Лежу и молчу, Двери запер на замок. Приятный отдых.
Практика Мэй в магии регулярно граничила с подготовкой к сложному для неё заданию. Скоро ниндзя и кицунэ должны были отправиться в путь на праздник красоты столицы. Девушка успешно показала клану свою сообразительность и стремление. Но одного лишь испытания мало, теперь почти каждый день её проверяли на стойкость в разных ситуациях с разными атрибутами и в разных локациях. Опасности она не подвергалась, потому что сопровождающие синоби всегда были готовы вступиться и защитить, однако пока этого не требовалось. Обычно с ней шёл Хонг или Кадзу, такой компании Мэй всегда была только рада, по крайней мере ворчливое Я Сатоши не сбивало от настроя. Задания не на шутку выматывали и в некоторых моментах даже пошатывали эмоциональное состояние, но слабость девушка никогда не собиралась показывать, даже несмотря на то, что в последние дни она начала чувствовать себя заметно плохо. Правый бок постоянно колол, иногда даже не позволяя быстро встать или сделать малейшее движение. Сегодня в сопровождении Кадзу ей предстояло, благодаря своей харизме, запудрить мозг одному из жителей людской деревни и выманить «фиолетовую жемчужину». Что это Мэй уже и не думала догадываться, ведь постоянные метафоры практически никогда не имели ничего общего с настоящим объектом кражи. Знала точно, что фиолетовый, большего и не надо. В лесу уже началась оттепель и каждый раз нужно было обходить объёмные лужи, которые глубиной были по самое колено, если не больше. Прыжки, бег, скачки всё хуже и хуже сказывались на самочувствии Мэй; бок уже окончательно не давал разогнуться, в конечном итоге кицунэ просто упала не в силах подняться. — Способная, тихо, аккуратно. Всё-таки плохо себя чувствуешь, встать можешь? — Кадзу сел на корточки и, поглаживая спину девушки, смотрел. Мэй смогла уловить его обычно колкий взгляд, теперь выражающий обеспокоенность. — Всё хорошо, я просто споткнулась и… упала, — из-за острой боли слова давались тяжело, но мысль о том, что кто-то узнает о её самочувствии, пугала. Она не могла позволить себе отстраниться от задания, тренировки — вот что в данный момент волновало больше всего. — Не ври. Думаешь не заметил, какая отстранённая была? Каждый шаг из себя выжимала. За деревья поддерживалась. Что болит? — Бок, я не знаю почему, просто резко заболел. Наверное что-то не то съела, всё хорошо, правда, подышу воздухом и пройдёт, — скрываясь улыбкой, Мэй взяла руки Кадзу в свои и скрепила их в замок. Придерживая за подмышки кицунэ, синоби помог ей подняться и аккуратно поставил её на ноги. Уже намереваясь сделать шаг, в глазах девушки помутнело, а сознание унеслось далеко в астрал. Последнее, что она помнила, — падение и сильные руки.Все тропы пусты — Отдохни же немного, Вечный странник снов.
Опять это открытие глаз после странствования по небытию и полного отключения от мира сего. Голоса за окном быстро заставили прийти в себя и начать вслушиваться в разговоры, которые точно были не о милых цветочках, а с шипящим раздражением. — Девочке отдыхать нужно, а не ваши проверки круглосуточные терпеть. Оставьте её в покое, дайте хоть отдохнуть человеку. Она уже даже ко мне заходить перестала, а когда её вижу, постоянно увлечена каким-то занятием: то уборка, то магия, то задания. Сколько можно? Она только начинает. Это мы с детства приучены, а для неё ещё сложно, — Чонган словно отец, отчитывавший своих детей с грозным тоном, постукивая палкой, защищал Мэй. — Её не заставляют, Чонган, мне и невиданно было, что она измотана. Думаешь обязывал бы её ходить на испытания, зная о самочувствии? — Такао, нам догадаться нужно было. Не маленькие дети, знаем её воспитание и характер. Даже если умирать будет, не позволит себе жаловаться на состояние; пусть отдыхает, — начав говорить, Кадзу вроде как защищал, но Мэй понимала — он недоволен тем, что она скрывала от него боли, заставляя потом нервничать. Закончив разговор, мужчины обратно зашли в дом Чонгана, где была кицунэ. Увидев, что она проснулась, Чонган сразу взял в руки чашку с травами и поднёс к губам девушки. Такао смотрел на неё сочувственно, взгляд Кадзу понять было сложно, но синоби подошёл и сел на край кровати. — А что со мной было? Сейчас уже не болит ничего почему-то. — Ты переутомилась. Так бывает. Нервы, переживания, стресс — всё это сказывается на здоровье. Я дал травы, которые хорошо успокаивают, вот и помогло. — Мэй, я должен отдать тебе уважение за столь сильное стремление, но впредь, я прошу, не изводи себя занятиями. У каждого есть своя норма, превысив которую случаются подобные случаи. Я должен отправиться с Масамунэ в столицу, так что вынужден отклониться. Такао, немного поклонившись, вышел на улицу, а Чонган, собираясь ещё что-то обговорить, пошёл следом. В комнате повисло напряжённое молчание; Кадзу смотрел в глаза Мэй, пытаясь найти ответы на какие-то свои вопросы. — Кадзу, прости. Я знаю нужно было сказать раньше, но я думала пройдёт, а от занятий не хотелось отступать. — Как только принёс тебя в деревню после первой встречи, сразу подметил силу духа. Столько жизненных переворотов и ни единого слова жалобы, но нельзя так, пушистая. Если бы это что-то серьёзное было? Твой организм ещё не так закалён, чтобы с недугами бороться. На глазах девушки выступили слёзы, его слова были правильны. Думала только о себе, не беспокоясь о том, что другие будут волноваться, разве это хорошо? Как бы не старалась поток солёных капель остановить было невозможно. Так неловко, опять из-за неё проблемы, опять она затронула чувства ниндзя, опять… — Красивая, такая нужная. У тебя новая жизнь начинается, тяжело привыкнуть. Не кори себя. В том, что ты учишься, нет ничего плохого, главное выноси из этого уроки. А я рядом, где бы ни был, но рядом. С этими словами он придвинулся ближе и утопил губы девушки в поцелуе, который сначала смешал печаль и радость, а потом и вовсе выкинул все негативные чувства. «Никогда больше ничего не буду от него таить, он не достоин не знать обо мне чего-то» — именно с этими мыслями сидела Мэй. — Пойдём домой, там тофу ещё остался, — отстраняясь, с доброй ухмылкой сказал Кадзу.