* * *
Судя по моим расчётам, до портала оставалось всего ничего, как вдруг над головой раздалось хлопанье крыльев. Сначала я подумала, что это назначенные провожатыми няньки настигли меня, но вскинув голову завидела Эрин, заходящую на снижение. Неужто решила попрощаться? Я перевела коня на шаг, а затем и вовсе тормознула, так как ангел приземлилась буквально перед самой его мордой. Я недоумённо глядела на Эрин, в то время как она старательно отводила взгляд. Закатив глаза и выскользнув из седла на землю, я пару раз потрясла костяной погремушкой, и конь исчез в вихрящейся синеве. — С чем пожаловала? — сложив руки на груди, нервно спросила я. Эрин заламывала пальцы и всё также, по какой-то неведомой мне причине, не поднимала глаз, когда заговорила: — Скоро прозвучит призыв, и ангелы будут вынуждены откликнуться… И я вместе с прочими… У меня просто не будет возможности ослушаться!.. — Отлично. От меня-то тебе что нужно? — подозрительно, но уже без тени раздражения, спросила я. Эрин вдруг оробела и принялась ещё активнее заламывать руки в нерешительности. Сейчас она выглядела будто ребёнок, намеревающийся выпросить у родителей что-то, что им не по карману, или может вызвать неодобрение. Не зная, чего ожидать, я мысленно перебрала самые худшие варианты, но не подошёл ни один. Ни один не смог бы повергнуть меня в больший шок; Эрин произнесла эту фразу быстро, как скороговорку: — Я хочу остаться здесь, хочу спуститься в Ад, и мне нужна твоя помощь. И прошу тебя отрезать мне крылья. Я уставилась на неё в отупении. Ангел в свою очередь тоже неотрывно глядела на меня, с застывшим в пугливом ожидании лицом. Она будто не верила, что произнесла эти слова вслух. Меня же волновал вопрос "почему?", или "зачем?", может, оба сразу. В Аду сейчас чрезвычайно жарко, оставаться в этих местах — верная погибель. Мало того, что это абсолютно не волновало Эрин, судя по виду, так она вдобавок ко всему хотела расстаться с бессмертием, силой... и что там ещё даровано ангелам от Создателя? Я попятилась, отрицательно мотая головой, понимая, что больше не испытываю ненависти к этой женщине, не хочу снова её калечить. В прошлый раз я напала на неё по ошибке, поддавшись импульсу… Сейчас я просто хочу уйти в свой мир, и будь что будет. Не моё это дело — миры спасать! Но прежде чем я успела отвернуться, Эрин сделала нечто, заставившее меня сморщиться. Она упала на колени и умоляюще сложила руки. — Фрейя, прошу! Ты единственная, к кому я могу обратиться за помощью. Только от твоей руки я могу стать... — она замялась на мгновение, перед тем как продолжить, — человеком, смертной. И только так меня не коснется призыв Белого Города, только так я смогу спуститься в Ад, чтобы... Земля у нас под ногами пошла крупной дрожью, а вдалеке послышался тяжёлый треск разламывающихся гор, окружающих врата; в небо над ними словно бы взлетели сотни искр, наподобие фейерверка. Кажется, Всадники получили то, зачем пришли. Землетрясение угасло, но, наверное, ненадолго. Я вздохнула и сжала рукоять одного из мечей. Теперь отказаться было ещё сложнее, чем несколько секунд назад. — Ты так его любишь? — не глядя на Эрин, спросила я, однако боковым зрением уловила, как она медленно кивнула. — Чёрт! — громко ругнулась я, отчего ангел вздрогнула, а её лицо приобрело ещё более испуганный вид. Я хотела было попробовать вразумить её, сказать, что ничего не будет у неё с этим мужчиной, пусть их отношения и возможны на всех уровнях. Хотела также сказать, что он навряд ли сможет ответить ей взаимностью, ибо представляет собой крайне жесткосердечного, неспособного на чувства, грубого и хамящего барана... Как поняла, что она всё это знает. С другой стороны и в более мягкой форме, но знает. Во взгляде Эрин четко просматривалась решимость пожертвовать телом, душой, чем угодно, лишь бы в трудную минуту оказаться рядом с ним. — Пожалуйста, — прошептала Эрин, часто-часто моргая тёмными ресницами. Глаза цвета холодной стали начали медленно, но верно наполняться слезами. Эрин делала это не для того, чтобы разжалобить меня. Она погрязла в самом натуральном омуте отчаяния, глубоком и безысходном. Всхлипывая, она содрала с рук латные перчатки и, утирая кулаком бушующие слёзы, пустилась в сбивчивые объяснения, видимо, решив, что причин мне до сих пор мало. — Когда мы были у Маркелл... Его часы... Я мельком увидела их. — Тут Эрин испустила такой судорожный всхлип, что я испугалась, как бы она не задохнулась. — Они были почти пусты! И он не вернётся из пучин ада! — Она тяжело осела на пятки и опять опустила голову, спрятав лицо за волнистыми волосами. — Так, значит, часы действительно показывают отмеренное нам время? — Мне до сих пор не верилось во все эти фокусы однорогой демоницы. — И ты уверена, что время Смерти истекло? Эрин как-то неопределённо затрясла головой, явно не в силах выдавить ни звука, боясь снова захлебнуться горькими рыданиями. — Что ж... Раз ты просишь... — нерешительно начала я, делая первые шаги к Эрин, стараясь как можно беззвучней вытащить меч из ножен. — Я это сделаю. Да, сделаю, — повторила я уже практически беззвучно, как бы ещё раз убеждая себя, подбавляя решимости закрепить сделанный выбор. — Спасибо, — быстро пролепетала Эрин, поднимаясь на колени, заодно убирая волосы со спины. — Никогда не забуду о твоей услуге. — Боюсь, Смерть тоже, — буркнула я, примеряясь для удара. Эрин раскрутила крепления брони и сняла её, обнажая белоснежные крылья, показавшиеся мне внезапно чересчур прекрасными, трепетными, нежными. Я мотнула головой, сбрасывая наваждение. — Возьми этот меч, — с неким подобием ломаной улыбки ангел протянула мне оружие, — он тяжелее. Я сунула свой гладий обратно в ножны и взяла предложенную рукоять, которую тут же пришлось подхватить второй рукой. На мгновение мне показалось, что я вообще не смогу поднять меч, больно уж тяжёлым он мне почудился на первую вскидку. Однако всё оказалось не так страшно, и теперь нужно было немного приноровиться, рассчитать силу и сосредоточиться, чтобы каждый раз бить под одним углом, не затягивая мучений Эрин. Я внимательно изучала основание крыльев на спине, мимоходом предполагая, где проходят крупные сосуды, которые потом придется быстро обрабатывать — благо мазь при мне, — и тут ангел спросила: — Сколько ударов тебе потребуется? — Было ясно, что спрашивает она из страха, пусть и пыталась придать тону непринуждённость. — С твоим мечом —шесть, может, семь. По два здесь, — деловитым тоном принялась объяснять я, проведя указательным пальцем невидимую черту сверху вниз по основанию верхнего, самого крепкого крыла. — На остальные по одному, надеюсь. — Ясно, — сглотнув, ответила Эрин, слушавшая меня вполоборота. — Значит, — стоило мне начать, как она отвернулась, выпрямилась и вытянула крылья назад, — на счёт три. Один. Ангел шумно втянула воздух и крепче вцепилась в волосы; по её напряжённой шее стекла одинокая капелька пота. Сама, страдая от мучительного желания утереть лоб, я уже занесла меч над головой. Ребристая кожаная рукоять прекрасно лежала в руке и не скользила, несмотря на то, что ладони у меня увлажнились от волнения и внезапно разбушевавшейся пустынной жары. — Два. Со свистом лезвие рассекло горячий воздух и с громким — куда громче, чем я думала, — чавкающим хрустом вонзилось в плоть, рубя кости, разбрызгивая кровь, пятная белые-белые, гладкие перья. Эрин стойко выдержала первый удар и даже не вскрикнула, чего я от неё не ожидала на самом деле. Однако её моментально потянуло вперёд, а мне нужно было, чтобы она сидела прямо. Я кинулась помочь ей подняться, но она быстро справилась сама, оттолкнувшись от земли, плотно сжимая губы, запечатывая стоны, бешено раздувая тонкие ноздри. — Бей сильнее, — хрипло, с натугой выдала она. Я снова замахнулась, на этот раз закинув меч за голову. Новый удар залил мне грудь и лицо свежей кровью. Слишком красной, слишком тёплой, слишком сладко пахнущей — словно грех. Третий удар ушёл не под тем углом, отрубив больше плоти, чем нужно, но благо позвоночник остался цел. Эрин уже не сдерживала крик, и на четвёртом ударе взвыла не хуже сирены, закинув руку со скрюченными пальцами на поясницу. Оставалось надеяться, что поблизости нет демонов, да и ангелов тоже. Если Эрин отрубится, — что может произойти с минуты на минуту, — мне будет не объясниться перед пернатыми. Разделавшись с первой тройкой крыльев, чувствуя себя мясником, я поняла, что нужно действовать ещё быстрее, так как Эрин сильно трясло, и то и дело она порывалась завалиться набок. И кровь. Её было слишком много. По спине Эрин стекал самый настоящий алый водопад, источая приторно-сладкий аромат, и нёс он свои кровавые воды в небольшое озерцо, образовавшееся у нас под ногами. «На этот раз Смерть точно убьёт меня», — подумала я, нанося пятый удар, мощнее предыдущих. Он прорубил основание верхнего правого крыла почти полностью, но тут Эрин сломалась и повалилась на землю, пробороздив её лбом. Крепко выругавшись, я откинула ангельской работы меч с налипшими на лезвие мелкими пёрышками, и, рухнув на колени, ободрав их до мяса о скрывшийся под песком камень, быстро откромсала болтающееся на клочке мышц и кожи крыло и принялась расправлять следующее, сложившееся от того, что хозяйка, кажется, потеряла сознание. Чем я думала? Чем она думала? Тоже мне идея. Как она собирается спуститься в Ад после такого? Я её не потащу. — Держись, ладно? — проскрипела я, утирая, но на деле больше размазывая сладко пахнущую и всё же солёную кровь, застилающую глаза. — Осталось немного. Мне было искренне жаль, что приходится врать ей. Я редко раскаивалась во лжи, таких случаев раз-два и обчёлся, но теперь... Ещё семь ударов моим коротким мечом, подходящим больше для скользящих и колющих ударов, и Эрин оказалась свободна от своих прекрасных крыльев. Воткнув меч в песок, отдуваясь как после бега, скользкими от крови пальцами я пыталась расшнуровать сумку, чтобы достать огненную мазь, но распростёртое напротив меня тело охватило золотистое сияние, а откуда-то послышался легко гудящий, низкий звон. До того как сияние стало невыносимо слепящим, я успела разглядеть, что Эрин распахнула глаза. Звон всё нарастал, становясь более оглушительным; я не знала что делать: закрыть уши, зажмуриться и пропустить эффектное световое шоу или же пытаться различить происходящее и окончательно ослепнуть от жгучего блеска. Тут прогремел то ли гром, то ли взрыв, сияние и звон исчезли, будто бы их и не было вовсе. На земле рядом со мной лежала, чуть приподнявшись на локтях, худенькая, бледная Эрин, озирающаяся вокруг с неверием. Я, если честно, тоже впала в замешательство: вот уж не ожидала, что раны её исцелятся так просто, а заодно с кровью исчезнет и вся ангельская атрибутика. Быстро же её разжаловали. — Получилось? — прозвучал голос Эрин, отрывающий меня от мыслей. Вроде бы тот же самый голос, что я слышала несколько минут назад, но абсолютно обыкновенный. Человеческий. — Получилось! — вновь произнесла она, но на этот раз радостно, и бросилась мне на шею. — Спасибо! — пискнула Эрин, едва не душа меня, снова пачкаясь в собственной крови. — Ты точно нормальная? — выдавила я, на силу пытаясь отстранить от себя это несдержанное существо. Мне до сих пор не верилось, что мы с ней теперь одного вида, если так можно выразиться. — Не безумней, чем ты, — ответила Эрин, смущённо пунцовея, выпуская меня из объятий. — Ладно, — обронила я, оглядывая себя с ног до груди, — дальше-то что?.. — У меня есть план, но понадобится твоя лошадь. — С этими словами Эрин заговорщически улыбнулась и, схватив меня за запястья, помогла подняться. Всё ещё с недоверием и неверием глядя на неё, я сняла с пояса костяную погремушку и потрясла ей, призывая свою бешеную скотину. Конь хрипло заржал, учуяв в воздухе запах ангельской крови, может, теперь будет вести себя лучше в моём присутствии, несносное животное. Дав ему себя обнюхать и, несильно треснув по скукоженной, подсгнившей морде за болезненный щипок острыми зубами, запрыгнула ему на спину. — Что это сейчас было? — недовольно спросила Эрин, сложив руки на груди. — Приветствие, — закатила глаза я. — Нежности с этой кобылой неуместны. Полезай, пока я не передумала. Поедем к твоему принцу на бледном коне.14. Белые, как снег
17 марта 2014 г. в 22:01
Примечания:
Who Will Save Us - Tommee Profitt, Fleurie
Небо заволокло неподвижными низкими тёмно-серыми тучами, через которые лишь изредка проглядывали неясные багровые всполохи. Ставшая несметной за краткое время нашего пребывания здесь армия Самаэля ждала подле Врат, растянувшись на много миль вдоль кольцевой горной гряды. Судя по тому, что самого Самаэля окружала пёстрая свита из девятерых рослых, рогатых и крайне омерзительных демонов, можно было предположить, что он уже выбрал своих собственных хранителей кругов ада.
Азраил сопровождал нас в компании десятка ангелов, делая ставку на наш договор с князем демонов. Как только Врата будут распечатаны, пернатый сброд отправится в Белый Город, молиться за Создателя, и так до того самого часа, пока общий рок не призовёт схлестнуться всех до единого в смертном бою. Если призовёт.
И Эрин... уже должна была отбыть. Это и хорошо. Ненавижу прощаться.
Вчетвером, не сговариваясь, даже не переглянувшись, достигнув середины пути от лагеря к Вратам, припустили коней галопом. Неспешное, словно бы церемониальное продвижение угнетало. Да и что может лучше поднять настрой, чем осознание того, что мчишься опасности навстречу сломя голову? И теперь сложнее было отвлекаться на редкие косые взгляды Азраила.
Несмотря на мои протесты, желание оставаться в сознании, мозг просто напросто игнорировал всё и то и дело отправлял меня в короткое беспамятство. В бреду я, кажется, начинал звать Эрин, потому как вскоре после очередного пробуждения, предоставленного милосердно лишь для того, чтобы сделать новый глоток боли, увидел её рядом с собой. Светлое лицо ангела действовало на меня безотказно умиротворяюще, оттого-то остальная часть процедуры по извлечению осколков показалась не такой уж и болезненной: губы Эрин нашёптывали какие-то утешающие слова, тонкие руки гладили мои плечи, сжимали их, подбадривая...
Я чуть пригнулся в седле, погоняя Отчаяние ещё быстрее. Теперь я свободен ото всех оков, значит, ни о чём и думать не стоит более. Плачевно, что мысль нематериальна и извлечь её куда сложнее, может, даже больнее.
По словам архангела, битое стекло заняло в моём теле «стратегически важные» позиции: большая часть сосредоточилась у сердца, остальные оккупировали легкие, печень и почки. Ударь они разом, меня бы вероятнее всего вырубило на время необходимое Люциферу, чтобы расправиться со мной раз и навсегда. А может, и не только Падшему… Чья роль во всём, кстати, до сих пор не была полностью мне ясна. Вернее, я не мог привести полноценный список его злодеяний, совершённых против самых разнообразных миров. Сейчас больше всего страдает Третье царство от постоянных нападок Ада, нежелающего сдавать позиции. Его корни разрослись слишком глубоко и должны быть обрублены повсеместно. Извечно большая часть непорядков тянулась родом из геенны, посему, настало время значительно умерить её пыл.
Говорят, способа покончить с Люцифером нет. Говорят, как только Создатель исчезнет, обернется прахом или просто утратит власть, Падший освободится из царства своего, что по назначению служит ему ещё и тюрьмою. Ступит он тогда на тропу разрушения и смерти, станет истинным Владыкой бытия. Но не много ли болтают?
Вероятность победы существовала всегда, а теперь приемлемый исход напрямую зависел от чёткости и слаженности наших действий, от того, насколько беспрекословно мне будут повиноваться братья. И ещё от того, будет ли мешать Самаэль — проблема как минимум в том, что действуем мы без особой согласованности. Относительно его намерений занять Чёрный трон у меня сомнений не было. Но хотел ли он сеять последнюю разруху лично? Вот в чём вопрос. Предупреждения Маркелл на этот счёт до сих пор громко аукались на задворках разума, однако не убеждали.
Близстоящие демоны угрожающе заклокотали, когда мы подъехали к их рядам практически вплотную. Вблизи с отродьями явственно различался запах гниющей пережаренной мертвечины. И, отбросив тот факт, что все эти рыкающие морды скоро отправятся на заклание, я не мог не отметить, что снаряжено войско было лучшим образом — Самаэль чудно позаботился о том, чтобы его воины полегли не в первые же минуты бойни.
Азраил завис в трёх футах над землёй, по правую руку от меня. С этой же стороны довольно скалился Самаэль, восседающий верхом на закованной в броню двуглавой псине, нервно мельтешащей всеми шестью хвостами с ядовитыми жалами. Плоские морды королевской гончей злобно косились на собравшихся, изредка рычали друг на друга, обнажая кривые грязно-жёлтые клыки.
— Убегаете, поджав перья, Азраил? — гоготнул Самаэль, выезжая вперед, продолжая самодовольно скалиться. Он определённо был в добром расположении духа: конечно, ведь сегодня день, когда он сможет наконец-то отомстить своему бывшему господину за годы заточения.
— Белый Город не сдавался до сегодняшнего дня, — спокойно начал архангел, глядя прямо перед собой, — и не собирается.
— Конечно, — кивнул Самаэль с уже насмешливым выражением на лице, чуть склонив голову с массивными рогами набок. — Хочется верить, что у вас ещё есть порох в пороховницах. Новая битва меж Раем и Адом должна быть жаркой. Помнишь, как оно было на заре нынешних времён?..
— Помню, Самаэль, — тяжело выдохнул Азраил, по одному тону которого было понятно: повторения он не желает. — Я сниму печать, а после мы распрощаемся, — обратился архангел уже ко мне и чуть тише добавил: — Надеюсь, навсегда.
Решив не тратить слов впустую, я просто кивнул в ответ и тупо глядел, как Азраил продвигается к вратам, невозмутимо игнорируя рык голодных демонов, скованных чётким приказом.
— Откуда такая армия, Самаэль? — внезапно опомнившись, спросил я.
— Я ведь обещал, что будет больше, так какая разница, откуда они взялись? — уперевшись кулаком в бедро, ответил князь.
— И всё же? — Я поглядел в глаза демону, прикидывающему, можно ли раскрыть свою тайну.
Самаэль в итоге легко усмехнулся, потер шипастый подбородок, и, чуть поведя в сторону рукой, сжимающей поводья, пояснил:
— В этих местах есть отличное место — паровая баня — для выведения демонов, а у меня в войске развелось слишком много женщин. Они с радостью послужили матками для вынашивания новых деток.
Звучало не очень-то понятно и приятно, однако я кивнул, в знак того, что ухватил самую суть. Как так быстро эти детки выросли, спрашивать было незачем — они такими родились, возможно, в количестве нескольких штук за раз.
Азраил, воздев руки к небесам, глухим голосом произносил отпирающее заклятье. Синева, окружающая врата, начала таять; круглые, вращающиеся вокруг своей оси, второстепенные печати с ангельскими рунами исчезали одна за другой.
Первые двери, ведущие в Ад, безропотно открылись перед нами. Въезжая под арочный свод рука об руку с Яростью, спиной я чувствовал провожающий взгляд архангела. Прямо за нами, застыв в сёдлах, двигались Война и Раздор. Последний вскоре начал напевать какую-то мелодию, звонким эхом рикошетящую от многовековых скальных стен короткого тоннеля, ведущего к перекрёстку четырёх дорог — южной, восточной и северной.
На перепутье нас действительно ждал камень, жаждущий подношения, — даже воздух вокруг него легко звенел, как бы намекая о том, что булыжник непростой. Догнавший нас и вырвавшийся вперёд — к краю восточной мостовой дороги — Самаэль, с упрёком спросил:
— Но где же ваша человеческая игрушка?
— Вне пределов твоей досягаемости, — бросил Война, спешиваясь, подходя к камню вплотную.
Брат осмотрительно запасся кровью Фрейи перед тем, как она покинула Безвременье. Мне тоже не пришлось побираться у ангелов: когда-то давно Эрин оставила Вульгриму свою кровь. Демон трепетно хранил сей дар и долго противился продавать такую ценность, но выбор у него был невелик. По счастью, я успел пообщаться с ним ещё до развернувшихся событий и, конечно же, никогда не жалел, что потратил время на выслушивание ехидных стенаний на счёт колоссальных убытков от утраты важного компонента для редких зелий.
— И ангельская пташка тоже не пойдёт? — продолжал злорадствовать Самаэль, в то время как я снимал с небольшого флакона крышку с хрустальным стержнем, по которому медленно стекала тёмно-красная кровь Эрин.
Едва сорвавшаяся капля коснулась грубого, практически круглого камня, он вспыхнул изнутри белым светом и тут же погас, а от поднесённой дани и следа не осталось. Война уже собирался поделиться с булыжником кровью смертной, как его прервал певучий, хриплый женский голос, намеренно растягивающий слова:
— Не пропустишь мать вперёд? — Лилит выросла за нашими спинами из ниоткуда и, на ходу прокалывая ногтём палец, вырвалась к камню. От меня не укрылось, как они многозначительно переглянулись с Самаэлем.
Камень вспыхнул красным отсветом, а Самаэль изрёк:
— Вы же не будете против, если я пущу вперед несколько легионов? Это займёт время, зато путь станет свободнее. Наша битва лежит не на периферии.
— Тоже хочешь урвать кусок от Люцифера, а, Самаэль? — насмешливо спросил Раздор, под которым конь нетерпеливо бил мостовую копытом. Брату не терпелось ринуться вниз, потому он полагал, что демону я дам отказ.
Особых причин поддаваться желаниям Самаэля у меня не было, особенно теперь, когда на груди вместо проклятых осколков красовался длинный шрам, напоминающий заглавный игрек. Подлой магией меня теперь не пронять, да и остальным особого вреда не получится нанести, пока действуют печати. Но на тот случай, если у демона есть козырь в рукаве и для того, чтобы поддержать нашу маленькую игру, я кивнул. Пусть идут, мне-то что? Демонов в аду и так на всех хватит, а лично я не планирую разбираться, где чьи.
Камень вспыхнул изумрудным светом — кровь смертной была отдана в уплату. Мост, висящий высоко над пышущей жаром лавой, заходил ходуном; с горной цепи вокруг нас активно посыпались крупные — и не очень — камни, бьющиеся друг об дружку, создающие дополнительный шумовой эффект. Из глубин буйствующей пуще прежнего лавы начала подниматься широкая винтовая лестница; на первую вскидку по ней могли пройтись в ряд шестеро крепких демонов, однако эти твари никогда не отличались дисциплиной… Потому-то, когда лестница с гулким грохотом пришвартовалась к мосту, исчадия стремительно понеслись вниз, буквально прыгая по головам друг друга, толкаясь и скалясь.
Им всем ох как не терпелось отведать плоти тварей, поджидающих в конце спуска. И мне, надо сказать, тоже.