The Way in the Sky

Генералу потребовалось всего три минуты, чтобы объяснить ему значение слова «ситх». Ещё пятнадцать прошло в безрезультатной попытке Дина уговорить её сообщить координаты воина-идиота, дабы последовать за ним. Их словесной борьбе не было предела: Лея ни в какую не соглашалась говорить то, что ему было нужно, а Дин беспощадно таранил путь к ответу — и Джарину было абсолютно плевать на свои вдруг пропавшие манеры и грубый напор на представителя республиканской власти. Да, Люк был невероятно силён — Мандо видел это собственными глазами — однако его взволновало вовсе не отсутствие веры в джедая, нет… Что беспокоило Дина, так это незнание, насколько Люк был силён по сравнению с другими форсъюзерами. И что бы кто ни говорил об их ничтожном количестве — всё это будет неважно, если эти «ситхи» окажутся в конце концов могущественнее одного Скайуокера. Всегда найдётся тот, кто тебя превзойдёт. Тот, кто окажется сильнее, мощнее, лучше. Дин знал это не понаслышке — имелся собственный, ничем не заменимый опыт. А вот Люк… Испытывал ли он нечто подобное на себе? Знал ли этот мальчишка о законах жизни? У джедая сейчас не было никакой поддержки. Не было связей. Он отправился на миссию — быть может, на смертельную — в качестве одинокого солдата, борющегося за дело, которое так и будет продолжать нагло использовать всю его немногочисленную семью. Дин испытывал сильное искушение просто попытаться взломать их систему и выяснить то, что ему было нужно, однако трезвый рассудок, сообщавший, насколько эта затея глупа и бессмысленна, останавливал его от непоправимой ошибки. Очевидно: он не выйдет сухим из воды внутри базы с чем-то настолько засекреченным — и было совершенно неважно, что авантюра, подобная этой, уже имела место быть с Мейфелдом. Плюс тошнотворное чувство, вибрирующее где-то в районе желудка, подсказало Джарину, что нужные ему координаты не были внесены в систему безопасности — наверняка о Люке и его дурацкой миссии знали всего несколько человек. И Дин не входил в их число. — Данк Фаррик, — прошипел он, расхаживая по комнате, стараясь, чтобы его волнение и злость не почувствовал Грогу. В отличие от некоторых блондинистых неусидчивых засранцев (которые и были причиной всего этого душевного урагана), Дин не умел так просто отпускать негативные эмоции. Ни один мандалорец, вообще-то. Представители его народа могли целыми днями сражаться на поле битвы, питаясь лишь чистым гневом и жаждой мести. Из чего следовал довольно красноречивый вывод: виновниками гибели Мандалора числились не только импы. Джарин зыркнул на Тёмный меч, видя теперь в нём единичный источник всех несчастий: в его взгляде отчётливо читались проклятия, направленные в сторону клинка и всего того, что было с ним связано. Теперь, благодаря этой штуке, забытая всеми планета принадлежала ему. Видит Сила, Дин был близок к тому, чтобы начать ругаться благим матом на всех языках, которые ему были известны. — Му-а? — защебетал малыш. — Прости, прости, — Мандо провёл руками по лицу. — Я просто… беспокоюсь. Грогу призывно поднял ручки, и Дин мгновенно подхватил его, прижимая к себе. — Этот твой учитель сведёт меня с ума. — Ба, — проворчал Грогу. Дин хмыкнул в знак согласия и рухнул на кровать. — В следующий раз я не позволю ему идти в одиночку, — пообещал он, поглаживая ребёнка по спине. Дин пытался расслабиться. Старался изо всех сил подавлять волнение. Старался делать всё возможное, чтобы отвлекать Грогу и самого себя: например, знакомством с республиканской базой. Но по ночам, когда ему всё же удавалось заснуть, приходили сны, в которых голубое небо тонуло в кроваво-красном мареве, а отовсюду начинал слышаться пронизанный болью знакомый голос. Грогу тоже не везло на здоровый полноценный сон. Возможно, им обоим снились одинаковые кошмары. Малыш действительно привязался к джедаю. Наверное, ребёнок, равно как и Люк, был способен чувствовать истинную сущность других людей, видеть настоящее добро, которое так редко встречалось в этой испорченной Галактике… И вот Грогу наконец нашёл тот самый чистый, светлый лучик добра и вцепился в него с отчаянной жадностью, боясь потерять. И Дин понимал его, как никто другой. Люк мог всего лишь улыбнуться, а у Джарина сразу возникло бы ощущение, словно он только что проглотил солнце. Этот свет разливался по венам, пробегал через всё тело, заставляя почувствовать силу и в то же время защищённость. То, как Люк смотрел на него, заставляло его чувствовать себя достойным и важным. Особенным. И не только из-за их общей связи с ребёнком или даже Тёмного меча… А из-за того, что он был просто Дином Джарином. Мандалорец не был уверен, что будет делать, если потеряет это. И с каждым часом он всё больше и больше сходил с ума от мысли, что, быть может, вот-вот узнает. К тому моменту Люка не было уже четыре дня.

***

Хан Соло оказался довольно-таки неплохим парнем. Дин имел дело со многими людьми подобного склада. От этого же типа просто разило контрабандой. Так что общаться с ним было достаточно легко. На своём жизненном пути Джарин ежедневно встречал людей, насквозь пронизанных вспыльчивым высокомерием — особенно много их было тогда, когда он глубоко погружался в работу. Хан Соло не был исключением и читался легко, как открытая книга: его мысли почти буквально лежали на поверхности. В какой-то мере Дин посчитал его слегка надоедливым, однако по своим действиям Соло отличался прямолинейностью и знакомыми резкими жестами. И к тому же от него за километр разило полным пофигизмом к политике. Джарину определённо это нравилось. — Ну, и когда ты собираешься отмудохать себе Люка? — спросил Хан, не особо, кажется, заботясь о своём лучшем друге. — Не помню, чтобы давал тебе хотя бы один намёк на то, что я собираюсь делать нечто подобное. Соло рассмеялся и кинул Дину кривую и очень наглую усмешку. — Хорош! Слушай, мы с тобой разные, но мы пришли с одной… стороны Галактики, можно сказать. Более жёсткой стороны. Наши с тобой близняшки крепкие ребята, да, не спорю, но они мягче. Знаешь… они типа по-другому воспитывались, в отличие от нас с тобой, — он пожал плечами и налил немного пойла в стакан Дина, хотя, вероятно, знал, что тот не будет пить, после чего, конечно, добавил и себе. — Мне даже не нужно снимать с тебя шлем, чтобы понять, что ты смотришь на Малыша так же, как я смотрю на принцессу. Охотник за головами благоразумно промолчал. — Если ты прилетаешь на базу, то уже никто не в силах отделить вас двоих друг от друга дальше чем на десять футов. Он говорит о тебе без остановки. Он практически бросается на тебя каждую встречу! — Соло закатил глаза в жесте, очень похожем на раздражение. — Малыш просто ужасен в этом. А ты, — указал Хан, — вообще не выпускаешь его из виду. Так, словно тебе физически приходиться сдерживать себя, чтобы не прикоснуться к нему. — Прикосновения не всегда ценятся в моей культуре. — Да, да, — отмахнулся Хан от оправдания. — На самом деле это ограничение не кажется особо важным, не правда ли? Для вас обоих. Вы всё равно продолжаете наворачивать круги или как там это называется? Пробовать воду и всё такое. — Но ты в этой сфере, конечно же, намного лучше меня, не так ли? — Эй, кто в этой комнате женат на принцессе? — самодовольно заявил Хан, однако сразу впился взглядом в Чуи, внёсшего громким рёвом вклад в разговор. — Это было не настолько долго. Дин откинулся назад, легко занимая пространство и власть в комнате. Он не даст Соло победить в этой игре. — Я действительно верю, что это заняло несколько лет, как он и сказал. — Шла война, и плюс я застрял в карбоните на достаточно долгое время. Что, конечно, — Хан свирепо посмотрел на друга, — не считается. И она первая рассказала мне о своих чувствах! Дин закатил глаза. — Это твой окольный путь, чтобы попытаться дать мне совет? — Я здесь мастер. А потому мне имеет смысл дать новичку наставление. Чуи сделал ещё одно заявление, заставившее Дина ухмыльнуться: — По словам твоего друга, у тебя было всего три любовника. — Если не хочешь стать меховым ковром, держи рот на замке! — прошипел Хан. — А было их трое, потому что они не хотели со мной расставаться. — Конечно, — с явным сарказмом сказал Дин. — Ну, а что насчёт тебя, шлемоголовый? Мандо пожал плечами. — Я был немного сумасброднее в юношестве. Очень зол на мир и полон энергии. Соблазнение как таковое иногда вступало в игру с охотой за головами. Так что у меня было несколько связей. Хан фыркнул и отпил ещё. — Да, так все говорят, когда на самом деле не хотят целоваться и рассказывать об этом. — С моей стороны было довольно мало поцелуев. — О, конечно, ты всегда был тем, кого целовали. Не твоё лицо, разумеется. — Разумеется, — согласился Джарин, подыгрывая. — Так на что ты готов ради Люка? Дин замер. — Что ты имеешь в виду? — Ну, когда вы закончите эти, — Хан неопределённо взмахнул рукой, — взволнованные метания друг перед другом. Ты снимаешь эту штуку? — Если он станет частью моего клана, я смогу снять шлем, — с нарочитой беспечностью пожал плечами Дин, однако чувствовал себя так, словно проходит проверку на таможне. — Что означает?.. — Брак. — Ого. Брак… Ты собираешься просить у Леи руки Люка? Жадная до власти соплячка оценит такой шаг. — Я не собираюсь заключать брак с человеком, за которым ещё даже не ухаживал, — натянуто промолвил Мандо. — Эта ложь даже больше задницы Хатта. Повторюсь: ты и я одного покроя. Я задумался о женитьбе на этой соплячке почти сразу после знакомства с ней. Ты такой же, — Соло самодовольно ухмыльнулся, — не так ли? Дин отказался что-либо говорить. Он не станет развлекать этого человека, отвечая на его провокационные вопросы. Потому что, нет, он не думал о джедае как об идеальном супруге. Не думал. Даже если Грогу, очевидно, желал подобного исхода событий. — Что ж, когда вы, ребята, сойдётесь, убедись, что Люк находится под твоим присмотром, — предупреждающе протянул Хан. — Малыш — тот человек, который отдаёт, но не берёт сам. Это типа его зависимость. Дашь ему немного пространства, и — вуаля! — он уже бежит искать нуждающегося и протягивает всем подряд руку помощи. Ну, которая целая. Дин в непонимании нахмурился. — Целая? — Та, что под перчаткой, — Соло поднял правую руку для наглядности, — искусственная. Потерял на войне. Взамен получил какую-то сверхтехнологичную. Знаешь, типа с нервными окончаниями и всё такое. Конечно, с его-то сестрой только самое лучшее! — он осушил стакан с каким-то коричневым напитком, который Дин не собирался пробовать. — Я не знал. — Не удивлён. Дай Малышу минуту, и он будет болтать с кем угодно. Мастер Дружбы, — Хан фыркнул. — Но чтобы что-то узнать о нём, нужно спросить. Кажется, он серьёзно считает себя неинтересным… Это была действительно полезная информация. По крайней мере, Дин хоть что-то получил от этого разговора, помимо вечных попыток Соло разузнать что-нибудь о его сексуальной жизни. — Слушай, я знаю, что он тебе нравится. И также знаю, что тебе сейчас… нелегко… — Уверен, есть вариант сказать это быстрее, — проворчал Джарин. — Он вернется. Он слишком хорош, — из уст Хана это прозвучало как оскорбление. — Его так просто не убьют. — Я понимаю, что он хороший боец… — Я имел в виду, что он тот человек, который хочет поступать правильно, — перебил его Хан. — Смерть причинит людям боль. Он бы этого не хотел. Его комплекс вины начнёт зудеть настолько сильно, что ему придётся восстать из мёртвых, чтобы извиниться. Что стало бы ещё той работёнкой… — Это не утешение. — Просто пытаюсь дать тебе что-то, за что можно ухватиться. Ты новичок в этой группе и ещё не знаешь, как работает Малыш. — Поэтому ты и не волнуешься, — догадался Дин. — Жизнь слишком коротка для этого. И я видел, на какие безумства он способен. На свете действительно мало существ, способных дать ему хорошую трёпку. Дин впился в него жёстким взглядом. — Всегда найдутся те, кто сильнее. — Он вернётся, — пообещал Хан. — Он всегда возвращается. Но Дину от чего-то не становилось легче. Неважно, как часто он позволял подобной надежде проноситься в мыслях — что-то внутри взывало к нему, приказало действовать. Найти это солнце и вернуть домой, в безопасное место. Ибо Мандо не отпускал страх: а что, если уже поздно? Грогу, лежащий у него на груди, что-то пробурчал и чуть сдвинулся с места. Он не мог уснуть. Никто из них не мог. — Что насчёт его голоса? — Муа, — шмыгнул носом ребёнок. Дин легонько погладил его по спине и начал проигрывать голограммы Люка, рассказывающего в основном об обучении Грогу. Малыш тихонько заскулил и уткнулся в грудь отца. — Всё хорошо. Всё хорошо. Он вернётся. — Как видишь, — со смехом сказал Люк в сообщении, — Грогу отлично справляется. Он много работает. «Он попытался поднять корабль, но быстро переутомился. Ему посоветовали больше так не делать. Я сказал, что у тебя найдутся слова объяснить ему, что торопиться некуда». «Что ж, ты был прав. Он нашёл сладости и съел всё, что было. Надеюсь, ты не возражаешь, что я его наказал». «Прошлой ночью ему приснился кошмар. Надеюсь, ты не против, что я позволил ему спать со мной. Он не любит быть один». «Я… не знаю, как это произошло.… Я имею в виду, — Люк фыркнул сквозь смех. — Я потом расскажу тебе, почему это так смешно, но… Грогу использовал Силу, чтобы поднять палку и начал бить ею Арту. Грогу! Прекрати, или он… О чёрт, мне нужно идти!» «Он скучает по тебе. Мы оба. Твоё присутствие волшебным образом всегда поднимает нам настроение. Плюс ты единственный, кого Грогу слушает лучше всех». Благодаря мягкому голосу, наполнившему тихое пространство комнаты, и отец, и сын смогли наконец уснуть. Дину всё ещё снились кошмары, где нежно-голубое тонуло в красном. Ему приходилось быть особо осторожным, чтобы не разбудить малыша, когда ужас и паника одолевали всю его сущность. Обычно после такого он больше не мог спать.