***
Люцифер.
Впервые что-то внутри гложет меня. Мысли не в порядке, будто там пронесся тайфун огромных размеров. Внутри меня бушевал неконтролируемый огонь, который сжигал меня всего до тла и не намеревался находится в моем подчинении. Кто захочет вновь быть в подчинении, если получил свободу? Я не мог сосредоточиться ни на одном деле абсолютно. Все, на что я способен, это опереться головой в свою руку, сидеть за столом, отпивать горькой янтарной жидкости лишь для того, чтобы та еще сильнее обжигала внутренности, дыхательные пути, гортань и за столь «любознательном» занятии утопать в бешеном потоке мыслей, которые сейчас я не в силах привести в порядок. Не помню, сколько я так просидел, видимо всю ночь. И вдруг в потоке времени словно образовалась пустота. Огромная комната, освещается тусклым светом камина, так же, как и прежде. Самое странное, я теперь знал, как заполнить эту пустоту, точнее кем. Резко опустошив стакан, я поднялся из-за стола, засунул руки в передние карманы брюк и медленным шагом направился к двери, за которой та, кто не дает мне покоя в моей же Преисподние. Коснувшись ручки двери, крючок с внутренней стороны щелкнул, и я медленно приоткрыл дверь. Тихий, еле уловимый скрип донесся по маленькому помещению. Мой взгляд тут же упал на место, где сидела она. Рядом с дверью, сидела на полу, уперлась спиной к холодной стене, согнула колени к груди, обхватив их руками, голова слегка повернута в сторону двери. Она тихо посапывала. Медленно спустившись на корточки перед ней, я просто стал любоваться ею, когда она пребывала в спокойном, непробудном царстве Морфея. Пальцем, не касаясь ее чувствительной гладкой кожи, я смахнул с ее лица непослушную, все еще сыроватую после водных процедур, прядь волос. Мне открылся прекрасный ракурс на ее лицо. Я знаю о тебе все, но в то же время ничего. Как это возможно? Передо мной женщина-загадка. Я не знаю, кто она. Я не знаю, что она хочет. И я понятия не имею, что она будит во мне, как она делает так, что я всегда хочу находится рядом с ней. Незамысловатые магические нити будто связывают меня к ней, которые не намереваются выпускать из своей удушающей хватки. Я одним рывком поднял ее с пола и вынес из маленького помещения. Пока я нес ее к постели, она уже начинала морщить носик и хмурить брови, пытаясь отлепить свои прилипшие глаза. Положил ее на мягкие подушки и сел напротив, на кресло, предвкушая ее реакцию при виде меня и последующие истерики. Она несколько минут нежилась в шелковом царстве простыней, а я наблюдал за ее изящным телом, который обладает магнетизмом. И этот магнетизм сказывается на мне. Я жажду ее всегда. Шелковая ткань халата соскользнула с ее бедра. Пояс на талии совсем расслабился. Совсем немного и мне откроется вид на ее пышные груди. Я так привык всем давать приказы, что даже мысленно повелевал куску ткани на ней сейчас же сползти по ее такой же шелковой нежной коже. — Что ты пялишься на меня? — ее гневный, низкий голос заставил меня поднять глаза на ее лицо. — Имею на это полное право — стальным голосом ответил я. Она лихорадочно поправляла на себе халат, завязывая пояс на талии потуже. — Ни черта ты не имеешь! Когда я избавлюсь от тебя? Когда?! — она начала повышать свой голос. Естественно мне это не понравилось, и я резко поднялся с кресла, показывая ей тем самым, что я недоволен подобным тоном. Малышка еле заметно вздрогнула от моего действия, сверля своим взглядом с легким, но ярко выраженным испугом в голубых глазах. — Никогда — отрезал я и направился к стеллажу с выпивкой. На мое удивление она ничего не ответила. Я стоял спиной к ней, но чувствовал, как из нее исходит всепоглощающие пустота, отчаяние, мрак, тоска. Налив себе выпивку, я снова сел на место. Вики сидела все так же неподвижно на постели, уже укрытая одеялом, будто прятала от меня себя под ним. В районе груди у нее был зажат кулак, в кулаке золотая цепочка, на которой, как я помню, висел маленький крест. Из ее глаз медленно стекали слезы по щекам, оставляя за собой мокрые дорожки. Я вижу, в ней эмоциональный срыв, нервное потрясение, полученный стресс. Я бы не прочь всегда наблюдать за тем, как людишки впадают в отчаяние, молят Бога о поддержке, но не получив ее, медленно утопают во мраке, депрессии, разочаровании. Жалкие существа. Чувствуют зависимость от своего обожаемого Бога, осознают, что он не поможет, но продолжают отрицать это и вновь возвращаются к нему. Да. Мой любимый кинофильм, который прокручивается каждый день снова, но с новыми лицами, хотя порочные души все те же, они не отличаются этим друг от друга. Но не она. Не за ней. Я не могу смотреть на эти соленые слезы, стекающие по ее румяным щекам. Не могу чувствовать в себе ее боль. Меня это сводит с ума, нежели я получаю от этого представления удовольствие. Странно. — Молитвы похожи на слезы. Я все думаю, сколько слез и молитв вы, люди, тратите на Бога, пытаясь сделать так, чтобы то, что случилось не повторялось? Она медленно перевела на меня свои пустые, измученные глаза, которые уже опухли и покраснели от тихих удушающих слез. Но она молчала. Продолжала смотреть на меня, но молчала. Эта ее нагнетающая тишина продолжалась пару минут, но я уже чувствовал, как ее молчание давит на меня, словно стены этой комнаты сдвигаются и пытаются раздавить меня. — Ты чудовище — произнесла она своим тихим, осипшим голосом, смотря прямо в мои глаза. Невероятная смелость. — Уверена? Как по мне Дьявол предпочтительнее Господа. Господь дает вам жизнь, а затем бросает. Создает вас, чтобы заполнить землю жалкими душами, обреченные в скором времени на погибель. Он это знает, поэтому зачем находиться среди вас. Живите в свое удовольствие. — А ты этим и пользуешься. Люди впадают в отчаяние, и ты скорее заполняешь их жизни и души еще большим мраком. Ты подталкиваешь нас на грехи. Как и меня сейчас искушаешь похотью! — Ваша ошибка — обвинять во всех ваших грехах Дьявола. Я не играю вашими жизнями, душами, я просто наблюдаю за этим. Я понимаю, зачем люди хотят, чтобы я был рядом: хорошо, когда есть кто-то, на кого можно свалить вину за плохие поступки, которые они совершили. Таким способом, можно оправдаться перед любимым Господом. — Лгун! Ты именно играешь с нашими душами! Тогда почему я сейчас здесь? Ты выкрал ее у меня! — Не выводи меня из себя — спокойно ответил я, смотря в ее глаза — Твоя душа, это плата, которую внесла твоя мать за успешное будущее на Небесах. — Что за бредни ты несешь?! — завопила она от непонимания — Я скоро с ума сойду! — Вижу, как ты готова закидать меня вопросами — перебил я ее — Я вочеловечившейся Сатана — это интересно. Что существует помимо Ада — это интересно. Ты не понимаешь, как твоя мать жива, если она мертва — это тоже интересно. Существует ли бессмертие — это интересно. Я мог бы сочинить тебе одну из тех смешных историй о рогатых и волосатых чертях, которые так любезны твоему скудному воображению, но ты имеешь их уже достаточно. Зачем тебе вообще заполнять свою головку этими бреднями. Сиди на своем месте. — Мне плевать на этот мир. Мне только интересно, что с другими душами, которые ты как говоришь, закупал. Где они? Почему я здесь и должна удовлетворять твои прихоти? Почему я? — У меня нет других душ. Они мне ни к чему. — Тогда почему я здесь?! — истерически прокричала она. — Потому что, я увидел тебя и захотел. — Ублюдок! Ты украл мою жизнь! Ненавижу тебя! Выкрикивая это, она бросилась на меня. Я резко поднялся и перехватил ее руки, крепко держа за запястья. Она так и жаждала расцарапать мое лицо. Девчонка билась в истерике и кричала одно: «Ненавижу!». У нее явный нервный срыв. Не намереваясь терпеть этот балаган, я решил угомонить ее не самым приятным способом. Мигом мое тело вспыхнуло в огне, и она истошно закричала. Я грубо отбросил ее на постель. Она как кукла упала на нее без лишних движений. — Раздевайся! — грубо выпалил я своим стальным голосом. — Не буду! — процедила она сквозь зубы, резко поднимая на меня свои яростные глаза. — Я сделаю это силой! Повинуйся! — Не стану! Ты не прикоснешься ко мне! Я не намереваюсь быть твоей подстилкой! Ты мне противен! Я хрипло рассмеялся, слегка опрокидывая голову назад. — Наивная, маленькая девица. Я же способен заглядывать в самые глубины твоего подсознания. Сейчас я выну в наружу все твои потаенные желания и тогда ты сама набросишься на меня. — Делай что хочешь! Ничего не выйдет! Я презираю тебя! — Но так не интересно. Мне больше нравится, когда ты не подчиняешься, когда кричишь, когда молишь остановится — хищным тоном проговорил я и стал медленно подходить к ней. — Не приближайся! — пригрозила она, выставляя перед собой дрожащую руку. — Я буду кричать! — Сейчас в моей постели, — хищно улыбнулся я, сокращая расстояние между нами. — Нет, прошу тебя! Я сорвал с себя рубашку, грубо отодвинул ее ноги, раздвигая их, и навис над ней, вжимая ее своим горячим телом в постель. Она своими руками пыталась оттолкнуть меня от себя, надавливая на мою грудь. Я мертвой хваткой схватил ее за плечи и зарычал прямо в ухо: — Сводишь с ума! Ты принадлежишь лишь мне! Запомни это! — Нет! — прокричала она не своим голосом. — Твое неповиновение еще сильнее раззадоривает меня, малышка! Ты уже вся в мурашках и дрожишь. Одним рывком я поменял ее лежачее положение, бросая ее на подушки. Сел на ее ноги, чтобы у нее было меньше шанса на сопротивление. Стянув с себя ремень, я ловким движением завязал ее руки и закрепил их к изголовью кровати. Красной атласной лентой завязал ее глаза, не обращая внимания на ее протесты. — Совсем скоро поставлю тебя на колени! — прорычал я в ее ухо. — Да пошел ты! Я рассмеялся ее реакции и резко стянул с нее кусок шелковой ткани. Руками я с наслаждением провел по изгибам ее тела, издавая из себя непроизвольное рычание. Вики продолжала сопротивляться, яростно дергала руками, пытаясь вырваться из плена ремня. Мотала головой, чтобы как-то снять с глаз красное препятствие к зрению. Без шансов, малышка. Я нагнулся и мое горячее дыхание коснулось ее обнаженной груди. Ее соски затвердели. Я тут же спустился к ее груди своим ртом, посасывая их. Ее спина тут же инстинктивно выгнулась ко мне навстречу, еще сильнее прижимая свои груди к моему рту. Она издала из себя стон, которое выдало ее полученное удовольствие, затем учащенное дыхание, от которого она задыхалась. Принося нам это наслаждение, я спустил свою руку вниз. Ладонью надавил на ее чувствительное место. От моего действия она издала громкий стон, прикусывая нижнюю губу. Вскоре засунул в нее два пальца, ощущая ее влажность, которая с каждой секундой усиливалась. Стал двигать ими внутри нее, растягивать стенки влагалища, а она только и могла, что откидывать голову назад и стонать от удовольствия. — Ну что же ты? Ты же должна кричать, вопить и ругаться. Ты не делаешь этого. Я нарастал темп, а ее стоны лишь усиливались. Я зарычал, резко вытащил мокрые пальцы и услышал ее разочарованный стон. Жадно стал пожирать ее тело, неистово грубо кусал. Так же жадно облизывал языком столь прекрасную нежную кожу. Она выкрикивала своим манящим голосом, заполняя всю спальню сладостными стонами. Извивалась подо мной, продолжала пытаться освободить свои руки, нервно дергала. Если бы могла, давно уже с яростью вцепилась в меня своими ногтями. Страсть и похоть уже окутала нас обоих с головой, лишая всякого здравого рассудка. — Эта твоя версия мне нравится гораздо больше, малышка! Что ты со мной делаешь?! Я стянул с себя брюки, в которых отчаянно просился на свободу мой член, освобождая его от невыносимой тесноты. Грубо раздвинул ее ноги. Резко толкнулся в нее. Одним сильным, длинным толчком, от которого она потянулась наверх, издавая громкий стон. Один резкий толчок и вновь вышел из нее. Она захныкала. Меня окутала невыносимое, всепоглощающее желание к ней. Дикое, ненасытное, неконтролируемое. Что же, блядь, такое происходит! Меня это сильнее выводит из себя, вынося гнев в наружу. Снова резко вошел в нее наполовину. Снова резко вышел. Вики практически издавала стоны, похожие на плач. Я сам уже тяжело дышал от своих действий. — Какая ты узкая! Ты сводишь меня с ума, Вики! Моли! — Нет! — запротестовала она, хотя ее тело жаждало меня как ненормальное. — Сама напросилась, чертовка! Я продолжал свои ранние действия. Дразнил ее. То входил, то выходил. Тем самым я хочу ее дрессировать. Дрессировать ее тело. Показать ей, что без меня она сдохнет! Сделать так, чтобы она желала меня и только меня! Чтобы я всегда имел ее! — Прекрати! — заверещала она плачевным голосом. — Умоляю, перестань! Я не могу больше! — задыхаясь кричала она. — Что ты хочешь?! — издал я тяжелый рык в ее ушко. Она молчала. Кусала свои губы. Боролось со своими желаниями. Мои глаза запылали. Я вспыхнул. Мое тело стало адски горячим. Ощутив это, она закричала, обжигаясь. — Я задал вопрос! Отвечай! Иначе я сейчас же растерзаю тебя! И поверь, это будет похуже наказаний для грешников! — Тебя! Хочу тебя! Больше, сильнее! Пожалуйста! Я довольно хмыкнул и зашел в нее. Безжалостно и грубо. Набирал темп, толкался в нее все быстрее и быстрее. От моего натиска она даже не успевала издавать стоны или кричать. Она задыхалась от нехватки кислорода. Я упивался ее безысходным состоянием. Я все еще больше раскрепощался. Набирал обороты и вдалбливался в нее со всей суровостью. Так же быстро постукивало изголовье кровати о стену с ритмичностью. Эта девушка будит во мне самые потаенные звериные инстинкты. Рядом с ней я перестаю думать. Только чувствую нечто непонятное. Это сжирает меня изнутри, сносит башню и свое состояние я выплескиваю на нее. Во мне просыпается животное. Ненастные и грязное. Я и так животное, но то, что пробуждает она — далеко за гранью реального и привычного. Я не сбавлял темпа. Наши тела скользили друг по другу, издавая шлепки. Помещение заполнилось нашей похотью, которая овладела нами полностью. Было невыносимо жарко. Как в самом пекле Ада. Я начал замечать, как сил у малышки уже не было ни на что: ни на крики, ни на стоны, ни на сопротивления. Она просто обмякла и полностью отдалась под мою власть. Она подходила к оргазму, а мне все мало. Я зарычал и стянул с ее глаз атласную ленту, чтобы посмотреть в ее глаза. Голубые очи давно уже блестят страстью, похотью, развратом под пеленой ненавистного и убивающего меня взгляда. Я впился в ее пухлые губы и стал жадно кусать и обсасывать их. У меня была изрядная доля красивых женщин, но только в ней было что-то особенное. Внезапная ярость охватила меня. Вики — моя добыча. Я должен это помнить! Я заставил ее кончить своими неистово грубыми глубокими толчками. Вскоре и сам излился в нее, получая долю удовольствия. Я поднялся с обмякшего тела малышки. Выпрямился во весь рост и сделал несколько шагов назад, усаживаясь на стул, стоявший напротив нее. — Вижу ты совсем запуталась, малышка — усмехнулся я и закурил сигарету, выпуская густой, терпкий дым из своих легких. — Я ненавижу тебя — еле выговорила она и закрыла глаза. Я продолжал смотреть на ее обездвиженное тело, втягивать в себя дым, затем вновь выпускать, заполняя пространство белым горьким туманом. Ее руки все еще связаны. Я просто получал удовольствие от ее слабости. Докурив сигарету, я потушил ее в ладони и подошел к ней. Миниатюрное тело, которое всегда будет сводить меня с ума. Я освободил ее хрупкие руки из туго узла. На них опечаталась безжалостная власть кожаного ремня. Накрыв ее одеялом, я направился в душ, чтобы затем вновь сесть на стул и наблюдать за ней. Изучать ее потаенные желания и страхи. Поглощать в себя все ее привычки. Пожирать ее глазами.***
Вики
. Я подошла к ласковой пропасти, до меня донеслось оттуда мелодичное сочетание звуков, поднимавшееся, как пар, над горнопромышленным городком, который лежал у моих ног в складке долины. Можно было разглядеть геометрию улиц между квадратами красных, зеленых и серых крыш. Такие же зеленые дымки деревьев, и змеистую речку. За городком скрещение дорог, разделяющие темные и светлые заплаты полей, а за этим всем — лесистые громады гор. И закат, которые намеревается скрыться уже через пару минут за этими горами. В этом городке яркое трепетание звуков, не умолкавших ни на минуту. Это городок моего детства. Здесь всегда смех, счастье и радость в маленьком племени, которое всегда добродушно принимал нас с отцом в разгар лета и зимы. Зимой здесь особо уютно. Растапливают дома настоящими печками, а из крыш домов исходит дымок, приятно пахнущий. Хочется вдыхать и вдыхать этот запах и вечно находится в такой сказочной атмосфере. Здесь всегда звонкий смех детей, с которыми я быстро подружилась и играла. Здесь веет добром и светлой энергетикой. Детство — я скучаю. Внезапно нахлынувшие, не понятно откуда воспоминания, сменились жестокой реальностью. Я снова упала лицом в грязь. В голове болезненно звенело, а в ушах стучало слишком громко. Сухой жар сдавил горло. Я чувствовала себя просто паршивее некуда. Медленно открыла усталые глаза и увидела Его. Я даже вздрогнуть не могла от такого бессилия. Сколько он еще может меня мучить так. Так даже с животными не поступают. Что за голод заседает в нем? Почему этот голод для него — я? Кто мне ответит на эти вопросы? — Понравилось представление? — Так ты еще и дразнишь меня моими приятными воспоминаниями, жестокий ублюдок? — без страха проговорила я осипшим и хриплым голосом. — Когда ты прекратишь терзать меня? Я не хочу этого. Хватит. — сил на крики у меня не было, да и не хотелось кричать. Может этот монстр поймет меня, если я не буду биться в истерике, а подойду к этому дипломатически. — Все твои желания и ощущения были настоящими, — звучал его чарующий, чуть жестковатый голос. — Когда я целовал тебя, грубо ласкал, — хрипло продолжал он. Внезапно он оборвался и поднялся со стула, медленно надвигаясь ко мне. Я тут же почувствовала, как мое тело сводит судорога. Он снова навис надо мной, и я почувствовала тяжесть его тела, его горячее дыхание на моей шее. — Когда входил в твое нежное, пьянящее тело — прохрипел он в мое ухо, по-звериному вдыхая по запах. Я глубоко задышала. Приоткрыла рот от нехватки кислорода, тяжело дыша. Я до боли прикусила губу, чтобы хоть как-то прийти в себя. Неужели возможно, чтобы он так действовал на меня? Он оставил горячий, нежный поцелуй на моей шее, затем вновь поднялся к самому уху, едва касаясь его своими губами: — Когда ловил твои сладкие стоны, Вики… — выдохнул он в мое ухо и я почувствовала, как его мышцы разом напряглись, а мое тело покрылось предательскими мурашками. Дьявол поднял на меня свои рубиновые, слегка полыхающие глаза. Меня начинает трясти, когда его неугомонные пальцы проникают под одеяло и гладят кожу. Выше. К груди. Едва прикасаясь. Воздух накаляется, как и мое дыхание становится прерывистым. Боже, неужели я и правда этого хочу. Его касаний. Этого быть не может. Это все его влияние. Опираюсь на это и тем самым оправдываю себя. — Самая прекрасная — шепчет он своим манящим бархатистым голосом и гладит по щеке, нежно. Непривычно нежно. Меня пугало его нынешнее состояние, которое никак не назовешь его обыденным. Нежный поцелуй на губах. Я не могу противится, хочу познать его данную, немыслимую, просто нереальную сторону. Он улыбнулся моей покорности. Он словно читает мои мысли. Почему словно, так и есть. Он знает все сумасшедшее дерьмо, что там происходит. Его слова вырывались на одном дыхании, едва слышно, и его большой палец гладит мою скулу, когда я двинулась достаточно близко, чтобы снова поцеловать его. Его глаза путешествуют по моему лицу, останавливаясь на носу, подбородке, блуждая по моим скулам, прежде чем остановится на моих глазах. Проклятье. То, как он смотрит на меня, такой серьезный, спокойный. Смотря на меня, в его адских глазах никогда не угасает желание ко мне. Иногда я не знаю, как выносить его напряженный взгляд. Чувствую, что в любой момент могу расколоться и развалиться в его руках. Его руки продолжали блуждать моему дрожащему телу. Прикосновения его были, как огонь. А взгляд, как лед. И только он принимал решение. Сгорю ли я сегодня заживо или погибну от лютого холода. Резко стянув с меня одеяло, он принялся ласкать мое тело поцелуями и укусами. Такое ощущение, будто он в прямом смысле пытался откусить из меня кусок, чтобы хоть как-то утолить свой неугомонный голод. Раздвинул мои ноги, а я зажмурилась от боли, которую принес он пару часов назад. Он принялся целовать и проводить языком по внутренним сторонам моих бедер. Я не хотела, чтобы он снова вытащил свой член и снова начал терзать меня. Моя боль еще не стихла, и я просто надеюсь, что он это понимает. Наивная, глупая дура. Ты говоришь так про Дьявола. Ему плевать на мое состояние. Он получает удовольствие исключительно для себя. Внезапно в дверь постучали. Кто бы ни был за ней, я готова пасть к его ногам и благодарить. — Не сейчас! — грозно рявкнул он и снова перевел свое внимание на меня. Он стал ласкать мою шею, касаясь кончиком языка моей кожи, тем самым передразнивая. Я даже не заметила, как стала стонать из-под его ласк. Видит Бог, я не хотела показывать ему, что мне нравится его поведение. Снова настойчивый стук в дверь и он гневно зарычал: — Я сказал позже! — Владыка, это важно. — донесся приглушенный голос за дверью. Он резко поднялся с меня, вновь накрывая одеялом и покинул помещение. Я облегченно выдохнула. Еще некоторое время полежала, чтобы немного прийти в себя. Что за приступы нежности со стороны монстра? Я снова поднялась с тяжестью и болью в теле. Своих рук я и вовсе не ощущала. Я понять не могу, он питается тем, что мне больно? Неужели он не может контролировать себя? Еле добравшись до ванной комнаты, я вновь обнаружила там наполненную ванную. Это становится традицией. На вешалке висела одежда. Джинсы и облегающая черная кофточка. Так же белые кеды и нижнее белье. Я скорее нырнула в теплую воду и расслабилась. Стала размышлять, как мне противиться ему и вновь не отдать свое тело на растерзание? Я для него как кусок мяса, не больше. Игрушка, чтобы утолить свою жажду. Он ставит меня ни во что. Я закричала и ударила по воде руками. Так больше не может продолжаться. Если он не хочет избавиться от меня, то подтолкнём его к этому. Я больше не хочу так существовать. Быстро обтерлась полотенцем и оделась. Плевать, что волосы все еще сырые. Совсем не дыша, я подошла к двери и робко коснулась ручки. Собрав всю волю в кулак, я дернула ее, и она поддалась. Я жадно схватила воздух ртом. Моему счастью не было предела, и я впервые за все свое пребывание здесь рассмеялась. Выглянула за дверь. Никого. Пустота. Я вышла за дверь, тихо закрыла ее и мое сердце заколотилось с бешеной скоростью. Там за дверью я ощущала безопасность, ну по крайней мере пока его не было. А сейчас я вышла за пределы, в неизвестное пространство, где обитает черт знает, что. Отчаянная я все же. Первым порывом было вернуться назад, но я не изменила своим принципам. Если я что-то начала, то довожу это до конца. Я прошлась глазами по периметру. Пустой, мрачный и длинный коридор справа, тупик — слева. Там висела картина с незнакомым для меня изображением. Нечисть с крыльями, а под картиной столик с различными артефактами. Приглядевшись в архитектуру коридора, я не могла скрыть восхищения. Этот монстр живет во дворце. Каждый квадратный метр здесь утопает в роскоши. Через каждые пять метров стоят роскошные мраморные колонны темного оттенка, а также горящие факелы. Кроме как направо мне идти не куда. Мои шаги глухо издавались по пустому коридору, затаиваясь где-то в темных углах. Дикое сердцебиение не унималось, оно ясно, я брожу по логову чудовища и в любой момент могу наткнуться на какую-нибудь тварь, обитающую здесь. Я дошла до конца коридора и теперь предо мной два прохода. Паника овладевала мной. Так бывало всегда, когда я терялась в пространстве. В этих проходах было темно, лишь вдали виднелся тусклый свет. Я сосредоточилась. От левого прохода веяло прохладным сквозняком. По логике, там есть какой-то выход. Именно туда я и направилась, осторожно наступая, старалась ощутить поверхность того, на что я наступаю. Держалась за шершавую стену, чтобы невзначай не споткнуться. Здесь стены иные, каменные. Они выпирали из стен и обладали своим привычным холодом. Шла я около десяти минут, будто в какой-то другой конец. Или может я просто очень медленно шла. Пройдя темный проход, мои глаза внезапно ослепило освещение огромного пространства. Сфокусировав взгляд, я увидела оживленное место. Все куда-то спешили. Расширив глаза, я быстро вернулась в темноту. Не знаю, дышала ли я вообще в данный момент. Меня только что чуть не увидели десятки демонов. Мне показалось странным некоторое обстоятельство. Незаметно я выглянула из темноты. Они выглядят так же, как и люди, только с крыльями. Не так я представляла Ад. Я думала здесь полная разруха, хаос. Ужасные чудовища, которые борются за свое лакомство, только что поступившее с земли. Глубокое темное подземелье, полное пыток и страданий. Глубокие и пустынные места, где непрерывно горит пламя и идет дождь. Ядовитые серные газы висят в воздухе, а по рекам течет расплавленный металл. С воображением у меня всегда было все в порядке. Не могу же я стоять тут вечность. Я снова огляделась. Мои глаза задержались на проходе, где лестница ведет вниз. Быстро юркнула туда и побежала вниз по лестнице. Я спустилась на самое дно. Повернула направо, повернула налево, снова налево, направо, прямо. Резко остановилась. Огляделась. И поняла, что я заблудилась. Это чертов лабиринт. Я так испугалась, что ощущала будто часами я бродила и угла в угол в тумане оживших ночных кошмаров. Снова паника овладевала каждой клеточкой моего тела. Просачивалась сквозь кожу и бежала, как электрический разряд, к дико колотящему сердцу, чтобы окончательно поглотить. Молилась и торговалась с Господом. В такие минуты мы еще больше слепо верим в него и забываем о том, что он не поможет. Я начинала предложение, подмазываясь к Богу, что навсегда уйду в монастырь, если он выведет меня отсюда и вернет домой, а заканчивала — выставляя свою душу на продажу Дьяволу, совсем отчаявшись. Но и тот и другой, очевидно, плевать хотели на мои мольбы и угрозы, равно, как и на меня саму. Судорожно и лихорадочно бродя по запутанным коридорам, я резко выскочила в открытое пространство. Без углов, оно круглое, с такими же горящими факелами на стенах и всего лишь одна деревянная дубовая дверь. Только я хотела отчаянно подбежать к нему, найдя в нем выход, как из комнаты вышел мужчина с крыльями. Его уверенный взгляд тут же упал на меня, и он сменился на недоуменный, как только я предстала перед ним. Я же попятилась назад и уже считала этот лабиринт спасением. Как меня сегодня бросает из стороны в сторону. Я сегодня не имею устойчивого желания и мнения. Мужчина сделал шаг ко мне, и я отпрянула, вздрогнув снова попятилась назад, выставляя вперед руку. — Не подходи! Я буду кричать! — первое, что я смогла разобрать в своем словарном запасе. — Тише. Спокойно. Я тебя не обижу — его голос был предательски успокаивающим и гипнотизирующим. Он поднял руки вверх, показывая, что он безобидный и медленно подходил ко мне. — Нет. Не подходи. — тихо продолжила я и чувствовала, как слезы отчаяния подступают к глазам и поднимается ком к горлу. — Кто ты? Как здесь оказалась? — его голос внушал доверие, да и вид тоже. — Я… Видимо во власти тирана, бездушного монстра и просто пытаюсь спастись от него и своего жалкого существования. — дрожащим голосом ответила я и закусила губу, дабы задержать слезы. — Кому ты принадлежишь? — его голос и взгляд сменились на сочувствующий. — Не знаю, если он сам Дьявол, то Сатана? — Люцифер. — это имя он будто сказала себе, а не мне — Как ты умудрилась убежать от него? — Не знаю, наверно он играет со мной кошки-мышки и ему это нравится, ведь он всегда победитель. Я знаю, он все-равно найдет меня. Я сбежала, осознавая это. Просто я не хочу существовать, пребывать рядом с ним и каждый день видеть его лицо. Я не хочу — из глаз брызнули слезы — Не хочу — я зарыдала и закрыла лицо ладонями — Пусть он убьет меня. — Тише — мужчина уже плотно стоял напротив меня и взял меня за синие запястья, он бросил мимолетный, сочувствующий взгляд, будто не хотел мне показывать этого, но даже через белую пелену слез я заприметила это — Давай я отведу тебя обратно. — Нет. Прошу. — Сама говоришь, что найдет тебя. Чем меньше тебя нет, тем лучше. К тому же, в этих незнакомых местах, ты не найдешь спасения ни на секунду. Прошу, доверься мне — он проговорил последние слова с такой нежностью, такого успокаивающего голоса я еще не слышала никогда. — Хорошо. Видимо я все-равно обречена на мучения. Он не смог скрыть своего сочувствующего взгляда. Мужчина будто поддался порыву, и погладил меня по мокрой щеке, вытирая слезы. Судя по его взгляду, он сам не понимал, откуда взялся этот порыв. От него приятно пахло, таким манящим запахом. Рядом с ним я чувствовала безопасность. Странно. Мне не хотелось отходить от него. Демон взял меня под руку и повел по лабиринту, по тому же пути, по которому я оказалась там. Вскоре мы добрались до двери, за которой я умираю каждую секунду под пытками, затем мой тиран вновь воскрешает меня и снова начинает терзать и упиваться над этим. Демон распахнул двери, и я увидела широкую спину своего мучителя. Я непроизвольно вздрогнула и хотела попятится, но хватка рядом стоящего демона, не позволила мне этого сделать. Он завел меня в комнату, в котором я слышала собственные крики и ощущала свою душераздирающую боль, свою ничтожность. Эти стены пропитались этим и давят на меня. Дверь за нами захлопнулась. Дьявол развернулся. Своим хищным взглядом он прошелся по мне. Засунул одну руку в передний карман брюк и отпил из стакана спиртного, все так же не отрывая от меня взгляда. В его глазах читался азарт, ему будто понравилась моя выходка. Для него это игра, где победитель все-равно он и он просто довольствуется этим. — Ну что? Как погуляла? Понравилось? — с ухмылкой спросил он. — Думаешь своей выходкой, я бы стер тебя с лица Ада? Наивная. С тобой не скучно. — он повернулся в пол оборота и поставил стакан на столик, при этом проговорил: — Саллос, оставь нас. Я невольно схватилась за его руку. Люцифер развернулся и его взгляд тут же упал на мою руку. Его глаза вспыхнули, и он облизал губы. — Саллос, покинь мои покои! — процедил он, не отрывая своего гневного взгляда с моей руки. — Люцифер, помягче. — С чего это ты решил позаботиться о ней? — он перевел взгляд на демона, все так же гневно сверля. — В первую очередь она молодая девушка. Где твоя воспитанность? — Защитник — Дьявол усмехнулся — Дальше я сам. — он перевел на меня свой взгляд. Демон рядом со мной тихо выдохнул. Краем глаза я увидела, что он бросил на меня мимолетный взгляд и покинул спальню. Люцифер в миг оказался напротив меня. Его яростный взгляд прожигал меня всю насквозь. Он схватил меня за горло и грубо впечатал в дверь спиной. Я зажмурилась, но не издала ни одного писка. — Еще раз увижу, как ты касаешься кого-то, вырву твою руку! — прорычал он в мое ухо. — Я не твоя собственность! — кряхтя, ответила я ему. — Глупая! — он сильнее сжал мое горло без какого-либо шанса выбраться — Втисни уже в свой крохотный мозг, что ты вся моя и зависишь от меня! Не выводи меня! — Никогда не приму этого! — Хочешь проверить?! — взревел он. Он резко опустил меня. Затем меня тут же сковала невыносимая боль. Она начиналась с самого сердца и распространялось по всему телу. Не устояв на ногах, я упала на черный кафель, разбивая колени. В голове звенело. Я кричала, но меня будто никто не слышал, даже я сама себя. Настолько этот крик был душераздирающим и отчаянным. Моя душа сейчас была будто не моя, она тянулась к своему хозяину и молила его прекратить. Тянулась к нему. Чего он ждал? Что я начну молить его прекратить? Если таким будет мой конец, таким ужасным и мучительным, то пусть так и будет. Я просто скрючилась от боли на полу и задыхалась от собственного крика. Сопротивлялась мольбам своей души, которая уже стала чужой. Вскоре эта пытка закончилась. Я даже разочаровалась, когда поняла, что я все ещё жива и нахожусь в его спальне. Он схватил меня за волосы и грубо поднял мою голову. Я смотрела на него снизу-вверх с слезами на глазах, которые невольно пробрались из моих глаз на волю, когда я испытала подобную мучительную боль. — Это еще цветочки, малышка! Я не на такое способен, это самое малое! Уясни! Он грубо отпустил мою голову, перешагнул через меня и вышел из спальни. Я свалилась на холодный кафель всем телом и зарыдала. Я наконец осознала, что он говорит правду, что я не принадлежу себе, что моя ситуация безысходна, что я здесь навечно пребываю в муках под его властью.