Плакали лютики

      Дверь открывается со скрипом. Запахи исчезли, а комната опустела. Теперь они стояли в коридоре перед приоткрытой дверью. Антураж уже иной: более богатый, живой, яркий. Но они его не замечали. Они просто стояли и никто не решался сказать что-либо… — У тебя же есть имя? — Голос из комнаты       Геральт и Йеннифэр вошли. Это спальня. Большая кровать, камин, письменный стол, шкафы. Около стола, на стуле, сидит мужчина. Ему под 30-35, он тих и грустен. Подле него — бард. — Называйте меня как вам удобно, сир. Перед ними Лютик, молодой. Моложе, чем при первой встрече. Он холоден. Немногословен. — Т-ты можешь присту-приступить к своей ра-работе. — Слова давались мужчине с трудом, словно он их боится. А Лютик же спокоен, вдумчив, а после окончания речей сидевшего, срывается. Подходит, целует. Но как-то безучастно. Шлюхи и то больше стараются. Он водит руками по спине, торсу, шее. Целует скулы, изгибы и при этом не капли не показывает участия, остаётся каменным. Холодным. — Слишком холодно. — Отрывает от себя парня мужчина. Бард выпрямляется. — Мне быть более ярким? — Да, более живым, заинтересованным. — Как скажите.       Он меняется. Глаза горят, румянец, прерывистое и жадное дыхание. Бард садится на мужчину верхом. Искренне, нежно и влажно целует. Проводит руками по плечам сбрасывая с них ткань рубахи. Спускается по подбородку и проводит поцеруями до ключиц, жадно вдыхая чужой запах. Он ерзает, толкается, что-то шепчет на ухо, покусывает губы. Охает, ахает, стонет и монотонно с похотью одаривает мужчину поцелуями. А руки почти избавились от рубаху, скользя по груди, идут ниже, чувствуя каждый изгиб. И почти доходят до пояса брюк как мужчина останавливает Лютика и просит встать. — Нет, не надо. — Всё в начале не легко.- Он выровнил дыхание. — Что? — У вас такое впервые. Не бойтесь, я сделаю всё сам. Вам будет приятно. — Лютик говорил тихо, сладко. — Ты опытен? На вид и не скажешь. Сколько тебе? — А это важно?-она на секунду залумался- Пятнадцать скоро. — Ты так молод. — Со страхом замирает мужчина. — Так молод. Сколько их было? Кто они? — Не помню. Не считал. Сбился. Кто?- Лютик чуть нахмурился, но сразу же перешёл на улыбку раслабляя лицо- Графы, лорды, отцы, сыновья, матери, графини, короли, рыцари, чародейки. Я долго могу перечислять, но всех не упоминать. Не всех можно забыть, многие теряются, блекнут. — Ты… я тебя не трону. — Как пожелаете, я полностью ваш. — Холод снова вернулся в речи. — Ты будешь обучен, накормлен. — Вы зря потратили свои деньги. — Говоришь так, словно только деньги и имеют значения. — А разве это не так? — Безучастно. Не то, чтобы холодно, скорее просто истина. — Конечно же нет! — А что тогда имеет значение? — Это… ну… — Почему вы ничего не можете сказать? Вы не знаете, что имеет значение? — Нет, знаю, просто для каждого это что-то своё. Что-то важно, дороге. Разве ты не знаешь такой вещи, такого человека? — Знал.- быстро и холодно, он чуть мрачнеет, но не слишком заметно. — Разве оно не дорого тебе до сих пор? — Дорого, конечно, дорого. Только смысла в этом уже нет. — Бард улыбнулся и развеял свой холод. — Почему?       Лютик не ответил. Холод сменился грустью. Он улыбнулся с печалью, переступил с ноги на ногу и взглянул господину прямо в глаза. — Меня оставили.       Ноющая тоска, что пронзила не только Лютика, но и ведьму с охотником, наполнила комнату холодом. Картинка начала гаснуть, тускнеть. Показалась новая дверь в стене.

Их ждёт новый сон.