Снежный покров

Долгие дожди Дождь без конца. Опавшие листья бамбука Укрыли от глаз Замшелую горную тропку — Никто ко мне в гости не ходит.

      Тёплые ткани, из которых состояла одежда, почти сразу обволокли Мэй теплотой. А обувь, полностью закрывающая щиколотку, внушала доверие о предстоящем ненамокании, теперь со спокойной душой можно было идти и без задумки прыгать по лужам. Кадзу оделся так же тепло, только вместо головного убора использовал капюшон. Скрестив руки с синоби, девушка быстрым шагом пошла на улицу.       Тёмные тучи движущиеся в одном направлении; капли почти пеленой закрывающие обзор; фонари, просвечивающиеся через стену дождя. Это так красиво, так необычно, ведь раньше для Мэй было непозволительно резвиться под столь прекрасным явлением.       Но теперь её глаза загорелись по-настоящему детским огнём. Сорвавшись с места, она побежала и сделала свой первый грандиозный прыжок. Вода расплескалась по периметру, а ноги оказались в оставшихся осадках. Затем следующая и следующая лужа, каждый раз будто первый. Смех кицунэ, такой искренне счастливый и звонкий, её позитивная энергия, способная зарядить, наверное, любого, кто окажется рядом. Этим рядом был Кадзу, который с замиранием всех сердечных мышц наблюдал за тем, как девушка радуется вроде таким обычным мелочам. — Ну почему ты стоишь в стороне? Неужели тебе неинтересно тоже попрыгать? — подбегая к синоби и мягко хватая его за рукав, с улыбкой произнесла кицунэ, которая в нетерпении хотела разделить свою радость. — Счастливая, нам двоим пространства не хватит. Оба прыгнем и всё, будем стоять на земле, — наклонив голову в бок, тепло улыбаясь и указывая на заполненные водой ямы, сказал Кадзу, прежде наблюдавший за девушкой.       Такие заявления, конечно, не были для него преградой, но уж слишком завораживающе было смотреть за тем, как бывшая Майко впервые в своей жизни познаёт настоящую свободу в своих действиях, не боясь сделать что-то не так. Но не преградой это было и для Мэй. Выдав максимальное удивление, она оставила своё занятие и пошла что-то выискивать.       Ничего не понимая, ниндзя последовал за ней, как вдруг из небольшого тумана услышал: — Кадзу, ты посмотри. Тут даже плавать можно, воды столько, что точно вся не вытечет.       Вслед за этими словами девушка резко подбежала за спину и легонько подтолкнула синоби навстречу немаленькому образовавшемуся «водоёму». Полной стопой оказавшись в воде, выхода и отговорок искать было негде. На удивление гейши Кадзу засмеялся, засмеялся столь редко возникающим смехом. Ответно подбежав к Мэй и сцепив руки обоих в замок, увлёк её обратно в ту прекрасную и объёмную для неё лужу.       Смеясь, улыбаясь, наслаждаясь каждой секундой, они дарили друг другу все свои чувства. Всю свою нежность, которую ранее было сложно к кому-либо проявлять. Ну разве не восхитительно? Разве не восхитительно, что спустя года, они будто по предписанию судьбы снова встретились и нашли в друг друге то, чего раньше не находили ни в одном человеке. Их образовавшаяся химия, это не мимолётный выброс эндорфина. Страсть угасает, а забота и нежность — нет.       Неясно сколько прошло времени, но по возникшему холодному ветру стало понятно, что нужно идти обратно в дом. Уставшие, мокрые, возбуждённые, они можно сказать влетели в коридор. Немного отдышавшись и сняв с себя промокшие до самой нитки вещи, Кадзу направился их сушить, а Мэй ставить чайник и разогревать очаг.       Их вечер прошёл не менее душевно и атмосферно. В обнимку лёжа на подушках и наблюдая за огнём, Кадзу гладил девушку по голове, а Мэй подушечками пальцев чертила на ноге синоби воображаемые квадратики. Какое-то время это была полная тишина, которую нарушал лишь потрескивающий камин. Однако потом шёпотом, стараясь не затмить образовавшуюся идиллию они начали делиться своими впечатлениями.       Разговор обретал разные краски, но заключительными стали слипающиеся от сна глаза и погружение в чудесный мир воображения.       Они рядом.