***
Вики.
С того момента как я получила письмо — просто места себе не находила. Как и повелел Саллос, я сожгла письмо сразу же, но это не означает, что содержимое так же сгорит в моей голове и развеется оттуда, словно пепел на ветру. Нет, это просто немыслимо. От такого я уже перехотела выходить из этой коробки, в которой я схожу с ума. А такое задание ускорило процесс омертвения извилин моего мозга. Как мне это сделать? Он в своем уме? Так и хочется послать ему ответное письмо «Ты спятил? Ничего хуже еще нет? Лучше заранее подготовь меня!» Кровь Люцифера. Дьявола. Мне что, на него с ножом броситься? Я замерла на месте после долгого брожения из угла в угол. Не знаю, сколько я так крутилась по комнате, время здесь не посчитать, как я поняла уже достаточно давно. Эта безумная идея врезалась в мою голову резко и болезненно. Это безумие, но я готова пойти на самые отчаянные и невзвешенные решения, чтобы получить желанную свободу. Сейчас я хожу по тонкому льду огромного и бездонного океана. В любой момент я могу провалиться под лед, захлебываясь в ледяной воде и руки помощи я тогда уже ни от кого не получу. Если Люцифер узнает о моих планах, о наших планах с Саллосом, то мое проживание здесь, в четырех стенах, покажется мне сказкой, когда я окажусь там, куда он водил меня. Буду гореть в огненной гиене, воспламеняться в адской агонии и переживать бесконечные муки. Готова ли я рискнуть и шагнуть к краю бездонной пропасти? Готова ли променять то, что у меня есть, на шаткое, а самое главное, непроглядное будущее? Люцифер начал сдирать с меня кожу. Верхний слой моей защиты. Его цель — добраться до моей сути, надломить, максимально болезненно уничтожить. Я уже позволяю ему без барьеров, каких-либо протестов владеть моим телом. Он уже совсем близко к тому, чтобы окончательно сломить мои кости, при том, даже не прикасаясь ко мне, и упиваться моей болью. Я не могу допустить этого. Здравая Вики начинает включать мою самозащиту и инстинкт самосохранения. Да, я существую лишь в своей голове. Только так я могу выжить. Я выдохнула и легла на пушистый ковер, уже адекватно реагируя на воспоминания, связанные с ним. Я могу спокойно подумать, взвесить все за и против, потому что рядом никого нет. Только я, пустая спальня и мое одиночество. Свободный доступ к размышлениям. Мне нельзя сдаваться — это все, что для меня главное в этом мире. С того дня, как я оказалась здесь, я только и делаю, что борюсь. И пока еще есть за что бороться, я не сдамся. Нет. Да даже если не останется никаких шансов и не за что будет бороться — я все равно буду. Пусть хоть этот маньяк в голос смеется в мое лицо от моей ничтожности. Пусть я буду ползать на полу у его ног (не по своей воле), я все равно буду бороться. Это слово, это желание воевать за себя, они въелись в меня, проникли в мою кровь как не выводимый сладкий яд. Только они поддерживают мое существование здесь и не позволяет моей треснувшей гордости и самооценке развалиться окончательно на тысячи мелких кусочков. Но и Люцифер не уступает мне. Между ними идет постоянная борьба, каждый день мы бросаем друг другу вызов. Казалось, два разных полюса, две разные стихии, сила и слабость, свет и тьма, совершенно разные, но нас объединяет одно — мы без ума друг от друга. Как бы я не отрицала этот факт — это правда. Но это, несомненно, нездоровое влечение. Он — хищник, а я — жертва. Здесь нет равности, здесь доминирует лишь надо мной его власть. Или же… А вдруг я тоже как-то могу манипулировать им? Вдруг он тоже склонен к тому, чтобы за него дергали ниточками? Вдруг я смогу? Он ведь так часто напоминает мне, как хорошо ему со мной, что только со мной он делает такие вещи. Я не должна упускать этого мгновения и его вспышки слабости передо мной. Пора проснуться и использовать свою артиллерию? А что у меня есть? Мой нынешний вид не назовешь красотой, но если он приходит и продолжает желать меня как сумасшедший, значит есть во мне еще эта искра, чтобы свести с ума противоположный пол? Я так загорелась своей идеей включить «страстную самку», что забыла о том, что он не человек. Опять нужно анализировать, все взвесить, а самое главное, быть осторожной. Смотри, Вики, не сойди с ума и не позволяй эксперименту выйти из-под контроля. Внутренний голос моей второй «Я» как обычно дает о себе знать вовремя и не позволяет терять контроль. Это Дьявол может пойти на любой грех, на убийство, на уничтожение и неоправданную жестокость. Придется смотреть в оба и быть на чеку, в напряжении. Дверь отворилась. Никогда не знаешь, в какой момент тебя настигнет этот монстр. Хотелось уже сейчас применить свой хитрый план в действие, но нельзя, не решив полностью все свои действия. Он тихо закрыл за собой дверь. Я продолжала сидеть на полу и смотреть на него снизу-вверх. Он засунул свои руки в передние карманы черных, идеально выглаженных и сидящих на нем, брюк. В его прекрасно-рубиновых глазах так и хочется потонуть, не сопротивляясь. Они манят своей ослепительной красотой и своей властью. Совершенно смешная. Я бросаю глобальный вызов Дьяволу и намереваюсь получить от этого эффектный результат. Рассуждать о нем, о моей победе над ним, о планах на него проще, когда его нет рядом. Но когда он здесь, я просто теряюсь и все, о чем я размышляла, летят ко всем чертям, особенно когда он так смотрит на меня. В его взгляде нет ничего угрожающего, дерзкого, гневного. Лишь нежность и…нежность. Столько нежности, будто ты оказываешься на облачке и тебе так хорошо. Твое тело ласкают невесомые перышки, доставляя привилегию удовольствию и только. Это странно… Пусть он так не смотрит на меня. Лучше пусть орет в ярости, чтобы я его еще больше ненавидела. Глупая, разве тебе хорошо, когда он в ярости? Мазохистка долбаная. Уголки его губ дрогнули в усмешке. Мне хотелось припечатать руку на лице. Он снова в моей голове и, как хозяин, ковыряется в моей памяти. Надо же знать, как проводит время его зверушка в этом спальнике! Он, не проронив ни слова, направился к бару с выпивкой и налил себе голубой жидкости в граненный стакан. Я с интересом наблюдала за ним. Как натягивается ткань его черной рубашки от набухших сильных мышц, когда он подносит стакан к губам. Его идеальное тело, широкие плечи, его густые угольно-черные волосы. Его бордовые мощные крылья с наконечниками, которых я сейчас не наблюдаю. И как они это делают? Куда они их девают? Это просто нарушение всех законов природы. Все здесь нарушение, даже его непозволительная красота, которая не позволяет мне думать здраво и не терять остатки самообладания. Он стал Дьяволом не из-за своей горделивости, а из-за этой чертовой красоты, я уверена. Это его грех, но совершенно в ином значении этого слова. Совершенный, искусительный, пленяющий мужской силой и энергией власти. Идеален до чертовой одежды на нем. — Доброе утро, — всего два слова от него, и я уже разливаюсь в тепле от этого властного и низкого голоса. Надо выбираться. — А сейчас утро? — Да, — продолжал он, не оборачиваясь ко мне, все еще возясь с графинами и спиртным. — Мне можно как-то ориентироваться в ваших временах суток? — раздражённо, сквозь зубы бросаю я. — Иначе я точно с ума сойду. — Передам тебе земной календарь, — усмехнулся он. — Если тебе интересно, на земле уже полгода прошло. — Сколько?! — от удивления я повысила голос, не веря тому, что он только что сказал мне. — Ты вежлива сегодня. — он повернулся ко мне лицом. — Появились мозги от одиночества? — он усмехнулся и начал медленно отпивать из стакана, не отрывая от меня своего пристального взора. Сидя в позе лотоса, я выпрямила спину и сжала челюсть. В его взгляде читается невербальное «сейчас ты будешь делать все, что я тебе скажу», «я знаю все твои тайные желания, Вики, и даже не пытайся скрыть от меня хотя бы одно из них.» По позвоночнику пробежали мурашки, а на лбу уже начинают выступать капельки пота. Это не от возбуждения, которое возникло, пока я отвечала на его пристальный взгляд тем же. Я стала успокаивать себя тем, что он не сможет узнать моих тайных желаний. Мой самый главный секрет. Но откуда мне знать? Вдруг он сейчас проникнет еще глубже и найдет все, что касается моего побега? Вдруг Саллос не все тщательно усмотрел? Плевать, что сейчас веду себя как конченная трусиха, но мне действительно становится страшно от того, что он все способен узнать. Ведь этот Дьявол всемогущ. Как бы я не старалась быть уверенной, мои подозрения и не уверенность все равно вплывают наружу, заставляя дрожать все мое тело от страха. — Раздевайся. Опять этот приказ в его голосе. Холодный приказ и сталь. Он стал расстёгивать пуговицы своей идеально выглаженной рубашки. Свои бриллиантовые запонки, которые упали со звоном на черный кафель. Я стала размышлять о том, как сильно отросли мои ногти, и задаю себе только вопросы, пока сжимаю пушистый ковер в своем кулаке. Я могу расцарапать его гребанное лицо? Могу лишить его глаз? Могу хоть как-то изуродовать его совершенное тело, чтобы оно соответствовало гнили внутри него? Я могу попытаться. — Давай без скандалов, малышка. — устало выдохнул он, видимо заметил мое суровое непоколебимое выражение лица, с глазами, излучая несогласие и просыпающиеся протесты с глубин моего подсознания. — Я сегодня очень устал, был очень злым. Мне не составит труда взять тебя силой, но мне не хочется напрягаться. Чтобы была раздета, когда выйду из ванной и ждала меня на постели в красивой позе. Я проводила его взглядом до дверей ванной комнаты. Я собиралась ответить на его приказ, но мои губы буквально прилипли друг к другу, пока я пыталась подавить застрявший ком в горле. Самое ужасное то, сколько бы я не пыталась сопротивляться, он знает, что я влажная с того момента, как он переходит порог этой спальни. Да что там! Стоит мне подумать о нем, я уже хочу засунуть свои пальцы в себя и представлять его, приводя себя к яркой вспышке оргазма. Мне чертовски стыдно за это, но я не могу противостоять тому, что будит во мне его энергия власти и полнейшего владения ситуацией. Владения мной… Мой взгляд упал на прикроватную тумбочку. Там внутри хранится металлическая, острая штука, которая предназначена для того, чтобы мне прямо тут нарезали фрукты, поскольку они быстро проветриваются. Я увидела яркий свет в этой кромешной тьме. Внутри меня расцветает сила и решительность. Воспользоваться, пока не поздно. Пока мои глупые страхи не взяли надо мной вверх. Я вскочила и отчаянно быстро, почти спотыкаясь, побежала к тумбочке. Открыв ящик, перед глазами блеснули камни, украшавшие рукоять острого, вычищенного до блеска кинжала. Взяв в руку холодное оружие и крепко сжав в руке, я подбежала к двери ванной комнаты и прижалась спиной к стене рядом с косяком. Дыхание предательски становится рваным. Сердцебиение учащается с каждой секундой и как воробей из клетки пытается выбраться всеми способами. Выходи же скорее, пока я такая смелая и решительная. Мне чертовски страшно, но отступать я не собираюсь. Дверь открывается. Сердце останавливается. Люцифер выходит из ванной комнаты. Не заметив меня на полу, он медленно поворачивается прямо ко мне лицом, и я втыкаю кинжал прямо в его грудь до основания, помогая себе двумя руками, чтобы пробить его плоть и мощные мышцы. Я в ужасе медленно отхожу от него с окровавленными руками. Он даже не пошатнулся, не издал никакого звука, не сморщил лицо от боли. У него вообще существует порок боли? Я поднимаю глаза с торчащего внутри него кинжала и сочащей крови из раны, стекающей по его голому торсу, на его глаза и мгновенно падаю духом. Люцифер внимательно рассматривает меня длинным, оценивающим взглядом. Спокойное выражение лица не выдает абсолютно ничего, или это просто я не умею его читать так, как он меня? Адреналин в крови закончился и перестал подпитывать мое сердце решимостью. Тело начинает дрожать. Теперь, под его пристальным, не отрывающим взором, выражающий лишь «сейчас я отыграюсь на тебе», я подпитываюсь лишь страхом и ужасом. — Думала, меня можно убить каким-то гребаным кинжалом? Он, с невозмутимым лицом, вытаскивает из груди кинжал. Медленно. Пока он это делал мои глаза все больше округлялись в ужасе, а рот непроизвольно раскрывался от удивления. Металл упал на кафель с противным звоном, и я вздрогнула. От него это не проскользнуло. Нет, я не боюсь его…не боюсь. Бордовая кровь просачивается из раны и продолжает стекать по его четким кубикам. — Я не вампир, детка, которого можно убить серебром. Я Дьявол с вечной жизнью. — низкий и тембровый голос заставлял мое тело покрываться мелкими множественными мурашками. Я кое-как проглотила застрявший огромный ком в горле. Моя попытка быть смелой и нерушимой с треском провалилась. В легкие уже прекращает поступать кислород. Набираю в них воздуха, уже начиная жалеть о своей смелости, когда он начинает ближе подходить ко мне. Медленные маленькие шаги. После каждого я погружаюсь в состояние забвения, но отчаянно пытаюсь бороться с этим. В то же время сил на борьбу не остается. Мое желание бороться соскальзывает как песок сквозь пальцы. Беспощадно быстро. И вот он уже передо мной, а я не могу сдвинуться с места, вытянувшись как струна гитары перед ним. Я пытаюсь не показывать страх, но тщетно. Он угрожающе нависает надо мной, а я чувствую себя маленькой школьницей, ведь он на две с половиной головы выше меня. Я врала. Я чертовски сильно врала, когда сказала о том, что не боюсь его. Я боюсь Дьявола Люцифера, но еще больше боюсь того монстра, который вот-вот проснется в нем. — Я могу сделать с тобой все, что пожелаю. — хрипло начал он шептать, поглаживая пальцем мою скулу, с интересом наблюдая за моими реакциями. — И ты меня не остановишь. Ты моя собственность и тебе никогда не избавиться от меня. Твоя проблема уже давно решена, неужели ты этого еще не поняла, детка? Ты принадлежишь мне, полностью. — последнее слово он выдохнул из себя с наслаждением. В его полных жестокости и удовольствия глазах я вижу, насколько этот сумасшедший упивается мои подчинением. Я все еще не могу сдвинуться с места, будто приросшая к полу. — Ты подчиняешься лишь мне и лишь я твой единственный мужчина на оставшуюся вечность. Я твой Создатель, уже забыла? Ты никогда не выберешься отсюда. Никогда. Его горячее дыхание обжигает мое лицо. Он властно поднимает пальцем мой подбородок, задрав мою голову назад. Сощуренным, хищным взглядом о рассматривал мое лицо с нескрываемым желанием и похотью. Он проводит пальцем по моим губам, раскрывая их, касаясь моего языка. На его пальце его кровь, которая теперь у меня во рту. Я сморщилась от металлического привкуса на языке. Он криво и самодовольно улыбнулся. — Пробуй кровь своего повелителя на вкус — с похотью в голосе шипит он. Он коснулся пальцем своей груди. Тогда я тоже опустила туда свой взгляд и снова ужаснулась. Там уже нет той раны, которую нанесла я. Она будто приросла. Лишь кровь, все еще не застывшая на его коже. Он собрал красной жидкости на свои пальцы и снова поднес их к моим губам. Я пыталась сжать их в одну полоску, но у меня, конечно же, не получилось. Его пальцы проникли в мой рот. — А теперь соси, маленькая. — мягко повелел он. Во мне нет этого желания. Мне становится мерзко от этого. Зажмурив глаза, я выдавала протест тихим мычанием. Тогда он сам стал делать плавные движения. Его пальцы скользили по моему языку, а я ощущала противный металлический привкус. Другая его рука крепко сжала мою талию, притягивая к себе вплотную, слегка приподнимая. Он наклонил голову. Его горячие губы и обжигающее дыхание коснулись кожи на моей шее. Нежные поцелуи, от чего я уже ощутила до боли знакомое томление в самом низу живота. Его пальцы все еще у меня во рту, и я уже сама начинаю обсасывать их, хватая их все глубже. Действия Люцифера в районе моей шеи стали агрессивнее и жестче. Он впивается зубами в мою кожу и яро начинает обсасывать участок кожи на шее, оттягивая. Я начинаю стонать. Я отчаянно хочу его. И это желание выше человеческого во мне, сильнее доводов разума. Я чувствую дикое возбуждение. Плавно натягивающуюся пружину из тепла в районе моих бедер. Она вспыхивает, обжигает область бедер. Пульсирует, требуя утолить жажду. Я уже не чувствую ноги и просто пользуюсь его крепкой хваткой, максимально расслабившись. — Ох, детка, — хрипло шепчет он в мое ухо. Я ощущаю жар его дыхания. Он уже сам на грани. Еще чуть-чуть, и он переступит эту грань. И я этого хочу. Он вытаскивает пальцы и спускает их вниз. Уже вскоре они оказались в моих трусиках. Его влажные пальцы от моей слюни, касаются моей влажной интимной зоны. — Ты больной ублюдок. — шепчу я, стараясь показать свои гнев и ненависть, но черт, это бесполезно, я уже потеряла остатки здравого разума и самообладания. О, нет. Что он делает? Что он со мной делает? А главное — как? — Встань на колени, или я сделаю это силой, маленькая. — нежно-ядовитый тон проникает сквозь все поры на коже. Я в ужасе осознаю, что на самом деле он имеет в виду. Этот ужас проясняет мой разум. Но возбуждение и томление внизу живота никуда не деваются. — Я не могу… — дрожащим голосом шепчу я, намереваясь вывести его на жалость. Плевать на гордость, если я не хочу этого и из кожи вон вылезу, чтобы этот кошмар не свершился. — Можешь… — передразнивая шепчет он. Его тяжелые сильные руки легли на мои хрупкие, истощенные, с выпирающими костяшками плечи. Не сильно он начинает надавливать, но мне и этого достаточно, чтобы ощутить его власть и нескончаемую огромную силу. — Я не хочу… — снова дрожа шепчу я, чувствуя, как сгибаются колени. — Ты хочешь… — ядовито-соблазнительно шепчет он. Так вот что такое искушение Дьявола? Когда ты не можешь противостоять, полностью поддавшись. Бороться нет смысла, оно сильнее. И лучший способ извлечь пользу от искушения — это поддаться ему. — Первое правило искушения — поддавайся ему медленно. Намного больше удовольствия приходит в итоге. — с уже огромным возбуждением в голосе шепчет он. Я уже на коленях. Мое лицо на уровне его ширинки. Дыхание такое неровное, что я уже готова биться в предсмертных конвульсиях. Может сымитировать сумасшедшую? Не прокатит явно. Его пальцы хватают меня за подбородок. Он заставляет меня взглянуть прямо в его глаза. Его зрачки расширены, красные радужки пылают огнем. Кому-то наверно до чертиков приятно стоять перед ним на коленях и видеть подобный крышесносный вид перед собой. Но я чувствую лишь страх, омерзение. Мои щеки превратились в пунцовые, алеющие от прилива крови. С другой стороны, в глубине, где-то в непроглядных безднах меня, я желаю этого. Я ненавижу дьяволицу в своем отражении. Но еще больше я ненавижу Дьявола передо мной. — Давай, малышка, сделай мне приятно. — иступлено шепчет он, смотря прямо в мои глаза. В его голосе безудержная похоть и удовольствие. Моя голова кружится от его натиска и напора. Он только что перекрыл камнями все лазейки, все последние шансы избавиться от его власти и контроля. Я расстегиваю своими дрожащими руками его кожаный тяжелый ремень. С ним у меня связаны не самые лучшие воспоминания. Пуговицы, ширинка. Спускаю его брюки вниз. Вскоре в моих руках оказывается его огромный массивный член. Я сглатываю. Я уже не уверена, что он поместится в мой рот. Да и как он вообще помещается в меня? Поднимаю на него глаза, которые молят лишь о пощаде. Сжалься и не заставляй меня. Но он лишь ядовито, еле заметно улыбается и ждет моих действий. Это бесполезно. Он одержим. Он сам по себе символ похоти и разврата, причем беспричинного. Все, что он творит, делается просто так, ради забавы. Ему плевать на мои чувства. Он видит лишь мое возбужденное тело. В нем лишь извращенные запросы. Он берет мою руку в свою, проводя пальцем по моим тонким венам. Я морщусь, испытывая боль — я еще не скоро забуду тиски от его ремня, который я только что стянула с его пояса. Страшные картинки вновь сплывают в памяти: взгляд зверя, и то, как он толкает меня на пол. А дальше начинается настоящая вакханалия, и насильник забирает мое тело, душу и остатки гордости. Запах крови. — Давай, маленькая моя, начинай. Я уже на пределе. — напоминает он о моей роли, маняще и приторно-сладко. Я хочу вырываться, подсознание ищет пути спасения. Я не могу это сделать. Я никогда не брала в рот. Для меня — это что-то запретное, закрытое, страшное и неизвестное. Да ладно тебе. А как же твои ночные фантазии? Неужели никогда ты этого не представляла? — навязчиво шепчет мерзкий голосок внутри меня и доводит до исступления. Меня трясет. Люцифер крутит мои волосы на свой кулак, натягивая. Я не готова, но ему уже не хочется ждать. Он на грани.***
Люцифер.
Моя очаровательная девочка передо мной на коленях и это, черт подери, так заводит! Давно хотел увидеть ее в таком ракурсе. Я всем своим нутром чувствую, как она пытается сопротивляться даже под моим натиском и подчинением. Ее непокорность разжигают меня еще больше, сильнее, до самого пика. Я становлюсь сплошным пеклом и готов разжечь все на своем пути. В последнее время я прямо всем своим зверским чутьем ощущаю, как я думаю о ней. Слишком часто. Слишком трепетно. Во мне все меньше грязных и развратных мыслей о ней. Но когда она на коленях, держит в руках мой твердый член, а ее губы подрагивают и не решаются, я снова становлюсь похотливым чудовищем. Мое возбуждение доходит до самого пика. Ты мое самое сильное, самое заветное желание, Вики Уокер. Знала бы ты, как Дьявол зависим от тебя. Ты начинаешь проникать под мою кожу сладким ядом, до головокружения. И в эти моменты я так и чувствую слабость. Самое страшное, мне это нравится. Мне нравится думать о том, как я нахожусь в ее нежных и трепетных руках. Как они ласкают мое тело. Как они приводят меня к краю удовольствия и толкают в море наслаждения. Смотрю на ее сомкнутые губы. Маленький чувственный ротик, при этом губы — пухлые, полные и сочные…Это просто сносит крышу. Я натягиваю ее мягкие волосы, приглашая к действию. Она наконец открывает свой прелестный ротик. Мое дыхание замирает в предвкушении. Она неуверенно касается языком моей головки, слизывая каплю. Очень мягко и нежно. Твою мать, как же меня заводит неопытность моей сладкой девочки! Я издаю рычание и крепче сжимаю ее волосы на затылке. Она вбирает мой член в свой горячий и узкий ротик. Губы сомкнулись вокруг него. Я откинул голову назад и простонал. Сам не понимаю, откуда во мне это полученное удовольствие, ведь она еще ничего не сделала. Да что там таить, я не получал такого удовольствие, когда мне делала минет опытная дьяволица. Я лишь сухо наблюдаю за их действиями. Это вошло в привычку. Но с этой малышкой все иначе. Кардинально, черт возьми! Сладкое чувство разливается по всему телу, и я просто кайфую, когда она начинает обсасывать мой член. Медленно, стараясь вбирать как можно глубже. Я не хочу давить на нее, пусть она делает так, как ей удобно. Я лишь взлохмачиваю ее волосы и сжимаю их в своем кулаке. Заглатывает все глубже. Вики закрывает глаза. Она начинает делать это активнее и быстрее. Ее ладошка ложится на мои яйца и мягко сжимает. Я улетаю от кайфа. Стоны удовольствия так и слетают с моих губ. Эта восхитительная крошка просто посадила меня на кайф. Ее красота просто поражает. Она невероятная. Будто ее нарисовали все известные небесные художники, трепетно и тщательно вырисовывая все детали, все ее изгибы и просто все это в ней сводит меня с ума. Я слетаю с катушек в прямом смысле этого слова. Я забываю обо всем в моменты рядом с ней. Будто больше ничего не существует, кроме нее. Я должен злиться на нее, что она имеет такую власть надо мной, но черт дери, не могу. Ее губки скользят по моему члену, а пальчики играют с яйцами. Возбуждение нарастает так стремительно, что я уже сам начинаю слегка толкаться в ее ротик. Теплый и влажный вакуум поглощает меня и радует. По пояснице пробегает тепло, я чувствую, как вот-вот спущу. Я откидываю голову назад и вот он, сладостный момент. Кончаю с хрипом и стоном. Ее сегодняшняя выходка должна была вывести меня из себя. Но я опять же нагибаюсь перед ней и снова эта чертова нежность к ней. И я не могу объяснить эти аномальные, ни откуда взявшиеся, аномалии. Даже сейчас, она делала мне мягкий и нежный минет, когда я привык к жесткому. Что ты со мной делаешь? Кто из нас еще искуситель, черт возьми. Она подняла на меня свои голубые очи с дьявольским огоньком. На ее губах остатки моего оргазма. — Иди ко мне, детка. Я беру ее за руки и тяну на себя, поднимая с колен. Освобождаясь в слепую от штанов, поскольку я не могу оторвать от нее глаз, после я веду ее к постели. Плавно опускаю ее на спину. Руками пробираюсь под ее шелковый халатик и нахожу влажные трусики. Стягиваю их и кидаю в сторону. Раздвигаю ее ноги и далее делаю то, что никому еще не делал. Языком я ласкаю ее киску, обсасывая, получая на слух ее сладкие стоны. Ее рука на моей голове, а пальчики яро оттягивают волосы. Моя малышка заслуживает от меня таких ласк. Я начинаю делать ей приятное языком еще агрессивнее и жестче. Впиваюсь зубами в ее клитор. Вики кричит, а когда я снова принимаюсь делать действия губами и языком, снова сладко стонет. Невероятная комбинация! Хочу еще! Я не перестаю желать ее. Вики кончила и получила яркий оргазм после моих ласк. Я навис над ней и встретился с ее жгуче-голубыми глазами. Ее тело подрагивает, а ее тяжелое дыхание обжигает мое лицо. Я тону в них. Будто в кипящем океане. Меня бросает в жар от этих похотливых искорок в ее глазах. Я не перестаю получать ожоги от ее манящего взгляда. Я добровольно хочу кануть в бездну от этого взгляда. Я завороженно смотрел на нее, не в силах вырвать пристального взгляда. Она просто создана для меня. Я просто цепенею, теряю способность рассуждать логически и здраво. Как же хорошо просто находится рядом с ней. Она создают такую особенную атмосферу. Я провел рукой по ее волосам. Она закрыла глаза, будто наслаждалась проявлением моей нежности, которая бывает так редко. Она просто настоящая чародейка, ведь у нее способность сводит с ума Дьявола. Мое искушение. Я околдован. Думал ли я когда-то, что невольно стану тем, кто сходит с ума по женщине? Тем более такой молодой, неопытной и просто от человека. Никогда. Думал ли я, что брошу вызов своему давнему и заклятому врагу? Никогда. И тем более я всем существом уже ощущаю, что он оказывается непобедимым, когда рядом эта девушка с небесно-голубыми глазами и ангельской чистотой.***
Вики.
Он ушел. Но не ушел бы, если бы его не позвали. Нет, сюда никто не смеет приходить кроме него, Мими и слуги. У них какая-та телепатическая связь? Какие-то невидимые нити соединяют их разумы? Самое удивительное, что он трепетно попрощался со мной. Целуя в губы со всей нежность, которую он может мне дать. Кажется, мне стоит чаще тыкать в него ножики. Мои губы горели. Несколько минут назад я сделала то, чего никогда бы не сделала. Этот Дьявол будит во мне всех существующих демонов. От одной этой мысли я получала отголоски удовольствия, но все это мешалось с болью, страхом. У меня больше нет правильных ориентиров в жизни. Я начинаю забывать, что такое хорошо, что плохо, что аморально, а что правильно. Мне не нравилось ощущать во рту вкус его члена, но это было до того, как я услышала его стон, полный неудержимого удовольствия. Это до чертиков взбудоражило мой разум. Именно тогда то я поняла, что все-таки могу иметь власть над этим Дьяволом. Он будет приходить ко мне снова и снова и все эти его запугивания, что я могу надоесть ему, уже отодвигаются на второй план. Он будет всегда приходить ко мне за удовольствием. И когда-нибудь уже буду я управлять им. Мне необходимо во что-то верить, на что-то надеяться. А точнее, всю надежду направлять на то, что я обязана вывести его на сцену марионеток, и дергать за ниточки тогда придется уже мне. Я отчаянно ищу выход и мечтаю поменяться с ним ролями. А внутри боль. Такая же, как и прежде, и становится только сильнее. Внутри меня война, полная деструкция и деградация личности. Полное лишение свободы. Его обещания на моем слуху. Моя душа заперта в моем же теле. Более того — ее у меня отняли и присвоили себе. Она опять ликует и меня это бесит! Я просто ощущаю это, то, что моя душа просто не моя, будто чья-та чужая, поселенная в мое тело, чтобы у этой души была телесная оболочка. Во рту до сих пор его вкус. На удивление, не противный. Нейтральный. Но он внутри меня. Чувствую себя зараженной. Он полностью пробрался в мои гены, затаился в каждой клетке. Просто в каждой. Я поворачиваюсь на бок, лежа в постели. В глаза бросился тот самый окровавленный кинжал. Невероятно, пока он был со мной, пока я вытворяла непривычные для меня вещи, совсем забыла о своей миссии. Я вскочила и подняла кинжал, на стали которого бордовая кровь моего Создателя. Его кровь теперь тоже в моих генах, в каждой клетке. Плевать, что последовало после моего отчаянного, но в то же время смелого шага. Я еще молчу о том, что мне повезло, и я после получила яркий оргазм. Главное, его кровь есть у меня. Я подбежала к тумбочке и достала оттуда платок. Аккуратно протерев им лезвие кинжала, я с улыбкой взглянула на окровавленную белую ткань. Чувство собственного достоинства, гордость за себя вновь восседали во мне. Я была довольна собой. Смотря на платок, я получала безграничную силу, которая переливалась внутри меня и наполняла каждую дыру, затягивая и заштопывая раны. Стоило мне дать огромную надежду на свободу, я начинаю оживать. Но стоит мне подумать о Люцифере, ко мне приходит осознание болезни и зависимости от него. Для меня это становится очередной порцией боли, от которой мне не скрыться. Как избавится от этого чувства? Я спрятала свой козырь и стала ждать возвращения Мими. Пусть она придет раньше, чем он. Если он увидит это, мне придется придумывать самые гнусные оправдания, сладко обманывая его. Чтобы как-то отвлечься, я взяла в руки книгу и, лежа на постели стала читать, стараясь погрузиться всей головой лишь в содержимое. Не прошло и минуты, как книга затянула меня.***
Дверь заскрипела. Я вздрогнула. Сердце забилось в бешеном ритме. Как только я увидела миниатюрный силуэт Мими, тут же облегченно выдохнула. — Ну что? — начала нетерпеливо шептать она. — Держи. — я вытащила из ящика тумбочки окровавленный платок и вручила Мими. Она вытаращила глаза и с удивлением смотрела на меня. Она даже не пыталась скрыть своего ярко выраженного ужаса. Ее черные глаза метались с меня на платок и наоборот. — Черт возьми! — зашипела она и сложила уже сухой платок в квадрат, торопливо засовывая в лифчик. — Ты рискованная и сумасшедшая. Неужели так нужна свобода? — с сожалением спросила она. — Ты даже не представляешь. — выдохнула я. — Как тебе это удалось? — недоуменно спросила она. — Просто пырнула его ножом. Он уже видимо привык к моим выходкам. Мими нахмурилась и опустила глаза в пол. Она прикусила нижнюю губу и будто что-то обдумывала. — Ад вызывает Мими. — А? — вздрогнула она, когда я вырвала ее из ее же мыслей. — Что такое? — с любопытством спросила я. — Да…кое-что…просто эта ситуация, она…странная. То есть, выходка Люцифера… — она мямлила что-то непонятное, не связное. — Так! — она мигом оживилась, что я вздрогнула. — Я быстро пошла к Саллосу. Нельзя сейчас махать этой артиллерий перед врагами. Не поздоровиться. Можно запросто попрощаться с жизнями. Если ты забила на свою, это не значит, что я тоже. Мне моя вечная жизнь дорога. Я пошла! — Мими, ты придешь? Мне очень скучно. — жалобно проговорила я. — Да, приду. Через пару минут, как только освобожусь от этой штуковины, которая представляет огромную опасность для жизни. — Я хочу, чтобы ты рассказала мне кое о ком. — О ком? — выгнув бровь спросила она. — Моя мама. Мими понимающе выдохнула и молча кивнула. Я проводила ее и стала выжидать снова ее появления. Как я отреагирую на историю Мими про свою мать? Неужели это правда я по ее вине здесь? Как я восприму это? Как угодно, только бы не пасть духом. Я настроена очень решительно. Первый шаг к свободе сделан. Мне уж не страшно вступить на следующий уровень, пусть даже он будет сложнее.