Рвущая бледную кожу и пронизывающая боль вытянула Уайлд из тёмной вязкой тьмы бессознательного. Яркий свет от ряда ламп над головой сузил зрачки серых глаз в почти невидимые точки. Звук происходящего вокруг по нарастающей протискивался в ушные раковины, заставляя шевелиться серое вещество в черепной коробке. И вскоре окружающая звонкая действительность приобрела чёткие очертания и привычную скорость течения времени.
Лара громко вскрикнула, когда поняла, что её пулевую рану штопают наживую, без обезболивающих препаратов. Девушка пару раз ударилась затылком о больничную подушку, скрипя зубами и сжимая кулачки до белого цвета халата хирурга. Помимо медперсонала вокруг рыжеволосой, в помещении находилась пара копов, которые глаз не сводили с юной преступницы. Правая рука девушки была прикована наручниками к койке, когда Лара попыталась укрыться ладошкой от яркого свечения ламп. Она посмотрела на оковы и увидела свою окровавленную кисть.
«Джером».
Её нехило начало трясти от последнего воспоминания, в котором её возлюбленный с оголёнными лицевыми мышцами упал навзничь на землю от смачного удара в челюсть детектива Джеймса Гордона.
—… Джером… кхе… — во рту образовалась жгучая пустыня, не давая звуковым волнам из горла вырваться наружу. — Где Джером? Что с ним?! — скрипучим писклявым голосом взмолилась она, пристально всматриваясь в глаза врачу.
Всё тело девушки от нервного напряжения дёргалось в томительном ожидании ответа. Но седовласый мужчина в больничном халате был сурово молчалив и заканчивал шитьё на бледном полотне рыжей. Уайлд в диком изумлении посмотрела на полицейских:
— Что с Валеской? Он жив? — жалобно вопрошала она, перебегая влажными глазами с одного лица на другое.
Лара ощущала, как тугой узел истерики потихоньку начинал развязываться внутри неё и пробираться сквозь плоть к мёртвому свечению флуоресцента в больничной палате. От мучительного неведения, что с любимым человеком, сердечный ритм опасно ускорился, лёгкие не поспевали за бешеным пульсом, и вскоре девушка начала задыхаться, хватая жадно воздух. Всё вокруг вновь поплыло.
«Я не переживу, если он погиб… второй раз не смогу».
Острое жало иглы на мгновение вернуло её в настоящее, но после прохладное успокоительное начало растекаться по венам, и Лара уснула.
Очнувшись спустя какое-то время, глаза Уайлд беспорядочно забегали по серому сводчатому потолку. Тело конвульсивно дёрнулось, и сознание сразу прояснилось от быстро набравшего темп сердцебиения. Ещё раз оглядевшись вокруг, девушка поняла, что находится в реанимационном блоке Аркхэма. Руки рыжей были затянуты в кожаные ремни, а деревянные ширмы с бледными полотнами на них скрывали Лару по бокам. Из-за одной такой ширмы вдруг показалась женщина в белом халате и со стетоскопом на шее. Брюнетка с бейджем «Доктор Кэри Прайс» на груди пристально посмотрела на мониторы у изголовья девушки. Провода от приборов, словно змеи, пригрелись на груди Уайлд под больничной ночнушкой. Лара проследила взглядом за доктором, оценивая свои возможности разговорить женщину, так как в голове была лишь одна единственная, но заполняющая всё возможное пространство мысль — Джером.
— Что с Джеромом? — сиплым голосом и вопрошающе сверля глазами, спросила рыжая.
Прайс одарила пациентку холодным взором и равнодушно осмотрела повязку на раненном плече девушки.
— Он жив? — не унималась Лара, начиная раздражаться от молчаливости брюнетки. — Он жив, скажи?!
— Ничего ей не отвечайте, доктор Прайс! — раздался грубый голос детектива Гордона, и сам он явился взору Уайлд.
Лицо полицейского также было непроницаемым, и только неприязненный гнев с досадой блестели в его голубых глазах.
— Ты хоть представляешь, какой ужас вы с Джеромом натворили за последние два дня? Сколько людей пострадало, а сколько погибло?! — повышенным тоном начал он давить на совесть и благоразумие рыжей.
— Нас было там несколько сотен. Ты всех поймал и всем докучал этими вопросами?! — также с испепеляющим гневом она смотрела на детектива исподлобья. В её сознании всплыло воспоминание, как этот человек, несколько раз ударив её возлюбленного, сорвал с него кожу лица. — Сомневаюсь. Не повезло только мне лицезреть тебя!
— Ты единственная, кто был ближе всего к Валеске — с тебя и спрос! — он, рассердившись её словам, уткнул ладони в бока и сквозь зубы продолжил: — Знаешь, а я всё же надеялся, что ты выпутаешься из этого безумия и вернёшься в нормальное общество… к своему брату…
— Ха-ха-ха! — разразилась заливисто Уайлд, перебив мысль Гордона. — Неплохая попытка, детектив. Но я тебе ни капли не верю! Плевать ты хотел на меня и мою жизнь! — яростно выпалила Лара, не сводя злобного взгляда с полицейского.
Джеймс Гордон, плотно сжав губы, раздосадовано покачал головой.
— Очень жаль, Лара! Но на этот раз ты тут надолго! — угрожающе произнёс мужчина и поправил галстук.
— Что с Джеромом, Гордон? — еле сдерживаясь от крика, выпалила Лара. — Он жив?
— Неведение будет тебе хорошим, хоть и малым наказанием за то, что вы натворили в городе! — резко бросил он ей и повернулся, чтобы уйти. — Доктор Прайс, не говорите ей ничего, хорошо?
Брюнетка едва заметно кивнула головой и отвела глаза от своей пациентки. Затем детектив и доктор вместе начали удаляться из реанимационного блока лечебницы.
— Он жив? Скажи… скажи, он жив? — не услышав ответа, Уайлд взорвалась злостной обидой и негодованием. — Будь ты проклят, Гордон!
Из последних сил Лара дико завопила оттого, что никак не могла вырваться из оков и хорошенько приложить детектива к стене головой. На её крик пришёл тучный медбрат и со спокойным лицом вколол девушке успокоительное. И только тогда рыжая постепенно начала сдавать позиции надвигающемуся умиротворению. Лишь слёзы непрекращающимся потоком омывали её лицо. Доза седативного была невелика и поэтому девушка не уснула, а просто тихо плакала, размышляя о неизвестной судьбе рыжего паренька.
После обеда, который, кстати, она с ненавистью отвергла, её посетил неожиданный гость.
— Привет, сестрёнка! — мягкий и родной баритон раздался позади девушки.
Уайлд лежала на боку в позе эмбриона и тихо плакала. Её освободили от пут, так как под лекарствами она вряд ли могла бы совершить побег или напасть на персонал больницы. Лара, услышав голос брата, вздрогнула, будто от кошмарного сна, и насколько возможно быстро в её состоянии, развернулась к брюнету. Она прижимала, слегка покусывала свои пальцы рук и со слезами на глазах посмотрела на Брендона.
— Они… они все издеваются надо мной, — жалостливо начала рыжая с мольбой в глазах. — Никто не хочет мне сказать правду, что с НИМ… никто…
— Шшш… тише, тише, — он был ошеломлён видом своей младшей сестры.
То, как судорожно тряслись её бледные кисти рук, а серые мокрые глаза с застывшим ужасом смотрели сквозь предметы, сквозь него. Его сердце обливалось кровью, видя синяки, новые шрамы, пунцовые отметины на шее и несколько пластырей на предплечье после металлических скоб. Он пришёл с другими намерениями, с другим настроением, но увидев совершенно разбитую сестру, сразу отбросил все мысли и просто по-братски обнял страдающую девушку как детстве, когда она попадала в неприятности.
— …он жив, — еле слышно шепнул брюнет рыжей на ухо. — Он жив, слышишь?! Всё хорошо.
Лара вмиг прекратила дышать, чтобы лучше слышать столь прекрасные и долгожданные слова. Находясь до этого в нервном напряжении, Уайлд тут же обмякла в объятиях родного человека. Она с облегчением выдохнула и, отстранившись от брата, искренне улыбнулась ему. Её взгляд сразу оживился, и она расцвела как цветок ранней весной, получивший тёплые лучи солнца.
— Спасибо, — девушка едва не захлебнулась от переизбытка чувств неописуемой радости.
Теперь уже рыжая крепко стиснула брата в объятиях, продолжая благодарить за благословенную весть. Брендон тихо рассмеялся от столь крепких тисков сестры.
— Я так скучаю по тебе, — еле слышно и тоской прошептал брюнет. — Скучаю по нам… Хм, — парень освободился от рук Лары и, опустив глаза на больничную постель, продолжил. — Знаешь, я на днях перебирал вещи дома и наткнулся на наш семейный фотоальбом, — прищурившись, он наконец-то бегло взглянул сестре прямо в глаза. — Ну, помнишь, такой в потёртом бирюзовом переплёте? Там наши с тобой снимки с младенчества запечатлены родителями, — такая грустная, вымученная улыбка на подрагивающих губах.
— Да, конечно, помню! — ободряюще воскликнула Уайлд и мягко коснулась плеча брата. — Там есть смешное фото, где я сижу у твоих ног и зубами тяну ткань твоей штанины, а у тебя такое лицо, будто на тебя напал ротвейлер. Ха-ха-ха! — искренне и звонко рассмеялась девушка и зажмурилась от боли в плече.
Брендон широко улыбнулся на смех сестры и прослезился. Он уже и забыл, что Лара могла так смеяться. И в то же время сердце его разрывалось на куски от осознания того, что стало с его младшей сестрёнкой.
— Знаешь, что я ощутил, разглядывая фото? — лицо его мгновенно помрачнело. — Такое кошмарное и щемящее сердце чувство, будто на снимках другие люди, будто это не моя жизнь, будто всё, что на картинках, было с другой семьёй, — он на секунду замолк, растерянно уставившись куда-то в серые стены. — Просто я сейчас смотрю на тебя, слушаю тебя и понимаю, что тех людей с фотографий больше не существует… Ни родителей, ни меня, ни тебя, — Брендон поджал губы, сдерживая эмоции, что били через край. Он судорожно сминал свои пальцы рук, опущенные на колени. — Так грустно… И всё в нашем доме говорит мне каждый день, что нас уже нет, — парень шмыгнул носом и громко выдохнул. — Поэтому я решил переехать в другой город, Лара. Я не могу этого больше выносить. Слишком тяжко для меня, — грустно взглянув на сестру, прошептал Брендон. — В другом городе есть отличная работа и… — он замялся, опустил глаза и пытался собраться с мыслями.
— Что? Что такое? — обеспокоенно спросила Лара с подступающими слезами на глазах. Она участливо схватилась за его руки, пытаясь успокоить его и, возможно, себя саму этим прикосновением.
— Я встречаюсь с одной девушкой и… видимо, всё идёт к помолвке, — он снова с бесконечной тоской и вымученной улыбкой посмотрел на Уайлд.
Рыжая, растерявшись в своих чувствах от услышанного, никак не могла решить, хорошая это новость или нет. Она отстранилась от брата в раздумьях. Её жизнь бескрайним горизонтом разделялась от обычной жизни, от жизни брата с его стремлениями, желаниями и взглядами на будущее. Сейчас родные брат с сестрой находились словно в параллельных мирах. Лара не могла себя представить теперь в привычной для Брендона повседневности. И наоборот, Брендон не мог принять и понять изменившуюся до неузнаваемости свою сестру. Единственное, что их сейчас связывало помимо родственной крови, так это тёплое чувство любви друг к другу, которое было незыблемо в них.
— Это же отлично! — радостно воскликнула девушка и снова крепко сжала ладони парня. — Свадьба это прекрасно! Уверена, ты тоже будешь счастлив! — она нервно вытирала бесконечно льющиеся слёзы со своих щёк и натянуто улыбалась.
— А как же ты…? — недоумевая, спросил брюнет, пристально всматриваясь в мимику рыжей.
— Со мной всё будет хорошо. Я уже счастлива! Ведь мой любимый жив и мы с ним скоро снова будем вместе, — мечтательно закатив глаза, Лара, словно птичка, прощебетала свои возложенные на будущее надежды.
— Я буду стараться раз в месяц приезжать к тебе и всегда буду надеяться, что однажды ты вернёшься ко мне… — он нежно поцеловал её в лоб и ласково провёл ладонью по янтарным волосам.
Уайлд сильно задели эти его слова и было бы куда лучше, если бы Брендон навсегда исчез из её безумной жизни и не искал с ней больше встречи. Во-первых, он бы больше не напоминал ей о прошлом, которое связывало девушку с прежней Ларой. А во-вторых, чем дальше брат, тем безопаснее и спокойнее для него жизнь. И поэтому Лара лишь притворно улыбнулась его словам и кивнула головой, мысленно прощаясь с братом навсегда.
— Поправляйся, сестрёнка! — Брендон продолжительно посмотрел ей в глаза, а затем дружелюбно щёлкнул по носу и после ушёл прочь, не оборачиваясь.
Рыжая проводила его взглядом с застывшей улыбкой. Когда тот скрылся за дверью, девушка плюхнулась на спину и начала фантазировать их с Валеской встречу.
Ближе к вечеру Уайлд перевели в основное крыло для душевнобольных преступников. Бодро шагая по хорошо знакомому коридору, она не снимала широкую улыбку со своего лица. Аркхэм уже стал для неё почти родным домом. Всё те же медбратья и медсёстры, всё те же охранники, да и шизики в большинстве своём те же, что и были. В этот раз находиться в этом учреждении было волнующим от ожидания свидания с рыжим красавчиком. А встреча громкими аплодисментами в зале отдыха, когда она в сопровождении охраны направлялась в свою камеру, была просто неожиданным и приятным сюрпризом. К счастью девушки, её посадили в ту же комнату, в которой она и была почти три дня назад. Быстро, однако, всё вокруг восстановили после той ночи ошеломляющего разгрома.
— Твой размерчик униформы закончился на складе, так что принцесса будет в платье, — саркастично бросила ей новая охранница, положив одежду на кровать, сильно захлопнула дверь и провернула несколько раз замок.
Лара осмотрела свою привычную обстановку вокруг и с улыбкой распласталась на кровати. Тут она вспомнила про фото в стене и в мгновение ока нырнула под кровать. Белая полоска бумаги выделялась на тёмном фоне стены, и девушка с подскочившим в разы пульсом вытащила картонку на свет. Легонько сдув пыль с фотографии, она всматривалась в лицо юноши, что улыбался ей. Ларе вдруг показалось, что она видела этого рыжего симпатягу в прошлой жизни или по крайней мере лет сто назад. То, какой Валеска сейчас, и то, какой он на этом фото, — будто два разных человека.
«Неужели Джером был когда-то таким?! Всё так туманно теперь в прошлом. Так призрачно».
Полгода без Валески и пара долгих, продолжительных дня с ним. С совершенно другим лицом и с более дерзкими и безумными идеями в рыжей голове.
«А что, если мне эти дни просто приснились? И ничего вообще не произошло в последние два дня, — она согнула одно колено и облокотилась на него локтем, подперев голову в раздумьях. — Что, если после того, как я избила того брюнета подносом, меня отвели на электрошок и я забылась сном? Очень ярким впечатляющим сном. А теперь очнулась снова в своей камере и смотрю на это фото как много раз до этого. И Джером как был мёртв полгода назад, так и сейчас мёртв, — сердце тревожно забилось в отчаянии. — Что, если я просто сошла с ума и моё подсознание играет со мной в жестокие игры?!»
Девушка встала с пола и беспокойно начала метаться из стороны в сторону по камере. Нервно покусывая губы и внутреннюю поверхность щёк, Уайлд пыталась избавиться от наваждения, что ей всё приснилось.
«Вот дверь совершенно новая, — Лара подошла ближе к металлической прочной на вид двери в своей камере. — Прошлая разлетелась на куски от взрыва и чуть меня не прибила, — она провела ладонью по шероховатой поверхности, чтобы убедиться в её существовании».
Всё реально. Боль в плече от пули реальна. Синяки на бёдрах от жадных пальцев возлюбленного реальны. Отметины от скоб на руке так же были реальны. Но всё же что-то не давало покоя мыслям. Джерома по-прежнему не было рядом и неизвестно когда она его увидит. Два дня назад она уже смирилась, что Валески нет и никогда не будет. А теперь она снова чувствовала жгучую потребность в этом парне.
«Он, наверное, сейчас в больнице. Скорее всего, в операционной. Я должна быть рядом с ним. Должна ухаживать и заботиться о нём! Как они посмели нас разлучить?! — её начинала охватывать паника, беспокойство. А подойдя к двери, чтобы начать колотить в неё с криками, вдруг замерла. — Если сейчас устрою скандал, то меня посадят либо в карцер, либо в «мягкую» комнату. А вдруг Джером вернётся, а меня не будет в это время в зале отдыха, — она опустила сжатые кулаки вдоль тела и расслабила руки. — Буду вести себя сдержанно, постараюсь ради того, чтобы дождаться своего любимого рыжика».
С этими мыслями она улеглась на койку и, обняв подушку, представила, что обнимает Джерома. Так она и уснула.
***
Глаза под веками суетливо дёргались из стороны в сторону, а потом распахнулись, уставившись в тёмный потолок. Звук от мониторов, где отслеживается пульс пациента, врезался в слух. Руки импульсивно содрогнулись, и металлический звон дал понять, что он прикован к кровати. Но цепь наручников позволяла дотянуться до лица. Подушечки пальцев нащупали слои бинта, обмотанного вокруг всей головы.
«Нет! Это уже было! Чёрт!»
Вспышки воспоминаний заставили снова прикрыть веки. Его девочка, она пыталась вывести его из того лабиринта. Он вспомнил, как чувствовал дрожь в её теле, когда повис на ней всей своей тяжестью. Как на пределе напряглись все мышцы этой хрупкой на вид девушки, когда она выводила его на улицу, а потом её отбросило назад, выбило его опору из-под него, и он еле устоял на ногах… она получила пулю. .Сердце предательски всколыхнулось и загрохотало, набирая обороты.
Она мертва…? Да нет, если ей и суждено умереть, то только от его рук! Гордон точно спас девушку. Бравый детектив Гордон спасает всех… Ах, ещё этот мальчишка Уэйн снова выскользнул живым из рук Валески! Брюс был готов убить рыжего. Этот блеск в глазах мальчишки, его ни с чем не перепутать… Что ж, всё только впереди. Джером был слишком снисходителен к этому городу, но скоро все увидят размах его замыслов. Все увидят настоящих чудовищ этого мегаполиса.
Звонкую тишину его раздумий нарушили врачи, которые, включив яркий свет в палате ворвались, с гулким топотом и шарканьем больничной обуви. Джером весь напрягся и как хищный зверь наблюдал за вошедшими несколько секунд, оценивая ситуацию. После он уже расслабленно смотрел на людей в белых халатах и присоединившихся к ним полицейских. Один доктор, видимо, его лечащий, подошёл поближе к рыжему и внимательно осмотрел мониторы рядом с его кроватью.
— Ну что, док? Как мои дела сегодня? — с ухмылкой произнёс Валеска, всматриваясь в лицо врача.
— А вот это мы сейчас и узнаем, мистер Валеска, — мужчина бросил беглый взгляд на копов и те молниеносно подскочили к койке преступника. Они укоротили цепи оков Джерома и только после этого доктор приступил к снятию бинтов с головы пациента.
Мучительные минуты ожидания — и вот Валеска почувствовал прохладное прикосновение больничного воздуха на своей коже лица.
— Ну, как я выгляжу? — болезненно растянув губы в улыбке, с хитрым взглядом спросил рыжий.
— Лучше чем было до, — твёрдо и хладнокровно заявил врач, и все вокруг учтиво закивали головами, кроме дамочки в очках. На её лице читался ужас от увиденного.
— Вы же не станете мне врать, док? — хриплым, почти шипящим голосом спросил Джером, сверля глазами исподлобья мужчину в белом халате с бейджем «Доктор Коллинз, хирург».
Тот немного замешкался от столь свирепого взора маньяка, но, взглянув на полицейских, успокоился и ответил:
— Лучше меня в этом городе больше никто бы не смог сделать эту операцию, — он значимо поправил на себе халат и гордо выпрямился. — Зеркало сюда! — обратился он к одному из своих коллег.
— Эй, солдатики! — игриво прозвучал голос Валески. — Когда Джимбо навестит меня, а? — широкая улыбка и зелёный задорный огонёк в глазах. Сдавив челюсть, он резко дёрнул кистями рук, и полицейские в испуге схватились за пистолеты на своих поясах. Грудной, приглушённый смех вырвался из парня. Он потешался над ними, играл, попутно кокетливо подмигивая брюнетке в очках.
Не получив ответа, Джером отвёл взгляд от правоохранителей порядка и посмотрел на себя в зеркальную поверхность, что поднесли к его вмиг сосредоточенному лицу. Кожаное бледно-серое полотно сплошь покрытое шрамами. Веснушки еле проглядывались и были так же бледны. Огромные чёрные круги под глазами, как у панды, губы растянутые в улыбке до середины щёк, при том что он вовсе не улыбался сейчас. А волосы — начисто выбритые виски, затылок и лишь медная копна волос на макушке в полном беспорядке. Еле слышно он заскрежетал зубами от увиденного, хотя едва ли мог сейчас вспомнить себя в нормальном обличии. Память странная штука. Особенно после смерти ему было трудно вспомнить отдельные моменты его жизни. Так и сейчас, его лицо до того, как срезали, было окутано дымкой забвения.
— Отличная работа, док! — Джером одобрительно кивнул головой и оскалился на доктора Коллинза. — Если бы я был хирургом, я бы точно так же сделал с вашим лицом! Ха-ха-ха!
Валеска разразился зловещим, жутким, гортанным смехом. Но никому больше в палате смешно не было. Все лишь глазели на изуродованное смеющееся лицо рыжего преступника.
Перед днём перевода из больничного крыла в блок душевнобольных преступников Валеска сквозь дрёму, уловив запах курева через открытое зарешёченное окно, выудил из памяти эпизод своего детства. Точно такие же сигареты когда-то любил курить один из многочисленных любовников матери. Факир, пожиратель огня Алекс Флейм. Когда Джером впервые увидел выступление этого человека, он был заворожён этим зрелищем. То, как мужчина умело обращался с первобытным явлением природы, как выдувал его и поглощал, было поразительным для маленького мальчика. Но вскоре всё это обаяние исчезло, как только Лайла Валеска затащила этого укротителя огня к себе в койку. Тогда-то Джером тоже поближе познакомился со жгучими языками пламени.
Этот факир вскоре превратился в тирана и издевался над мальчиком за любую оплошность или невинный взгляд. Одной из излюбленных пыток было бросать в зашуганного мальчишку зажённые спички. Одна за другой. Чирк — и полетела в медные растрёпанные волосы. Чирк — и оставила прожжённую каплю на футболке рыжика. Чирк — и обжигающе коснулась веснушек на носу. Мелкие, едва заметные ожоги на теле и слегка подпалённые янтарные волосы были настолько малы перед ожогами четвёртой степени его детской души. Спустя пару лет всё прекратилось. На одном из выступлений Алекса Флейма настигло несчастье. Вместо привычного топлива для трюков с огнём у него оказалась легковоспламеняющаяся жидкость, а у ответственного по пожарной безопасности цирка «Хейли» не сработал огнетушитель. Вонь палённого мяса ещё сутки не могла выветриться с манежа главного шатра.
Джером вздрогнул от боли и ужаса. Снова. Его сердце и лёгкие сковало щемящее чувство безысходности. Рыжий судорожно задышал, пытаясь вернуть организм к нормальной работе. Шрамы пылали на его лице, и он инстинктивно коснулся своей кожи дрожащими пальцами, чтобы убедиться, спит ли он или нет. Его руки тряслись так, словно во время драки, когда ты зол до такой степени, что готов голыми руками раздавить, уничтожить, раскрошить. Голова раскалывалась хуже прежнего и пульс, что грохотал в черепе, кажется, заполнил всю палату.
— Эй! Эй ты, с лицом! — грубо и с насмешкой крикнул офицер полиции зайдя в палату. — Готовься к переезду!
Валеска не сразу расслышал и заметил охранника, но когда до него донесся смысл слов сквозь адскую мигрень, то лишь удовлетворительно расплылся в улыбке.
***
Лара сидела с понурым видом за столом и бездумно пялилась в мутное окно. Какое-то волнение прокатилось по всему залу. Все зашептались и зашевелились, чем привлекли внимание рыжей ко входу. Вдоль железной решётки вели заключённого, который ладонью в белой перчатке играючи касался прутьев по пути. Лара напряглась, увидев его широкую спину и медного цвета макушку. Молниеносно вскочив со стула, она окаменела в ожидании. Он шагнул в зал и тоже остановился на мгновение, слушая, как позади провернулся ключ в замочной скважине. А потом его изумрудные глаза устремились прямо на девушку с растрёпанным янтарём на голове.
Его сердце предательски дрогнуло при её виде. От этого грохота в груди на его скулах желваки заходили ходуном. Он пытался угомонить сердечную мышцу глубокими и размеренными вдохами. А вот в полосочку платье на девушке заставило дёрнуть уголками губ вверх. То, как она смотрела на него, льстило и лелеяло его самолюбие. Эта девчонка, похоже, единственная, кто ждал его появления с таким трепетом во всём теле, с такой надеждой и безумной любовью в глазах. Да, все его последователи тоже, конечно, ждали возвращения лидера культа. Но его девочка несравнима с ними. Она не такая. И всегда была особенной среди всех этих больных пациентов Аркхэма. Этот факт грел его израненную годами душу непривычным теплом.
Она нервно дёрнулась, сжав до предела кулачки, после чего сделала шаг, второй, третий… Он двинулся ей навстречу, не сводя пристального взгляда. Когда между ними так максимально сократилось расстояние, что можно было услышать своё волнительное дыхание, они оба лишь изучающе разглядывали друг друга.
Сделав огромное усилие над собой, Лара перевела свой взор от тёмных глаз Валески на его шрамы по всему лицу. Ему пришили его лицо хирурги тюремной больницы, и без скоб и кровоподтёков оно смотрелось лучше. Хотя огромные чёрные круги под глазами с фиолетовой россыпью давали знать, что парень не до конца ещё прошёл реабилитацию после операции. А волосы — что за причёска?! Кто так бессовестно посмел обкорнать медь его волос?!
Он в свою очередь осмотрел её беглым взглядом, а затем, сняв перчатку, коснулся её щеки. После его ладонь соскользнула на шею, далее — на плечо и начала стягивать вниз рукав платья, оголяя шрам от ранения в тот вечер и лямку бюстгальтера. Его лицо перекосило неприязнью и злобой от вида очередного шрама на бледном полотне её кожи. Он поднял тяжёлый взгляд исподлобья на девушку и в нём будто бы проскользнуло чувство вины за произошедшее с ней. Он хотел что-то сказать, но девушка приложила к его неестественно растянутым губам пальцы в знак молчания, а потом крепко прижалась к его груди, обхватив руками за талию. Он взаимно обнял её и уткнулся подбородком в рыжую макушку. Тонкий, едва уловимый аромат девушки окутал его и какое-то незнакомое чувство охватило его всего. Чувство, что будто именно этого запаха, этих объятий ему не хватало все эти дни в больничном крыле лечебницы.
После Джером, отстранившись от Лары, легонько постучал указательным пальцем ей по виску и, ухмыльнувшись, спросил:
— Новых подружек не завела вот тут? — взгляд был серьёзный, несмотря на улыбку на губах.
— Нет… — смущённо ответила девушка и усмехнулась.
После весь зал отдыха взорвался криками, рукоплесканиями и свистом. Подданные как следует приветствовали своего короля. Сразу нашлись старые приспешники и появились новые, которые вовсю старались услужить Валеске. Тот принимал всё происходящее как данность, строя грандиозные чудовищные планы на будущее.
Лара не отходила от Джерома ни на шаг. Она боялась, что он может исчезнуть, испариться, как мираж в пустыне. Ей снова безумно хотелось тактильно ощущать его. Этим самым убеждая себя, что он реальный, из плоти и крови. Уайлд осторожно, еле заметно прикасалась к нему, к его рукам, плечам и была похожа на кошку, что трётся о ноги хозяина, требуя корма или ласки.
Уже после ужина Валеска притиснул Лару к стене в дальнем углу, когда всех душевнобольных заключённых начали выводить из зала. Его тёмные глаза поглощали весь свет вокруг, словно чёрные дыры в космосе. Тепло ладоней юноши на талии Уайлд растекалось по всему её телу, заставляя будто электрическим током дёргаться кончики пальцев.
— Соскучилась? — игриво вздёрнулись брови, и его рука начала соскальзывать на поясницу, а затем ниже и крепко сжала ягодицу Лары.
— …очень… — с придыханием в голосе прошептала рыжая, не отводя глаз от его губ.
— Потерпи, дорогуша! — он щёлкнул её по носу и добавил. — Я устрою нам свидание.
—…прошу… — она умоляюще всматривалась в его глаза, приподнявшись на носочки и ухватившись за рукава его куртки, — …поцелуй…
Лара чувствовала, что если он не поцелует её, то она задохнется и умрёт мгновенно. Джером знал это и оттягивал момент, упиваясь её мучением. Выстраданный поцелуй слаще мёда. И всё же ему самому нестерпимо хотелось прикоснуться к мягким тёплым губам девушки. Исключительно медленно он склонился к её полуоткрытому рту и накрыл своими шершавыми губами её. Этот поцелуй был как глоток свежего воздуха для них обоих. Как глоток прохладной воды для измученных жаждой в пустыне путников. И если бы не охрана, что окликнула рыжих, то они бы вряд ли остановились сами.
