Древо Ада

      Всё так же держа меня за запястье, Смерть ринулся вперёд, намереваясь покинуть жилище Маркелл как можно быстрее. Однако у него на пути выросла та, кого я совсем не ожидала здесь увидеть. Лилит. Протиснувшись между едва расступившимися Раздором и Войной, она бодрым шагом прошествовала в темную прихожую. Смерть поспешил отнять руку от моей, но, похоже, этим действием привлёк больше нежеланного внимания со стороны демонессы, нежели планировал. Лилит одарила нас недвусмысленным взглядом и кивнула головой, приглашая следовать за ней. Война не стал топтаться на пороге и в два шага пересёк коридор, за ним несколько вальяжно шёл Раздор, залихватски закинув один из пистолетов на плечо. Через мгновение бойкий цокот каблуков привел на порог и свою хозяйку: рыча что-то себе под нос, Ярость с остервенением вытирала лицо. За ней еле тащилась на усталых ногах улыбающаяся чуть ли не до ушей Фрейя. Белые волосы смертной были мокрыми, по лицу и ровному, но слегка широковатому носу катились блестящие капли, падая на ставшую абсолютно прозрачной рубашку. Ошеломлённо хлопая глазами, я смотрела на то, что Фрейя никак не пыталась скрыть.       — О, Эрин, подержи-ка. — Без каких-либо вежливых просьб Фрейя сунула мне в руки истертый кожаный нагрудник, вышла за порог и… стянула с себя рубаху. Едва не уронив челюсть, я смотрела, как смертная выжимает обильно пропитанную водой ткань. Закинув рубаху на плечо, она наклонилась ниже и принялась собирать волосы, чтобы отжать и их. Достаточно хорошо развитые мускулы так и играли на её спине от каждого движения. Краем глаза я заметила, что Смерть решил-таки вернуться в заваленную антиквариатом комнату. Также от меня не укрылось то, что Раздор настойчиво бил Войну по плечу, пытаясь привлечь его внимание к действию, развернувшемуся на входе. Когда Войну вконец достало приставание брата, он рыкнул: «Что?!» — и по первой же наводке перевёл глаза, куда велено. Со скоростью молнии я распахнула крылья и загородила смертную. Раздор с разочарованием опустил руки и, могу поклясться, закатил глаза под маской, в то время как я неосознанно прикрывалась от возможных нападок нагрудником Фрейи. Если честно, я и забыла, что держу его в руках, настолько меня огорошило это внезапное раздевание. По позвоночнику меня кто-то хлопнул, и я едва не подпрыгнула.       — Спасибо, святоша, — хихикнула уже одетая Фрейя, забирая доспех.       — Ты что в бочку ныряла? — выдавила из себя я и шёпотом добавила: — Зачем вообще всё это представление?       — Тише, мамочка. Я просто не хочу наследить. Мы же в гостях всё-таки. И да, я немного освежилась. Советую. — Фрейя подмигнула мне и, на ходу застегивая второй ремешок нагрудника, прошла в зал и пролезла между Всадниками, явно желая быть в первых рядах. Война учтиво пододвинулся в сторону, когда я поравнялась с ними. Я поблагодарила его вежливым кивком и перевела взгляд на двух демонесс, застывших в паре метров друг от друга. Лицо Маркелл никак не изменилось с момента нашего прихода, выражая подобие радушия. Лилит в свою очередь едва ли не с завистью смотрела на неё и заговорить решилась первой:       — Всё еще в немилости у повелителя?       — Да, зато цела и невредима. Как он, кстати, поживает?       — Ему недолго осталось, если ты об этом, — слащаво протянула Лилит. — Не зря же мои детки столько сюда тащились, не так ли?       — Не зря, — кивнула Маркелл. — В отличие от тебя. Коли ты рассчитывала погреть уши, извини, такой возможности у тебя не будет.       Лилит обиженно надула губы и пустилась вокруг Маркелл, едва касаясь её оголенных ключиц чёрным когтём.       — Ты так и осталась обо мне низкого мнения. Но я здесь не за этим. Поговорим позже, — прошептала Лилит, а обведя всех присутствующих блёкло-зелёными глазами, усмехнулась и резко проткнула чешуйчатую кожу Маркелл, подхватила бусину тёмно-синей крови и отправила палец в рот.       — Я буду в твоей спальне, — бросила Лилит, медленно и размеренно покидая зал, до жути неприлично виляя бедрами при этом.       Маркелл сосредоточенно следила за каждым движением непрошеной гостьи, а когда та покинула зал, отпустила ей вслед острое словечко на языке демонов.       — Начнём! — неожиданно резко вскричала она, повернувшись к гостям спиной.       К стулу с высокой спинкой была прислонена длинная узловатая трость, которую демонесса, не глядя, схватила, изучая в это время часы, подвешенные к потолку.       — Начинайте задавать свои вопросы.       Стоило ей сказать это, как трое Всадников, а с ними и Фрейя заодно, начали говорить фактически одновременно:       — Как попасть а Ад?       — Как убить Люцифера?       — Кого ещё следует убрать с дороги?       — Как потом выбираться из бездны?..       Я с трудом разобрала, кому какая фраза принадлежит, а Маркелл и подавно выглядела так, будто никого не слушает. На её лице поселилось такое сосредоточенное выражение, будто она собиралась прихлопнуть жирную муху, усевшуюся на потолке. Краткий момент внезапно нахлынувшей тишины был нарушен глубоким голосом Смерти:       — Что станется с мирами, если Люцифер падет?       — А ты зришь в корень, да, Всадник? — игриво покосилась на него Маркелл.       Демонесса чуть привстала на цыпочки, ловко зацепила тростью часы, скрытые высоко меж других, сняла с цепи и поднесла к лицу, сдула пыль, ловко крутанула их и грянула на стол.       — Это время нашей беседы, — начала издалека она. — Песок закончится, и мы распрощаемся, потому спрашивайте быстро и по очереди.       Первым выступил вперед Война, изменивший свой вопрос, что показалось мне несколько удивительным.       — Кто ты и почему мы не смогли раньше попасть в это место?       Маркелл внезапно махнула рукой в сторону нефилима так, будто собиралась залепить ему пощечину. Вместо этого с шипением в Войну полетела целая пригоршня песка, посреди которой четко вырисовывались очередные песочные часы. Вот только песок в них был красным. Всадник ловко выхватил их перед самым носом; песок резко остановился, словно налетел на невидимую преграду, и рухнул на пол.       — Кто я не важно, важно, что я на вашей стороне и отлично мотивирована отомстить Люциферу. А на счет этого места… что ж. Кое-какие правила, установленные при создании этих самых пограничных земель, — в которых я абсолютно случайно застряла в своё время, — были нарушены. Теперь я свободна, а вы уже фактически одной ногой в Аду. Следующий вопрос! — вновь рявкнула она, заблаговременно подготовив сгусток песка, в котором наверняка таились очередные часы.       — Кто ещё, кроме Люцифера, будет нам мешать? — медленно выступил вперёд Раздор, смотря на часы в руках Войны. Алый песок еле сыпался в нижнюю часть и едва закрывал стеклянное дно.       — А тебе недостаёт тех, кто уже против вас? — усмехнулась Маркелл, бросая Раздору его часы: точно такие же, как и у младшего всадника, — в потемневшей от старости золотой раме, напоминающей сплетённые между собой ветви, — только песок в них был синий. В нижней части его скопилось чуть больше, чем у Войны, но разница была практически неразличима. — В скором времени один из ваших противников даст о себе знать, но о других ничего сказать не могу, пока они таятся или подслушивают.       Всё ещё задумчиво крутя часы в руках, Раздор уступил место Ярости, которая соизволила подступить к Маркелл вплотную. Прожигая демонессу пронзительным взглядом, Всадница протянула руку с раскрытой ладонью. Естественно, Ярость никому не могла позволить швыряться чем-либо в свою сторону, так что только получив часы в серебряной раме с тёмно-сиреневым песком, наполняющим верхний отсек, она задала свой вопрос:       — Как нам миновать лавовую бездну за Вратами?       — Здесь всё просто, — повысила тон Маркелл и обвела присутствующих взглядом, убеждаясь, что слушают её внимательно. — Нужны лишь три — не больше! — капли крови: демона, ангела и человека. По удачному стечению обстоятельств, у вас есть всё необходимое. На перекрёстке четырёх дорог лежит камень, его и нужно ублажить даром крови, тогда откроется проход, ведущий на сквозную дорогу, прорубленную через все круги Ада. Она прямая и ведёт к самому трону Люцифера, не заблудитесь.       Ярость кивнула и отошла, на ходу перевернув часы, но песок как ни в чём ни бывало продолжал свой бег, разве что теперь перетекал из нижней части в верхнюю.       — Меня больше волнует обратная дорога. Не хотелось бы застрять в аду навечно, — подала голос Фрейя, о которой я, если честно, успела позабыть — настолько меня интересовал ответ на вопрос Смерти.       — Однажды ты выбралась, милочка, сможешь и ещё раз, — довольно-таки резким и недружелюбным тоном ответила Маркелл и кинула Фрейе её часы.       Были они совсем простыми, заключенными в деревянной, местами рассохшейся рамке, а песка в верхней части оставалось всего ничего. Фрейя нахмурилась, отчего на её лбу залегли глубокие морщины. Только она открыла рот, как Маркелл вдруг подлетела к ней и выхватила часы.       — Я ошиблась, это не твои. — С этими словами хранительница всучила смертной другие часы, причудливее прочих: стеклянная часть была выполнена в форме восьмерки, а искрящийся золотыми бликами песок, подобно маленькому урагану, метался в бесконечной петле.       — И что же эти бесполезные штуковины показывают? — вскинула брови Фрейя.       Ответ вырвался у меня абсолютно случайно, пока я глядела как загипнотизированная на золотистое мельтешение в руках смертной:       — Отмеренное нам время.       Игнорируя презрительное фырканье Фрейи, хитро улыбаясь и едва ли не мурлыкая от удовольствия, Маркелл развернулась ко мне и протянула руку, сжатую в кулак; глаза её сверкали как у одержимой. Сквозь пальцы с шелестом сыпался обыкновенный песок, глухо ударяясь о каменный пол.       — Верно. А на свои взглянуть не хочешь?       Страх охватил меня цепкими ледяными когтями, но и любопытство не сидело молча. Не каждый день выпадает шанс узреть отмеренный тебе отрезок времени. Учитывая, что нынешняя моя жизнь была сопряжена с большим риском, я едва ли могла отказать себе в таком утешении, как вид заполненной верхней части часов. Но она могла оказаться и пустой... В конце концов, разум мой предпочел неведение. Жить одним днем, жить во имя всего, находиться в напряжении от подвешенного состояния — вот что располагает к борьбе за существование. Иначе можно просто опустить руки и отправить всё на самотёк.       Маркелл словно прочла ответ «нет» в моих глазах и огорчённо протянула:       — Жаль, очень жаль. А за сим, вам пора.       — И это всё? — удивлённо и с лёгким оттенком раздражения вопросила Фрейя. — Немного же мы узнали. Не верю, что это, — она потрясла часами, зажатыми в кулаке, — может помочь свергнуть владыку ада.       — А она в чём-то права, — шепнул Раздор на ухо Ярости, но та недовольно отмахнулась от него.       — Я не кладезь знаний, — еле сдерживая дрожь, ломающимся голосом произнесла Маркелл. — Моя задача лишь отслеживать начало и конец определенных событий. Не более.       Из-за того, что она стояла буквально в двух десятках сантиметров от меня, я могла остро ощущать волны неприязни, выбрасываемые её аурой. Точно такие же сигналы тело демонессы подавало рядом с Лилит. Но кто она и кто Фрейя? Причина такой реакции Маркелл мне была неясна.       — Ваше время истекло, — изрекла Маркелл чуть спокойнее. — Прошу всех уйти. Всех, кроме тебя, Всадник. — Она указала пальцем на Смерть и поманила его за собой, направляясь в сторону стула с высокой спинкой.       Едва заметный кивок старшего нефилима послужил лучше любого словесного указания, и его братья и сестра неспешно направились к выходу. Во внезапно сгустившейся, давящей на плечи тишине, мне показалось, что их доспехи и оружие бряцают слишком громко.       Маркелл тихо кашлянула, и я опомнилась. Сказанное относилось и ко мне, — даже без меры любопытная Фрейя уже переступила за порог, — но уходить не хотелось. Я сомневалась, что Смерть поделится со мной услышанным. Может статься, что он сочтёт сокрыть услышанное ото всех. Сейчас вершился ключевой момент, способный значительно повлиять на судьбу всего живого, склонить чашу весов либо в одну, либо в другую сторону. Это я знала наверняка, покидая зал, заваленный никому ненужной, отжившей своё рухлядью.       Оказавшись снаружи, я обернулась: двери за моей спиной начали закрываться сами по себе, однако в оставшемся просвете мне было хорошо видно Маркелл, что-то быстро говорящую Смерти, и его самого, держащего в руках часы. Двери с глухим стуком закрылись, и примерно с таким же звуком моё сердце должно было рухнуть на дно бездны: блёкло-бирюзового песка, отмеренного для Жнеца, в верхней части практически не осталось.