Снежный покров

Сказочные вечера, проводимые в компании с Кадзу надолго оставляли уютный отпечаток в сердце гейши. Всю жизнь её учили потакать мужчинам и ни в коем случае не обмолвиться лишним словом в их присутствии. Сдержанность и жёсткий контроль над своим поведением — вот всё олицетворения чайных церемоний, на которых присутствовала Мэй. С синоби же всё по-другому, с ним ощущается такая свобода и атмосфера. Слова, проходящие через уста Мэй, никогда не заставляли её корить себя за столь явную эмоциональность. Их беседы, смех, улыбки, всё это не просто отчаянное лицемерие — это их искренность. Разговоры могли уноситься в разные потоки, например теперь кицунэ знает очень много о разных оружиях, которые Кадзу предпочитает использовать во время заданий. Мэй в свою очередь всегда рада поделиться своими познаниями о разных культурах или повседневностью жизни гейши. — Нет, на самом деле причёски гейш отличаются от причёсок Майко. В начале пути я была должна использовать сложные украшение, и чтобы ничего не испортить, спать на такамакура*. — Не знал, а гейши? Встречал их пару раз. Волосы красиво собраны были. — Гейши носят специальные парики Кацура*, их причёски проще и выделяются тонкими украшениями. Кстати, даже сервировка чая входит в обязанности Майко, а не гейш. Кадзу внимательно внимал каждое слово девушки, ему действительно было интересно послушать о деталях, которые прежде ему замечать не удавалось. Заговорив о чае, встал и направился в сторону очага, поставив чайник. — Я заварю, сейчас. — Впопыхах девушка встала и направилась за пахучими травами, намереваясь сделать вкусный напиток, который синоби очень любил. Подошла, взяв с собой небольшую ёмкость. — Научи меня делать правильно. А то каждый раз так бежишь, суетишься. — немного пригнув голову с доброй улыбкой проговорил Кадзу. Уже не скрывая своего смущения и румянца, который каждый раз предательски появлялся от его лукавого взгляда, Мэй подошла к мужчине и присев на полностью согнутые колени, унося за собой и Кадзу, начала рассказывать. — Это белый, вода должна закипеть совсем-совсем чуть-чуть, как нас учили примерно до состояния, когда палец можно продержать без боли в жидкости 8 секунд. Не церемонясь в действиях, Кадзу засунул палец в чайник, стоящий на огне и начал считать. — Один… два… три… с-с-с четыре… Не уследившая за синоби Мэй, мигом оттолкнула его руку и с нескрываемым смехом начала дуть. Не смотря на всю забавность она всё равно не хотела, чтобы ему было больно, поэтому пыталась приложить как можно больше невидимого «волшебства исцеления» — Пожалуйста… ну ты что, тебе же всё равно неприятно. Мы это на глаз уже делать умеем, примерно 2 минуты выждать и снимать, а ты пальцы обжигаешь. В такие моменты всё равно, нёс ли он Мэй на плече, когда у самого в рёбрах была стрела, или терпел невероятную боль при зашивании раны неумелыми руками кицунэ, когда ожог по сравнению с этим — царапина, неважно. Это волнение, это переживание за чувства своей неотделимой половины, когда готов отдать всё, чтобы человеку не было больно. Как родители, волнующиеся за своих детей при болезнях или травмах. — Заботливая, не больно, не переживай. Давай мы лучше продолжим кулинарию. — Кадзу обнял Мэй, чтобы та не задумывалась о таких «мелочах» по его мнению. Их мастер-класс продолжался ещё долго. Озорничество синоби перестало пугать, оставалось только лишь забавляться от его непринуждённости, восхищаться улыбкой, которая в общении с другими синоби прокрадывается не часто. Их вечер был почти вечен. После удавшегося чаепития, можно было отправиться в сон. Для Мэй больше не было преград оставаться у Кадзу на ночь, наоборот, так засыпать было даже легче. Полная безопасность рядом с любимым ниндзя. Тёплый плед на коленях и чай на столе Время, как воск, застывает, Мир замирает Такамакура* — специальная подставка для волос для сна. Кацура* — парик для гейш