***
Серсея и не думала, что короткая встреча с братом, настолько её всколыхнёт. Постоянно пожирающая её тоска отступила, а все тело, казалось, переполнилось тёплым солнечным светом и лёгкой волнительной эйфорией. И как Джейме это удавалось? Всего за несколько минут заставить её почувствовать себя счастливой? Было до ужаса странно впервые за долгое время снова стать такой… как раньше. Серсея все ещё ощущала его поцелуи на своих руках. Никто не видел её порезов кроме врачей, даже Дженна, к счастью, никогда не изъявляла желания заглянуть ей под рукава. Более того, ей самой было мерзко видеть не так давно затянувшиеся раны и следы от швов, но Джейме, казалось, вовсе не испытывал никакого отвращения. Немного подождав, она слегка приоткрыла дверь, с удивлением отметив, что коридор совершенно не опустел. Но тетя Дженна, видимо, была не настолько обеспокоена её самочувствием, чтобы прийти или хотя бы просто подождать. Насилу протиснувшись сквозь явно разочарованных столпившихся Серсея успела в последний момент, прежде, чем двери закрыли, и вошёл судья. Её появление, разумеется, бросилось в глаза, ведь в зале практически никого не было. Лишь их семья и Рейегар с Дени. Такое не могло не радовать. — Ты почти пропустила самое интересное, сестрёнка, — усмехнулся Тирион, отчего Серсея закатила глаза. — Судья все же решил сделать заседание закрытым, наши семейные дела оказались слишком щекотливыми для ушей общественности. Дженна кивнула и негромко заговорила: — Это правда. Тайвин просто напомнил этим жадным до громких дел судьишкам, что они не имеют права вести процесс несовершеннолетнего, да и обсуждать такие интимные вопросы, как… недоразумение с изнасилованием перед телекамерами. Это, в конце-концов, унижает вашу честь и достоинство. Дверь снова скрипнула, впуская недостающего гостя. Тётя кинула на вошедшую, как ни в чем не бывало, Райеллу Таргариен, заинтересованный взгляд, в котором явственно чувствовать глубокая неприязнь. — Мерзкая баба, — едва слышно фыркнул Тирион, толкнув Дженну локтем. — Настоящая бездушная сука, — подхватила та, непроизвольно сжимая руки кулаки, и вдруг потянулась в карман. — Что ты делаешь? — Серсея быстро перехватила косяк и бросила в её же сумочку. — Мы же в суде, какие к черту наркотики? — Прости, — пожала плечами Дженна. — Я волнуюсь. Серсея на секунду словила взгляд Джейме, что сидел за столом рядом со своим адвокатом. По тому, как его бровь едва заметно подскочила вверх, она поняла, что Джейме тоже оценил произошедшее. Обведя зал взглядом, Серсея заметила присяжных. Вопреки её ожиданиям, это оказались совсем не приглашённые люди, а тоже судьи. В груди все сжалось от волнения. Джейме не должен быть там. — Дело слишком тяжёлое, — прокомментировала Дженна, заметив её взгляд, — тут собрался целый консилиум. — Добрый день, дамы и господа, — звучный басистый голос судьи отвлек её от мыслей. — Мы сегодня собрались здесь, чтобы провести слушание дела Джейме Ланнистера, подозреваемого в убийстве Эйриса Таргариена, нанесении тяжких телесных повреждений Роберту Баратеону и насильственных действиях сексуального характера по отношению к своей несовершеннолетней сестре. Удар молоточком огласил начало суда. Серсея почувствовала, как немеют пальцы. Если раньше она питала какую-то надежду, что брата оправдают, то теперь… Зачитанные холодным твёрдым голосом судьи преступления вернули её к реальности. Даже если она сможет опровергнуть факт изнасилования, скорее всего, Джейме довольно долго будет сидеть в тюрьме. Тирион тоже нахмурился, нервно заламывая пальцы, и явно старался не замечать происходящего. Глубокое отчаяние вдруг затопило её целиком, отчего горло свело болезненным спазмом. — Тебе плохо? — вдруг оживилась тетя. Да. — Нет, — говорить было слишком трудно. Вновь вернувшаяся тошнота, заставила судорожно прижать ладонь к губам. — Держи скорее, — Дженна сунула ей пакет просто в лицо и успела как раз вовремя. — Моя бедная девочка, — тётя собрала ей волосы и гладила по спине, пока новые и новые позывы окончательно не утихли. — Это скоро пройдёт. Должно быть, она привлекла внимание, но в тот момент, Серсее не было до этого совершенно никакого дела. — Спасибо, — пробормотала она машинально, принимая от Джинны салфетку и вытирая выступившие от натуги слезы. Дженна забрала у неё пакет, на всякий случай, дав взамен новый. Мусорное ведро было в другой части зала, и едва тётя ненадолго отошла, младший брат, как на зло, решил активизироваться. — Если бы я был в одном из глупых подростковых сериалов, я бы решил, что ты беременна, — прошептал Тирион, явно намереваясь её подколоть, но Серсея все равно не смогла ничего сделать со вспыхнувшими щеками. Дура. Маленький идиот. Разноцветные глаза брата шокировано расширились. В суде как раз выступал какой-то мужчина, но Джейме даже не думал его слушать, с ужасом глядя лишь на неё одну. «Ты в порядке?» — спросил Джейме беззвучно, едва пошевелив губами. На это она лишь неуверенно кивнула, чем, очевидно, ещё больше его взволновала. — Кто это? — Серсея попыталась вникнуть в происходящее. — Федеральный прокурор, — шепнула вернувшаяся Дженна. Серсея поджала губы. Значит, судья решил начать с нападения, заставив вначале предъявить все возможные доказательства, что могли подтвердить вину. — Дженна, — все не унимался Тирион, — она и в правду… того? — Это тебя не касается, — зло отрезала Серсея, тем самым подтвердив его догадки. — С ума сойти, — младший брат в шоке прикрыл ладонью рот. — А отец тот, о ком я ду…? Дженна не выдержала и легко толкнула его локтем. — Мы можем поговорить об этом дома? — То есть ты уже давно в курсе, да? — Тирион, казалось, уже почти смирился с новым фактом. — Вы собираетесь рассказывать Тайвину? Не то, что бы я собирался болтать… Скорее из чистого любопытства, ведь я, вроде как, все ещё часть этой семьи. Серсея закатила глаза, услышав обиженный тон Тириона. Действительно, о таких новостях следовало писать в газетах. — Милый, Серсея ещё не решила, что делать. А рассказывать кому-то… Возможно, скоро будет и не о чем. Тирион сглотнул и бросил на неё неожиданно осуждающий взгляд. — Понятно. То есть Джейме об этом тоже знать необязательно? Я думал, вы с ним всем делитесь. — Он узнает об этом сегодня, — ответила Серсея, сама поражаясь такой уверенности в своих словах. — Чем бы ни закончился суд. Ни тетя, ни Тирион ничего больше не ответили, но Серсея заметила, как Дженна сдержала улыбку, поняв, что она больше не говорила об аборте. Говоривший прокурор лишь вызывал ещё больший ужас. — …отпечатки пальцев, записи с камер видеонаблюдения и взятие с поличным. — Что вы можете сказать по делу избиения? — Вину подозреваемого подтверждают данные аудиозаписи, изъятые с мобильного телефона пострадавшего. Судья нахмурился. — Это лишь косвенное доказательство. Что может подтвердить сам факт преступления? — Факт преступления могут подтвердить первые показания пострадавшего и показания других подозреваемых в этом деле. — Можем ли мы услышать кого-нибудь из них? — Разумеется, ваша честь. Подтвердить свои слова перед судом сможет одноклассник подозреваемого Бронн Уотерс, в узких кругах более известен, как Бронн Черноводный. Серсея фыркнула, увидев ненавистного ею дружка брата. Сколько она себя помнила, Бронн никогда не вызывал у неё сомнений по поводу о своей деятельности и заработка, и по коротким словам Джейме она поняла, что ни разу не ошиблась. Этот человек давно перешагнул грань между «плохим парнем» и настоящим криминалом. — Добрый день, господа присяжные, судьи и присутствующие, — Бронн сделал что-то вроде поклона, что выглядело весьма неуместно и вызывающе. — Если вы ждёте от меня повтора того, что я уже говорил тысячу раз, то я с удовольствием повторю и тысячу первый. — Мистер Уотерс, что вы делали вечером того дня, когда произошло избиение Роберта Баратеона? Расскажите нам все от начала до конца, пожалуйста. Бронн откашлялся в микрофон. — Да, Ваша честь. В тот день наша команда «Золотые львы» готовилась к соревнованиям. Вся школа тогда говорила лишь о том, что сделал Джейме Ланнистер, как убил Эйриса Таргариена и занимался сексом с собственной сестрой… — Ближе к делу, пожалуйста, — оборвал его слова судья. — Как скажете, Ваша честь. Я отлучился с тренировки и увидел на парковке машину Джейме. Он подозвал меня к себе и пообещал пять тысяч долларов, чтобы я совершил расправу над Робертом Баратеоном. — Это ложь! — не выдержал Джейме, отчего у Серсеи дрогнуло сердце. Стук молотка судьи заставил его замолчать. — Попрошу соблюдать тишину, мистер Ланнистер. Вам слово дадут позже. Что вы ответили на это, мистер Уотерс? Бронн пожал плечами. — Разумеется, я отказался… — Тогда что вы можете сказать о том, что при обыске вашего гаража нашли охотничьи перчатки и чехол для биты, на которых была кровь пострадавшего? — тон судьи был нейтральным, будто он спрашивал о погоде за окном. — Ланнистер заставил меня, угрожал своим отцом! — голос Бронна взлетел вверх до почти визгливых ноток. — Вы можете чем-нибудь подтвердить свои слова? Джейме Ланнистер как-нибудь передавал вам обещанные деньги? — Он не успел. — На допросе вы утверждали, что кроме вас с мистером Джейме Ланнистером в избиении никто не участвовал. Это правда? — Да, — скривился Уотерс. — Но я не трогал Баратеона, во всем, что с ним случилось, виновен исключительно Ланнистер. Серсея до боли закусила губу. Если бы она тогда могла удержать Джейме при себе, все было бы иначе. Если бы она только знала, что он задумал. Если бы она не уснула в тот вечер… Присяжные о чем-то едва слышно заговорили между собой, кивая и морща лбы. — Благодарим вас, мистер Уотерс. Суд учтёт ваши слова. Стража увела Бронна, заставив Серсею впиться короткими ногтями в ладони. Она была в отчаянии. Дело шло хуже некуда. Словив на себе взгляд Джейме, она была готова поклясться, что если бы он мог с ней заговорить, брат бы уже начал её успокаивать. Его лицо было абсолютно бледным от ужаса, но он все равно умудрялся беспокоиться о ней! Как они могли, черт возьми, судить его?! Джейме был в сотни раз достойнее каждого из них! Серсея постаралась ободряюще улыбнуться брату, мысленно разрывая на части каждого судью и полицейского, а ещё семейство Таргариенов и сына какой-нибудь подзаборной шлюхи Бронна.***
Дыхание то и дело сводило от страха и осознания неминуемого. Все шло из рук вон плохо и это понимали все. Но что можно было ожидать от Бронна, если он сам же хотел его подставить? Джейме смотрел лишь на Серсею, пытаясь тем самым ещё хоть как-то держаться. На сестре буквально не было лица, а потом её вырвало. Тётя гладила её по спине и держала волосы, благо, Серсее было кому помочь в этот момент. Сказать, что он обеспокоится случившимся, не сказать ничего. Зная Серсею всю жизнь, Джейме мог абсолютно точно сказать, что её тошнило только после алкоголя. И ещё, один раз, сестра отравилась устрицами, но тогда было плохо не только ей, но и ему с Тирионом. Он надеялся, что лишь чересчур сильный стресс был виноват в её самочувствии, а не какая-нибудь прогрессирующая неизлечимая болезнь. Серсея вполне могла просто не посветить его в подробности своего здоровья. Или, возможно, именно об этом она и хотела рассказать ему? Чем она могла быть так обеспокоена и даже напугана? Но ведь, будь сестра действительно больна, Дженна бы уж точно раскололась? Кто его знает. Он должен обязательно это выяснить. На его немой вопрос сестра легко качнула головой, глядя на него, и будто бы убеждая в том, что все в порядке. Совсем не уверенно и ни капли не правдоподобно. Зеленоватый оттенок её лица, который не перекрывала даже косметика, красноречиво говорил о её самочувствии и ощущениях. «Что если они накачали её какими-то препаратами перед судом?», — от внезапной и вполне логичной догадки все внутри свело от ярости и ужаса. У чертовых психотропов обычно побочных эффектов больше, чем умещалось в инструкции. Ему до ужаса хотелось забрать Серсею, подхватить на руки, посадить в машину и увезти её отсюда навсегда, подальше от судов, врачей и отца. Обнимать её так долго, пока она не почувствует себя лучше и в безопасности. Целовать её до тех пор, пока снова не начнёт улыбаться. Именно это ей нужно было больше всего. Страшно было подумать, что с ней делали в больнице и через что ей пришлось пройти… Совсем одной. Немного переведя взгляд, Джейме на секунду встретился глазами с младшим братом, на его лице читался откровенный шок. Он видел, как Тирион до этого перекинулся парой фраз с сестрой. Неужели она рассказала Тириону то, что не успела сказать ему? Брат едва заметно кивнул в сторону сестры, пока Серсея и Дженна что-то обсуждали, глядя на присяжных, и демонстративно закусил губу, ещё больше округляя глаза. Черт возьми, что он, мать его, такого узнал? Что-то определённо случилось, и очень серьёзное. Но, к сожалению, он как всегда был не у дел. Следующим должен был выступить его адвокат, которого Джейме видел впервые в жизни. Рослый темнокожий мужчина отчаянно напоминал Ника Фьюри, только лишь этот был без повязки на глазу. Джейме тут же решил, что будет называть его именно так, ведь настоящее имя этого явно блестящего и непомерно дорогого специалиста, не вызывало у него ровно никакого интереса. Едва ли даже агенты «Щита» были бы хоть как-то полезны в этом явно проигрышном деле. — Представляя интересы своего подзащитного, я хотел бы начать с самого тяжкого преступления, а именно, с разбора дела убийства мистера Эйриса Таргариена, — голос адвоката был таким спокойным и странно воодушевлённым, будто он уже нашёл решение. Джейме даже решил его послушать. — Ранее были упомянуты записи с камер видеонаблюдения, предлагаю, какое-то время опираться на них, считая это одним из достовернейших источников произошедшего. — Какие у вас есть материалы? — вновь задал вопрос судья. — Я бы хотел продемонстрировать их вам, Ваша честь, и господам присяжным, вы мне позволите? — Разумеется, мы внимательно вас слушаем. Фьюри поднялся и уверенно зашагал к стене, где уже было подготовлено белое полотно. Включив укреплённый под потолком проектор, он начал возиться с пультом, все это отчаянно напоминало Джейме, показ презентаций в школе. Серсея зачесала пятерней волосы и нервно кусала губу. Она почти в не наблюдала за происходящим, явно задумавшись о чем-то своём, то и дело сжимая в руках пакет. — Прошу внимания, — откашлялся адвокат, вдоволь наигравшись с техникой. — Миссис Райелла Таргариен дала разрешение на изъятие и использование не только материалов камер, но и звукозаписей, которые, в целях безопасности, тоже хранил ныне покойный Эйрис Таргариен. С помощью предоставленных нам материалов мы сможем полностью воссоздать и тщательно разобрать всю цепочку случившихся событий. Нажав кнопку на пульте, Фьюри наконец заставил всех вспомнить, что именно тут происходило. Едва на экране появилось изображение, Джейме сразу понял, какое именно событие увидят судьи. Это был тот самый вечер, когда они с Серсеей решили пораньше уехать с приёма у Таргариена. То, о чем пытался рассказать ему Тирион, но он тогда был так сильно поглощён мыслями о сестре, что совершенно его не слышал. Тот самый вечер, когда все началось. Камера располагалась не очень близко, но различить отца и Таргариена не составляло труда. Джейме даже заметил отошедшего в сторону Тириона. Вокруг игроков плотным кольцом собрались гости, которые, видимо, решили продолжить свой вечер лишь наблюдая, а не спуская свой капитал в карман хозяина дома. Но только не Тайвин Ланнистер. Держа в зубах сигару, он лишь безучастно наблюдал за разворачивающейся перед ним партией, будто её исход нисколько его не заботил. Даже через экран ощущалось то напряжённое предвкушение, что плотным дымом сигар повисло в воздухе. Одетые с иголочки официанты так и замерли с подносами в руках, боясь своим неосторожным шагом помешать хозяину, когда ставки были так высоки. Джейме тяжело сглотнул, облизывая пересохшие губы и вытирая о джинсы вспотевшие ладони. Разумеется, из слов младшего брата, он знал, что будет дальше, но отчего-то сейчас ему было слишком нервно. Отец поднялся, дав всем понять, что игра закончена. — Вот и все, — сказал он, будто намеренно не заинтересованно. — Документами можем заняться в любое удобное для тебя время. Краем глаза Джейме увидел, как заёрзал в кресле Тирион, Серсея же, полностью сосредоточилась на видео. Истошный крик Эйриса заставил вздрогнуть не только окружавших его гостей, но и всех в зале суда. — Тебе стоит научиться признавать поражения, Эйрис, — почти мягко сказал Тайвин на записи. Джейме хорошо помнил невероятно тяжёлый и массивный лакированный стол для покера, что через секунду опрокинулся на бок, будто ничего не весил. Таргариен сыпал проклятиями, заставляя каждого из смотрящих запись несколько иначе взглянуть на убитого и его клеймо «невинной жертвы». Едва ли хотя бы кто-нибудь по-настоящему знал этого беловолосого психа, а точнее его явно прогрессирующую шизофрению, с которой Джейме успел познакомиться сполна во время их последнего разговора. Таргариен всегда окружал себя и своё поместье такой приватностью, что граничила с безумием. От него буквально не отходили толпы охраны, а система безопасности могла составить конкуренцию разве что военным базам. Насколько Джейме знал по услышанным краем уха словам отца, Эйрис не покидал стен своего дома уже несколько лет из-за боязни расправы и даже имел собственного дегустатора еды и напитков. На экране было прекрасно видно, как державший поднос официант споткнулся, и как по одному-единственному кивку головы Таргариена, бедолагу выволокли из игрального зала два охранника. Громкие обещания о расправе их семьи заставили абсолютно спокойного и беспристрастно настроенного судью приподнять брови. Едва отец с Тирионом покинули поле зрение, как Эйрис продолжил свою пламенную речь: — Вы все увидите! Увидите, что бывает с теми, кто перешёл мне дорогу! — Таргариен схватил какой-то антикварный бюст и швырнул его о стену. Джейме думал, что гости просто не решались выйти, но позже увидел, что охрана заблокировала двери. — Я верну своё, — продолжил он. — Верну своё! Клянусь, следующая наша встреча произойдёт уже на ланнистерских похоронах! Помяните моё слово! — его ор был настолько громким, что Джейме краем глаза заметил, как Серсея от волнения прижала ладонь ко рту. Наверное, было бы довольно забавно наблюдать, как один из самых влиятельных и богатых людей страны носился по комнате с угрозами, словно диснеевский злодей, если бы они не смотрели эту запись в суде. Адвокат поставил видео на паузу. — Увиденное вами произошло примерно за тридцать часов до убийства. И это могут подтвердить присутствующие свидетели… — В этом нет необходимости, — отрезал судья, кинув короткий взгляд на своих коллег-присяжных, что уже во весь голос обсуждали дело. — Господа, прошу сохранять тишину. У вас что-нибудь ещё? — обратился он уже к адвокату. — Да, Ваша честь. Начало нового ролика заставило всех замолчать. На этот раз, действие происходило в кабинете Эйриса, именно там, где Джейме и видел этого психопата в последние секунды его жизни. Появление его самого должно было вот-вот произойти. От воспоминаний по затылку забегали мурашки, а ладони сделались липкими от пота. До этой минуты, Джейме было трудно восстановить в голове сам момент убийства, наверное, собственное сознание отчаянно хотело вычеркнуть этот эпизод из памяти. Но сейчас, каждая деталь вдруг ожила перед глазами, заставляя на секунду зажмуриться от нахлынувшего ужаса и осознания происходящего. Он действительно убил человека. Своими собственными руками. И этот суд был из-за него. Единственное, что Джейме увидел, когда вновь открыл глаза — это лицо сестры. Серсея почувствовала происходящие с ним перемены и совершенно перестала обращать внимание на экран, смотря лишь на него. Ободряюще улыбнувшись уголком рта, она беззвучно прошептала одними губами: «все хорошо». Джейме непроизвольно кивнул ей, стараясь подавить странную панику. — Мои люди все устроят, — отчётливо сказал Таргариен на записи, откупорив одну из многих бутылок. Перед Эйрисом стояла светловолосая женщина. Райелла Таргариен. — Сейчас же прекрати это безумие! Ты проиграл Тайвину, причём тут дети? На это Эйрис ничего не ответил, только лишь рывком схватил свою жену за волосы и ударил головой о стол. Джейме невольно заморгал, поразившись такому внезапному проявлению проявлению жестокости к собственной жене. — Тупая сука, — фыркнул он, брезгливо оправляя всегда отглаженный пиджак. Двое охранников подняли Райеллу на ноги. — Если ты до сих пор не поняла правила игры, то не мне их тебе объяснять! — Налив себе выпивки, он вновь заговорил, до ужаса спокойно и даже обыденно. — Его милую дочурку будут трахать во все щели, и я бы очень хотел на это посмотреть, — Таргариен подал своей супруге что-то вроде носового платка. — А для мальчишки у меня уже готова целая комната прямо под твоей спальней. Не говори, что я чудовище, Райелла. Я обязательно оставлю Тайвину сувениры в память о сыне, даже упакую в коробочку и перевяжу бантиком. — Черт с тобой, делай что хочешь, но я и мои дети не будем при этом присутствовать! — Райелла вырвалась из державших её рук охранников и довольно смело шагнула навстречу супругу, прижимая ткань к разбитому носу. — Я немедленно уезжаю! Обойдя стол, Таргариен достал что-то из ящика стола. — Только попробуй сказать кому-нибудь хоть слово… — Будешь угрожать мне пушкой? — Судя по голосу, никакого удивления такой поворот событий у неё не вызвал. — Не надоело ещё? Щелчок предохранителя заставил Джейме нервно заёрзать на стуле. — Я ведь могу начать с твоей, как там её? Де-ени? Я так и не понял, зачем ты захотела её оставить. Если бы Джейме не знал, что это не постановка, то едва ли поверил бы в происходящее. Похоже, крыша у Таргариена поехала уже давно. — Мне нет никакого дела до твоих разборок! — в звонком голосе Райеллы на этот раз чётко послышалась дрожь. — Я просто хочу уехать, пока ты не закончишь со всем этим. Разве я предавала тебя? Хотя бы раз за двадцать лет? Отложив пистолет на стол, Эйрис вальяжно двинулся в сторону жены, задумчиво скрестив на груди руки. — А что насчёт Рейегара? Разве сын не заинтересован в успехе нашего дела и предпочёл держаться за юбку матери? Ты не можешь распоряжаться им. — Хорошо, будь по-твоему, Эйрис. — Наверное, Райелла готова была сказать все, лишь бы получить возможность уйти. — Он лишь проводит меня. Резкий лающий смех вызвал у Джейме дрожь отвращения. — Так уж и быть, милая женушка, — схватив её за подбородок, он вновь рассмеялся. — Посмотри, как великодушен твой муж. Когда Райелла ушла, Таргариен вновь схватился за оружие. Видео поставили на перемотку, ведь, единственное, что там происходило в ближайшие минут двадцать — бесцельная стрельба по стенам уже из двух пушек, что прерывалась лишь на перезарядку. Ну и на то, чтобы Эйрис опрокинул в себя очередной стакан. Джейме все ожидал собственного появления на записи, и когда наконец увидел, почувствовал себя ещё хуже, хотя, казалось, куда уже. Наверное, Серсея была права, когда говорила, что ему должны сочувствовать. Джейме не мог не признать, что вид у него тогда был довольно жалкий. На злобного убийцу он уж никак не тянул. От наблюдения за этим со стороны, к горлу подкатывала тошнота и, в отличии от сестры, у него не было пакета в руках. Джейме решил понаблюдать за своей семьёй, когда они станут свидетелями совершенного им убийства. Он всего на пару секунд задержался взглядом на таком же равнодушном, как и всегда, лице отца. Чего ещё от него можно было ожидать? Понимания? Сочувствия? Едва ли. Тётя Дженна выглядела так, будто смотрела один из своих сериалов, для полной картины не хватало ведёрка попкорна. Рот Тириона немного приоткрылся, так сильно его завлекло зрелище. Уж точно не такой пример должен был подавать ему старший брат. Серсея же… Была явно довольна увиденным. Ни шока, ни разочарования, только странная гордость. Джейме не смог сдержать улыбку. Кто бы мог подумать, что своё первое убийство (он надеялся, что оно же и последнее) они тоже совершат практически одновременно. Со смертью Таргариена закончился и кинопоказ. — Суд благодарит Райеллу Таргариен за помощь делу, — отозвался судья. — Можете ли вы подтвердить, что все происходящее достоверно? — Все было так, как вы видели, — отозвалась мать Рейегара. — Эйрис долгие годы избивал меня и сыновей, а позже, пытался переключиться и на дочь. Я не могла обратиться за помощью, мой муж ясно дал понять, что в таком случае пострадают мои дети. — Райелла промокнула глаза платком. — Но в последнее время становилось только хуже. Он все говорил о том, что хочет посмотреть, как горит человеческая плоть. Эйрис захотел сделать это с Серсеей и Джейме, после того, как не одержал победы. Бедную девочку похитили, но какое счастье, что все закончилось хорошо! Если бы я могла только связаться с Тайвином Ланнистером, но я не могла и шагу ступить без ведома мужа! Когда Райелла окончательно расплакалась, маленькая девочка на её руках тоже подняла гвалт. — Я не плачу, милая, не плачу, — Таргариен улыбнулась, чтобы успокоить раскричавшуюся дочь. — Мистер Таргариен, — обратился к Рейегару судья, когда стало более-менее тихо. — Вы видели, что Джейме Ланнистер пришёл в ваш дом? Рейегар откашлялся и поднялся. — Разумеется, я лично проводил его внутрь. — Знали ли вы, что именно он хотел совершить? Таргариен почесал затылок: — Полагаю, он и сам не знал. Джейме только искал Серсею, а то, что её вот-вот доставят в поместье мне было уже известно. Проводив Ланнистера, я надеялся отвлечь внимание отца и увезти мою мать и сестру в безопасное место. В последнее время, мой отец был совсем плох. Он запретил нам покидать территорию Драконьего камня. Когда судья замолк, а шепотки присяжных утихли, Фьюри вновь взялся за дело: — Все услышанное и увиденное нами является прямым доказательствам того, что мой подзащитный действовал в состоянии аффекта, следуя мотивам защитить свою семью, и, в особенности, сестру-близнеца Серсею Ланнистер, что позже была найдена с сильным переохлаждением и травмами. Джейме невольно хмыкнул, гадая, как адвокату удалось выдать такую тираду, при этом даже ни разу не перевести дыхание. — Прошу прощения, — вступил прокурор, — ту самую сестру, которую в последствии сам же и подверг насилию? — Но Серсея Ланнистер не выдвигала никаких обвинений. На каком основании это фигурирует в деле? Удар молоточком по столу заставил Фьюри и прокурора мигом заткнуться. Джейме напрягся, вот они и подобрались к самой ужасной части. — Следствие принимает в расчёт и учтёт все обстоятельства. Что по поводу насилия… Суд был ознакомлен с видеоматериалом, весьма неоднозначного характера. По показаниям свидетеля, данные действия были совершены против воли с применением психологического и физического насилия, чем повлекли за собой попытку самоубийства и принудительную реабилитацию Серсеи Ланнистер. Что вы можете сказать по этому поводу? Адвокат прокашлялся. Джейме видел, как запылало лицо сестры. — Видео было записано и опубликовано без чьего-либо согласия, при том, с участием несовершеннолетних, что само по себе является незаконным. Других доказательств нет. — Свидетель готов дать повторные показания, — сказал прокурор, обращаясь к судье. Стук молотком и через пару минут за трибуной оказалась Бриенна. Джейме не хотел смотреть на неё. Он уже не был в давящей со всех сторон одиночной камере, единственным доступным занятием в которой было погружение в собственные сожаления. Бриенна предала его первой. — Добрый день, — сказала бывшая подруга, нервно хрустя пальцами. — Я готова дать любые требующиеся от меня подробности, Ваша честь. — Суд благодарит вас за все те сведения, что вы предоставили нам ранее, но все же, мисс Тарт, скажите, почему вы решили, что стали свидетелем изнасилования? Что именно вы увидели в тот вечер? Как все случилось? Бледные щёки Бриенны вспыхнули смущением. — Все началось с того, что Джейме попросил меня подвезти его до дома Роберта. Всю дорогу он говорил, что опасается, как бы его сестра не попала в беду и был очень взволнован, что кто-либо из ребят её тронет. — Она вновь щёлкнула суставом пальца. — Такое беспокойство о семье заслужило моего уважения. Но позже, все приобрело совершенно другой смысл и случилось кое-то, чего я не смогла понять. — Что именно, мисс Тарт? — Серсея пила и развлекалась, но Джейме это очень взбесило. Я сама видела, как он кричал на неё, а потом потащил наверх, где находились пустые спальни. Из опасений, что происходит что-то плохое, я последовала за ними, где наткнулась на закрытую дверь. Но все же я услышала, как кричала и ругалась Серсея, слишком уж это было громко. Но потом, все вдруг странно затихло. Слегка приоткрыв дверь, я увидела, как Ланнистер грубо повалил Серсею на кровать. Джейме спрятал лицо в ладонях, желая перестать быть участником происходящего. «Из опасений, как же! Как будто ей было не наплевать на Серсею, и как будто у неё был повод подозревать его в чем-то настолько ужасном!» — Это все? — Нет, я часто замечала у Серсеи следы ударов, а у Джейме царапины, скорее всего, от ногтей. А потом, Серсею и вовсе нашли брошенной в лесу… Джейме фыркнул. Конечно, он ведь всегда избивал сестру, и каждый раз отвозил подальше в лес. Это было обычным делом. Серсея приподняла брови, с яростным ожиданием глядя на него, и скрестив руки на груди, будто говорила: «я же тебя предупреждала насчёт неё». — Думаю, самым правильным будет спросить непосредственно пострадавшую, — вдруг высказался Фьюри, когда Бриенна закончила. — Разве кто-нибудь может утверждать точнее? — Мисс Ланнистер, — судья обратился к Серсее. — Суд предоставляет вам слово. Сестра приосанилась, заправила за ухо длинную золотистую прядь, и гордо встала, направляясь к трибуне. Противного вида мужчина со странной бородкой, не сводил с неё глаз. Джейме не был уверен, но предполагал, что это был тот самый доктор, о котором сестра пару раз упоминала в телефоне, назвав его тупым клоуном. Серсея в очередной раз поразила Джейме тем, как в независимости от времени и обстоятельств она могла полностью взять над собой контроль. Это была вовсе не та девушка, что плакала всего час назад, и которую ещё совсем недавно рвало. Серсея несла себя по истине с королевским достоинством. — Мисс Ланнистер, — обратился к ней судья, — в начале, я бы хотел уточнить у вас детали похищения. Как это произошло? Вопрос на секунду сбил Серсею с толку, ведь она надеялась сразу вступить в атаку опровержениями. — Весьма неожиданно. Люди, которых я считала своей охраной отказались доставить меня домой, а вместо этого вывезли за город и начали строить планы… Что именно со мной сделать… Её щеки пылали так ярко, что Джейме всерьёз испугался, не плохо ли ей. — Что именно они хотели сделать? Серсея поджала губы и смотря лишь на свои руки, ответила: — Хотели… — она фыркнула, — найти какое-нибудь укромное место и… Как они сказали: «поразвлечься». Я получила несколько ударов по лицу, а позже ещё и упала. Оттуда и были следы «побоев», — она изобразила пальцами кавычки, — из показаний свидетельницы. — Каким образом вам удалось сбежать? — продолжал наседать судья. — Проще, чем может показаться со стороны. Я попросила отпустить меня сходить в туалет, — ответ Серсеи был такой лёгкой и непринуждённой ложью, что, должно быть, её бы не определил даже полиграф. Серсея управляла каждым своим движением и неосознанным жестом, стараясь не выдать лжи. — Наверное, физиологические потребности для них шли вразрез с желаемым образом. Джейме понимал, зачем сестра затеяла такую игру. Упомяни она имя Грейджоя или название мотеля, рано или поздно вскрылось бы её непосредственное участие, как и заметание следов провернутое отцом. Без слов Серсеи никто не будет искать связи между взорвавшейся от утечки газа никому не нужной дыры, и «автомобильной катастрофой» Эурона Грейджоя. — И вы просто убежали? — Да, — кивнула сестра, — было темно и шёл дождь, решив не издавать лишних звуков я легла, накрывшись прошлогодней листвой, и как следует измазавшись в грязи. Услышав, что «охранники» ушли, я пустилась бежать, пока окончательно не выбилась из сил. Но найти дорогу к шоссе мне так и не удалось. Такая история была проста, понятна и не требовала дальнейших вопросов. — Тогда, теперь задам вам более личный вопрос. Как вы можете прокомментировать видеоматериал? — Почему он вообще был снят? — Серсея приподняла брось, с радостью бросаясь в бой. — Это унизительно и бесчестно. Могу ли я подать ответный иск? — Уверяю вас, мисс Ланнистер, мы уже занимаемся этим делом. Тот кто распространил это видео ответит перед законом. Но суду нужно выяснить, что именно произошло между вами и вашим братом. — Я готова объяснить, что произошло. Мне есть, что сказать. — Серсея смело посмотрела на присяжных и судью. — Мы с моим братом всегда были очень близки. Джейме прекрасный человек, он всю жизнь защищал меня и поддерживал. Неважно, что происходило в моей жизни, но я всегда знала, что мне есть кому доверять и кто придет на помощь. Только рядом с ним, я чувствую себя в безопасности, и, находясь на лечении, его звонки, по правде сказать, служили мне самой большой поддержкой. Заставив присяжных с удивлением таращиться на неё, Серсея продолжила: — Все сказанное свидетелем — сплошная ложь. Мой брат никогда не применял ко мне физического или психологического насилия, никогда не причинял боли и никогда не делал ничего без моего согласия. — Почему вы решили покончить с собой? — Новый вопрос заставил сестру пожать плечами. — У меня не было цели обрывать свою жизнь… — Тогда почему вы нанесли себе увечья? — Не думаю, что вы поймёте. Я лишь хотела прекратить чувствовать боль, — её голос стал звучать более глухо, ведь Серсея едва разжимала челюсти. — Физическая боль иногда помогает в этом. Но всякий раз, когда я находила причины навсегда уйти… — она резко вздохнула, отчаянно краснея. — Джейме убеждал меня остаться. Но его забрали, угрожая чуть ли не пожизненным заключением. Как бы вы отреагировали, если бы с вашим близким человеком произошло подобное? Присяжные шумно зашепталась, то и дело поглядывая на них. — Вы можете рассказать о событиях, что предшествовали той видеозаписи? — Могу, — сестра положила ладони на трибуну и поближе склонилась к микрофону. — В тот вечер, Роберт Баратеон организовал вечеринку перед выборами школьного президента. Брат не хотел идти и лишь приехал забрать меня, но, к тому моменту, я совсем не хотела уходить и уговорила его остаться. Роберт не поскупился на алкоголь, в который, очевидно, были добавлены какие-то неизвестные мне вещества, другого объяснения я не нахожу, — сделав паузу, Серсея наморщила лоб. — Повезло, что никто не пострадал, ведь в тот вечер, в Штормовом пределе было полно детей из средней школы. — Откинув назад волосы, сестра вернулась к теме. — Мне было все равно, кто передо мной, я лишь хотела… — она тихо кашлянула. — Так хотела, будто от этого зависела моя жизнь. Шепотки присяжных стали в разы громче. — Я понимаю, как это выглядит для вас, но покажите мне хоты бы одного человека, который не ходил в свои семнадцать на вечеринки. Если бы я знала, что принимаю что-то кроме алкоголя, я бы этого не сделала. Позже, я хотела лишь… Близости. И почему-то, другие парни испугали меня до чертиков. Они были грубы и совершенно… — между её бровями пролегла задумчивая складка, — чужими. Единственным, кого я не боялась, был мой брат. Женщина присяжная в ужасе прикрыла ладонью рот. — Я умоляла Джейме взять меня, кричала на него и даже била. Как хорошо, что рядом был именно он, а не кто-то ещё, кто бы просто мной воспользовался. Произошедшее вовсе не травмировало меня, ведь я дала на это своё разрешение. Джейме ужасно корил себя и извинялся, что уступил моим глупым прихотям. Но едва ли я когда-нибудь считала его виноватым. Мы оба пришли к решению больше не посещать подобные мероприятия и не пить ничего, в чем не уверенны. — Но мисс Ланнистер, — вновь подал голос судья. — На момент убийства, в крови вашего брата не было обнаружено наркотических веществ или алкоголя, в отличии от вас, по прибытии в больницу. Вы были очень пьяны. Уверенны, что ваше согласие было осознанным? Серсея невинно приподняла брови, пользуясь небольшой паузой, чтобы выкрутиться из положения. — Да, — в голосе читалась искренне раскаяние. — Я поступила ужасно глупо, заставив Джейме исполнить мою странную просьбу, но я была совершенно не в себе. На тот момент мне казалось, что я никому не нужна. Должно быть, Джейме побоялся, что я что-нибудь с собой сделаю, если получу от него отказ. Джейме заметил, как лицо Тайвина налилось краской, но, впрочем совершенно не поменяло выражения лёгкой скуки. — Прошу вас, Ваша честь, снять это гнусное и совершенно несправедливое обвинение. Джейме не насильник, никогда им не был и не станет. — Благодарю за откровенность. Но известно ли вам, что кровосмесительные связи караются законом? Джейме почувствовал, как внутри все похолодело и оборвалось, а на висках выступил пот. Возможно, он был совсем дураком, если слышал о таком впервые? В каком, черт возьми, смысле, это карается законом? От мысли, что Серсее тоже могло что-то угрожать, стало дурно. Ему бы поучиться выдержке сестры, ведь ни один мускул на её лице не дрогнул. — Да, Ваша честь, я знакома с законами нашего штата. Но я точно помню, что там была упомянута лишь непосредственно половая связь, которой у нас с братом никогда не было и быть не могло. Мы не какие-то там извращенцы. — Суд принимает ваши показания, — судья прервал все возможно последующие слова Серсеи и дал слово её лечащему врачу, очевидно пытаясь все же выяснить, говорила ли она правду. — Проведя все возможные тесты я диагностировал у мисс Ланнистер тревожное расстройство, затяжную депрессию, склонность к самобичеванию. Все это могло стать причиной частых панических атак у девушки, необъяснимого ужаса и навязчивых мыслей, вплоть до попыток покончить с собой, — он поправил очки подрагивающей от волнения рукой и пригладил бородку. — Такие диагнозы требуют длительной терапии, но уверен, травмирующим факторам вовсе не является брат мисс Серсеи. Её поведение никогда не выдавало страха или скованности при разговорах об этом человеке, напротив, мисс Ланнистер становилось более расслабленной, а любые возможные ассоциации с братом были в положительном ключе. В своей практике я имел дело с жертвами насилия, но этот случай — совсем другой. Моё добро на настойчивую просьбу мисс Серсеи насчёт десятиминутного разговора с братом по вечерам, как оказалось, было правильным решением и это заметно отразилось на динамике лечения. — Вытерев со лба выступившую испарину, он закончил: — иногда, поддержка родных, их забота и любовь, гораздо более эффективны, чем любые, даже самые сильные препараты. Но, конечно же, лучше всего, когда одно дополняет другое. Как лечащий врач Серсеи Ланнистер, я могу сказать, что её слова не являются клеветой и абсолютно точно уверен, что никакого изнасилования не было. — Думаю, на этом мы пока закончим, — судья ударил молоточком, устало потирая переносицу, явно замучившись слушать страсти двух глупых подростков. Джейме не сдержал тяжёлого вздоха. Страх за Серсею и её возможное привлечение к ответственности все больше сдавливал грудь. Такое он даже в страшном сне не мог себе придумать. Но сестру, казалось, не взволновал такое поворот событий или просто волноваться ещё больше она уже не могла. Впереди ещё маячило дело Баратеона, перед которым суд решил отправиться на перерыв. Естественно, все надежды поговорить с Серсеей рухнули в одно мгновение, когда его увели в камеру для ожидания. Джейме лишь отчаянно ждал, когда это все, наконец, закончится. Когда судья и присяжные наконец соизволили вновь занять свои места, он увидел, как Серсея устало опустила голову на плечо тёти Дженны. Благо, больше её не рвало, по крайней мере, он этого не видел. Джейме удостоверился в предположениях насчёт единогласного решения его родственников прикрывать его до последнего. Он совершенно не представлял, как именно Тириону это удалось, но брат стёр или вырезал с камер видеонаблюдения Кастерли Рок любые его передвижения в тот вечер. Их просто не было, а его машина мирно стояла в гараже. Пусть младший брат был по всем документам совсем ещё ребёнком, но способности его мозга иногда просто поражали. Тирион дал показания наравне со всеми, и на этот раз, его небольшой рост пришёлся очень кстати. И пусть совсем прикинуться неразумным ребёнком он не мог, но вполне убедительно едва ли не на слезах поведал, как провёл весь вечер вместе со старшими братиком и сестрёнкой, разбирая Каталонское начало и Сицилианскую защиту. Джейме понятия не имел о чем шла речь, но решил на всякий случай не таращиться, а сделать умное лицо. Тётя Дженна добавила в тот восхитительно-идеальный вечер подробности в виде пирога собственного приготовления, который так понравился всем её племянникам, наблюдение за увлекательнейшей игрой в шахматы и просмотр сериала на фоне вместе с вернувшимся домой Тайвином. «Значит, Тирион говорил о шахматах» — почувствовал себя совсем идиотом, Джейме пригладил растрепавшиеся и уже довольно отросшие волосы. Мозг грозил вот-вот закипеть. Иногда выхватывая взгляд сестры, Джейме ужасно жалел, что не мог обсудить с ней происходящие сейчас события. Отец лишь скупо сказал, что охрана не докладывала ему о передвижениях сына в тот вечер. Фьюри и впрямь был профессионалом своего дела, ведь ему даже удалось откопать короткий разговор, который был записан при вызове скорой помощи. Именно тогда, когда Бронн решил великодушно помочь Баратеону. Самым большим шоком для Джейме оказалось то, что Баратеон, оказывается, самолично отозвал свои показания и дал новые, в которых сказал, что нападавшие были в масках, и точно утверждать кто именно это был он не может. Разумеется, это стало решающим аргументом. Первым предположением, почему так случилось, была огромная, нет, непомерная сумма, которую Тайвин вероятно отстегнул семье Баратеонов, но увидев, хоть и не очень выразительное, но замешательство на лице отца, Джейме понял, что ошибся. Дело тут было в другом. И то, как Серсея по уши залилась багровым румянцем, смотря куда-то в сторону, и не желая встречаться с ним глазами, давало ясно понять, что сестрёнка каким-то образом постаралась, и Джейме от всей души надеялся, что в этом ей помогли лишь навыки дипломатии. Напоследок, когда все основные показания были собраны, в игру вступили те самые «многие», о которых упомянула сестра. По идее, они должны были улучшить впечатления присяжных и отчаянно не скупились на хорошие слова, все больше превращая относительно неплохую задумку в театр абсурда. Серьёзно, как долго они учили свои тексты и как отец ещё окончательно не разорился? Чего стоила только Таэна Мерривезер… Боги, это было уже слишком! Кроме бывшей подпевалы Серсеи, видимо, никого из однокурсников больше подкупить не удалось. В принце, это не удивляло. В команде его теперь не жаловали, а какие слухи гуляли по школе у него едва ли хватит фантазии вообразить. Но зато, в зале суда по очереди побывал, не больше не меньше, весь преподавательский состав. Начиная от мистера Барристана с его пламенной речью о прекрасном игроке, подающим большие надежды и неспособным на преступления, заканчивая учительницей математики мисс Поттс, что мокрым от слез лицом, истерично убеждала судью не верить слухам и глупостям, ведь «самый милый и добрый молодой человек, которого она когда-либо учила» не обидит и мухи. Джейме прекрасно помнил, как периодически говорил мисс Поттс комплименты (как и любым другим «нужным» преподавательницам), отчаянно желая получить по дурацкому предмету хотя бы четверку, но поверить в то, что это могло произвести такие мощные впечатления он решительно не мог. Настроение подхватила и миссис Хилл. Она служила у них так давно, что в глазах всех в доме уже была гораздо значимее просто горничной. Миссис Хилл рассказала, как готовила ужин на всех в тот вечер, «когда мисс Серсея и мистер Джейме точно были дома!». А позже, расхваливала его, Джейме, так, что ему отчаянно захотелось опуститься под стол от смущения. «Мисс Серсея всегда была куда более эмоциональна и не сдержанна, чем мистер Джейме, он единственный, кто нашёл к ней подход своим спокойствием и оптимизмом. Уж мистер Джейме точно не способен на такие злодеяния, особенно, что касается его сестры!» Явился даже директор. От его нереально спокойных и взвешенных речей всегда неизменно клонило в сон, но умные и серьёзные люди в свидетелях были на вес золота. «Пусть мистер Ланнистер бывало нарушал дисциплину и хулиганил, но жестокостью никогда не отличался. Разумеется, я пытаюсь наблюдать за каждым учеником, возможно не лично, а через своих коллег, но такие студенты, как мисс Серсея и мистер Джейме всегда были на виду, отчаянно защищая честь школы. Для этого молодого человека семья всегда стояла на первом месте, он не раз говорил об этом сам, произнося слово после очередной победы в состязании или чемпионате. Особенно, в глаза бросалась забота Джейме о сестре и младшем брате. Заставить его пойти на убийство могло разве что нечто действительно чудовищное, иного объяснения такому поступку я найти не могу». Это продолжалось бесконечной чередой, от которой он задремал, пусть даже с открытыми глазами, но полностью отключаясь от происходящего, пока, наконец, черёд не дошёл до него самого. — Последнее слово за вами, мистер Ланнистер, — сказал судья, указывая на опустевшую трибуну. Признаться, он совсем не заготовил слов, даже не проговорил их в голове, не говоря уже о том, чтобы выписать на бумагу. «Они должны жалеть тебя», — прозвучал в ушах голос сестры. — «ты всего лишь напуганный подросток». Давая себе пару секунд на размышления, Джейме прочистил горло. Людей в зале было совсем немного, отчего вновь найти Серсею глазами не составляло никакого труда. — Мне бы не хотелось никого здесь задерживать, — проговорил он, но голос неожиданно подвёл, скатываясь в хрип. — Я не хотел никого убивать, и никогда не мог даже предположить, что мне придётся прожить остаток дней с осознанием того, что именно я унёс чью-то жизнь. Мы не боги, чтобы решать, кто нужен, а кто нет. Я очень сожалею, и приношу свои извинения и соболезнования Рейегару и миссис Таргариен. Серсея поджала губы, едва заметно одобрительно кивнув. — Но именно тогда я испугался. Мне никогда ещё не было так страшно, как в ту ночь. Моя сестра пропала, — Джейме ничего не стоило вновь погрузиться в воспоминания, от которых по затылку пробежали противные мурашки, а ладони вспотели. — А потом выяснилось, что её машина находилась на выезде из города, совершенно в противоположной стороне от телефона, который она никогда не выпускала из рук. Я знал, что время уходит, и что полиция не успеет. Мне было все равно, что будет со мной, я лишь хотел спасти её. Легкая улыбка, что тронула губы сестры в этот момент, заставила почувствовать, что это действительно правда. Если бы вопрос стоял о его жизни в обмен на неё, он бы не думал. — Остальное вы все видели. Если бы я только знал, что ищу её совсем не там, я бы ни за что не… сделал того, что сделал. На этом месте он покривил душой. Эйрис был опасен, и если бы это не решилось в тот вечер, все могло бы кончиться куда хуже, воплоти этот неадекват все свои планы в жизнь. Опережая вопросы судьи, Джейме продолжил. — Я всегда пытался защитить сестру, уберечь её от любых опасностей, и уж точно никогда не поступил бы с ней так. Изнасилование — это чудовищное унижение и предательство, которому нет прощения. Я уж точно этого не совершал. А то, что произошло между нами… Не больше, чем эпизод, о котором мы вряд-ли будем вспоминать. Больше всего мне бы хотелось увидеть Серсею счастливой. Сестра вновь качнула головой, говоря ему не останавливаться. Джейме выдохнул. Если эта ложь вскроется… Впрочем, какая разница? — Именно с ней я провёл тот вечер, когда избили Роберта. Я действительно был очень зол, и хотел переговорить с Баратеоном, но Серсея была напугана произошедшим, и я понял, что лучшим решением будет остаться дома, ведь младший брат уже ведь так давно хотел научить нас своим штукам в шахматах, а лучшего способа отвлечься от пережитого стресса просто не найти. Взгляд сестры стал более чем удовлетворённым, стоило ему закончить этот несколько бредовую, придуманную на ходу речь. На этом все и закончилось. И только в этот момент, Джейме понял, что уже прошло гораздо больше времени, чем он предполагал.***
За окном совсем стемнело, когда судья и присяжные отправились на обсуждение для вынесения решения. Серсея надавила пальцами на виски, в надежде утихомирить разрывавшую голову боль. В желудке было отвратительно пусто, отчего навалившаяся усталость ощущалась ещё сильнее. Суд полностью и окончательно вымотал её, забрав последние силы. Джейме вновь увели, и брат ободряюще растянул губы в улыбке на прощание. Она так и не поняла до конца, кого из них он пытался успокоить, её или себя? Впрочем, это было неважно. Как ни странно, речь Джейме выглядела достаточно не связной и неуверенной, на которую только мог быть способен растерявшийся под грузом свалившейся ответственности подросток. Но зато, в его словах была вовсе не наигранная искренность, что вполне могла убедить кого-нибудь особо жалостливого и наивного из присяжных. Да и слезы мисс Поттс были просто бесподобными. Пытаясь подавить то и дело возникающую дрожь, Серсея выдохнула, по привычке царапая зажившие ладони, но совсем не ощущая боли. — Милая, хочешь перекусить? — Дженна протянула ей упакованный круассан. В другой ситуации, Серсея ни за что бы не глянула в сторону не свежей выпечки из супермаркета, но сейчас, от одного вида шоколадной начинки на картинке, рот мгновенно наполнился слюной. — Спасибо, — пробормотала она тёте, пытаясь не разрывать обёртку слишком быстро и по возможности выглядеть как можно менее заинтересованной. Серсея любила круассаны. Горячие, воздушные, пропитанные маслом. Лишь те, которые можно было найти в маленьком уютном кафе на одной из узких парижских улочек. Они нашли это чудесное место вместе с Джейме в их шестнадцатый день рождения, спасаясь от дождя и совершенно не желая возвращаться в гостиницу. К круассанам больше всего подходили клубничный джем, зелёный чай и стук капель за окном. Счастливая улыбка брата все ещё стояла перед глазами, когда она заказала третью по счёту двойную порцию. На его подбородке остались следы клубники, а волосы пошли милыми кудряшками от влаги. Казалось, все это было тысячу лет назад, в совершенно другой жизни. Теперь, Серсее приходилось довольствоваться кисловатым вкусом странного магазинного подобия, пока сборище тупых идиотов решало на сколько лет они могли отобрать у неё Джейме. — Твой отец отдал выигранную часть нефтяной компании Райелле, — вдруг выпалила Дженна, вырывая её из болезненных раздумий. — Только компанию? — не поверила Серсея, боясь даже мысленно прикинуть те миллионы, что, должно быть, заплатил отец за все те записи с камер и слова. — Я думаю, ты понимаешь… — лицо Дженны сделалось непроницаемым. — Сейчас определённо не лучшие времена. — Все так плохо? — Серсея смяла упаковку, пытаясь представить, что придумает отец на пороге банкротства. — Я помогу всем, чем смогу, салоны красоты приносят неплохую прибыль, возможно, стоит вложить деньги ещё куда-нибудь… — взгляд тёти в секунду переменился, будто она вспомнила, что перед ней находился совсем не тот человек, с кем нужно это обсуждать. — Впрочем, это ведь сейчас нам ни к чему, верно? Будем надеяться на лучшее. Тебе сейчас абсолютно точно нельзя волноваться. Серсею бросило в жар от напоминания. Все же до конца принять этот факт было не так просто. — А если все узнают кто именно… — она запнулась, — Если всем станет известно от кого он? Это ведь и правда незаконно. — Об этом не думай, — сказала тетя со странной уверенностью. — Ты веришь мне? Серсея неопределённо покачала головой, не желая говорить тёте прямо, что её доверие к ней практически равнялось к нулю. Разумеется, Серсея была благодарна за заботу о ней и Джейме но доверять… Пока точно нет. Время тянулось крайне медленно, заставляя стрелки часов вяло ползти вперёд, а волнения лишь усиливаться. Обсуждения затягивались, вынуждая нехотя прийти к выводу, что, возможно, сегодня они не услышат решения. Серсея едва могла сосредоточиться хоть на чем-нибудь, нервно шагая взад-вперёд в ожидании. Райелла удалилась с плачущей Дейенерис на руках, ведь малышка наверняка хотела есть и спать. Отчаянно хотелось кофе. Двойной эспрессо бы поставил её на ноги, но тётя Дженна, что совершенно не отлипала, попутно беседуя с мистером как-то-там-мать-его психиатром, несомненно устроила бы истерику. — Ты себя в могилу загонишь, — прозвучавший голос заставил Серсею вынырнуть из поглотивших её мыслей. Руки Рейегара опустились на её плечи, отчего желание ударить его по лицу достигло своего апогея. — Не трогай меня, — она смахнула его ладони, стараясь больше не привлекать внимания. Она не понимала, чего хотел от неё Таргариен, и совершенно точно не хотела этого узнавать. — Серсея, если бы я мог сделать что-нибудь… Я бы сделал. Клянусь. — Рейегар нервно зачесал назад короткие волосы. — Я не мог, когда жизни матери и Дени были в опасности. Ты сама видела, каким мой отец был психопатом! Злость росла, но на этот раз, Серсея с немалым усилием подавила её, глубоко вздохнув и выдохнув. — Это не имеет значения, — сказала она, невольно засмотревшись в странные сине-фиолетовые глаза парня. — Что было, то прошло, и уже ничего не изменить. …уж точно не бессмысленными перепалками, что только утомят ещё больше. Рейегар явно был настроен долгую борьбу и отстаивание своего мнения (возможно, каким-то чудом, его мучила совесть?) но в один момент весь его пыл утих и он неуверенно отвёл взгляд. — Мне жаль, — проговорил он, — Правда. Надеюсь, твоего брата освободят. И… Я совершенно не понимаю… Кому могло прийти в голову всерьёз пустить слух об изнасиловании, — сказал он уже тише. Пусть Таргариен и пытался выглядеть крайне незаинтересованным, он свои эмоции он скрывать явно не умел. Серсею данная тема не смущала, уж точно не после общего обсуждения в суде. Рейегар выбрал безумно изящный и совсем «незаметный» способ удовлетворить собственное любопытство и найти увиденному на просторах интернета видео объяснение. — Все было добровольно, — негромко произнесла Серсея, не вдаваясь в подробности. Злорадно желая смутить его ещё больше, она слегка наклонилась вперёд и таинственно понизив голос до шёпота, продолжила: — и никто из нас двоих ни о чем не жалеет, кто бы и что там не говорил. Щеки парня полыхнули, будто он враз заразился корью. — Это… Хорошо. Действительно, кто бы и что не говорил. Лично я не считаю это чем-то ужасным. Ты бы видела наше фамильное древо, — Рейегар усмехнулся, — удивительно, что у нас с братом и сестрой не две головы, весь наш род буквально погряз в инцесте. Даже родители… Пусть и дальние, закон позволяет, но все же родственники. Признаться, Серсея не ожидала услышать подобного. Совсем. Теперь было ясно, почему Эйрис и Райелла были так похожи. Увидев её выражение, он рассмеялся. — Так бывает, — пожал плечами Таргариен. — Оставим наши семейные секреты между нами. — Пожалуй, так и сделаем, — Серсея решила завершить разговор на почти позитивной ноте. — Тогда мир? — Протянутая рука была настолько бледной, что, казалось, Рейегар совсем недавно встал из могилы. Здесь определённо имел место низкий гемоглобин. — Мир, — кивнула она, крепко стиснув его ладонь. Пусть Серсея и не поменяла своего мнения о нем, и все ещё хотела придушить, но иметь Таргариенов во врагах было таким себе решением, особенно, если этот самый Таргариен рано или поздно возьмёт на себя управление огромным нефтяным бизнесом, где крутились даже не миллионы, а миллиарды долларов. Он определённо сможет быть полезным в будущем. — Но только если позволишь мне когда-нибудь ещё поиграть с Дени. Она попала в цель, и лицо Рейегара буквально расцвело. — Думаю, теперь это не проблема. Отца больше нет… — в его голосе едва ли читалась скорбь, скорее явная радость и облегчение. Стоило ей ненадолго отвлечься, как внезапно случилось то, чего они все так ждали. Судья и присяжные были готовы объявить о своём решении. Серсея не успела схватится за стену, так сильно и внезапно вдруг закружилась голова. Рейегар с тётей Дженной подхватили её за руки, не дав упасть, пока перед глазами всё переворачивалось с ног на голову. Психиатр тоже оказался тут как тут, и вылив из бутылки воду на носовой платок, он зачем-то начал вытирать ей лицо. Это было так противно, что Серсее пришлось прийти в себя немного быстрее. — …снова упало давление! — мозг выхватил лишь окончание вопля тёти Дженны. — Может, стоит вызвать службу спасения? — Рейегар уже потянулся за телефоном. — Нет, — остановила его она. — Я лишь хочу услышать результат. Выпутавшись из рук державших, Серсея поспешила поскорее сесть на своё место, игнорируя пульсирующие болью виски. — Если тебе плохо, можем уйти, — Дженна все не отставала, и даже ударивший деревянным молоточком судья её не остановил. — Пожалуйста, я хочу услышать, — Серсея отмахнулась от неё, и пересев на пару кресел дальше, поймала на себе взгляд Джейме. Брат был таким бледным, что почти сливался со стенами. Он больше не улыбался ей, не в состоянии совладать со страхом. — Суд принял решение, — громко объявил судья. — Взяв в учёт все показания и обстоятельства, Джейме Ланнистер объявляется виновным в убийстве Эйриса Таргариена. Серсея почувствовала, как отнялись ноги, а сердце просто ухнуло в пустоту. Взгляд брата в этот момент описывал все её чувства. Отрицание и дикий ужас. — И приговаривается к трем годам условного осуждения с выплатой денежного штрафа в размере ста пятидесяти тысяч долларов либо продолжение обучения в учреждении закрытого типа. Серсея заморгала, прокручивая в голове последние слова судьи, надеясь, что они ей не почудились. Приговорён к трём годам условного осуждения… Условного! Воздух вошёл в лёгкие с утроенной силой, заставив на мгновение захлебнуться собственным дыханием. — По поводу нанесения тяжких телесных повреждений Роберту Баратеону, обвинения с мистера Джейме Ланнистера снимаются. Так же, суд выдвигает устное предупреждение Джейме и Серсее Ланнистерам, по причине нарушения закона о запрете кровосмесительных связей. За повторное правонарушение может грозить до пяти лет лишения свободы. Серсея отчаянно пыталась удержать душивший её истерический смех. Лицо брата пока не сменило своего испуганного выражения, но это было и не удивительно, до Джейме всегда доходило не сразу. Самое главное, он был свободен. Очередной стук молотка и уставший, страшно вымотанный судья, как и присяжные, поднялись со своих мест.***
Джейме совершенно не поверил своим ушам, услышав приговор. Наверняка, он бы решил, что ошибся и неверно понял слова судьи, но лицо Серсеи оказалось лучшим подтверждением. Он больше не будет сидеть в камере и смотреть на мир через решётчатое окно, больше не будет жить по чужим правилам и довольствоваться лишь коротким разговором с сестрой, больше не будет проводить ночи без сна, дрожа от ужаса и растерянности. Все это было в прошлом. А сегодня он уснёт в собственной постели. Несколько минут туманного осознания и вот, ноги сами шагнули вперёд, навстречу Серсее. — Поздравляю, — едва слышно сказала она, замирая и будто боясь подойти ближе. — Иначе и быть не могло, Джейме. Как же сильно ему хотелось её обнять, вновь прижать к груди, и разделить эту победу на двоих. Но он понимал причину её поведения. Больше им нельзя было вести себя так, как раньше. Да и к черту! Наплевав на все, он взял ладони сестры в свои, так сильно желая прикоснуться к ней и почувствовать. Это не было запрещено. — Джейме, не здесь, — сказала она едва двигая губами, заставив её отпустить. — Какое счастье! — вскричала Дженна, едва не сбивая его с ног и стиснув в объятиях. — Я знала, что это скоро закончится! — Да… Я тоже очень рад… — прохрипел он, едва не задыхаясь, легко похлопав тётю по плечу. — Неужели дома наконец-то станет не так тихо, — какое-то время у Тириона не было шансов обойти обезумевшую от радости Дженну, но когда тебя успокоилась, Джейме легко подхватил его на руки, заставляя громко захохотать. Он и не подозревал, что успеет так сильно соскучиться по младшему брату. — Мистер Джейме! — миссис Хилл видимо решила окончательно доломать ему рёбра. — Хвала богам, вы вернётесь домой! Стойко вытерпев все объятия и переведя взгляд, Джейме вдруг заметил отца. Тайвин о что-то обсуждал с Рейегаром. Закончив разговор, он двинулся к ним. — Дженна, отвези детей домой, — бросил он, потирая висок. — И следи, пожалуйста, за этими двумя в оба, — последние слова были произнесены с особым нажимом, отчего тетя закатила глаза. — Не подведи меня, Дженна. Конечно, Джейме знал отца всю свою жизнь, но абсолютное отсутствие любого эмоционального окраса в его словах, даже до сих пор странно задевало. Была ли для Тайвина, по большому счёту, разница, чем закончился бы суд? Не для репутации семьи, не для статуса, а лично для него? Вряд ли. В его глазах, он уже никогда не будет прежним Джейме. — Будет сделано, господи. Чего-нибудь ещё желаете? — Дженна была ещё той язвой. Серсея закусила губы, пытаясь скрыть улыбку. Она тоже не вернётся в свою «тюрьму». — На этом пока все, — Тайвин взглянул на свою сестру устало, потуже затягивая слегка распустившийся узел галстука. — У меня ещё есть некоторые дела, пусть миссис Хилл подаст мне ужин около двух. Не дожидаясь ответа, отец просто ушёл, шагая так быстро, будто за ним гналась стая одичавших псов. Впрочем, они недолго смотрели ему вслед. — Пойдёмте же и мы скорее, — Дженна воодушевленно хлопнула в ладоши, подталкивая всех к выходу. — Давайте закажем пиццу! Когда они уже были у выхода, Серсею неожиданно подозвал к себе ее доктор. Дженна убедительно сделала вид, что ничего неожиданного она не увидела, но Джейме не мог перестать смотреть, пусть и не слыша разговора. Странный тип протянул ей какую-то бумажку, что после секундного замешательства вызвала у сестры неподдельную улыбку. Серсея быстро спрятала бумажку в карман, после чего они пожали друг другу руки.***
Тирион наконец с уверенностью мог сказать, что прошедший день был действительно неплохим, особенно вечер, что скорее напоминал приторную семейную комедию. Иногда, для разнообразия оказаться в этой самой семейной идиллии было до ужаса приятно. В груди до сих пор кипела радость от того, что Джейме не окажется за решеткой. Это можно было списать на чудо если не знать всего. Тирион бы предпочёл стереть себе память и провести хотя бы этот вечер без тяжёлых раздумий. Отчего-то, стойкое ощущение того, что такое больше никогда не повторится в их жизни, все не хотело уходить. У них почти не осталось денег. Без шуток. Ланнистеры сейчас были на мели. За свои слова, Райелла высосала все соки из их бюджета, а остальное досталось адвокату. Тирион надеялся, что его сведения ошибочны, ведь отец бы никогда не отдал половину своего банка. Никогда ведь? Сестра вела себя необычно тихо и покладисто. Она практически не разговаривала, но много улыбалась и, возможно, даже искренне. Тирион пришёл к неизбежному выводу, что дурдом, все же, меняет людей. Джейме, в свою очередь, по-настоящему светился, не отводя от сестры полного абсолютного и безграничного обожания взгляда, прерываясь лишь на то, чтобы следить за ходом игры или посмеяться с очередной шутки тёти. Старая добрая Монополия и целая гора вкусностей определённо скрасили и без того приподнятое настроение. Тётя, с уверенностью настоящего профессионала, решила самостоятельно открыть шампанское, забрызгав всех сладкой пеной и едва не пробив потолок вылетевшей пробкой. — Я все не могу перестать думать, сколько же пришлось заплатить учителям за такие речи? — спросил Джейме, явно мучаясь от желания получить ответ. — Мы не платили свидетелям, — фыркнула Дженна. — Кроме Таргариенов. Все остальные пришли сами. — То есть они сами решили провести вечер пятницы в суде? — не унимался брат. — Не верю! — Ты их очаровал, — тётя пожала плечами, — особенно ту, что рыдала во весь голос! Джейме покраснел и скрыл смех за кашлем. О новом положении сестры Тирион предпочёл тоже не думать. «Серсея беременна», — очередной истеричный вопль подсознания пробился наружу, заставив сомневаться в его адекватности, ведь такое просто не укладывалось в голове. Но то, что она была беременна от Джейме, как ни парадоксально, было куда легче принять. «Неужели этим идиотам не хватило ума предохраняться?!» — не мог перестать задаваться вопросом он. Что сказать, им определённо не везло, причём так сильно, что по количеству побочных трагедий, они скоро должны были сровняться с Ромео и Джульеттой. Но Тирион все же надеялся, что больше никто не умрет. Серсея вновь отвела взгляд, очевидно поняв, что смотрит на брата слишком долго. Если хорошенько приглядеться, то можно было заменить, что от такого дикого напряжения между ними, электроприборы начинали то и дело мигать, а волосы, искрясь, становились дыбом. Едва ли они нуждались в такой приземлённой форме общения, как обычные слова. Для него все ещё было загадкой, как именно Серсея надеялась скрыть свою беременность, но, раз оповещать Джейме о его грядущем статусе «отца-тире-дядюшки» она совсем не спешила, то её планы предугадать было не трудно. Даже имея неплохие знания биологии, что вполне давали общее представление о возможных отклонениях у ребёнка, чьи родители близкие родственники, Тириону было все же немного жаль. Дети это ведь не всегда плохо, и с ними, по крайней мере, не так убийственно скучно. Как бы ни был хорош этот вечер, он все же подошёл к концу. Все слишком устали после целого дня в суде, или же тётя просто устала лицезреть бестолковых племянников, что никак не могли друг на друга насмотреться. Пусть отец и говорил ей следить за ними в оба, но что, собственно, это могло уже предотвратить? Конечно, для поддержания «нравственного» вида, тётя помаячила туда-сюда, и после того, как сестра удалилась готовиться ко сну, ещё какое-то время болтала с Джейме. Тирион лишь пожал плечами, когда старший брат бросил на него полный мольбы о помощи взгляд, а потом, все-таки смог оттащить тётю и принять удар на себя. За последнее время, Дженна, как он предполагал, из чувства долга или, может быть, даже стыда перед ним, за абсолютное неучастие в его жизни в последние недели, повадилась приходить к нему перед сном и желать спокойной ночи. Ей было невдомек, что Тирион уже давно не нуждался в надзоре и внимании, прекрасно научившись занимать себя самостоятельно, причём куда более продуктивно. А перед сном, предпочитал побыть наедине со своими мыслями. Лишь позже он понял, что двигал тётей вовсе не стыд и не долг, все оказалось куда проще. Дженне просто больше не с кем было поговорить. У неё не было мужа или отношений, как и близких друзей, которым можно поведать о проблемах, разговоры с Тайвином скорее могли довести до самоубийства, а близнецы в её глазах были ещё детьми. — Думаешь, я правильно сделала? — спросила она, допивая шампанское уже из горла. — О чем именно ты спрашиваешь? — Тирион понял её вопрос, но хотел, чтобы она повторила. — Думаешь, я не должна была оставлять их одних сейчас? Если смотреть со стороны, происходящее между ними — чистое безумие. Не смотря на вопрос, Дженна и без него знала ответ. — Вряд ли бы тебе удалось что-нибудь с этим сделать, — Тирион пожал плечами, говоря самые очевидные в мире вещи. — Ты слишком переоцениваешь свои возможности. Все это бесполезно, и, к тому же, уже совершенно бессмысленно. — Наверное да, — тётя откинулась в кресте, смотря в потолок. — Наверное, так и есть… — Она задумчиво уставилась на опустевшую бутылку. — Пусть хотя бы сегодня будут счастливы.***
Серсея замерла на пороге своей спальни, не в состоянии поверить, что она действительно дома. Все здесь было знакомым: звуки, запахи, даже ощущение, как её босые ноги касаются мягкого ковра, но чувство странной чужеродности горькой ноткой отдавало во рту. Что-то изменилось, но не вокруг, скорее в ней самой. Она с усилием воли подавила в себе порыв броситься трогать каждую вещь и убедиться, что все действительно происходит взаправду. «Или почувствовать себя прежней?» Последние недели подернулись дымкой, отчего вопрос: «а было ли все это на самом деле?» все больше приобретал серьёзность. Ничего не произошло. Все было лишь дурным сном. Серсея запустила палацы в волосы стараясь дышать ровнее и прогнать вновь подкрадывающийся страх подальше. Мысли сменяли друг друга так быстро, перескакивая с одной случайной темы на другую, отчего в голове стоял лишь тревожный белый шум. «Спокойно», — глубокий вдох не принес облегчения, но она попыталась убедить себя в обратном. В ванной не осталось ни единого напоминания о том вечере, отчего комната выглядела вполне миролюбиво и привычно. В последние время, её купание сводилось лишь к короткому приёму душа, но теперь, Серсея могла как следует смыть с себя пропитавшую её больничную вонь. Ранее любимое, но сейчас отвратительно пахнущее имбирное молочко, пришлось отложить подальше, до лучших времён. А вот ещё ни разу не использованный ранее скраб с экстрактом розы, заставил Серсею прикрыть глаза от удовольствия. Пожалуй, зря она раньше недооценивала розы. Тёплая вода немного утихомирила кричащий хор мыслей в голове, позволив насладиться тишиной одиночества. Отражение в зеркале больше не вызывало отвращения, синяки давно сошли, раны заживали, а она все ещё оставалась Серсеей Ланнистер. Да, пожалуй, она даже все ещё была красива. Серсея задержала взгляд на груди, понимая, что это единственное изменение, что пришлось ей по вкусу. Рука уже в который раз невольно коснулась живота, такого же плоского и подтянутого, как и всегда. Что-либо скрывать от Джейме не было смысла, но действительно сказать о беременности… Было страшно. Даже зная брата всю жизнь, она не могла представить себе его реакции. И если она будет похожа на её собственную... Серсея вновь подумала о том, что получила от врача этим вечером. Наверное, он был не так уж плох, и, может быть, она даже запомнит в благодарность его имя. Раньше (как и сегодня в первые секунды) она бы обрадовалась такой ценной вещи, как неожиданно появившемуся абсолютно законным путем рецепту на Ксанакс, но сейчас… Сейчас, такие препараты могли навредить ребёнку. Серсея не хотела сковывать себя одеждой, но все же остановила свой выбор на шёлковой ночной сорочке. Собственная постель манила своим мягким уютом, но для ощущения счастья и завершенности отчаянно не хватало Джейме. Как же сильно Серсея истосковалась по брату! По его теплу и нежности, по крепким объятиям и звуку голоса. Она точно знала — он придёт. Придёт, что бы там ни было, и как бы сильно Дженна не старалась их разделить. Волнующее тянущее предвкушение вдруг заставило тело пробудиться от долгой дрёмы, а возбуждение нахлынуть так резко и внезапно, что перехватило дыхание. Образы тех немногих, но таких ярких моментах их с братом страсти, по очереди возникали в голове в самых мелких подробностях. Она столько лет безнадёжно фантазировала о Джейме, но то, что случилось между ними, оказалось куда ярче, чем можно было бы вообразить. Ей бы никогда не удалось представить полный желания и обожания взгляд брата, то, как он жмурился, когда ему становилось хорошо, и то, каким низким становился его голос от возбуждения. Серсея отчаянно боролась с желанием прикоснуться к себе, но вместо этого только лишь плотнее свела бёдра, зажав между ними одеяло. Лицо Джейме было таким сосредоточенным, когда он старательно ласкал её языком. Зубы до боли вонзились в губу, когда Серсея изо всех сил сдержала стон. Внизу стало влажно, и отсутствие белья делало это более ощутимым. Это было нужно. Слишком уж много времени прошло. Услышав едва тихий шорох приоткрывшийся двери, Серсея постаралась не шевелиться и не выдать своего нетерпения раньше времени. Когда матрас прогнулся под весом брата, а тёплые крепкие руки обняли её со спины, с её губ невольно сорвался слишком шумный вздох. Это было восхитительное чувство, которое невозможно передать словами. Тело мгновенно откликнулось сотнями мурашек на такое необходимое и желанное воссоединение, заставляя сердце от радости пуститься в бешеный пляс. — Серсея… — прошептал Джейме ей в самое ухо, нежно целуя висок. — Серсея, — повторил он, вдыхая полной грудью. — Как же я скучал… Серсее не хотелось говорить, все равно это никогда в полной мере не опишет всю глубину тоски и потерянности, что она ощущала в его отсутствие. Резко развернувшись лицом, Серсея обняла брата, обхватив руками и закинув ногу, прижимая его к себе так крепко, насколько хватало сил. Чувств было так много, что спрятав лицо в изгибе его шеи, она наконец могла больше не сдерживать надоевших до тошноты слез. Он был здесь и это все, о чем она могла мечтать. Чтобы половина тела и души вновь вернулись на место. — Все хорошо, — Джейме нежно целовал её в макушку, успокаивающе гладя по спине и волосам, обнимая так же крепко. — Я больше никуда не денусь. Никуда, малышка, обещаю. Но Серсея больше не хотела никаких обещаний. Приподняв голову, она с наслаждением начала покрывать поцелуями лицо брата. Скулы, подбородок, кончик носа… Джейме закрыл глаза от удовольствия, легко улыбнувшись ее нежности. От него приятно пахло шампунем и пеной для бритья, видимо, брату тоже не терпелось поскорее смыть себя произошедшее. Его волосы стали длиннее, отливая темно-золотистым в тусклом свете ночника. Его рука скользнула по её спине, сжимая тонкий шёлк и оглаживая талию. Серсея судорожно втянула в себя воздух, полностью теряясь в этой осторожной ласке. Прикосновения Джейме ощущались так невообразимо остро, горячим жаром отдаваясь где-то внизу живота. Когда она нашла его губы, брат низко застонал, тут же отвечая, мягко сжимая её бедро и потянув наверх тонкую ткань. Его выражение переменилось, когда он почувствовал что под её ночной сорочкой не было совершенно ничего. Она точно знала, что Джейме изголодался по их близости ничуть не меньше, но без ее согласия слишком боялся отпустить себя. — Ты хочешь…? — сбивчиво спросил он, но Серсея не дала ему договорить этот глупый вопрос, со всей страстью и нежностью впившись поцелуем в любимые губы, и потянувшись рукой к резинке его пижамных штанов. Да, тысячу раз да.