***
Вики.
Пустая комната кажется мне холодной после последней встречи с Люцифером. Я сидела за столом перед различными растворами, которые переливались моими руками по многочисленным колбам. Они окрашивались в тусклые тона то голубого, то зеленого, то розового цветов. Я пыталась сосредоточиться на своем аромате, который в итоге хочу получить, но недавняя ситуация, которая произошла в кабинете Люцифера, с новой силой врезалась в мою голову. В моей голове достаточно всех этих гадских воспоминаний, куда еще? Но, кажется, мой мозг не намеревался униматься и принимал в себя все, что крутится вокруг меня. Я хочу забыть об этой ужасной картине, где девушка на коленях унижается перед этим монстром. Хочу забыть его наглый взгляд, который подчинял меня. Его алые горящие глаза в тот момент говорили: «Вот, смотри, сучка, я способен в любой удобный момент заменить тебя». А удобный момент это тот, когда он разочаруется во мне и выкинет, как использованную, сломанную, неодушевленную куклу. Мой желудок даже от простых воспоминаний воротит. Меня тошнит. И почему мне не все равно, кто его касается? Одно знаю точно, я сама виновата в своем нынешнем положении и в своих проснувшихся чувствах к этому Дьяволу. Я ведь недавно ждала его и всем своим идиотским неправильным сердцем хотела обнять его. Я решила добровольно ослепить себя словами Мими. Она говорила такие сладкие речи. Грех не прислушаться и не поддаться этому сладострастному искушению. Теперь же я чувствую себя униженной идиоткой. И мое сердце идиотское, поскольку продолжает тянуться к этому чудовищу. Я пытаюсь вспомнить все то, что он натворил со мной, но ничего не помогает. Я смахнула со стола одну колбу с розовым веществом и схватилась за голову. Стеклянная колба летит в стену и разбивается вдребезги, а раствор, с приятным запахом розы пачкает роскошные обои и распространяет свой запах по всей моей спальне. Почему все так? Неужели ты не знаешь ответ, Вики? Ты же не можешь жить без него, и твоя боль, твоя жгучая ревность, испепеляющая каждый орган внутри твоего бренного тела живое тому доказательство. Чувствуй, чувствуй эту боль. Ты любишь ее. И ты не сможешь, ты больше никогда без нее не сможешь…и если ты думаешь, что ты ничего не чувствуешь к этому чудовищу, то продолжай тешить себя этими мыслями, потому что больше у тебя ничего не осталось. Поздравляю. Ты сама себя уничтожаешь. Не стоит винить в этом Дьявола. Ты сама поддалась его искушению. Ты не можешь бороться. Не можешь играть с ним так же, как и он с тобой. Тебе нравится быть его игрушкой, послушной зверушкой. — А разве у меня есть выбор?! — кричу я в пустоту. Здравая Вики уже хочет от меня отвернуться, потому что я бесполезная. Я сдаюсь. Медленно, но верно сдаюсь. Мне нужна новая порция свежего воздуха. Свежий глоток надежды. Саллос исчез, он больше не появлялся. Вдруг его план сломался? Вдруг он тоже отчаялся и это отчаяние автоматически передалось мне? Сижу и чувствую боль в предплечьях. От нервов я уже неосознанно калечу себя, царапая кожу длинными ногтями. Я превращаюсь в душевно больную. В меня это уже не вмещается. Вся эта боль, это отчаяние, эта безысходность. Аркан на моей шее сужается и душит. Стенки клетки пытаются раздавить меня. Как тут можно бороться? Ради чего? Признаюсь, когда Саллос предложил мне вариант избавления от моего мучителя, в глубине души я сомневалась в его способностях. Разве можно противостоять Дьяволу? Он непобедим. Его сила — это тьма. Они едины. Он неуправляем и уничтожить его не под силу никому. Даже сам Господь Бог не пытается восстать против своего излюбленного сына. Виной этому его отцовская любовь или страх быть побежденным, я не знаю. И никогда не узнаю вероятнее всего. Все эти сверхъестественные причуды далеки от меня, но какова ирония судьбы, теперь я часть этого сверхъестественного. То, что я считала больше мифом, нежели существующим фактом, теперь окружает меня саму. Я все еще с трудом могу в это поверить. Только что я окончательно потеряла надежду. Маленький огонек потушил большой холодный ветер. Этот ветер создан из моих собственных аргументов, которые, увы, сильнее маленькой колыхающей надежды. Единственное, что я хочу, это умереть. Человек не может так яро желать для себя смерти. Это просто за гранью нормального. Но я давно перешагнула за эту грань. Я уже давно растеряла свою способность быть нормальной девушкой. Сейчас я имею множество психических расстройств, в моем арсенале истерики и нервные срывы. В мыслях лишь смерть. Я так хочу ее, что уже ощущаю ее вкус во рту. Мертвенный вкус. Но даже этого элементарного явления я не способна получить. Он придет и снова воскресит меня. Для него это не составит труда. Порочный круг, нескончаемый поток смертей, как бы я не пыталась убить себя, он все равно найдет способ возобновить мою жизнь, которая мне и даром уже не сдалась. Моя жизнь с таким исходом будет напоминать фильм «Счастливого дня смерти», где я каждый вечер умираю при разных обстоятельствах, но воскрешаю утром. Каждый день будет похож на предыдущий и тогда я точно сойду с ума. Боже, как это ужасно звучит. Силы покидали меня от такого наплыва мыслей о самоубийстве и безумном воскрешении. Я не хочу кануть в этот круг. Но если я снова шагну за эту черту, то Люцифер обеспечит мне этот адский замкнутый круг. Что же мне делать? Полностью смириться со своей участью? Но это безумие. Дверь заскрипела, тихо открываясь. Я посмотрела в ее сторону, разворачиваясь всем корпусом на стуле. Тележка и демон, которую он доставляет. Ну да, как обычно. У меня уже каждый день похожий на предыдущий. Я закатила глаза и хотела развернуться обратно, чтобы приступить к своему занятию, дабы как-то отвлечь себя, но вдруг остановила свою затею. Я замерла в пол оборота к столу, секунду обдумывая то, что это существо, привёзшее мне ужин я еще не видела. Резко снова посмотрев на него, пока он не ушел, я стала его разглядывать. Если вокруг меня происходят какие-то изменения, то это чревато мне новыми опасными приключениями. Может я слишком драматизирую? Из-за того, что я привыкла к одинаковым существам, что меня окружают, я не хочу думать о том, что Люцифер просто мог поменять моего слугу? Но это не в его характере. Демон с черными крыльями стоял ко мне в пол оборота. Только сейчас я заметила, что на тележке ничего нет. Демон еле заметно достал из своего внутреннего кармана конверт, оставил его на прикроватной тумбочке и, так и, не удосужив меня своим взглядом, он повез тележку к выходу. Я сидела как вкопанная на своем месте и не смела подняться, чтобы наброситься на коричневый, аккуратно сложенный конверт. Меня охватило беспокойство. Чужой демон сейчас беспрепятственно в моей спальне раздает конверты. Это обстоятельство полностью выбило меня из моей сегодняшней привычной колеи, и я смело уже думала о том, что все это не просто так. Наверняка, Люцифер не знает о визите этого незнакомца и, я полагаю, этот незнакомец не желает, чтобы Владыка Ада знал об этом. А может ему плевать, узнает или нет. Видимо, этот парень отчаянный, раз осмелился заявиться в спальню к той, на которую даже смотреть нельзя. Когда демон покинул мои покои и закрыл за собой дверь, я облегченно выдохнула и только сейчас осмелилась приблизиться к предмету из плотной бумаги, который он мне так любезно молча оставил. Взяв его в руки, я громко сглотнула. Сердце заколотилось словно молот. От адреналина в крови у меня началось дикое слюнавыделение во рту. Я не успевала сглатывать их обратно. Медлить нельзя. Прекращай обращать внимание на свое волнение. Если я хочу узнать, что там, то мне пора уже открывать этот конверт. Я чувствовала, что там вряд ли есть что-то что может мне понравится, но все же любопытство брало вверх. Трясущими руками я раскрыла его и вытащила оттуда сложенную пергаментную бумагу. Раскрыв ее, я остолбенела. Это подчерк Саллоса. Теперь все встало на свои места. Я облегченно выдохнула от того, что эта ситуация мне знакома. Мне стоило сразу додуматься. Но как я поняла с самого начала нашей игры, это Мими должна приносить мне эти письма от него. Странно. Саллос слишком рискует, отправляя в мои покои чужих. Кто не рискует, тот не живет? Да уж, ведь теперь я жадно начала хвататься за жизнь от этого риска. Хотя пару минут назад думала о скорейшей смерти. Я прочистила горло и принялась читать письмо от Саллоса. Уверена, содержимое сомнительно. В прошлый раз он попросил меня получить кровь Люцифера. Что еще может быть безумнее? «Вики, нам нужно поторопиться. Скоро день Кровавой луны. Это день, когда Люцифер должен изгнать в самую темную часть Ада страшных и темных духов. Это идеальная возможность твоего побега. Мой план таков: прочитай эти слова над его ухом, когда он будет спать «Goz Vu Rou». Строгая последовательность дней не обязательна, делай как тебе будет удобно. Но эти слова должны быть прочитаны 4 раза. Не пугайся темного духа, который окажется после произнесения рядом с ним. тебя он не тронет. Он впитает собой Люцифера. Дьявол ослабнет. Прочитав эти слова 4 раза, в день изгнания, он не справится, потому что будет под властью этих существ. Тогда я смогу вернуть тебя на землю, воспользовавшись ситуацией. Ты сейчас в коме. Нам повезло. Твой отец не решился хоронить тебя. Он лелеет надежду, что ты проснешься. Так и будет, я обещаю тебе, если ты поможешь мне. Этот план точно сработает. Он самый эффективный. Не бойся. Все получится.» Я упала на постель. Ноги меня не держали. Снова и снова вчитывалась в его отдельные слова, не веря глазам. Я не могла переварить этого с одного раза. Я в коме. А он знает? «Он впитает Люцифера. Дьявол ослабнет.» «Не пугайся темного духа…» «…в день изгнания, он не справится…» Это полнейшее безумие. Это хуже, чем вонзить клинок в его грудь. Решусь ли я на этот отчаянный шаг ради своей желанной свободы? А может мне эта свобода вовсе не нужна? Стоп! Мои мысли смешались с моей другой стороной, которая давно сломалась под гнетом искушения и дрессировки Дьявола. Сейчас я должна слушать голос здравой Вики. И она орет, жадно хватаясь за эту возможность. Ей плевать на то, что будет с Люцифером. Другой Вики, которая добровольно отдала свою душу под дрессировку — нет. Я буквально слышу ее вопли и крики отчаяния. Она не может причинить боль своему хозяину. Моя душа не желает этого, а вот разум… Сейчас самое время взять себя в руки и превратиться в камень. Пора закрыть уши, чтобы не слышать голос души и открыть глаза, чтобы слышать голос здравого рассудка. Это все его дрессировка. Это просто тупая дрессировка. Когда я буду дома, все это закончится, моя душа освободится. И тогда я пойму, что ничего не чувствую к этому монстру, Дьяволу во плоти. Как же сладостна эта мысль. Эти представления, когда я проснусь и вдохну чистого воздуха. Чувство, когда тяжелые оковы спадают с моих рук, просто неописуемо. Я точно буду пребывать в эйфории. Если я хочу ощутить эту сладостную, долгожданную свободу, то пора решиться взяться за игру, полностью убрав невыносимые вопли души на второй план. Плевать как, главное, чтобы сработало. Пусть я буду гореть в агонии, но я получу свою мечту. Не могу играть с ним так же, как и он со мной? Исправим это недоразумение. Меня вывели из моих размышлений внезапные тяжелые шаги за дверью. Я резко вскочила в панике, осознавая кто направляется ко мне, а письмо Саллоса все еще у меня в руках. Как можно быть такой идиоткой и забыть о его инструкциях?! Я так быстро поддаюсь искушениям, что забываю обо всем. В камине горел слабый огонек. Я рванула к источнику огня, упала перед камином на колени и бросила конверт с содержимым в него. Огонь быстро обуял сухую бумагу, становясь светлее и больше. Я прикусила губу, мысленно моля огонь скорее сжечь эту чертову бумагу. Когда дверь отворилась я быстро поднялась на ноги, не взирая на то, как я сейчас трясусь. Я стояла спиной к двери и не смела повернуться, все еще наблюдая за огнем в камине, загораживая его своим телом. Когда я позади услышала тяжёлые, медленные и даже угрожающие шаги, мои глаза лихорадочно забегали. Если он все понял, мне конец. Я второй раз подписываю себе смертный приговор. Бумага в камине, Слава Богу, сгорела. И огонь вновь обрел привычную форму, тускло освещая комнату. Но от этого я не могла выдохнуть спокойно. Мой Потрошитель за моей спиной и он приближается ко мне своей угрожающей походкой. Тело обдало дикой трясучкой, будто я пролежала среди льда долгое время, а теперь не могу согреться. Это продолжалось мучительно долго, пока он наконец не остановился, и я не почувствовала его тепло, исходящее от его тела. Его горячее дыхание на своих волосах. Мое дыхание прерывисто, от этого голова начала кружиться. Я готова сейчас в обморок грохнуться. Перед глазами все плыло. Властная рука медленно охватывает мою талию, затем резко притягивает к мускулистому телу. Я судорожно выдыхаю, готовая вот-вот обмякнуть в его руках без сознания. Моя голова автоматически наклоняется в сторону, когда его щека касается моего уха. Своими губами он делает дорожку на моей щеке. Мое дыхание рванное, от чего моя грудь судорожно поднимается и опускается. Его пальцы угрожающей и властной хваткой сжимают мои ребра. Они точно сейчас треснут. — Чем ты тут занималась? — спрашивает он своим тембровым голосом. Я прочищаю горло, чтобы мой голос сейчас прозвучал уверенно и убедительно. Это сложно, но я должна постараться. В мыслях стоит держать идею и план о моей свободе, это даст мне стимул. Надеюсь. — Хотела кинуть дров в камин. Огонь совсем ослаб. — проговорила я привычным голосом. Я услышала щелчок пальцами и огонь вспыхнул в камине. От неожиданности я ахнула и вздрогнула, плотнее прижимаясь к телу Дьявола. — Ну вот и все. Довольна? — мягко спросил он. — Да. — прошептала я. Люцифер ослабил свою хватку и вскоре вовсе отпустил меня. Я выдохнула и от резкого расслабления моя голова закружилась, как волчок. Я начала гладить свою шею, мысленно пуская в себя кислород, успокаивая свою сердцебиение. Я так боюсь, что в любой момент барьер Саллоса треснет и тогда Люциферу откроются все карты. Его гневу не будет конца. Он убьет нас обоих. Я зажмурилась и тряхнула головой. Мне нельзя думать об отрицательных последствиях. Только положительные. Мне плевать на всё и всех. Пора начать думать о себе. Я собралась и развернулась. Тогда я увидела, как три служанки накрывают на огромный стол, которого в моей комнате не было. Я так была сосредоточена на своем, что даже не услышала, как его заносили. Не слышала шум приборов, звон бокалов. Сейчас все звуки мира снова для меня доступны. Я перевела с почти накрытого стола недоуменный взгляд на Люцифера. Тот выжидающе наблюдал за обстановкой. — Сегодня мы поужинаем вместе в твоей комнате. Если в дальнейшем будешь хорошо себя вести, будем обедать в специально отведенном месте. Там тебе точно понравится. — уголки его губ дрогнули, затем его лицо снова очертилось серьезными красками. Девушки накрыли на стол, поклонились Люциферу и молча вышли из спальни, тихо закрывая за собой дверь. С ним вообще кто-нибудь смеет разговаривать в этом мире? Люцифер сел на свое место и жестом указал на мой стул. Я покорно направилась к своему отведенному месту и села за стол. Перед нами на тарелках было горячее. Что-то похожее на борщ, но это блюдо такое красное, будто чистая кровь. Я тяжело сглотнула, опасаясь своих мыслей. — Не бойся, не кровь. — усмехнулся напротив сидящий Дьявол, будто прочитал мои мысли. Ну да, прочитал мои мысли. — Приятного аппетита. Я подняла удивленный взгляд на Люцифера. Он уже принялся за еду и не смотрел на меня. У него сегодня явно хорошее настроение. Мне придется все сделать, чтобы его не испортить. Единственный вариант, быть покорной. Для меня это так унизительно и неправильно, что мое лицо на секунду скривилось в гримасе омерзения от этих мыслей. Но мне придется ради своей свободы от садистских рук и мучительных дней. Если его настроение сохранится благодаря мне, для меня это огромная возможность сегодня первый раз произнести эти слова. Спасибо предательнице маме, за то, что одарила меня таким умом. Я быстро и надолго запоминаю то, что прочитала лишь раз. Удивительно, но мысли о матери не приносят уже мне такой боли. Видимо, одержимая идея вернуться домой отодвинула все на второй план. Я беру ложку и пробую на вкус первое блюдо. Овощное рагу. Ты дура, Вики. Мне хотелось посмеяться над собой. Просто здесь много помидоров, поэтому он кажется таким красным. Мы молча принимали пищу, изредка бросая друг на друга взгляды. Даже его короткий взгляд способен оставить на моей коже ожог. Из-за его взгляда я все яснее понимаю, какой он всесильный и властный. Снова навязчивые мысли о моем безнадежном побеге не дают покоя. Хватит, Вики, просто поверь в себя, черт возьми. Я отодвинула в сторону недоеденный салат и отпила красного вина из хрустального бокала. Горький вкус остался на кончики моего языка. Если я хочу показать себя отныне хорошей и покорной, то пора действовать. — Как прошел день? Чем занимался? — непринужденно спросила я, будто задаю ему эти вопросы каждый день. Люцифер прекратил жевать и замер. Только бы он ничего не заподозрил…только бы ничего не заподозрил…только бы… Он медленно поднял на меня свой взгляд. Я не читала в нем удивления, как и на лице. Конечно, он искусный мастер скрывать эмоции. Его реакция говорит о том, что он страшно удивлен. Я не меньше твоего, Люцифер. Он снова начал жевать и выпрямился. Когда он проглотил пищу, тут же ответил: — Неплохо. Отдыхал с Данталианом. Он рассказывал об очередной женской душе. Страшно желает познакомить меня с ней. Говорит, строптивая. Хуже, чем ты. — он лукаво улыбнулся. Я сглотнула. Сжала челюсть и кулаки под столом. Меня это почему-то задело. Люцифер всегда ругал меня за то, что я единственная такая непослушная и непокорная дикарка. Теперь выясняется, что есть хуже. А еще, что самое ужасное, мне не нравилось, что он может познакомиться с ней и мигом забыть обо мне. — Кхм… — я разгладила перед собой скатерть. — И сколько же земных девушек ты знаешь? — твердо и с наигранным безразличием спрашиваю я, не поднимая глаз, надеясь, что этот вопрос звучит скорее невинно, чем ревниво. После я решаю поднять глаза. Люцифер поднимает изящный стакан к бордовым губам. Он мочит их горьким коньяком. Его ало-кровавые глаза пристально смотрят на меня и вдоль моего позвоночника бежит табун мурашек. Меня бесит его влияние на мое тело! Но в то же время я не сопротивляюсь своему ясному решению сейчас же накрыть его губы своими и слиться с ним в страстном поцелуе, что так дурманит мой разум. Разбавить мой вкус клубники на губах с его вкусом коньяка и позволить похоти вновь овладеть мной. Я сглатываю. Мне становится до жути страшно от своих мыслей. Неужели это я? Нет, моя душа, которая живет своей жизнью. Я уже потерялась в своих личностях. — На самом деле только одну, не считая твоей матери. — наконец выдает он, глядя на меня и позволяет моему телу расслабиться. — И она совсем не такая как все наши женщины. — он на секунду замолкает и сощуривает глаза в хищном взгляде. — И мне нравится. — хрипло отвечает он и облизывает свои губы. Вот черт. Кажется, это последняя капля. Я снова сглатываю и невольно прикусываю нижнюю губу. От него это не остается незамеченным, и я наблюдаю, как его желваки на скулах ходят ходуном, а глаза слегка вспыхнули в огне желания. — А та девушка…она на меня похожа? — не поборов свое любопытство в честном бою, все же из меня вырвался этот вопрос. Люцифер сидел, откинувшись на спинку бархатного красного стула и неотрывно наблюдал за мной. Я бы сказала изучал. Сколько времени уже прошло, пока я здесь, но этот его взгляд не меняется. Он с самого первого дня изучает меня этим взглядом. Неужели еще осталось что-то, что он не изучил? Вскоре он так внезапно и резко поднялся, что я вздрогнула. Он направился к граммофону, который давно пылится в этой комнате. Мне он совсем не нужен, я считала его аксессуаром для красоты, который напоминает о старых временах. Но то, как Люцифер им управляет, этот предмет уже не кажется мне способом украсить комнату. Вскоре заиграла тихая спокойная мелодия. Без искажения, как это бывало на таких пособиях. Чистая мелодия. Люцифер приблизился ко мне и протянул мне свою руку. Я просто уставилась на нее, как умственно отсталая. — Потанцуем? — донесся его голос, и я подняла голову, посмотрев на него с нескрываемым удивлением. Я медленно, как бы опасаясь, протянула ему свою руку. Он бережно потянул меня к себе и обвил мою талию своей другой рукой. Его другая рука покоилась на моей руке. Я намного была ниже его ростом, и мне кажется, ему не удобно. Люцифер слегка приподнял меня одной рукой за талию и вплотную прижал к себе. Наши губы почти встретились друг с другом. Носы соприкоснулись. Мои ресницы дрожали, когда я сопротивлялась глазам посмотреть на него. Его пристальный взгляд будто заставлял меня посмотреть на него, и я не выдержала. Наши глаза встретились в поединке. Мои голубые ледяные и его алые пылающие. Две противоположные стихии, борьбе которых не будет конца. Мои глаза бегали по очертаниям его идеального лица. Густые черные брови, которые добавляют его взгляду суровости. Ровный нос. Слегка заостренные скулы. Губы с идеальной пропорцией бордового цвета. Легкая щетина, которая добавляет ему жестокости и мужественности. Идеальный овал лица, который совмещает в себе все эти внешние признаки и создает очередное чудо света. Прекрасный ангел, любимый сын своего отца, который пал, но сохранил свою красоту, из-за которой возгордился. Такой красивой внешностью я бы тоже гордилась. Мы продолжали плавно двигаться под такт музыке. Люцифер направлял меня, и я следовала за ним. Наш танец подобен языку жестов, но только расшифровка мне неизвестна. Наши взгляды имеют такой же язык. Я посмотрела на его бордовые крылья. Сегодня он с ними. Мой интерес резко взобрался до высот. — Можно? — как маленькая девочка конфетку, попросила я его. Он еле заметно улыбнулся и кивнул. Мы остановились, и моя рука с его плеча потянулась к крыльям. Когда мои пальцы коснулись мягких перьев, я слегка вздрогнула и отдёрнула руку. После, набравшись смелости я дотронулась еще раз. Краем глаза я видела, как Люцифер наблюдает за моими действиями, за моими реакциями. Я как любопытная девочка, которой открылась какая-та тайна жизни и теперь ее собственная жизнь не будет прежней. Мое, кстати, тоже. Моя рука двинулась дальше, к основанию, откуда берут силу эти прекрасные крылья. Внезапно Люцифер перехватил мою руку, и я резко перевела свой прикованный взгляд с крыльев на него. Его глаза пылали, но я не понимаю почему. — Там не стоит трогать. — рыкнул он и его крылья исчезли. — Хорошо. Не стану. — согласилась я и улыбнулась ему. Сейчас не понимаю, фальшивлю я или это искренняя улыбка. Скорее искренняя, поскольку взгляд Люцифера смягчился. В них продолжает играть желание. Мне нужно пересилить себя, пока он не психанул снова или не ушел. Нужно сделать его счастливым. Мне противно унижаться, мне не хочется ублажать его, не хочется сдавать свое тело в аренду. Но либо так и как я хочу, либо мне не видать свободы. Я прикусила нижнюю губу и провела пальцем по пуговицам его рубашки. Затем подняла на него взгляд похотливой стервы. — Что такое, сладкая? — томно спросил Люцифер. — Хочешь, чтобы я тебя трахнул? — это слово поперек моего горла. Сейчас можно включить изнывающую по своему хозяину душу. Мне стоит научиться управлять своими личностями и не позволять им управлять мной. — Кажется, наступил момент, когда мне начинают нравится эти грязные вещи. Рядом с тобой это невыносимо скрывать. — мой голос томный и манящий. Я же впервые показываю свою сексуальность. Руки Люцифера опускаются на мои ягодицы, нетерпеливо сжимают в огромных ладонях. Я чувствую блаженное томление внизу живота, когда этот ненасытный мужчина мнет мои ягодицы, упирается членом в живот, неистово потираясь. — Продолжай, куколка — выдыхает Люцифер, крепче сжимая, я подпрыгиваю, обвивая его торс ногами. Мне даже хочется забыться. Со стороны эта картина напоминает сказку о двух влюбленных. Но внутри это гнилая и страшная история, у которой нет счастливого конца. Я в лапах льва, и сейчас он ласков, но это не значит, что через секунду он не выпустит свои когти и не раскроит в клочья мое сердце. — Я не такая опытная… — смущенно говорю я, — все лишь в моих мыслях и воспоминаниях. Я в извращенном безумном романе. Я не осознаю реальности. Отчаянно придумываю самые дикие способы, чтобы выбраться из затерянного лимба. На свободу. С помощью гипноза, там, дома, я забуду обо всем. Пожалуйста, судьба, подари мне этот шанс на спасение. Люцифер делает пару шагов до подоконника и усаживает меня на поверхность. Наши лбы упираются друг в друга. Просто дышим в унисон… Я тянусь к его губам, но вдруг, рука Дьявола сдавливает мою шею, и я просыпаюсь. — Золотце, что такое? — усмехается он. — Думаешь, меня можно провести? Я не так одержим тобой, чтобы поддаться сладостному туману, созданному из твоих слов. Но говоришь ты сладко… Если ты хочешь поиграть, то давай поиграем, вкусная. — выдыхает он голосом полного желания. И о чем я думала? Обмануть своими жалкими играми Дьявола? »…не таким одержим тобой…» А мне нужно, чтобы был одержим до потери пульса! — Скажи мне еще что-нибудь. — мягко просит он, отпуская мою шею. Отлично. Хочешь свободы? Получай унижения. Ублажай словами и телом. Как же противно. Когда мои глаза устремляются в его глаза, я снова обо всем забываю. — У тебя глаза очень необычные, — говорю я, приглядываясь к ним. Они и правда красивые, но проклятые. Яркие, с бордовой каемкой. Нереальные глаза, словно это линзы. — Красивые. Твоя душа столь же отвратительна, как и прекрасны твои глаза. — Мне не нужна романтика, малышка. — усмехается он. — Есть что-нибудь посексуальнее в твоем арсенале? Вещай то, что мне нужно, куколка. Когда он так меня называет, мое тело просто током от отвращения пробивает. Постоянно напоминает мне о том, что я его кукла Барби для игр, но не детских…далеко не детских. — Это навсегда, да? Ты всегда будешь видеть во мне просто…дырку для утех? — сдавленно спрашиваю я, чувствуя, как отчаяние наполняет меня. — Ты сама себя так назвала. — отрезает он. Я поджимаю губы, когда осознаю, что он прав. Господи, как больно. Когда я здесь появилась, я разрушилась. А он собрал меня из боли, отчаяния и уныния. — За что? — едва шевелю губами, понимая, что мой план с треском провалился. — Твоей душой я завладел, поэтому, чтобы испить твое тело до дна. Ты мое развлечение, малышка, не пытайся искать причины и оправдания моим поступкам. Их нет. То, что ты видишь — это так и есть. Не пытайся рассмотреть падшего ангела в Дьяволе. Это моя сущность. Смирись. Ты выбила мои мозги, теперь я выбиваю твои. — Но ты когда-то был ангелом… — шепчу я. — Это было так давно, что во мне ничего не осталось из этого противного белого. Да и тогда я не был таким святым, как тебе описывают в ваших Библиях. Никогда не напоминай мне о моей прошлой жизни, она скрыта за моей тьмой. Ясно? — Яс-сно… — Ну, а теперь продолжай, моя прекрасная ученица. Мне придется тебя всему обучить. Ты конечно огонь, но жутко неопытная. Что это был за минет? Куколка, в сексе главное удовольствие, и поверь, мне не всегда нравится брать силой. Это зависит от настроения, а оно во многом зависит от тебя. Мой взгляд меняется на недоуменный. Кто сейчас передо мной? Это будто не Люцифер. Этот…слишком безразлично ко мне относится. Как можно так резко поменяться? За столом и во время вальса он был не таким. Неужели моя игра ему не пришлась по душе и он решил меня наказать? Вполне вероятно. У него так же много личностей, как и у меня. Что ж, сама напросилась. Мне только остается удержать его в этой спальне, чтобы он уснул рядом со мной, на остальное просто закрою глаза. Черт со всем этим. — Сексуальность начинается с самопознания, и ты уже слегка овладела этим искусством, но это только верхушка, малая часть всех знаний…раздвинь ножки, и сама разденься. — приказывает он. Я смотрю на него нерешительно, но Люцифер давит пальцем мне на грудь, и через секунду мой затылок упирается в стекло. Я в положении полулежа, он меж моих ног, которые нужно для него раздвинуть. Черт бы побрал этого гения в сексе! Какая откровенная у меня будет поза. — А что будет, если я не сделаю этого? — сглатываю я, стараясь оттянуть момент стыда и позора. — Мокрым полотенцем отшлепаю, пока не приступишь. Должно быть, это больно. Медленно раздвигаю ноги, развязав и распустив полы своего халата. В последнее время я хорошо питаюсь и медленно привожу тело в должный порядок. Знаю, что сейчас выгляжу как из фантазии любого мужчины, но даже это не прибавляет мне уверенности рядом с этим кровопийцей. Люцифер впивается в меня взглядом, скользит по груди и животу, опускаясь к моему чувствительному центру. — Давай, расскажи, что ты там видишь, когда закрываешь глаза. Очень хочется сказать тебе правду, мразь, но тогда я точно провалю свой самый хитрый план. Пусть он чаще так себя ведет, чтобы я не думала о последствия своего побега. Когда он так себя ведет, мне плевать, что с ним станет. Пусть сдохнет. Даже моя душа скукоживается от такого Люцифера. — Я всегда представляю себе только одну сцену. — Какую же? Помогай себе ручкой, котенок. Давай. Я недовольно гляжу на него, подавляя в себе ярко выраженную ненависть. Улыбаться. Только улыбаться. Я кладу руку себе между ног, но ничего не чувствую. Не могу я расслабиться. Этот деспот смотрит на меня как на допросе. Внутри меня все напряжено. Чувствую себя фригидной. Подавляю в себе очередное презрение к себе. — Я представляю тебя в спальне. Я не видела твоих шлюх, но вместо нее ты трахаешь не ее…а меня… — я трогаю себя за соски, упиваясь фантазиями. Как он желает лишь меня. — Черт бы тебя… — шипит Люцифер сквозь зубы. — Давай, черт бы меня. — я лукаво усмехаюсь, и когда приоткрываю полузакрытые веки, чтобы посмотреть на него, я вижу, как он достает свой член из штанов. Обхватывает его рукой. Натягивает кожу, крепко сжимая кулак. Он увеличивается и пульсирует в его руке. Он слегка толкается вперед, скользит рукой по всей длине. Вот теперь я возбудилась и пропотела за секунду. Меня будто кипяченной водой окатили. Часть меня, самая отвратительная и извращенная сущность внутри меня, осознает, что может смотреть на это вечно. Я быстро стягиваю с него рубашку. — Я помогу тебе, — его порочные губы приоткрыты, Люцифер пожирает меня взглядом, пока я ощущаю, как в животе трепещут ядовитые бабочки. Я способна возбудить этого монстра, значит не все потеряно. Не знаю, что заводит меня больше его сдавленное дыхание, напрягающиеся мышцы груди, вид набухшего члена или лицо, на котором все написано. Там весь мир вожделения и безнравственных развлечений, и в них я вижу миллионы его извращенных фантазий. И каждая из них может стать реальностью. Я не могу шевелить рукой так же, как делает это он. Люцифер полностью откровенен и распутен. Он поглаживает свой член по все длине, пожирая меня голодным взглядом. Мое лицо, наверное, пунцовое от нахлынувшей красной краски. Мне стыдно и слишком гадко. Я не могу переступить через себя, но мне нужно это сделать. Мне нужно заслужить доверие Дьявола. — Давай, давай, не стесняйся. Выпусти своих демонов на свободу, малышка. Свобода… Он давит на мои бедра ладонью, но его большой палец тянется к моему влажному центру. Его движения ленивые и нежные, круговые…он знает, что делать. Знает, куда нужно надавливать, когда приласкать. Я ударяюсь головой о стекло, непроизвольно откинувшись на окно. — Малышка, а теперь сама. — просит он, и я всхлипываю, то ли от безысходности, то ли от того, что перестала чувствовать его пальцы. Тепло скапливается внизу моего живота. Оно нагревается и вот-вот взорвется. — Ласкай свою девочку, — разум уносит меня в какую-то другую реальность. Будто не хочет, чтобы я помнила об этом стыде. В этой реальности Люцифер и я помешались друг на друге. Чудовищная жизнь. Люцифер слегка шлепает меня по упругой груди, которая уже набухла от возбуждения, прокручивая соски. Он подталкивает меня на это ужасное дело: ласкать себя перед его глазами. Я стискиваю челюсть от поражения. — Я не умею. — Импровизируй, — он снова шлепает меня по груди, затем сжимает, и я вся как на зло прогибаюсь. На его лице самодовольная улыбка. По моему лицу, видно то, как одна из моих сторон кайфует от этой легкой боли. Я боюсь этой стороны, но Дьявол не упустит момента разбудить ее и моих демонов. Он резко хватает мою ладонь и обхватывает свой член. — Твоя робость еще больше заводить, Вики. Невероятно. — со всей страстью в голосе произнес он. От этого хриплого, низкого и возбужденного голоса перед глазами темнеет и я, точнее не я, все уже готова сделать для своего хозяина. Я сжимаю, направляю его в свои влажные складки. Когда он упирается, издает рык вперемешку со стоном. От этого звука я сама непроизвольно издаю тихий стон. Ну все, я в забвении. Забвении похоти, которая бессовестно вторглась в мое тело. Мое тело превращается в плавные волны, я начинаю извиваться, как змея. Шире раздвигаю ноги и трусь как самая настоящая кошка о его член и яйца. Умоляя, напрашиваясь и постанывая. Больше я ничего не понимаю. Я канула в туман и мало что соображаю.***
Люцифер.
Глазам своим не верю. Она выпустила своих демонов на свободу, и теперь они жаждут боя. Перед этим я не понимал, играет она или нет. Но сейчас она выглядит вполне естественно. Глупая девчонка, думала поиграть в злые игры с Дьяволом. Мне очень не понравилось ее поведение. Я хотел вычислить этот закидон, вторгаясь в ее голову, но ничего не нашел. Это странно. Но сейчас я больше не хочу думать об этом. сейчас я наслаждаюсь ее откровенностью. Она уже в сетях. Она просто сама не понимает. Пытается отрицать. Как и я… Я зарычал, когда в голову снова вторглись мысли о моем злейшем враге. О том, что он уже почти перешел эту грань, которую я прочертил собственными руками, не позволяя никому пересекать ее. Что со мной будет, если это позволить ему? Ей? — Войди в меня, войди…умоляю, мой Создатель, стань мной. Или я стану тобой. — бредила она, пока извивалась на этом чертовом подоконнике. Неужели она и до этого дожила? Она устала бороться с нашей связью? Другого объяснения этому я не нахожу. В моих висках пульсирует, когда моя девочка трется об меня и прокручивает бедрами. Бесстыдно и похотливо. — Малышка, ты меня радуешь сегодня. — эта ситуация сладкой водой разливается по моим жилам. Скажи, что ты моя куколка. Говори! Я продолжаю дразнить ее, скольжу членом по ее влажным складкам, а девочка в нетерпении извивается. Это картина, которую я хочу видеть вечно. Ее глаза помутненные, губы приоткрытые и из них вырываются тихие стоны. — Ты создана для моего удовольствия. Я твой Создатель. — выдавливаю я со страстью и меня самого пробивает возбуждение невероятных размеров от вида этого чуда. По моей шее бежит пот, а в глазах безудержная пелена желания. Адского. Грязного. Необходимого. — Я твоя кукла. — выдыхает она и уже всхлипывает от нехватки меня. После этих слов я самодовольно ухмыляюсь и заполняю ее лоно. О, черт, я внутри. Кайф. Она сжимает меня внутри, и я рычу. Наши лбы соприкасаются, и мы просто дышим друг другу в губы. — Еще. Умоляю, еще. — эти слова вырываются из ее пухлых губ, которыми она тянется к моим. Я отстраняюсь и резко сжимаю ее горло. Потом сам тянусь к ней. — Хочу твой язык, сладкая. Я иступлено нахожу ее губы и раскрываю их. Мой язык в ней, мой член в ней. Она моя, черт дери! Вся моя! Я стал неистово яростно целовать ее. Поцелуй смерти, не иначе. Я двигаюсь в ней мучительно медленно, от чего она хныкает в мои губы сквозь поцелуй, наполненный неудержимой страстью. Все, я сам уже не могу! Крепко сжимаю ее ягодицы, поднимаю и впечатываю в стену. Одной рукой я схватил ее за волосы и потянул ее голову назад. Неистовые, агрессивные толчки вызывают из нее громкие стоны. Я утыкаюсь в ее сладостную шею и сам, черт возьми, издаю хриплые стоны. Мне хорошо. Как мне, блядь, хорошо! Несколько глубоких, нетерпеливых, резких толчков вызвали у нее первый оргазм. Она закричала и забилась в судорогах. Одного оргазма мне мало. Я рыча, тащу ее на постель и кидаю на шелковые простыни. Нависаю над ней и смотрю в ее голубые глаза. Не могу наглядеться, вбирая каждый дюйм пряного, влажного и сладкого тела, которое я намерен трахать всю ночь, все гребанные ночи, всю свою вечность. Почему она мне не надоедает?! Почему она стоит перед этой гранью и не хочет отступать? Она ждет. Ждет, когда я наконец сдамся, и она вместе с моим врагом переступит ее. Когда это закончится? Это зависимость, плен и настоящее мучение. Я допустил ошибку, сам того не осознавая привязался к этой девушке. Никому ее не отдам! Никто ее не получит! Мысли о том, что кто-то другой касается ее, кто-то другой трахает, просто разворачивают меня наизнанку. Во мне просыпается гребаная ревность. Я снова толкаюсь в нее. Она стонет. Сейчас мне плевать на все в мире, ревность только преумножила мою и без того безудержную страсть. Член болезненно пульсирует, проникая в ее влажное, горячее лоно. Она до боли сжимает его мышцами, даже на сотую долю не представляет, что она со мной творит. Я не могу и не должен показывать ей то, что сможет выбить ее из колеи. Она должна чувствовать ко мне лишь желание, страсть, но никак ни эту чертову любовь. Если она это сделает, то я тоже сдамся. Этого нельзя допустить. Во мне борются два желания: вкусить любовь, как Ева запретный плод, или же всеми способами оттолкнуть. Я могу контролировать свои чувства, но не Вики. Сегодня она полностью поддалась моему искушению. Мне придется вести себя как последняя гнида и мразь, чтобы в ней не проснулись чувства нежной любви. Невозможно же полюбить монстра. Хотя…от нее всего можно ожидать. Ее волосы разлетелись по простыни. Маленький лоб блестит от пота, грудь влажная — то ли от моих поцелуев, то ли от того же пота. По мне тоже бегут капли. Я оттягивал оргазм как мог, чтобы продлить ее удовольствие, но когда она не выдержала и забилась в судорогах, я тоже не выдержал. Вики выгибается мне навстречу, напрашиваясь на мои необузданные шлепки. Взгляд затуманен пеленой кайфа и счастья. Моя девочка стонет…кричит, словно ее разрывает на части. — Ох, да. Да, сладкая… — последние круговые толчки в самую глубь моей девочки. Моя территория, моя женщина. Мне мало. Мне черт возьми снова мало. И когда я гляжу на то, как она смакует свое удовольствие, нежно постанывая и дрожа, у меня снова стоит. Вики выдыхает, глядя ниже моего пояса. — Я разве разрешал тебе кончить? — повышаю голос, до боли сжимая ее подбородок. По ее наглой усмешке я вижу, как ей это нравится. — Нет, — мурлычет она, потянувшись пальчиками к моему члену. Невыносима. Эта дикая кошка прокладывает дорожку поцелуев по моему прессу. Спускается ниже пояса. Знала бы она, насколько я сейчас в ее власти. Сжимаю зубы, чувствуя, как ее пухлые губы двигаются по моей пульсирующей плоти. Ее ловкий язык скользит по всей длине. Я сейчас взорвусь. Ее губы так неопытны. Это заводит еще сильнее. Я привык к другому. Но ее трепет и пунцовые щеки заставляют меня стонать в предвкушении разрядки. Я с упоением смотрю, как разбухшая головка пропадает в ее алых губах… — Хорошая девочка…еще… — это какое-то безумие. После я беру ее у стенки, мы переходим из одного угла комнаты в другой, опробовав все горизонтальные поверхности. Кайф. Я так разошелся, что уже забыл о последствиях такого жесткого секса с человеком. Я вдалбливал ее в стену, не жалея сил. — Люцифер… — шепчет Вики, и я снова возвращаюсь в реальность. Я чувствую кровь вперемешку с блаженством. Тугая и горячая. — Люцифе-е-ер — орет она, когда я деру ее у стенки, уже грубо, упиваясь ее покрасневшими ягодицами, отпечатками рук. Моя, блядь, моя. Хватаю ее за грудь и сжимаю в ладонях. Рычу, впиваюсь зубами в ее шею. Она кричит и мне это нравится. Это сводит с ума. Я слетаю с катушек. Никто не мог довести меня до такого безумия. Никто. Как ей это удается? — Люцифер…да…ты меня на части рвешь, Люцифер… — стонет она и я не выдерживаю, впиваюсь в ее сладкие уста. Жадный и горячий поцелуй. Я целую ее так, будто она вся моя вечная жизнь, за которую я держусь мертвой хваткой. Она одинаково смешивает во мне свет и тьму в такие моменты. Это невероятно. Она невероятная. Она совершенство. Мы заканчиваем в постели — медленно, я уже могу себя сдерживать и довести ее до точки сладко и медленно. Я отчаянно дышу в ее шею, рычу и хрипло постанываю в ее ухо, вдыхая аромат теплой девичьей кожи. — Твою мать, — рычу я, я потерял счет количествам взрывов за сегодня. Оргазм накрывает нас обоих, как неизбежная волна, разрушительная и сильная. Это маленькая смерть. Меня выносит к чертям из сознания. Еще никогда я не чувствовал себя таким цельным, как сейчас. — Малышка, это охренительно, — шепчу, прижимая к своей груди. Она вся мокрая, обмякшая и это опять меня заводит. Не могу остановиться. — Ты меня разодрал, — устало стонет она, прижимаясь, кутаясь в моих объятиях. — Нам еще предстоит душ, — предупреждаю ее, но она совершенно без сил. Ее веки закрыты, и она обнимает меня, прижимаясь сильнее. Я не стал ее заставлять и пытался выбраться ее хватки, но девушка вцепилась в меня, словно кошка. — Не уходи… — молит она сладким усталым голосом. — Останься сегодня со мной. — она поднимает на меня полуоткрытые глаза. Я бы мог сопротивляться ее умоляющему голосу, но не умоляющим глазам. И какого черта я сейчас смотрю в них?! Они моя слабость. Дикая, неконтролируемая. Я мигом расслабился, сдаваясь и лег рядом с ней, прижимая ее хрупкое тело к себе. Она практически лежит на мне с крепкой хваткой. Что я делаю? Скоро я так наиграюсь, что доиграюсь. Молю, Вики Уокер, не влюбляйся в меня. Не чувствуй ко мне ничего кроме горящей ненависти и нескончаемого похотливого желания. Иначе моя сущность разрушится.***
Вики.
Ночь. Это время суток я могу распознать в этом мире. Небо становится темнее, вокруг тихо. Темно-красный свет проникает в мою спальню через окно. Камин потух, остались лишь еле горящие угли. Я поднимаю голову. Подо мной все скомкано. Я слегка зашипела, когда пыталась подняться и сесть на край кровати. Мое тело адски болит, а между ног все горит. Такое ощущение, будто мои кости сломали. Мышцы так болят, будто я участвовала в бою. Рядом со мной кто-то лежит. Я медленно поворачиваю голову и вижу его. Он крепко сопит. Даже во сне он выглядит властным, суровым и жестоким. Его грудь размеренно и медленно поднимается, и опускается. Одна рука под головой, другая обнимала меня. Я в ужасе осознаю, что я натворила. До меня медленно начало доходить. Воспоминания туманные, но все же их можно разглядеть. Я позволила ему полностью вытащить из меня то, что я так старательно прятала и не позволяла манипулировать этой стороной. Какое счастье, что я вовремя пришла в себя. Могла бы и вовсе не выходить из этого транса. Это все здравая Вики. Она уже устала вытаскивать меня из дерьма. Но все же, я могу найти в этом ужасном недоразумении огромный плюс. Он устал и крепко спит. Спит на моей постели. Сейчас или никогда. Четыре раза. Первый раз будет сегодня. Сейчас. Давай, Вики. Не бойся. Я склоняюсь на его ухом. — Goz Vu Rou. — шепчу я. Первые секунды ничего не происходит. Я даже уже разочароваться успела и даже расстроится. Но вдруг, резкая смена обстановки встряхивает меня и растворяет все сомнения в плане Саллоса. По стенам начало ползти что-то черное. По красным отблескам на полу плясали какие-то тени. Главное не бояться, но у меня это плохо получалось. Я тряслась как ненормальная от этого нереального вида. Вскоре над Люцифером возникла огромная тень. От нее обдало тело таким холодом, что я начала уже трястись как сумасшедшая. Холод пробивал насквозь, до костей. — Illud demum tempus dare sursum, Lucifer. — донесся хриплый голос от существа. Ни одного слова не поняла, кроме имени Люцифера. Этот голос просто заставляет тело замереть. Мне так страшно, что хочу закричать. Меня вдруг охватила какая-та тоска. Мне так грустно, что хочется расплакаться. Вдруг все резко пропадает, будто ничего и не было, когда существо насквозь вселяется в Люцифера. Чувства вновь приходят в норму. Точнее мой всепоглощающий страх вновь возвращается на место, сменяя ту тоску, что я чувствовала. Люцифер даже не вздрогнул. Зато я бьюсь в судорогах. Хочу ли я дальше продолжать этот кошмар?