***
Дженна не стала утруждать себя стуком, входя в комнату Тайвина. В последнее время они почти не виделись, все её время было занято метаниями между близнецами и разговорами с врачами, юристами, адвокатами и ещё целой кучей людей, которых бы она предпочла никогда не знать. Дженна пыталась уделять время и Тириону, но её мысли постоянно возвращались к попыткам поиска выхода и их разговоры превращались в грустное молчание. Брат, как она и предполагала, проводил свой вечерний досуг за опустошением бутылок виски. Кубинские сигары тоже пришлись кстати. Его рубашка была безбожно измята, а вместо штанов красовались лишь семейные трусы. Трехдневная щетина и мешки под глазами только дополняли образ неряшливости и глубокого отчаяния. — Не хочешь пообедать, Тай? Ты совсем ничего не ешь, — зная характер брата, Дженна попыталась начать разговор как можно более ненавязчиво. — Уйди, — буркнул он, выпуская изо рта плотное дымное облако. — Ничего я не хочу. Дженна хотела было послушаться, но вместо надоевшего до тошноты сочувствия, она ощутила лишь раздражение. Сейчас уж точно было самое подходящее время для хандры. Уверенно зашагав к большому панорамному окну, она раздвинула тяжёлые бардовые шторы, впуская в полутемную задымлённую спальню солнечный свет. — Какого черта?! — будто умирающий вампир зашипел Тайвин, жмуря глаза. Распахнув фрамугу, Дженна с наслаждением вдохнула морской солёный воздух. — Хватит уже. Сам знаешь, так делу не поможешь. — Не тебе решать, что мне делать! Дженна невольно вздрогнула от такого крика. — Я и без того слышу, нечего на меня орать, — сказала она, в уме считая до десяти. — Я знаю, ты переживаешь, но… — Насколько ты ещё планируешь задержаться здесь? — перебил её Тай, наливая в пустой стакан ещё виски. — Понимаю, твои салоны красоты справляются без тебя, и линия одежды не требует особых усилий, но нужно же чем-то себя занять, хотя бы для разнообразия. — Даже не смотря на нереальное, судя по пустым бутылкам вокруг, количество выпитого алкоголя, голос Тайвина был абсолютно чётким, разве что гласные стали немного протяжнее. — Может, все дело в одиночестве? Свою семью ты ведь так и не смогла удержать, вот и лезешь ко мне. Обидные слова окончательно вывели Дженну из себя. Этот придурок знал, как ударить по-больнее. Выхватив из рук старшего брата стакан, Дженна запустила его в стену. Стекло и виски брызнуло во все стороны, когда вслед за стаканом отправилась и бутылка. На её лице ни дрогнул ни один мускул, когда Тайвин встал, угрожающе возвысившись над ней. Толкнув его в грудь, Дженна вновь заставила его сесть. — Знаешь что, братец, будь здесь Джоанна… — Не говори о ней! — А то что? Ударишь меня прямо как свою дочь в полицейском участке? Только учти, я не Серсея, я вполне смогу надрать твой охреневший зад и даже не запыхаться. — Откинув назад волосы, Дженна продолжила, ощущая, как от охвативших эмоций сердце едва не выскакивало из груди: — Так вот, будь здесь Джоанна, она бы уж точно привела тебя в чувства! Ты хоть раз навещал Джейме? Или Серсею? Ах да, к ней ты приходил, и то, лишь потому, что хотел добить ещё больше! Брат прикрыл лицо рукой и шумно задышал. — Ты не понимаешь. Я просто не могу видеть их после… После всего этого. Неужели это мои дети? Чего им не хватало, что они начали вытворять… такое? Как это вообще возможно, черт возьми?! Как, скажи мне?! Дженна лишь пожала плечами, на толику сожалея о своей резкости. — Им не хватало любви. Деньги не в состоянии заменить все. Ты всегда был чересчур строг с ними. Наверное, это своеобразный способ держаться вместе, давая друг другу то, что необходимо. Кожаное кресло заскрипело, когда Тайвин в изнеможении откинулся назад. — Смотрю, тебя это не удивляет. Когда ты узнала? — Брат тёр своё лицо руками так сильно, будто силился содрать кожу. — Всего за день до тебя. Поверь, я была в ужасе. Но они ведь всего лишь подростки. Сам знаешь, как иногда тяжело проходит переходный возраст. Сильная привязанность наложились на гормональный всплеск и… Произошло то, что произошло. Думаю, с годами это пройдёт. — Похотливые ненормальные извращенцы, — пробурчал он, доставая из маленького холодильника новую бутылку. — Не думай находить этому оправдания! Переходный возраст — это одно. Пусть бы уже лучше одевались во все чёрное, прокалывали все что можно и сбегали из дома, как ты когда-то. Это хотя бы можно, черт возьми, понять и вылечить лишением карманных денег. Но… Господи… Я не хочу даже думать об этом лишний раз! Дженна нервно закусила губу. Когда она застала близнецов выходящих из ванной, её мысли были точь в точь такими же, но последние недели заставили взглянуть на вещи совсем под другим углом. — Они любят друг друга. Ты не наблюдал за ними, как это делала я. Ты не видел, как меняется лицо Джейме, когда он слышит голос сестры. За какие-то десять минут телефонного разговора, он помогает Серсее больше, чем любые из препаратов… — Я никогда не думал, что моя дочь будет в сумасшедшем доме! Как же сильно, видать, ей хотелось привлечь внимание этим представлением с порезами! Новая фраза заставила её буквально вскипеть от совершенно неконтролируемой ярости. Вот это уже был перебор. — Зачем ты это говоришь? У неё тяжёлая депрессия, какое к черту представление?! Она делала все, чтобы ты гордился ею! Она прекрасно учится, капитан группы поддержки и президент школы! Я говорила с директором и он сказал мне, что у неё есть все шансы поступить по стипендии в Гарвард! Разве ты хоть когда-нибудь хвалил её? Говорил, что она молодец? Нет, все это делал Джейме! Я даже не представляю что бы было с Серсеей и Тирионом, которого ты клюёшь не меньше, если бы не он. Тириону, между прочим, всего двенадцать, а он уже заканчивает школу в следующем году! Ты просто никогда не ценил, насколько хорошие у тебя дети! И если будешь продолжать в таком духе — потеряешь их всех! — Дженна, я лишь пытался дать им достойное воспитание и сделать их лучше. Твой племянник убил одного влиятельного человека и до полусмерти избил сынка другого! Что мне прикажешь делать с этим, по голове его погладить? Я пытаюсь сделать все, чтобы вытащить этого дурака из тюрьмы, но, черт возьми, я полный банкрот! — Последние слова, Тайвин явно не желал произносить. Дженна нахмурилась, поняв, что с этой беготней даже не знала, чем конкретно занимается её брат. — В каком смысле? — В самом прямом, сестрица. Райелла Таргариен не так уж и опечалена смертью мужа. По её словам, она приведёт все доказательства того, что Джейме невиновен. Но за это она потребовала очень неплохую плату. С Баратеонами тоже не легче… Нужно смотреть правде в глаза, чтобы оправиться после такого… Твоё здоровье, — делая вид, что он совершенно спокоен, Тайвин решил не искать стаканы и отхлебнул виски прямо из бутылки. — Почему ты не сказал? — Дженна опустилась на край кожаного дивана, судорожно пытаясь придумать хоть что-нибудь. — Я могу помочь. — С этим я разберусь сам. Нужно много чего успеть… — его дыхание немного сбилось. — Как ты думаешь, у Джейме есть шанс…? — Тайвин бросил на неё колючий взгляд. — Я все решу. — Ты говоришь мне правду? Очередной глоток. — Нет. Когда Тайвин встал, чтобы вновь задернуть шторы, Дженна увидела, как в волосах брата блеснула седина. — Серсея должна быть завтра на суде? — спросила она. — Я бы этого не хотел, но её слова могут выставить Джейме в более выгодном свете перед присяжными. Дженна тихо порадовалась, уже представляя реакцию племянницы — Думаю, ей уже пора возвращаться, — Тайвин глубоко затянулся и выпустил изо рта новые клубы дыма. — Сумасшедший дом ещё никому не шёл на пользу. — Как и никотин, — Дженна поморщилась, доставая из кармана пакетик с травой. — Возьми лучше это. Ты слишком измотал себя. Тайвин лишь закатил глаза. — Убери от меня эту дрянь. — Брось, даже пенсионеры курят травку. Все не так ужасно, когда ты под кайфом, — она легко обняла брата на прощание, чмокнув его в седеющую макушку. Серсея не жалела о разговоре с Баратеоном. Его слова могли принести реальную пользу, особенно перед судом присяжных. И если Роберт всерьёз полагал, что она будет плясать под его дудку, то он был не просто идиотом, а идиотом в квадрате. Как же ей сильно хотелось поговорить об этом с Джейме, но чтобы представить себе его реакцию, Серсее не нужно было долго думать. Черт возьми, она бы отдала абсолютно все, за возможность хотя бы ненадолго увидеться с братом, вновь прикоснуться к нему. Мучительная тоска каждый день съедала её изнутри, медленно и методично. Боль притупляясь лишь во время вечернего разговора и разгораясь с новой силой после него. По ночам же её неизменно преследовали кошмары. Такие до жути реалистичные, что пижама становилась мокрой от пота. Разумеется, говорить об этом врачу Серсея не собиралась, этот болван непременно бы назначил ещё гору препаратов, которые окончательно превратят её в овощ. Небольшая прогулка по больнице оказалась гораздо более утомительной, чем она могла представить, а совершенно незначительные нагрузки, вызвали острое желание прилечь и немного вздремнуть. Ощущение постоянной потерянности не желало покидать её. До чего она себя довела? — Серсея? — неожиданно прозвучавший издалека голос заставил обернуться. Кто вообще мог звать её? И ответ глубоко удивил. Она уж никак не ожидала увидеть в больничных стенах Таэну Мерривезер и от души порадовалась, что эта встреча не состоялась утром, до её преображения для Роберта. — Что ты здесь делаешь? — не удержалась Серсея, когда одноклассница подошла ближе. Раньше, она наверняка бы ужаснулась, узнай, что о её лечении в психиатрии станет кому-то известно, но сейчас, почему-то было странно все равно. — Просто пришла навестить, — улыбнулась Таэна, нервно поправляя свои нереально блестящие чёрные волосы, — наверняка, здесь совсем скучно. Я совсем недавно узнала, что ты здесь, по школе ходят просто безумные слухи… — она осеклась, поняв, что сболтнула лишнего. — Мне нет дела до слухов, — Серсея тоже попыталась улыбнуться, но вышло с трудом. — Ты прекрасно выглядишь! — Таэна попыталась перевести разговор, но явно не могла найти подходящую тему. Должно быть она и впрямь пришла просто так, и явно все решила спонтанно. В этот раз, улыбка вышла совершенно естественной. Все таки она безумно скучала за комплиментами и восхищениями в свой адрес. Да и за кем-нибудь из людей, если быть совсем честной. — Что там с группой поддержки? — Без понятия, — пожала плечами она. — Идиотка Талли меня на дух не переносит, да и хореография полный отстой. Серсея закатила глаза от осознания, что её место теперь заняла Кейтилин. Уж с нею у руля, команда будет выглядеть не просто жалко, а по-настоящему отвратительно. — Я решила уйти в театральный кружок, — тёмные глаза Таэны вспыхнули удовольствием. — Решили поставить Шекспира, и пусть я скучаю за «львицами», но это просто потрясающе! Если захочешь немного сменить род деятельности, когда вернёшься, можешь присоединится. — Здорово, — Серсея никогда не рассматривала возможность заняться театром, ведь её место было среди болельщиц, но услышав такое искренне приглашение, она даже на секунду задумалась. Сцена, зрители и аплодисменты определённо были ей по душе. — Кстати, я буду завтра выступать свидетелем на суде у твоего брата. Как я поняла, это необходимо для присяжных. Вот тут Серсея уже действительно удивилась. Расчитывать на то, что кто-то из школьного змеиного гнезда, сможет сказать о Джейме что-нибудь хорошее на суде, было слишком самонадеянно. Любовь общественности заканчивалась, когда пропадала выгода, а ненависть всегда имела стадный характер. — Мой отец предложил тебе денег? — вдруг догадалась Серсея. — И сколько же? — Нет, — Таэна заморгала, взглянув на неё с абсолютным непониманием. — Никаких денег мне не дадут. Просто… Джейме хороший парень и всегда был добр ко мне, даже когда в седьмом классе все насмехались надо мной из-за прыщей и брекетов. Не думаю, что он плохой человек… Серсее вдруг стало стыдно за то, как она поступала с девочками из группы поддержки раньше, как была жестока с Таэной. Один раз она даже потеряла сознание, когда Серсея заставила её бежать двадцать кругов вокруг поля. — Спасибо тебе, — она была благодарна, действительно благодарна. — Ты что-то хочешь за это? — Боги, — Таэна покачала головой, теребя застёжку на маленькой кожаной сумочке, — почему ты думаешь, что все чего-то от тебя хотят? — она наконец открыла сумочку и вытащила оттуда несколько шоколадок. — Поправляйся скорее.***
Джейме уже успел позабыть, когда в последний раз видел солнце вместо дождя. Небольшая прогулка вгоняла лишь в тоску. Было что-то ужасно не правильное в том, чтобы не иметь возможности уйти. Что-то глубоко гнетущее и давящее на мозги. Перспектива провести так всю свою жизнь уже почти перестала пугать. Почти. Все равно он был не в силах изменить прошлое, да и повлиять на будущее тоже. Хуже ожидания, могло быть только ожидание чего-то ужасного. Джейме надеялся, что сестру скоро выпишут и она придёт его навестить. Ему безумно хотелось этого, но с другой стороны, пойдёт ли ей на пользу увидеть его здесь? Насколько он могу судить по голосу, Серсее было не так уж плохо в больнице. Вдруг ей и вправду стало лучше? Как же сильно он на это надеялся. Чтобы она могла жить, и не просто существовать, вымещая свои страхи, обиды и боль на собственном теле, а стать счастливой. Сестра заслуживала этого. Ближе к ограждению, которым была обнесена выделенная для прогулок территория, Джейме разглядел светлый затылок Бриенны. Вот за это ему действительно было стыдно. Он поступил с ней дерьмово. Уж за три недели в одиночной камере было достаточно времени, чтобы подумать. Бронна выводили на прогулку с другой группой заключённых. Он все не оставлял попыток расквитаться. — Пошёл к черту, — фыркнула Бриенна, когда он приблизился к ней. — Ты же понимаешь, что я не хотел этого, — Джейме знал, что от этого ей не станет легче, он просто должен был это сказать. Уже в который раз. — Мне похрен, Ланнистер. Просто отвали. Пожав плечами, Джейме поспешил укрыться от дождя. Она не простит его, позже он попробует снова.***
Поняв её намерения, следующая по пятам медсестра опустила жалюзи, и справившись напоследок о её самочувствии, спокойно удалилась. Мобильник явно интересовал работницу гораздо больше, но это было к лучшему. Постоянный надсмотр уже стоял поперёк горла. Свернувшись калачиком, Серсея раздраженно фыркнула, даже в кровати не найдя покоя. Её некогда любимый и подходящий всем параметрам хлопковый лифчик, за несколько недель стал неожиданно мал и настолько сильно впивался в кожу, что продолжать лежать было просто невозможно. Прикрыв дверь ванной комнаты, Серсея стащила с себя кофту и сдавливающий грудь бюстгальтер. Видимо, Дженне стало невероятно скучно и она вместо прислуги решила заняться стиркой. «Ну да, ну да, конечно», — отозвался глубоко напуганный ситуацией здравый смысл. Нехотя взглянув на себя повнимательнее, Серсее пришлось окончательно признать, что вины тёти тут не было. Проведя почти три недели в полной апатии и постоянном полусне, изменения в собственном теле бросались в глаза особенно остро. Серсея болезненно поморщилась, касаясь себя. Она не считала свой первый размер груди недостатком и никогда не рассматривала возможность пластической операции. Зачем? Терпеть боль, чтобы вписаться в постоянно меняющиеся стандарты красоты — верх полоумия. Но наивная греза о том, что, возможно, природа в последний момент опомнится, не покидала список её желаний вплоть до последнего времени. И вот… Мечта сбылась, но ценой, черт возьми, чего? «Ценой всего…» Налившаяся грудь ужасно ныла, а набухшие соски стали настолько чувствительными, что воспоминания, как Джейме сжимал и покусывал их во время ласок, заставили содрогнуться. Серсея вдруг вспомнила, что не могла спать на животе в последние несколько ночей из-за этой боли, но совершенно не обратила на неё внимание. Нечто похожее обычно случалось перед месячными, но сейчас, идиотское предчувствие подсказывало, что ждать их было бесполезно. «Может, это просто жир?» — Серсея пыталась найти случившемуся любое оправдание. Ведь постоянно преследующее её желание при любой удобной возможности что-нибудь перекусить не могло не сказаться. Тщательно сдерживаемый страх вновь сдавил своими ледяными пальцами её горло, перекрывая весь воздух. «Как такое могло произойти? Неужели она и вправду…?» — Серсея? — голос тети Дженны заставил её опомниться и быстро натянуть на себя кофту. — Ты в ванной? Разумеется, её личное пространство теперь стало таким же несуществующим как и чёртовы единороги. — О боги! — воскликнула Дженна, увидев её. — Выглядишь великолепно! Но ты не должна быть одна, где медсестра? — Не волнуйся, зеркало и остальные стекла здесь бронированные, я проверяла, — Серсея хотела скрыть грозившую вот-вот начаться истерику за нелепой шуткой, но заработала от тёти лишь лёгкий шлепок по руке. — Дурочка. Будешь умничать, я скажу твоему отцу, что ты ещё недостаточно поправилась, и не сможешь завтра свидетельствовать на суде. Сказанные Дженной слова заставили все в ней буквально перевернуться, а сердце испуганно забиться ещё быстрее. Серсея изо всех сил сжала кулаки, но коротко обрезанные ногти совсем не принесли желаемого облегчения. Она не вынесет этого. Не вынесет того, как Джейме объявят приговор. Пожалуй, она действительно была психически больна, потому что от нарастающего ужаса и тошноты потемнело в глазах. «Дыши! Дыши же!» — Милая, все хорошо? — тетя схватила её за руки. — Позвать врача? — Нет, все прекрасно, — вырвавшись из почти железной хватки Дженны, Серсея нервно расчесала пальцами волосы, намеренно оттянув прядки слишком сильно. Да, брат был за решёткой, но теперь, это было не единственной серьёзной проблемой. Может, Дженна и злилась на неё раньше, но сейчас, Серсея ощущала лишь её сочувствие. Все равно, расчитывать на чью либо помощь кроме тетиной она не могла. Скрывать такое было невозможно, а делать что либо самой крайне опасно. — Я должна кое-что рассказать. Думаю, тебе стоит присесть. Только лишь заметив, как с лица тети сошла вся краска, Серсея поняла, насколько тревожно прозвучали её слова. Благо, последние крохи самообладания не дали голосу окончательно сорваться. Дженна закусила губу, хмурясь в ожидании. Тётя прекрасно выглядела в свои тридцать с чем-то лет, и, по идее, вполне могла приходиться ей старшей сестрой. Может, она сможет понять её? — Не молчи, мать твою! — не выдержала Дженна затянувшейся паузы. — Хочешь довести меня окончательно? Что произошло? Серсея втянула в себя воздух, прекрасно представляя, какую реакцию вызовут её слова. Соблазн зажмуриться был слишком велик, но она справилась. — Мне кажется, я беременна. Дженна не изменилась в лице и только пару раз моргнула. — Точнее, я почти что в этом уверенна. Отсутсвие реакции напрягло Серсею не на шутку, а в лёгких уже было достаточно воздуха для самого громкого в её жизни вопля. Но через секунду тётя шумно выдохнула. — Хотя бы не уголовное преступление, — негромко сказала она, вытаскивая из кармана зажигалку и косяк. — Здесь нельзя курить, — попыталась остановить её Серсея, но тётя уже поднесла зеленоватое пламя зажигалки к кончику самокрутки и глубоко затянулась. — Насрать, — фыркнула Дженна, закатив глаза. — Почему ты решила, что беременна? Серсея немного успокоилась, так и не услышав ожидаемых упрёков. Мерзкий запах дыма заставил закашляться. — У меня задержка уже неделю, а ещё это… — она на мгновение распахнула вырез кофты, заставив тётю округлить глаза. — Ничего себе. Чтобы получить такие сиськи я отвалила кучу денег. — Это не смешно, Дженна. Мне больно. Заметив на потолке пожарную сигнализацию, Дженна шагнула к приоткрытому окну. — Если это окажется правдой, надеюсь, ты хотя бы знаешь кто отец? — вопрос мог звучать осуждающе, но в действительности — слишком устало и даже немного равнодушно. — Джейме. Тётя поджала губы и затушила косяк. — Ты точно уверенна? Хорошо подумай. «Черт возьми, неужели так сложно услышать с первого раза?» — Других вариантов нет, Дженна, — отрезала Серсея, не желая больше этого обсуждать. — Дорогая, неужели вы не подумали о защите? — Мы предохранялись, — Серсея прищёлкнула языком, совершенно не понимая, как это действительно могло произойти. Воспоминания о их первом разе натолкнули её на вопрос. Где Джейме взял презервативы в то утро? Тётя потёрла подбородок. На её лице отчётливо отражался активный мыслительный процесс. — Сейчас все выясним, — бросила тётя, резко сорвавшись с места. Время ещё никогда не тянулось так долго, пока Дженна ходила в аптеку, а секунды ещё никогда не касались такими длинными, пока Серсея ждала результат. Черт возьми, как бы она хотела, чтобы Джейме оказался рядом. С ним становилось легче, с ним было не так страшно. Должно быть, тысячи девушек по всему миру все бы отдали за короткую надпись «беременна» на маленьком электронном экранчике, но вот для неё это было сродни взрыву атомной бомбы, которая разнесла в щепки все планы на будущее и шансы вернуть нормальную жизнь. Тётя присела рядом и, глядя на тест, спросила то, что сама Серсея больше всего бы хотела узнать у неё. — И что ты собираешься делать? Разве был выбор? — Мне ещё рано заводить детей. Дженна закусила губу, взглянув ей в глаза так неожиданно серьёзно, что Серсее стало неловко. Если минуту назад тётя напоминала своим поведением бунтующую старшеклассницу, то сейчас, она вполне могла бы сойти за Джоанну, если бы та осталась жива. — Тебе нужно ещё как следует подумать. — Над чем тут думать? — Серсея отправила тест в мусорное ведро, ощущая лишь растерянность. — Над чем?! Боги, ещё утром она даже не могла представить, что все будет так. — Серсея, если захочешь избавиться от ребёнка, я найду тебе хорошего врача. У тебя ещё есть время как следует поразмыслить. Ты должна быть уверенна в своём решении на все сто. — Я уже уверенна! — Серсея не заметила, как собственный голос поднялся до истеричного крика, а руки затряслись так сильно, что их вновь пришлось сжать в кулаки. — Милая, — мягко сказала Дженна, подойдя к ней и неожиданно обняв, — ты сейчас просто слишком напугана. Это ведь беременность, а не рак. — Пообещай, что не скажешь об этом Джейме, — твёрдо сказала Серсея, желая выпутаться из тетиных рук и одновременно почувствовав себя лучше в её объятиях. Брат всегда успокаивал её именно так. — Ему незачем знать, а особенно до суда. У неё еще никогда не было настолько серьёзных тайн от Джейме. — Обещаю. Но вряд ли он осудит любое из твоих решений. И это было правдой, он не осудит, он никогда не осуждал. Но в этом вопросе мнение брата могло отличаться от её собственного, а сейчас, она совсем не была уверенной в своих силах отстоять позиции. Тут нужно было думать мозгом, не сердцем. Сердце никогда не принимало верных решений, примером чего можно считать абсолютно все, что произошло в последнее время. Не пойди она на поводу у своих чувств, её бы вообще не было здесь. И чем быстрее она сможет избавиться от последствий своего выбора, тем меньше времени останется на никому не нужные раздумья. — Послушай, — Дженна мягко провела рукой по её спине, — ты мне почти как дочь и я бы хотела, чтобы ты отнеслась к этому серьёзнее. Если ты вдруг решишь изменить своё решение, то твоя жизнь не пойдёт под откос. Я уже совершила ошибку и… — она на секунду запнулась, — и никакие деньги не смогут этого исправить. Серсея отстранилась, глядя, как Дженна быстро вытерла скатившуюся слезу. — Что произошло? — Я была молода и только-только поступила в университет. Это было впервые, когда я почувствовала себя по-настоящему свободной и живой. Когда я узнала о беременности, то даже не могла толком вспомнить всех возможных «подозреваемых», — она зажмурилась, наверняка не зная, продолжать ли ей рассказ. — Что бы я делала с этим ребёнком? Твой дед тогда серьёзно заболел, а Тайвин наверняка бы навсегда вычеркнул бы меня из списка своих родственников. У меня не было выхода. — Ты все сделала правильно, — Серсея положила руку на плечо Дженны, ощущая неловкость и все ту же растерянность. — Нет, я чувствую себя несчастной, а такого не бывает, если поступаешь правильно. Я думала, что у меня ещё обязательно будут дети, но мы с Эммоном столько раз пытались, — Дженна яростно вытерла слезы, — но каждая беременность заканчивалась лишь очередным выкидышем. Врачи сказали, я никогда не смогу стать матерью. Из-за этого Эммон потребовал развод. Он не хотел иметь дело с суррогатным материнством и просто нашёл себе другую… — тётя громко икнула, пытаясь сдержать прорывающиеся слезы. — Если ты все же передумаешь, я бы могла взять на себя полную заботу о ребёнке или даже официально усыновить. В отличии от детей из приюта, ваш малыш будет мне по-настоящему родным, таким же, как и вы. Поверь, он не будет нуждаться абсолютно ни в чем. Серсея совсем не ожидала такого предложения. Доводы и впрямь звучали вполне разумно, но… Тысячи «но» возникали в голове одно за другим. — Даже если так, ребенок может родиться больным, — слово «ребёнок» резануло Серсее слух, — и я не только о том, что мы с Джейме брат и сестра. Я понятия не имею, насколько серьёзные последствия для… плода, могут иметь все эти препараты, — Серсея бросила взгляд на одну из пустых баночек, в которых ей каждое утро приносили по несколько цветных таблеток. Она не считала себя экспертом, но из углублённого курса биологии хорошо помнила, сколько важных систем закладывалось у эмбриона в первые недели беременности и какими ужасными могут быть уродства при употреблении чего-либо, плюс близкое родство с Джейме. Карликовость в этом случае могла оказаться самым безобидным вариантом. — В курс твоего лечения входят только лишь препараты для улучшения мозгового кровообращения и комплекс витаминов. Насколько я понимаю, они не должны сильно навредить. Серсея невольно вскинула брови, ведь до этой секунды она перебывала в полной уверенности, что у неё по венам вместо крови уже давно циркулировал коктейль из психотропов. — Как, черт побери, такое возможно? — Твой лечащий врач посчитал, что терапия даёт вполне положительную динамику и постепенно убрал транквилизатор. Тогда не удивительно, что ей было так паршиво, это же и объясняло постоянные кошмары и тревогу. — Ты должна пообещать мне, Дженна, — сказала Серсея, прямо глядя ей в глаза, — что об этом не узнает никто. Особенно отец. Тётя в очередной раз закусила губу, не отвечая ни согласием, ни отказом.***
Джейме в этот вечер был особенно бледен и странно меланхоличен. Дженне не хотелось даже представлять, каково приходилось ему. Судя по вырванным заусеницам на пальцах, он изо всех сил пытался скрыть страх. Она отдала целую кучу денег, чтобы организовать ему поставку нормальной еды и обеспечить хотя бы отдалённо сносные условия в этой дыре, и была рада, что могла хоть немного помочь. Узнай об этом Тайвин, он бы уж точно не этого не одобрил. Его отношение к сыну едва ли уже будет таким, как прежде. Она же, просто не могла заставить себя злится на него. Джейме был ещё мальчиком, обыкновенным подростком попавшим в беду из-за своей вспыльчивости и импульсивности. Дженна не одобряла убийств, но, черт возьми, Таргариен это заслужил, как и тот гад, который выложил видео. — Тебе что-нибудь нужно? Может, ещё чистой одежды? Или чего-то вкусного, хочешь? Через трубку пластикового телефона, она услышала его тяжёлый вздох. — Ты и так уже много сделала. Сегодня последний день, а завтра, скорее всего, меня уже переведут в другое место. Дженна отвела взгляд. Она понятия не имела, каким образом Тайвин собирался помочь Джейме избежать заключения. В этом случае требовались настоящие чудеса адвокатуры. — Пожалуйста, я ужасно хочу поговорить с Серсеей, — сказал он, мельком взглянув на охранника. — Времени совсем мало. Поднеся телефон к трубке, Дженна набрала номер племянницы. — Джейме… — голос Серсеи был деланно бодрым, но Дженна все равно услышала тщательно скрываемый страх. — Хей, привет, малышка, — лицо Джейме просветлело, озарившись совершенно искренней, практически детской радостью. — Как же я рад тебя слышать. Этот чёртов день все не заканчивался. Чем ты занималась? Ты хорошо ешь? Серсея фыркнула, а Дженна ухмыльнулась. Уж она-то знала, что в последнее время аппетит племянницы возрос в несколько раз, отчего доставщики еды уже даже не спрашивали адрес. — К сожалению, даже слишком хорошо, — продолжила она на другом конце провода. Джейме не сдержал смешок. — Хоть где-то тебя отучили параноить из-за веса. У тебя должны быть силы, чтобы вернуться в школу и показать каждому его место. Секундная пауза. — Да, все они пожалеют, — Серсея выдохнула. — Я скучаю… Дженна постаралась абстрагироваться и не особо вслушиваться в дальнейшей разговор, все-таки они имели право на личное пространство, а все, что можно было предотвратить между этими двумя, уже случилось. Дженна с замиранием сердца представляла, что будет когда придёт время рассказать обо всем Тайвину. Но мнение брата и не играло такой уж большой роли. Он в любом случае будет в бешенстве, а она, с удовольствием подставит плечо. Разумеется, Серсея ещё не приняла решение, но Дженна надеялась, что племянница все же задумается над её предложением. Выдуманная на скорую руку история о нежелательной беременности пришлась весьма удачно. Ведь теоретически, это же могло быть правдой. Почему нет? Все было лучше, чем признаться в том, что она и вовсе не училась в университете, а четыре года провела на реабилитации. Она никогда не расскажет своим племянникам о том, что в их возрасте серьёзно сидела на героине и ещё черт знает на чем. И никогда не скажет Серсее, что Тайвин запретил врачам применять в лечении психотропы из-за страха, что его дочь пошла в неё. Да, она справилась. Справилась, вопреки всему. Но все имеет свои последствия. Дженна знала, что уже безумно хотела этого ребёнка и готова была уже хоть сейчас заказывать мебель и игрушки в детскую, которую она оборудует дома. Так же она знала, что сделает все, чтобы Серсея выбрала нужный вариант. После очередного вечернего разговора, Серсея ощущала лишь всю тяжесть не высказанных слов, что противной горечью отдавали во рту. Брат имел право знать и должен был помочь ей пройти через это. Тоска по Джейме сейчас казалась особенно болезненной и мучительной, отчего все мысли начинали вертеться лишь вокруг него. «Но чем брат, собственно, мог помочь?» Завтра судья объявит ему приговор и… «Не думай» Но не думать было невозможно. Проворочавшись в кровати почти два часа, Серсея бросила все попытки уснуть. Внезапная беременность казалась не смешной шуткой почерпнутой и глупых телешоу. Черт возьми. Неужели это правда? Как бы Серсея не гнала «неподходящие» мысли прочь, они все равно возвращались, становясь ещё громче и навязчивее. «Это всего лишь беременность, а не рак», — слова тети определённо имели вес. Действительно, в отличии от рака, беременность можно было легко прервать. И возможность выбора радовала. В её случае, скопление постоянно делящихся клеток в итоге превратится в человека. Эта мысль пугала. Приподняв футболку, она опасливо коснулась ладонью своего совершенно плоского живота, не в состоянии представить, что прямо в этот момент в ней, прямо под её пальцами, росло и развивалось нечто живое. Совсем ещё крохотная их с Джейме частичка, размером примерно с рисовое зернышко. Их ребёнок. Наверное, у него уже даже начало биться сердце. «Не думай об этом. Просто прекрати» Смогла ли бы она когда-нибудь стать хорошей матерью? Наверное нет. По крайней мере, она никогда не видела себя в этой роли. Но в том, что Джейме стал бы прекрасным отцом сомневаться не приходилось. Именно таким, которого они сами никогда не имели. Брату только дай о ком-нибудь заботиться. В голове вдруг возникла странная мысль, из разряда тех, что приходят лишь по ночам, когда логика и здравый смысл уже отправились на боковую: для каждой матери, ребёнок был лишь наполовину родным. Её же малыш, будет безраздельно принадлежать ей. А как иначе? Они с Джейме были гораздо больше, чем просто братом и сестрой. Это казалось до странности правильным и естественным. Серсея помнила рассказы тети о том, что их рождение было сложным, и глупый доктор, который не додумался вовремя провести кесарево сечение, поставив их с братом жизни под угрозу, разумеется, поплатился работой и свободой. Джейме держал её за ногу при рождении, что определённо не вписывалось в нормы и привело к серьёзным осложнениям. А ещё, сама Серсея не дышала все то время, которое понадобилось брату, для того, чтобы появиться на свет. Они разделили с Джейме первый вздох и первый крик. И практически все дальнейшие впервые происходящие в их жизни события. Серсея могла легко представить Джейме играющего с светловолосым зеленоглазым малышом, один-в-один похожего на них обоих. Серсея одернула себя, прерывая поток слишком глупых и идеализированных фантазий. Дети — это ответственность. Происходящее с ней сейчас требовало твёрдого холодного ума, беспристрастности. Серсея прекрасно понимала, что она не оставит ребёнка. Что могла дать ему мать, которая даже не окончила школу, да ещё и лечится в психиатрии? К тому же, она совсем не была уверенна, что сможет когда-нибудь его полюбить. Джейме скорее всего окажется в тюрьме, а когда о случившемся узнает отец… Серсея понятия не имела, что он решит сделать в таком случае. Любой родитель был бы в ужасе узнай, что его дочь беременна от собственного брата, а уж Тайвин тем более. Он просто вышвырнет её из дома, перекрыв все счета. Все те накопленные наличные вряд ли удастся пронести незаметно. Боги, если бы она только могла обсудить это сейчас с Джейме. Просто высказать все мысли в слух и получить в ответ хотя бы понимающее «угу». Вариант Дженны мог бы стать выходом, но перспектива еще восемь месяцев вынашивать этого ребёнка, а позже рожать, заставляла в ужасе содрогнуться. Пройдя весь этот ужас она едва ли сможет его отдать и со спокойной душой заниматься собой. Лучше и вовсе не быть матерью, чем быть плохой. Серсея почувствовала уверенность, убедив себя и придя окончательному решению. Нужно было как можно быстрее найти врача. Охватившая её сонливость заставила навязчивые мысли немного утихнуть. Она обязательно подумает обо всем этом ещё, только позже, после завтрашнего суда.