* * *
Спуститься в Ад и обнаружить, что первый из стражей, Харон, уже мёртв, было небольшим разочарованием — всю жизнь я позиционировал эту девятку смотрителей как интересных противников, как минимум для коллекции. Не сказать, что я как Раздор вёл подсчёт и собирал различные части тел падших от моих клинков, нет. Но ведь каждому есть чем похвастаться?.. Перед нами растянулся длинный и широкий тоннель с низким потолком, прорубленный напрямик к Чёрному Трону. Справа и слева располагались ответвления, за поворотами которых отчётливо виднелись вспышки битвы — всё дороги на первый круг Ада утопали в крови демонов. — Пока мы ещё не приступили к делу, может, расскажешь, что тебе там наболтала Маркелл? — Раздор поравнялся со мной; его слепой взор был устремлён вперед. — Ничего важного, — коротко отмахнулся я. — Правда? — насмешливо вопросил Раздор. — Стал бы ты её в таком случае слушать? — И, не дожидаясь ответа, брат легко тронул коня, неспешно устремившись вглубь тоннеля, напевая под нос какую-то размеренную мелодию, под которую можно было только хоронить мертвецов. Братья и сестра чётко знали, что им придётся действовать исходя из моих приказов. И действовать быстро. Они были готовы к тому, что Самаэль предаст нас, а до тех пор безукоризненно поддерживали фальшивый союз. Ярость даже не поскупилась на широкую улыбку, когда их взоры с Лилит, горделиво восседающей на склизком крылатом змее, сцепились. Темп продвижения задавал Самаэль, ведущий колонну. Неспешно, размеренно, сводя всё до планки фарса. — Люцифер никуда не денется, Смерть, — бросил через плечо князь. — Наслаждайся пока экскурсией, ведь шанс для тебя и твоих братьев уникальный — налюбоваться центром сосредоточия зла. Надо отметить, ничего примечательного вокруг не было: голый камень да отсветы огня то тут, то там. Разве что предсмертные крики радовали слух, будоража сердце предвкушением хорошей сечи. Последней сечи бок о бок со своей семьёй, которую я твёрдо вознамерился уберечь от бесславной участи, уготованной Самаэлем. Как только мы миновали проходы, убегающие на восьмой круг, позади, из рядов демонов, длинным нескончаемым шлейфом тянущихся за нами, послышался громкий ритмичный бой барабанов, быстро оборвавший склоки меж тварями. Воздух стал в сотни раз жарче, будто бы вознамерился выжечь лёгкие за пару вдохов. Война, едущий рядом со мной, лениво стянул со спины меч, и сталь угрожающе запела, на секунду перекрыв все царящие вокруг звуки. Росло ли напряжение внутри меня по мере приближения к Чёрному Трону или то был мимолётный страх, но на мгновение я закрыл глаза и очутился в ином месте, целиком и полностью отличном от этого. Свет. Его там было слишком много. Но помимо этого там царило и умиротворение, настолько плотное, что казалось, можно выхватить его из воздуха. И там была Она. Чистая, прекрасная, живая. Улыбаясь, глупая девчушка манила меня за собой, то и дело оборачиваясь на бегу, но я молча стоял, глядя, как она отдаляется всё дальше и быстрее, пока свет полностью не сокрыл её, а меня отверг. «Такой как я никогда не сможет быть там, где хочет», — с этой мыслью я открыл глаза, понимая, что отсутствовал не дольше краткого мига. Несмолкающий бой барабанов раздражал, лишний раз напоминая, что вскоре всё воинство Самаэля обернётся против нас. Собственно, даже заключая сделку с князем, я не сильно-то обольщался, предпочитая следовать первоначальному плану, в котором фигурировали только мы вчетвером. Так было всегда, до сего дня. Если удастся провернуть задуманное, тогда больше не будет нашего братства Всадников. А меж тем Бездна неминуемо близилась.* * *
— Хорошо, я узнаю это место, но зачем ты притащила нас сюда? — раскинув руки, я недоумённо глядела на Эрин, которая с самым серьёзным выражением лица пялилась в небо. — Потерпи и всё узнаешь, — протянула она, прикладывая ладонь к глазам, чтобы защитить их от неестественно яркого солнца. — Тоннель завален! У нас уйдут годы, чтобы вдвоём его раскопать! — пыталась я вразумить ангела, то есть бывшего ангела. Кажется, став человеком, она несколько растратила разум. Но мои доводы невозмутимо игнорировались, отчего я начинала беситься пуще прежнего. Вокруг было спокойно, земля под ногами больше не ходила ходуном, что лишний раз настораживало. — Слушай, если ты хочешь копаться в камнях, дело твоё, я же отправлюсь поискать другой путь, раз уж домой мне сейчас не вернуться, — не вытерпела я и только было шагнула по направлению к коню, самозабвенно жующему ссохшийся колючий куст, как прямо передо мной с грохотом доспехов приземлился однорукий ангел, личный телохранитель Эрин. Я попятилась, быстро схватившись за рукоять меча, но подоспевшая Эрин взяла меня за локоть и покачала головой. — Ателос с нами. Он здесь, чтобы помочь. — Тут она перевела взор на бывшего собрата и тихо спросила: — Ты правда готов это сделать? — Да, госпожа, — кивнул ангел и зашагал в сторону тоннеля, из которого торчала наполовину разложившаяся зловонная туша червя, облепленная здоровенными жуками-падальщиками. — Нам лучше отойти. — Эрин потянула меня назад, а я не смогла скрыть замешательства. — Что происходит?.. Но девушка молча и настойчиво тащила меня по направлению к обтёсанному ветром и песком овальному валуну. Исхитрившись развернуться, я приметила, как ангел, распахнув крылья, спрыгнул прямо в истлевшее нутро червя, а вскоре оттуда послышался надсадный писк его орудия, прикрученного на место руки. Сорвав с пояса погремушку из куриных костей, я отозвала коня, находящегося в непосредственной близи от зоны грядущего взрыва. Эрин выпустила моё запястье лишь тогда, когда мы очутились за спасительным валуном. Она села на землю, поджала ноги к груди и устало положила затылок на горячую поверхность камня. Я же не спешила расслабляться и с вопросом уставилась на Эрин, чей стеклянный взгляд только подтверждал мою догадку. И я не понимала, как она посмела отдать такой безответственный приказ своему воину, наверняка охранявшему её с огромной преданностью. Пищание повысилось на несколько децибел, начав больно резать по ушам. Меня же буквально зазнобило от чувства презрения к Эрин. Я сделала шаг вперёд, вознамерившись схватить за горло рыжую ведьму и хорошенько встряхнуть, как земля ушла из-под ног, а мощная взрывная волна опрокинула меня на лопатки. Сверху летели сгнившие останки паразита вперемешку с камнями и оранжево-коричневой пылью, плотно оседающей на взмокшей коже. Взрыв ещё долго гремел, сотрясая округу, а я не могла пошевелиться и отползти к валуну, только лишь сдюжила сжаться и прикрыть конечностями туловище и голову. Когда всё более-менее утряслось, Эрин помогла мне подняться, и перед моим взором предстало утихающее бледно-голубое пламя, тлеющая теми же небесного цвета углями, размётанная по округе чёрная плоть червя, и небольшая белоснежная полянка из крупных перьев, выросшая посреди обугленной почвы. Не говоря ни слова, я резко крутанулась и залепила Эрин звонкую пощёчину. Её безудержное стремление попасть в Ад стоило немалой жертвы для меня, а теперь ещё и для этого ангела. По сути, я его даже не знала, но так гнусно, в угоду собственным прихотям, распоряжаться чьей-то жизнью было крайне подло. Эрин, держась за красную отметину на щеке, не сплоховала и залепила мне ответный удар. Именно в этот момент я убедилась, что, порой, пощечина много больнее кулака. Потирая лицо, ухмыльнувшись, я отметила про себя, что силёнка в этой курице ещё осталась. Но на этом моё веселье иссякло, а Эрин, смерив меня холодным взглядом, прояснила: — Это был выбор Ателоса. И если тебя это успокоит — он вознёсся в лучшее место. Выдав кривую гримасу, отображающую вопрос: «Да неужели?» — я последовала за ангельской курицей, отважно направившейся в сторону зияющего в земле отверстия. Здесь куда сильнее пахло свежим палёным мясом, а также всё чаще попадались клочки покорёженных, некогда золотых доспехов. Жертва ангела, правда, не прошла даром: заваленный тоннель действительно очистился от камней, и теперь мы могли беспрепятственно спуститься в бездну, в которой сегодня погодка обещала быть жарче, чем когда-либо. — Веди. — Эрин посторонилась, пропуская меня вперёд. Да, не так-то это будет просто — повторить маршрут, проделанный мною в желудке плотоядного червя.* * *
Тронный зал Ада оказался много больше, чем до этого рисовался в моём представлении. Вопреки плещущимся по обеим краям расширившейся дороги лавовым озёрам, здесь царил едва ли не полноценный мрак, посему часть подземелья терялась за Чёрным Троном в кромешной темноте. Также я непременно ожидал услышать сотни криков грешников, сливающихся в омерзительный унисон, но по неведомой причине их здесь не было, будто бездна замерла в ожидании, затаила своё жгучее всепоглощающее дыхание. Только ритмичный барабанный бой нарушал глубокую тишину, да и он вскоре оборвался — Самаэль резко остановился и вскинул руку, сжатую в кулак. В свою очередь я дал сигнал братьям и сестре также остановиться, не высовываясь вперёд. Лилит пристроилась к нашему ряду справа, якобы ободряюще похлопав Ярость по бедру — в этот момент мне было её искренне жаль: самопровозглашённая матушка позволяла себе слишком много вольностей в наш адрес. Судя по перекошенному лицу сестры, с нетерпением ждущей, когда ей можно будет взяться за демонессу, Лилит должна была сегодня лишиться рук… или жизни. В общем, оба варианта меня устраивали. — Ну что, готовы? — повернувшись к нам в седле, вопросил Самаэль и, растянув клыкастый рот в жутком подобии улыбки, отвернулся и зычно проревел: — Люцифер! Быстрее чем сверкает молния, подземелье наполнилось светом от вздыбившихся и вспыхнувших лавовых пучин, ониксовые своды заходили ходуном, осыпая нас мелким щебнем. Вместе со светом пришли и бешеные вопли сотен тысяч, заслуживших самые страшные муки. Отчаяние недовольно затряс головой и принялся бить копытом по выщербленной дороге, но я едва отвлёкся на коня, чисто машинально пару раз хлопнув его по шее. В самом центре пещерного зала высилось оно — Древо Ада. Точно такое, как и было описано в свитке. Тёмно-красные и насыщенно-синие, острые как пики, длинные ветви заполонили собой, казалось, всё пространство, а то, что я принял поначалу за выбоины и неровности на дороге, было узловатыми толстыми и непробиваемыми корнями, ядовито блестящими чернотой. Листвой сему гиганту и вправду служили грешники — извиваясь в едином болезненном танце, они действительно живо напоминали листья, колышущиеся на ветру. Всецело устремленный мыслями к Древу — не менее великолепному, чем его собратья, служащие благим целям, — растущему прямо посреди лавовой пучины, я не сразу заметил громадный трон под сенью разлапистых негнущихся ветвей. Простой, без излишеств в виде резьбы, драгоценных металлов или камней, абсолютно чёрный Трон занимал его полноправный хозяин. Даже издали мне был отчётливо виден его скучающий ангельский лик, бывший ранее, возможно, прекрасным, как и у всех созданий Света. Венец из чистого пламени бросал на лицо Владыки Ада красные отсветы, создавая правдоподобную иллюзию демонического облика. Страшны были легенды о несокрушимом правителе Ада, прочно осевшие в мироздании, но недюжее существо, что восседало на троне, ни коим образом их для меня не оправдывало. Однако, как вещал многовековой опыт, недооценённый противник — опасный противник. — С чем пожаловал, Самаэль? — усталым голосом вопросил Люцифер, и слова его незыблемым эхом ещё долго метались по подземелью. — Занять твой трон, старый друг, — весело, но в то же время и с угрозой ответил Самаэль. — А этих зачем притащил? — Острый подбородок дёрнулся в сторону нашего ряда. Я буквально ощущал раскалённый добела гнев, источаемый всем существом Войны, восседающем на переминающемся с ноги на ногу Руин. Раздор отреагировал чуть спокойней, но и ему наверняка стоило немалых трудов не направить один из пистолетов в венценосный лоб Люцифера. — У них свои счёты с Вашим Величеством. Из-за нехитрых манипуляций в Третьем царстве… — Доходчивое объяснение Самаэля было прервано новым наблюдением Люцифера, явно утратившего всякий интерес к нам: — Лилит, милая моя, и ты здесь, — прозвучало утверждение. — Неужто и ты затаила злобу из-за нашего скромного конфликта? Люцифер откровенно издевался, поверхностно, но всё же. Мне вдруг стало интересно, чего же он ожидал от изувеченной женщины — тем более демонического происхождения, — если не мести? Лишь на краткое мгновение можно было ощутить всецелое единение наших рядов, направленное на то, чтобы изничтожить Люцифера, разорвать и разметать его останки по каждому уголку бездны. Лилит промолчала, а Люцифер, довольный собой, ухмыльнулся и откинулся на спинку трона. Лик его оказался скрыт в тени ветвей, оттого быстрый пляс отсветов венца придал ему некоей картинности, которую я терпеть не мог. Весь этот разговор пылал тем же фарсом, что и Самаэль развёл на пути по тоннелю. — Вы пришли незваными гостями в мои владения, — твёрдо начал Владыка Ада, — посему встречаю я вас как и подобает потревоженному хозяину. Те, кому не посчастливится выжить, встретятся со мной лично. — Под исполненный злобой, но сдержанный смех Люцифера вновь взметнулась ввысь лава, осветив на мгновение многотысячное войско свирепых и вымуштрованных тварей, выстроившихся позади Чёрного Трона. — Добро пожаловать в Ад! — снова прогремел Люцифер, достаточно устрашающе, надо отметить. Ладно хоть снова не ржал, как и все прочие злодеи, считающие себя неимоверно могущественными. Самаэль рыкнул и развернулся, ретируясь в тыл выдвигающегося авангарда. На мгновение он замер, выжидательно глянув на каждого из нас поочередно, но встретился только с моим отрицательным ответом. — Война, Раздор. — Стоило мне открыть рот, как братья повернулись ко мне и обратились в слух. — Возглавьте нападение. Мы с Яростью сразу за вами. — Решил пробиться к трону в одиночку? — гоготнул Раздор. — Ладно, можешь забрать всю славу себе, брат, — пожаловал он с плеча, завидев мой непререкаемый взгляд. Братья тронулись с места, практически сразу пустив коней карьером, а марширующие перед ними демоны шустро отлетали в стороны. Ярость неспешно подъехала ко мне и, пристально оглядев, пристроила Буйство параллельно моему коню. — У меня к тебе только одна просьба, — начала она, глядя прямо перед собой, крепко стискивая потрескавшиеся поводья, а выдержав краткую паузу, продолжила: — Не умирай сегодня. — Я тебя хоть раз подводил? — вопросом ответил я, игнорируя эпизодические толчки проносящихся мимо демонов, рвущихся испить вражеской крови. Ярость молча покачала головой, устремив взгляд блестящих глаз вслед Войне и Раздору, возглавивших истошно вопящих демонов, отчаянно погоняющих коней, наплевав на то, что большая часть войска значительно отстала. Воинство Люцифера плотно облепило остров, к которому примыкала дорога, надёжно укрыв господина. Но, надо отметить, что и Самаэль не сплоховал, предоставив армию, едва уступающую в численности тем демонам, что хранили покой тронного зала. Братья врезались в глухие ряды противника легко и просто, как горячий нож входит в масло. С полным умиротворением я глядел на слаженную работу их клинков, Пожирателя и Страждущего, играючи сносящих головы, разрубающих тела. Очень быстро тёмная кровь, вперемешку со зловонными вывалившимися внутренностями и отсечёнными конечностями, увлажнила ониксовое поле битвы. Демоны Самаэля впились в защитников Чёрного Трона, смешались с ними в единую бурлящую массу, и подземелье охватил неслыханный здесь прежде неистовый металлический лязг клинков и клыков. Те несколько минут, что я посвятил наблюдению за битвой издали, были одними из самых мучительных в жизни. Воинственное шипение Ярости только подкрепляло желание сорваться в бой, но я был вынужден ждать: мне нужно было дать сестре последнюю установку, но Лилит, застывшая неподалёку, не давала простора для действий, а ведь именно неё это и касалось. И только лишь по счастливой случайности она отвлеклась на Самаэля, подозвавшего её, а я улучил момент, чтобы незаметно передать Ярости наказ: — Лилит будет пробиваться к Древу с намерением ударить его костяным кинжалом. Не дай ей и близко подойти к нему, поняла? — глядя так же, как и сестрица, далеко вперёд, прошипел я. Не поворачивая головы, Ярость стрельнула глазами вбок и довольно осклабилась, что послужило мне конкретным ответом на поставленный вопрос. Сестра тоже никогда не подводила, вызывая куда меньше проблем в прошлом, чем Война, например. Не сговариваясь, мы одновременно тронулись вперед, быстро переведя коней на галоп. Широкая дорога меж лавовых озёр была полностью в нашем распоряжении, посему мы мчались быстрее, чем когда-либо, начав на середине пути круто забирать влево, устремившись к трону. Волею неприятного случая Ярость выбил из седла один из демонов, с которым сестра сцепилась ещё в полете, а обезглавив, всё равно продолжила пробираться сквозь ряды грызущихся демонов, хоть и со значительным отставанием от меня. Ждать её я не мог, посему вновь припустил чуть замедлившегося коня, на лету расшибая молотом демонов, подворачивающихся под руку. До Чёрного Трона и Люцифера, с неподдельным любованием наблюдавшим за кровавой сечей, оставалось всего ничего. За сотню ярдов демоны начали расступаться перед Отчаянием, летящим стремглав, высекающим из-под копыт снопы бирюзовых искр. На самых подступах к высокому трону, я пустил скакуна широким кругом, отгоняя скалящихся тварей. Уверен, что практически без боя мне удалось прорваться к Люциферу лишь потому, что он позволил. Спрыгнув с коня, тут же исчезнувшего во всполохе сизого пламени, я поочерёдно стащил косы с пояса и, чуть подбросив, удобнее устроил в руках. Владыка Ада решительно поднялся на ноги и схватился за короткий поручень шипастой многолопастной булавы, прислонённой к трону сбоку. По немногочисленным ступеням он спускался неспешно и лениво, так, будто бы его удручало всё происходящее вокруг. И вновь он разочаровал меня, ныне своим невысоким ростом, едва ли превышающим мой собственный. Правда, громадная крылатая тень, накрывшая меня, заставила вновь собраться и отринуть мысли о невзрачной оболочке Люцифера, которая умело обманывала взор. Чем ближе он подступал, тем крепче я ощущал неимоверную мощь, с которой прежде не сталкивался. Неосознанно я попятился на шаг, что, естественно, не укрылось от Люцифера. Без лишних слов он напал на меня, прыгнув с последней ступени лестницы. Массивная булава встретилась со скрещенными косами, своим напором неминуемо отталкивая меня назад, как бы я не сопротивлялся. Что-то подсказывало, что в ударе не было и половины силы, которой владел Люцифер, но так было даже интереснее. Резко расцепив косы, опустив их вниз и отпрыгнув назад, я вышел из атаки и прежде, чем противник опомнился, метнулся ему за спину, нанеся по хребту удар обухом. Металл скребнул о металл — на воронёных латных доспехах Люцифера не осталось и царапины, однако демона всё же откинуло вперед. Он быстро восстановил положение и, довольно улыбаясь, описал полукруг, указывая на меня булавой: — Вот так с ходу. Должен признать, что не получал подобных затрещин достаточно давно, Смерть. Не сомневайся, повторить это ты уже не сможешь. Я не ответил, кружа по полю битвы, шаг в шаг повторяя движения демона. Люцифер снова кинулся на меня, замахнувшись булавой снизу-вверх, направив орудие наискосок, но, вновь отпрыгнув, удар я отразил, а очутившись на безопасном от противника расстоянии, расслабился — если бой будет продолжаться в таких темпах, то может затянуться до бесконечности. С другой стороны, этой бесконечности хватит на то, чтобы полностью изучить слабые стороны противника и тогда, может быть… Люциферу же не нужно было изучать меня долго, чтобы понять: у меня как минимум три причины, по которым я могу сдать позиции. Когда над поредевшим полем битвы впервые раздался болезненный рык Войны, я неминуемо отвлекся, за что поплатился крепким ударом булавы по лицу, сбившим маску, смявшим кожу в кровавую кашу, расколовшим кость. Люцифер не торжествовал понапрасну и устремился закончить начатое, пока я пребывал в смятении. Новый удар уже обрушился слева, на ещё пока нетронутую часть лица. Голову мотнуло так, что я всерьёз забеспокоился о сохранности шеи. Павший в лапы демонов и тут же вытолкнутый обратно, я едва сфокусировался на подступающем Люцифере, отбросившем булаву, решившим разделаться со мной в рукопашную. Стремительно пущенный навстречу врагу, я тем не менее удачно отвёл подбородок от стального кулака, вознамерившегося сбить с ног апперкотом. В отличие от противника, я не собирался расставаться с верными косами, прежде неминуемо собирающими свою жатву. Люцифер игрался со мной до поры до времени. Мы сходились и расходились, подобно налетающим друг на друга ветрам, кружащим в непродолжительном урагане. Я чувствовал, как ярость медленно, но верно наполняет меня до краёв, посему не мог сдержать истинный облик, так и рвущийся на свободу. Но стоило моей сущности жнеца обрушиться на Люцифера в полёте, как и он сделал недавно, как повелитель ада вдруг легко и непринуждённо схватил меня когтистой рукой за нематериальное лицо, скрытое в кромешном мраке капюшона, и буквально вытащил из несокрушимой оболочки. С криком, словно новорожденный младенец, я был вырван из облика Жнеца. Продолжая держать меня за лицо, Люцифер обрушил град ударов на мой живот, и сколько бы я не напрягался, всё равно боль просачивалась по всему телу, ослабляя, выбивая из колеи. А кулаки, закованные в шипастую броню не желали останавливаться, планомерно выбивая из меня дух. Вскоре Люциферу надоело избивать меня, грубо говоря, лицом к лицу — ничего толком не видя из-за пальцев, я болтался в его лапище почти в футе над землёй, — и он отшвырнул меня на пол, на котором я обессиленно распластался, не чувствуя ни рук, ни ног, ничего. — Это было захватывающе, Всадник. — Даже находясь от меня на почтительном расстоянии, Люцифер продолжал отбрасывать громадную тень, магией своей накрывающей разум пеленой забвения. — Но имя своё ты не оправдал. — Тяжёлый удар кованным сапогом поверг подземелье в густой мрак и на некоторый миг я действительно подумал, что проиграл… В тот момент, когда реальность вновь обрушилась на меня сгустком красок и звуков, я едва смог принять её, всё ещё ощущая сворачивающую нутро в тугой клубок боль. Перевернувшись на избитый живот, впереди я увидел спасительный блеск кос, наполненных демоническими душами. Если бы я смог добраться до них, то получил бы толику жизненной силы… Это был единственный вариант в данной ситуации, так как регенерация почему-то не работала. Едва отображая происходящее, я с натугой выставил вперёд правую руку, пользуясь тем, что битва откатилась от трона. Так я и полз к косам, глухо воспринимая царящий вокруг хаос, смутно видя дорогу: мир представлял собой сплошное огненное пятно. Торжествующий смех скрывшегося из виду Люцифера эхом отражался от ониксовых стен, и это не сулило ничего хорошего. Кончиками пальцев я всё же нашарил край рукоятки оружия, но тяжелый удар молотом по рёбрам, нанесённый одним из подскочивших демонов, отбросил меня на спину. Кубарем пролетев несколько метров, я тяжко брякнулся на спину, выпустив остатки дыхания. Теперь перед глазами плыл целый лес сталактитов из застывшей магмы, которых я прежде не замечал. Люцифер всё хохотал, злорадствуя, — я действительно не смог его ранить, достал лишь единожды, а остальное время и силы потратил на защиту, не очень-то эффективную, как показала практика. Раздался новый знакомый вскрик, и только из того, насколько сдержанно он звучал, я понял, что принадлежал он Войне. Обративший предательский план явью, Самаэль, кажется, брал над ним верх, сцепившись с братом в немилосердной схватке. Давно уже не было слышно выстрелов, или это я попросту не уделял им внимания?.. Возможно, Раздор уже мёртв. А вот воинственные выкрики Ярости я ещё каким-то образом мог различать во всеобщем хаосе. Хотел бы я сказать им бросить всё и уходить, но разве они послушают? Битва неминуемо захватила их до самого конца, как и меня, и не важно, каким будет исход… — Вот и остались только мы с тобой, Люцифер, — внезапно прогремел торжествующий голос Самаэля. Мне удалось повернуть голову и сфокусировать зрение на зарождающейся схватке между Владыкой Ада и его сильнейшим Князем. Чуть поодаль от них Ярость с неутомимым остервенением билась против Лилит, явно пробирающейся к Древу. И всё шло вполне неплохо, но в один момент несколько измождённая сестрица промазала и сильно открылась для удара, чем демонесса и воспользовалась, схватив противницу за волосы. Подножкой уронив Ярость на колени, Лилит всем телом навалилась ей на спину, склоняя всё ниже к лаве. Сестра жмурилась, морща лицо и скаля зубы от натуги, но вывернуться никак не могла. Когда её лицо коснулось крупно бурлящей лавы, я отвернулся через силу. Нужно было подниматься, но силы будто предали меня… Повторное превращение в Жнеца, с которым Лилит не сдюжить, могло бы всё исправить, но энергии не доставало. — Смерть! — раздался тонкий чистый голос, никак не вписывающийся в здешнюю обстановку. Голос Эрин, которой здесь быть не могло. Она не может спуститься в Ад — ангелы же ушли… Моя голова оказалась у неё на коленях, едва я успел моргнуть, а сверху нависло измазанное сажей и какой-то слизью знакомое лицо. Глаза цвета холодной стали взирали на меня встревожено, но слёз в них не было, только хладнокровная решительность. Я почувствовал, как она трясущимися от усталости руками вкладывает мне в ладонь одержимую косу и заставляет сжать пальцы. На мгновение я зажмурился, а когда открыл глаза, заметил, что Эрин бледнее, чем обычно, а также ощутил, что кожаная перевязь рукояти мокра от свежей крови. Она нависала надо мной, глядя прямо в глаза, а на лице поселилось какое-то незнакомое мне доселе выражение. Чего-то не хватало… — Где твои крылья, Эрин? — спросил я, делая лёгкий вдох, который мгновенно разрубила вспышка боли в груди — разбитые рёбра ещё не срослись. — Ты должен собраться, слышишь? — взмолилась она, крепко стиснув моё лицо, избегая повреждённых участков. Эрин пыталась приподнять меня, засыпая странной, никак не вяжущейся с действительностью информацией, в основном о том, как она попала сюда по тоннелям, благодаря Фрейе. Но смертной нигде не было видно… И мне до сих пор было не понятно, куда делись чёртовы крылья Эрин. Этот вопрос почему-то волновал меня сильнее прочих. — Смерть! — взмолилась она, а голос её внезапно зазвучал в разы отчётливей. — Вставай, прошу! Мне тебя не поднять! — Что бы вы без меня делали? — послышался невозмутимо-бодрый голос Раздора, почему-то незаглушённый маской. Рука брата нырнула под меня, заставляя принять сначала сидячее положение. В голове всё стремительно закружилось — мозг отказывался принимать столь резкие потрясения. — Держись, — произнес Раздор, чуть тряхнув меня, на что я мог только помотать головой, надеясь, что вышло более-менее утвердительно. Поставив на ноги, брат пару раз хлопнул меня по щекам, причем со всей силы, пощёлкал пальцами перед глазами, проверяя фокусировку. Не удовлетворившись результатом, он пошарил свободной рукой на поясе и обратился к Эрин: — Надави ему на щёки. Эрин приподнялась на цыпочки, чтобы дотянуться до моего лица, а прежде ей этого делать не нужно было… Раздор откупорил бутылёк с густым тёмно-зелёным зельем — выдержкой из эссенции жизни — и, приставив горлышко к губам, влил вязкую жидкость мне в рот. С первой же каплей в моё тело вернулась уверенность, за ней и сила. Голова прояснилась, и первое, что я сделал, так это крутнул Эрин спиной к себе. Через разрезы для крыльев на одежде багровели свежие шрамы, слишком безобразные для столь нежного существа. Забыв о существовании Раздора, я, едва касаясь бархатной кожи на её спине, провел невидимую линию вдоль отметин. — Уведи её отсюда, — вырвавшись из секундного оцепенения, обратился я к брату, который незамедлительно кивнул. Эрин, успевшая развернуться, выкрикнула громкое «Нет!», обращаясь к Раздору, но его это не умалило, и он продолжил тащить смертную прочь. Стараясь не думать о том, что же она наделала, только лишь питаясь злобой от горечи и неведомой боли, тугим осадком поселившейся в груди, я обернулся к сцепившимся Самаэлю и Люциферу. Краем глаза я заметил, что Ярость, пусть и изрядно помятая, встала-таки на ноги и продолжила биться, к вящему удивлению Лилит, потерявшей драгоценное время из-за стычки с отрядом демонов. Лица обеих женщин были страшно изуродованы, только вот кожа сестрицы восстанавливалась на глазах, а волосы полыхали пламенем. Её выпады были стремительны и сокрушительны, а Лилит, осыпаемая хлёсткими ударами кнута, едва держала оборону, пятясь к тому же лавовому озеру, где несколько минут назад топила свою «дочь». Старшие демоны бились поглощённо, неистово, клинки и когти сверкали размыто, посему я решил воспользоваться моментом внезапности, и напасть незаметно, развернув ход событий в нужное русло — пусть они для начала ослабят друг друга. Раздор и Эрин уже отдалились на приличное расстояние, в то время как я бегом кинулся на поиски Войны. Чем дальше я отдалялся от трона, тем сложнее было выбирать дорогу — всё пространство сплошь покрыли изрубленные тела демонов. Однако средь них было несложно найти Войну, что пытался встать на четвереньки, но безуспешно. То и дело оскальзываясь на крови и внутренностях, я подбежал к нему и дёрнул на ноги. В отличие от меня брат оклемался самостоятельно и достаточно быстро, лишь пару раз тряхнув головой. — Где этот ублюдок? — прорычал он, а с губ сорвалась кровавая слюна, остатки которой Война поспешил сплюнуть. — Не кипятись. — Я пару раз хлопнул брата по спине, а, поддерживая его, бегло осмотрелся. К моему удивлению картину жестокого сражения Ярости и Лилит перекрыла Фрейя, невесть откуда взявшаяся, тайком пробирающаяся к ним. Смертная не по-человечески скрытно приблизилась вплотную к пяткам Лилит и выхватила нечто у неё из-под ног, а затем, воровато озираясь, отползла назад. Я видел, как она взобралась на невысокий выступ пещерной стены, выхватила нечто из-за пояса и сравнила с находкой. Кажется, сподручная Самаэля только что осталась без главного козыря — рога. — Какого чёрта она там делает? — Война оказывается проследил за моим взглядом и тоже приметил смертную, у которой вырисовывались серьёзные проблемы: прямо из лавы вынырнули шестеро огненных ящеров и, быстро работая цепкими лапами, устремились прямо к уступу. Война сорвался было с места, но я одёрнул его, а покачав головой, сам устремился вперёд, выручать девчонку. Отчаяние удачно маневрировал меж рассредоточенных демонов, что ещё продолжали озлобленно биться. Но едва я проделал половину пути, как пришлось круто сменить направление: Фрейя на месте не сидела, перемещаясь с уступа на уступ, улепётывая от ящеров, что буквально дышали ей в затылок. На краю острова Отчаяние вздыбился, ибо дороги через лаву для него не было; смертная тоже оказалась в тупике — выше её головы был только голый гладкий камень. Я лихорадочно крутил головой, ища за что бы уцепиться, как вдруг Фрейя, вытащив из-за пояса оба костяных кинжала, оттолкнулась от осыпающейся из-под ног площадки и прыгнула, нацелившись на широкую ветвь Древа. Я бессильно замер, понимая, что если смертная сверзится в лаву, то всё потеряно. Однако Фрейя удачно достигла ветви, впившись в неё кинжалами, используя их в качестве крюков, вероятнее всего опасаясь касаться голой кожей гладкой поверхности коры. Её предосторожность оказалась как нельзя кстати, ибо именно в тот момент, когда рога пропороли ветку, Древо будто ожило, тяжко заскрипев. Громкий бой Люцифера и Самаэля застопорился: Владыка Ада обернулся через плечо, устремив неверующий взор к стонущему Древу. Фрейя с натугой продолжила карабкаться дальше, сама того не подозревая, приближая нашу победу, с каждым новым ударом делая кинжалы смертоносным оружием против Люцифера. Три десятка демонов напали на меня со спины, отрывая от созерцания момента истины. Тупые, неповоротливые, они не могли достать меня в состоянии поднятого боевого духа. Развалив последнего уродца на две части, я столкнулся взглядом с подоспевшей Яростью, перемазанной сажей и ещё не спёкшейся кровью — далеко за её спиной распласталось обезглавленное тело Лилит, сморщивающееся и ссыхающееся так скоро, будто время пустилось вскачь. Молча кивнув сестре по направлению к Фрейе, я бросился к главной сцене действия, на которой Люцифер невероятным образом проигрывал Самаэлю. Хлопанье массивных крыльев возвестило о том, что сестрица приняла хаотический облик и устремилась на помощь смертной. Война скрылся из поля зрения, но я ещё чувствовал его сокрытое присутствие. Увлечённые схваткой, высшие демоны перекочевали обратно к трону, я двигался туда же. Невыносимая жара заставляла обливаться потом, смешавшимся с кровью, застилающим глаза мутной пеленой, но то было самым незначительным неудобством. Более всего раздражали неугомонные исчадия, лезущие под ноги. Самаэль брал верх, и, несмотря на то, что ему удалось порядком потрепать Люцифера, он знал, что без рога ему не выиграть. Постепенно и могучий князь терял силы, а Лилит так и не шла на подмогу. Я подоспел к демонам именно в тот миг, когда тяжёлая булава обрушилась на грудь Самаэля, прочно и глубоко засев в ней, отбросив князя на добрый десяток ярдов. Люцифер проводил выбитого из строя противника торжествующим горящим взглядом и бешеным оскалом, но стоило мне спешиться, как он тут же переключил внимание на меня. И вопреки ожиданиям, демон не стал нападать, лишь раскинул руки в стороны и заговорил: — Неужто этого ты хочешь, Смерть? Убить меня, занять моё место? Знаешь ли ты, что выхода отсюда для обладателя трона нет? — Люцифер как-то странно подёргал правой ногой и только сейчас я заметил на ней длинную призрачную цепь, практически полностью прозрачную, тянущуюся от самого Чёрного Трона. — Разве какая-то горстка миров стоит вечного заточения? Падший заговаривал мне зубы, пытаясь обратить в сомнения. По большей части он был прав — и половина гнилых миров не стоила утраты свободы. Но если на то пошло, уничтожать их — наша работа и ничья другая. По мере того, как угасала кипящая битва, в подземелье вновь начал сгущаться мрак. Распростёртый неподалёку Самаэль зашевелился, приходя в себя, и стал неверно подниматься. Тяжелый металлический кулак впечатался в искорёженную натугой морду демона, пришивая его обратно к полу — Война выступил из тени, приготовившись взять реванш. Кажется, его сейчас совершенно не волновало, что нет никакой доблести в победе над раздавленным противником. Люцифер отвернулся по какой-то неведомой причине, которая вскоре открылась, заставив меня в немом ужасе дёрнуться вперёд. Всё то время, что падший разглагольствовал, сзади к нему неслышно пробиралась Ярость, сжимающая в руке один из костяных кинжалов, отведавших крови Древа. Однако её приближение не скрылось от Люцифера, и он перехватил сестру прежде, чем та успела нанести роковой удар. Роковой как для демона, так и для себя. — Я вот что сделаю, — довольный собой пророкотал Люцифер, крепче стискивая шею Ярости, отрывая её от земли. — Сначала я убью твоих братьев. — Падший вырвал кинжал из рук сестры и, не глядя, отшвырнул его в сторону. Рог несколько раз подпрыгнул, соприкоснувшись с твёрдой поверхностью, перекувырнулся и скатился в жадную лавовую пропасть. — Затем собственными руками сниму тебе башку, Смерть, и заставлю бессильно глядеть, как трахают твою сестричку. Первой в ней побываю я, а там посмотрим. Довольный своими далеко идущими планами, Люцифер раскрыл рот и издал низкий протяжный рык, направленный на Ярость, бешено царапающуюся в его хватке. Мне же было более чем сложно смерить дрожь, вызванную одной единственной мыслью о том, на что обреку милую сердцу сестру в случае провала. Застланный чистейшей ненавистью разум едва различил призывное шиканье, раздающееся откуда-то сверху. Люцифер, нырнув носом в волосы несколько умерившей пыл Ярости, всецело увлёкся ею, полагая, что лишив её оружия, теперь в полной безопасности; я же вскинул голову и увидел замазанную грязью, прячущуюся среди ветвей Фрейю. Она, опасно свесившись с ветки, на которой распласталась всем телом, вытянула руку с рогом и сбросила его прямо мне на голову. Поймав оружие хваткой на лету, ещё до того, как ощутил пульсирующую рукоять в ладони, я точно знал, что делать. — Люцифер! — рыкнул я, полностью сконцентрировавшись на падшем. Владыка Ада едва успел повернуться, оторвав масляный взгляд от Ярости, как в пропитанный чернотой глаз вклинился запущенный кинжал, засев в глазнице по самую рукоять. Не успев ничего понять, ничего произнести, Люцифер начал медленно оседать, заваливаясь на спину. — Нет! — взревел Самаэль, в бессчётный раз опрокинутый Войной, который в этот же миг продырявил плечо демона клинком. Несколько мгновений ничего не происходило, я даже начал думать, что увещевания Маркелл оказались пустыми. Но загремела цепь, с щёлканьем раскрылись призрачные кандалы на ногах поверженного Люцифера, и устремились ко мне. Пришедшая в себя Ярость, кинулась было опасности наперерез, но была отброшена хлестким ударом поперёк туловища. Ад беспрекословно следовал единственному своему закону — подчиняться сильнейшему. Цепь жадно оплетала меня по рукам и ногам, а я встретил её с должной стойкостью и… смирением. Раскинув руки, стоял, позволяя ей обвиваться вокруг всего тела. Редкие напористые толчки настойчиво требовали, чтобы я согнулся и взял то, что теперь по праву моё. Прозрачные кандалы очутились неимоверно тяжелы, хоть и выглядели невесомыми. Стоя на одном колене, продолжая ощущать, как цепь жёстко скручивает холодные объятия, я защелкнул рабский обруч на ноге, и в эту же секунду путы с бряцаньем многочисленных звеньев пали. — Смерть… — несмело начала Ярость, делая шаг мне на встречу. Не в силах смотреть на сестру, я дал ей знак остановиться. — Забирайте смертную и уходите, — приказал я, понимая, что не хочу, чтобы брат и сестра созерцали моё восхождение к трону. Неведомая сила тянула меня к гладким ступеням, и я не мог ей противиться. Всё, что прежде было важным для меня, в одночасье потеряло свою значимость, будто кто-то твёрдой рукой стирал ненужное, лишая сомнений. Повернувшись к убережённой семье спиной, я зашагал к трону, отягощенный только цепью. Славные дни братства Всадников Апокалипсиса на этом закончились, ибо нельзя быть и тем, и другим одновременно. Время, отмеренное мне в качестве старшего предвестника конца истекло, и кто я теперь, не знаю. Одно точно: отныне Ад — моя твердыня. Отныне Ад — моя тюрьма. Под вновь разразившиеся стоны грешных душ, перекрывающих удаляющийся топот копыт, и злорадный скрип ветвей могучего Древа, я занял Чёрный Трон.