В один момент все помрачнело Ведь без тебя моя душа сгорела И эту боль не передать, Когда приходится с любовью умирать.
Люцифер.
— Прошу, не надо! — Я покажу тебе прелести Дьявола. — Я не хочу! Умоляю! — Не моли Дьявола, малышка. Я разорвал ее одежду без каких-то лишних прелюдий. — Чертов ублюдок! Пусти меня! Не смей! Она сопротивлялась, кричала, отталкивала, но меня это не останавливало, лишь сильнее заводило. Я хотел ее. Хотел разодрать как безумное животное, напрочь позабыв о ее невинности. Дикое желание и неконтролируемый животный, зверский инстинкт взяли вверх. — Кричи! Давай! Мне это так нравится! Своими истериками ты просто с ума меня сводишь! Твоя беззащитность, твоя безысходность, так заводят меня! Я еще не испытывал подобной тяги к кому-то малышка, тем более к земной! Посмотри на меня! Лучше повинуйся и тогда мне не придется давить на твое сознание! Я зажмурился, пытаясь отогнать от себя эти воспоминания, которые вселяют в меня омерзение к самому себе. В ярости крутил головой. Прошлое словно черный деготь размазалось вокруг меня. Его не отдраить ничем. Никаких возможных способов не существует. Я просто сидел на полу, прижимаясь спиной к стене в ее комнате. В комнате, которая полностью пропахла ею. Стены хранят ее запах, который наполняет мое тело заново. Ее крики, которые я слышу отдаленно в ушах. Ее страдания, которые чувствую своим черным сердцем. Ее переживания и короткие мгновения, когда я мог увидеть ее чарующую улыбку. Улыбку, которая наполняла меня чем-то таким светлым и приятным, что я на секунду забывал о том, что я тот самый беспощадный и жестокий Дьявол, как пишут на намалеванных книгах ни о чем не ведающие людишки. Что бы я не делал мои действия всегда сопровождаются жестокими деяниями. Неисправимыми. Я смотрю на свои руки и понимаю, что хранится на них. То самое ужасное и немыслимое, которое может произойти с человечеством. Это на мои руках. Жестокие пытки, убийства, необдуманные действия в моей голове, опасные и безумные фантазии, несущие за собой смерть, и никакого сострадания. В этом весь я. Но я никогда не задумывался о том, какой я на самом деле. До того момента, пока не привык к Виктории. Она стала той, которая заставила меня чувствовать, дышать, понять смысл жизни. Человеческая душа помогла познать Дьяволу как прекрасна вечная жизнь, отодвинув на второй план мою темною, одержимую жестокостью сторону. Но она была неописуемо прекрасна до тех пор, пока Вики была рядом. Когда она привыкла ко мне и приняла. Приняла, чтобы жить нормально в мире, в который привел ее я. Похитил. Уничтожил все былые устои. Так же, как и она мои. Но это не месть. Мне понравились эти изменения на какой-то жалкий период времени. Когда между нами была гармония. Но была ли эта гармония? Возможна ли она в Аду? Иллюзия. Мой мир построен на иллюзиях. Лишь этим все сказано. Я просто на какой-то период забылся, потому что так хотел. Но теперь этот поступок выливается из меня огромным количеством отчаяния и безысходности. Мне приходится купаться в собственноручно созданной боли своей пепельной души, которая сгорела уже давно. Пепел. Летает горящий пепел. Все. Но этот горящий пепел затихал. Ветер, который вызвала Вики унесла его. Пустошь в груди наполнилась изысканными несдержанными эмоциями. Все вот-вот расцвело бы, но я вовремя очнулся. Вовремя ли? И вообще стоило просыпаться? Смотря на свое положение в данный момент… Нет, не стоило. В глубине пепельной души я хотел найти покой. Хотел обрести то, о чем даже не мог мечтать. Я желал другой жизни. Мне надоело жить по инерции и видеть, чувствовать каждый день одно и тоже. Я устал от мрака. Мне захотелось огромной встряски. Настолько огромной, чтобы я вдребезги разбился о землю, а затем заново собрать себя, оставляя среди осколков прежние амбиции, устои и привычки. Так стало благодаря Виктории. Видимо, поэтому я резко захотел ее себе. Поскольку увидел, что она изменит мое мировоззрение в корень. Эгоистично? Да мне было плевать. Я просто нашел способ, как скрасить свою скучную вечную жизнь, разбавив ее той, которая вовсе не заслуживает быть в жизни Дьявола. Захотел ее себе… Как извращённо звучит, но это так. Я был таким, и я есть такой. Разбиваясь вдребезги я не забыл собрать с собой эгоизм и чувство собственника. Я дрессировал ее. Повелевал, заставлял видеть лишь меня. Она приняла это. Это лишь защитный механизм ее человеческой натуры — принимать то, что тебе выдают, что внедряют. Вики просто не захотела бороться за свои принципы и иссякла под моим напором. Она просто сдалась. Превратила свое поражение в искусство любви и теперь пытается доказать свою настоящую любовь. Но как жаль, девочка моя, что ее нет. Слово «настоящий» совсем не подходит под критерии, когда описывают Дьявола или описывают свои чувства к нему. К Дьяволу можно чувствовать лишь страх, боль, отчаяние, злость, ненависть, но никак не любовь. Просто для нее это прекрасное чувство стало защитным механизмом. Банальная реакция человеческой психики. «Давай я сделаю лучше? Просто немного магии из объединенной сферы биологии и философии. Разбавим иллюзию и чувство любви в нечто такое прекрасное, что позволит тебе вырубиться и погрязнуть в розовом облаке. Ты не будешь чувствовать боли, которая так терзала тебя. Я подарю тебе иллюзорное спокойствие. Соглашайся». Примерно так ее психика и действовала, когда она спала. Разве можно полюбить Дьявола добровольно? А когда еще это чудовище поступает как последнее безжалостное существо? О чем речь? Какая к черту любовь?! Я погубил ее. И только мне спасать юную деву, чья душа поглощена мной. Есть лишь один способ, и я с радостью воспользуюсь им. Откинув голову назад, я вдохнул в себя воздуха, которым дышала она. Здесь ее аура. Поэтому и эту комнату мне придется уничтожить. Замуровать. Я сделаю так, что все забудут о ее существовании. Даже сейчас срабатывает мой чертов эгоизм. Я потираю свое лицо руками в надежде, что сейчас сотрется все о ней, даже ее аромат. Но нет. Закрывая глаза, все наоборот мгновенно усиливается. Приближается пик и срабатывает взрывное устройство. Давление внутри меня повышается, температура зашкаливает. Я горю. Но мне нравится гореть. Если бы я остался жив, то ни за что бы не стирал ее из своей головы. Я соглашусь страдать в агонии, сжирающей меня до костей, но продолжал бы держать ее в себе. Каждую секунду, проведенную с ней, когда она меня приняла, я бы хранил в себе так трепетно и нежно, поскольку это единственное что освещает мой мрак. «Аромат боли». Так он называется. Есть пояснение почему. Потому что, когда я вдыхаю в себя ее аромат, мое и так разодранное в клочья сердце, и моя поглощенная тьмой душа просто разрываются от непонятной боли. Мне запрещено вдыхать ее запах — для меня он ядовитый газ. Мне нельзя касаться ее — ее кожа ядовитая кислота. Мне нельзя жить ею — для меня она убийственный яд. Для меня, для Дьявола, который уничтожил ее, она запретный плод, свисающий высоко на толстых ветках дерева жизни, но я тянусь к этому плоду. Он отравлен, но непостижимая и невообразимая магия притягивает меня к нему, и я уже не могу сопротивляться. Для меня Виктория богиня боли, которая не жалеет своего дара и питает меня им. Я просто растворился в ней полностью. И поздно уже что-то менять. Дьявол не умеет любить. Я пытался. Моя милая Виктория, поверь, я пытался… Заблудший в темноте, я пытаюсь добраться до нее, но весь я обличен во мраке. Черный несмывающийся деготь. Я пропитан им полностью. Пятнадцать тысяч лет слишком долгий срок. Не подлежит отчистке. Я все еще слышу ее крик. Он в моих ушах. Душераздирающий, отчаянный, пропитанный болью и ненавистью ко мне. Сотрясающий стены моей души. В момент, когда я узнал о ее планах, я увидел в ней оружие. Оружие, чтобы наконец избавиться от ненавистного чувства мести, которое я ношу в себе уже очень-очень долго. Я использовал ее как оружие, и я ненавижу себя за это. Хуже всего то, что оружие не помогло. Оружие направлено уже против меня. И теперь я несу наказание, которое не смогу вынести до конца вечности. Я продолжаю сидеть в ее спальне, пытаясь уничтожить себя до конца невидимым оружием. Ее ароматом. В тихом помещении ничего не слышно. Настолько тихо, что эта тишина напрягает слух. Я нахожу покой. Все вокруг замерло. Очень тяжело понять себя в данный момент. Я никак не мог привязаться к человеку. Это просто за гранью реальности. Но явилась она и все полетело к чертям в темную бездну. Пустошь сознания не способна была помочь мне избежать этого натиска. Она обрушилась на меня внезапно. Как лавина. Сначала холодно, а затем навалом, под чем стало тепло и даже уютно. Любовь — чувство прекрасное, однозначно. Но черт возьми, такая тоска накатывает, когда она приносит боль. Эта боль настолько сильна, что на стены лезть хочется. Рвать волосы на голове. Кричать без остановки. Рвать и метать. Бежать без оглядки. Уйму способностей несет за собой любовь, которая не удалась, не сложилась. И вот настал этот день. Тот самый пик, когда я даже с места сдвинуться не могу от невыносимой боли в груди, которую заполняет тьма. Но даже тьма склоняется над этим чертовым чувством и нет способа избавиться от нее. Тем более мне, любившему один раз за всю долбаную вечность. — Люцифер! Крик. Такой истошный, будто у обладателя вот-вот разорвется сердце от переживаний. Дверь громко ударилась о стену, но будто по перепонкам. — Ты уже сносишь двери с петель? — Непринужденно, закрытыми глазами спросил я. — Люцифер! Скажи мне, что ты нашел способ избавиться от духа, который сидит внутри тебя? — Противно дрожащий голос женщины, которая вот-вот заплачет. Я открыл глаза и направил пустой взгляд прямо на Лилит. Она смотрела на меня умоляющими глазами. В ней кроется надежда, что я сейчас скажу ей, как борюсь с этим и скоро буду свободен. Ее глаза блестят то ли от поступивших слез, то ли от этой яркой надежды в ее душе. Я уже не могу различить эмоций своих приближенных. — Нет, Лилит, — признался я, после чего ее лицо поникло и помрачнело. — Почему? — Слезы выбрались из ее глаз. Я тяжело выдохнул. Мне уже и дышать невыносимо тяжело. Чувствую себя слабым ничтожеством. Вдобавок к терзаниям души от просроченной любви к человеку, меня пожирает еще и темный дух внутри. Я ослабеваю на глазах, но сил справиться с ними сегодня у меня хватит. А затем…растворюсь словно пепел в лаве. — Ты даже не пытаешься… — Ее голос продолжал дрожать, и он звучит словно разбитое стекло в ведре. — Покажи мне хоть одно обратимое заклинание, Лилит. Дело сделать просто, но вот обратить это последствие невозможно. Ты прекрасно об этом знаешь. — Михаэль способен исцелить тебя и вывести эту заразу. — Лилит… — Я смотрел в ее глаза сквозь пелену мучительных страданий в моей душе. — Даже если все катится в бездну, не может быть варианта обращаться к врагам. — Сколько лет прошло! — Взорвалась она и закричала. — Это все просто твоя тупая гордость не позволяет! Твоя пустая месть! Посмотри! — Она раскинула руки по сторонам. — Посмотри, что происходит вокруг тебя! Сам страдаешь, да еще и Вики в эти страдания втянул! — Она сама себя в это втянула, — совершенно спокойно проговорил я, — я не просил ее вселять в меня темного духа. — Она человек. Незнающий человек. Если ты любишь ее — освободи. — Нет. — Уверенно отрезал я, от чего Лилит истерически усмехнулась. — Она же погибнет! Она не выдержит тех мучений, которые испытаешь ты! Освободи ее душу и тебе самому станет легче. Ты тянешь ее за собой. — Разве не в этом кроется сила любви? Идти вместе до конца. — Люцифер… — Лилит, достаточно. — Я поднялся на ноги. Плащ накрыл мои ноги. — Мы все равно оба погибнем от этой чертовой любви. Лучше пусть она погибнет вместе со мной и будет чувствовать ее так же мучительно, как и я, чем она испытает боль еще мучительнее, когда я освобожу ее душу. — Ты считаешь, что она не любит тебя? — Я сжал челюсть и резко повернул лицо к окну, чтобы Лилит не смогла увидеть его выражения. Но этот жест уже дал ей многое понять. А точнее все мои чувства. Я теперь как раскрытая книга перед ней. — Ты считаешь, что это все придирки плена? Ты думаешь, что она просто нуждается в тебе как в хозяине? — Лилит, закончили. Мне нужно готовиться. — Ты идиот. Ты так и не понял ее любви. Ты так и не понял ее. Ты не чувствуешь ее. Твои чувства и глаза накрыла пелена жажды мести. Ты думаешь лишь о ее предательстве. — Каждый должен понести свое наказание в этой истории. И мы понесем ее вместе, потому что не смогли сберечь, да и вообще, по-настоящему прочувствовать то чувство, которое ты так боготворишь. — Хорошо! Будь ты проклят! Что будет с Эдемом? — Яростно спросила она, сдаваясь. — Я продержусь. Духи покинут его. — Ты?.. — Да. Я отрежу их путь сюда навсегда. Лилит удивленно вскинула брови, но ее лицо застелила гримаса ужаса. Она не ожидала такого поворота, как в принципе и не ожидают все остальные жители. Я тысячи лет пытался найти способ, как навсегда отчистить Ад от посланных моими родственниками заблудших душ. Они считали, что эти испытания с их изгнанием станут для меня пыткой, но с каждым разом я только набирался сил и с каждым разом я все яснее понимал, как мне избавиться от этих разносчиков ужаса и страха навсегда. — Браво. — Лилит даже хлопнула в ладони несколько раз. — Решил подумать о нас. Ну и кому оставишь свое место? — Данталиан справится. Думаю, скучать по мне не будете так сильно. — Я горько усмехнулся, когда Лилит поджала губы. По ее щеке побежала одинокая горькая слеза. Она резко развернулась и выбежала из комнаты, оставляя за собой лишь глухие стуки своих каблуков. Запах потухших факелов. Подвал канул во мрак. Ад снова готовится к возмездию. Вокруг все стихло. Перед испытанием мне захотелось в последний раз посмотреть на нее. Ее глаза стали еще более безжизненными. Пустой взгляд, направленный в пустоту. Синяки все больше выделялись на трупно белой коже. Полные губы, когда-то наполненные алой кровью стали полностью высохшими и бледными. Щеки потеряли свой шикарный румянец, который выделял ее невинность и человечность. Даже через ткань платья, которое на ней осталось были видны кости. Она умирает. Я осмотрел помещение. Вдребезги разбитое ожерелье все еще на грязном полу. Разбитые бриллианты продолжают сиять, показывая свое величие, будто их не уничтожили и не растоптали в грязь. В глаза бросилась книга, которая так же валялась среди этой подвальной грязи. Подняв ее с пола, я заметил, что она открыта. Слегка смахнув пыль, я обратил внимание на внутреннюю сторону черной обложки, на котором написано название «Переводчик с латинского», вырисованы изящные буквы с красивыми закорючками. Я посмотрел на Вики. Она продолжала смотреть в пустоту, а по ее щекам покатились бусины слез, похожие на те же бриллианты, только великолепно чистые и прозрачные. Она знала о моем присутствии. Даже если ее разум сейчас в полной прострации отсюда. И мое присутствие причиняет ей боль. Вики полностью убедилась в том, что никакой любви и не было. Это все ее защитный механизм подсознания, которым она невзначай воспользовалась, а потом просто забыла отключить. Лучше бы ты продолжала меня ненавидеть. Тогда мы бы не привыкли друг другу и не связали наши души в один прочные узел. Теперь мы испорчены, но наши души продолжают быть крепко связанными, поэтому придется расплачиваться за эту порочную связь нам обоим. Я приказал двум Непризнанным девушкам, которые служат мне, отмыть Викторию и надеть на нее девственно-белое платье до пола. Такое же чистое, как и она сама. До недавнего времени и перед ее неисправимой ошибкой. Смерть стоит встречать достойно и в привлекательном виде. Ее бессознательное состояние я перенес в другой мир. В бесконечно белый с ярким светом, как в Раю, чтобы мы могли в последний раз перекинуться словами. Она озиралась по сторонам и щурила свою большие глаза с океанской синевой от яркого навязчивого света. — Слишком ярко, верно? — Откликнулся я позади нее. — Да. — Она медленно обернулась. — После долгого пребывания в твоем мрачном мире как-то непривычно. Глаза болят. — Мы несколько секунд помолчали, смотря друг на друга в глаза, пока Вики не нарушила тишину. — Ну, что ж, — она соединила свои пальцы рук в замок перед собой и прочистила горло, — так ты решил избавиться от меня? Поселить в этом бесконечно белом месте без шанса выбраться? Это мое окончательное наказание, Владыка? Я смотрел на нее и, возможно, даже не моргал. Белая кожа сияет от яркого света, которая соприкасается с ее телом. Белое длинное платье на ней выделяет ее худощавую фигуру, а длинные рукава накрывают изящные белые руки с тонкими пальцами как у фарфоровой куклы. Длинные волнистые волосы цвета молочного шоколада, лежащие на ее хрупких плечах, выделяют ее прекрасное аристократичное лицо. Черные длинные ресницы обрамляют ее большие глаза и дают акцент на синеву, в котором можно добровольно потонуть и захлебнуться. Я так ее жаждал, что даже не хотел, чтобы ее кошачий взгляд касался другого. Губы снова залились алой кровью и так и манят к себе. На носу маленькие веснушки, а на щеках небольшие ямочки. Особенно они выделялись, когда ее лицо озаряла счастливая улыбка. Такой я ее запомню, когда кану в вечное забвение. — Ничего прекраснее не видел в своей вечной жизни. — Хрипло прошептал я и шагнул к ней. Оказавшись напротив нее совсем близко, я смотрел в глубокую синеву ее глаз. Возможно, ее чары так повлияли на меня, что я перестал различать где реальность, а где вымысел. Мне стоит заставить себя не смотреть в ее бесконечные воды, но не могу сопротивляться этому магнетизму. Рука непроизвольно ложится на ее щеку с заостренной скулой, и я чувствую под горячей ладонью холодную плоть богини боли. — Позови меня, — шепотом попросил я ее, и мой взгляд уже метнулся на ее сочные губы. Они были приоткрыты и так и жаждали внимания моих губ. Я хочу запомнить не только ее внешний вид, но и ее уста, которые произносят мое имя сладким голосом. — Люцифер…мой Дьявол… Слишком сладко… Слишком головокружительно, что душа пытается покинуть мое тело. Я бережно накрываю ее губы своими и медленно овладеваю ими, сминая, пробуя на вкус, наслаждаясь. — Мы могли бы зажечь небеса новыми звездами, — шепчу я в ее губы и снова коротко целую их, так и ненасытившись. — Но ты выбрал месть, а я могла предложить лишь свою любовь. — Как тебе угодно, моя богиня. Последнее, что ты почувствуешь, это лживая любовь, которая питает тебя насквозь. — Она настолько сильна, что ломает кости. Я глажу ее по щеке и всматриваюсь в любимые черты лица. Как же она прекрасна. Словами не описать. В голове не вообразить. Созданная самими чистейшими ангелами истории. Тогда как объяснить эту красоту? — Мы не справились. — Произносит в слух мои мысли. — Поэтому несем наказание. Любовь — коварная штука. Если с ней не справиться, или если над ней шутить и использовать не в тех целях — она убивает. — Ты первый предал ее. — Тогда, что сделала ты? — Разочаровалась в ней. Это тоже ошибка, которая несет за собой страшный суд. Разочароваться в любви нельзя, поскольку она не дает поводов. Мы сами строим все в своей голове. — Она причинила много боли. — Продолжаю я свои мысли, все еще наблюдая за ее чертами. — Любовь не может причинить боли. Боль причиняет тот, кто не умеет любить. Знаешь, Люцифер, ты сам себе причинил боль, засунув в свою голову жажду мести и возмездие над предательством. Ты боролся со своими истинными желаниями. Пожинай плоды. — Пожинаю. Сладких снов. — Я поцеловал ее в лоб. Когда белый свет исчез и вернулась реальность, я увидел ее закрытые глаза и юное тело в белом платье, лежащее на постели в шелковых красных простынях. Другой жизни не будет. Это конец. Наша история закончится сегодня, так и не начавшись. Мрачное небо смешивается с красным дымом. Собирается буря. Ад всегда чувствовал мое внутреннее состояние. Лава вокруг вскипает и намеревается накрыть черную опаленную землю без какой-либо растительности. — Ты запомнил свои действия? Или повторить? — Обратился я к Данталиану, который стоял рядом со мной и нервно курил сигарету. Его волнительный взгляд был направлен на просторы Ада. Так жадно рассматривал их, будто это в последний раз. — Помню. — Выплюнул он. — Ты не любишь повторять дважды. — Сегодня могу сделать исключение. Данталиан раздраженно бросил окурок на горячую землю и заточил свои руки в передних карманах брюк. Всем корпусом он повернулся ко мне лицом и стал молча сверлить меня сердитым взглядом. — После моей миссии, которая пройдет успешно, ты соединишь наши энергии воедино и установишь связь с Адом. — Начал я повторять независимо от нервного состояния своего друга. Сегодня в его руки уйдет не маленькая махина. На нем будет огромная ответственность. Поэтому я не удивлен и даже не разозлен его состоянию. — Ты же сможешь выжить. Зачем ты гробишь себя? С Вики все сложится. Все будет. Какого черта, Люц?! — Повысил он голос. Адский ветер проник насквозь меня и начал яростно теребить мой черный плащ. Я выдохнул, затем снова вдохнул адского воздуха. Смесь чего-то мерзкого и притягательного наполнила мои легкие. Я сглотнул, чтобы промочить горло и обратиться к Данталиану. — Ты не понимаешь, друг. Ничего уже хорошо не будет и не было. Все, что со мной происходит рядом с Вики это несовместимое понятие для Дьявола. Мы оба виноваты и заслуживаем лишь смерти в одну и ту же секунду. В одном и том же стиле. Мы предали ее, и она обязательно накажет нас по-своему. — Кого? — Недоумевал Данталиан. Я повернул к нему лицо. Черные волосы Данталиана взъерошились от сильных порывов ветра. Его глаза, как и глаза всех, несущих силу здесь, излучали надежду. Но напрасно. Я хлопнул его по плечу, как бы прощального жеста и шагнул прямо, навстречу к смерти.Вики.
— Просыпайся! Ну же! Меня кто-то без сожалений хлопал по щекам. От резких и болезненных шлепков, которые будто резали кожу я зажмурилась и промычала. — Вставай, спящая красавица. Пора мир спасать. — Что происходит? Во рту песочная пустыня, а голоса такие приглушенные будто я попала в песчаную бурю. В голове что-то неприятно свистит без остановки и это не может не раздражать. Я кое-как отлепила слипшиеся глаза и чаще поморгала, поскольку фигуры, которые нависают надо мной просто расплылись в белом тумане. Такое ощущение, что я проспала несколько дней подряд и теперь даже просыпаться не хочется. — Дайте ей воды. — Этот голос я сразу же узнала. Мими. Моих губ коснулся стакан, а после по организму разлилась прохладная вода, что приятно сказалась на моем состоянии. Я стала немного бодрее и уже могла ясно видеть всех присутствующих в комнате. Стоп. В комнате? Я огляделась. Под ладонями приятная на ощупь ткань, а не грязный пол. Уютная спальня без зловонного запаха сырости и ветхости. Как я должна это воспринимать? Я вся умытая, в белом платье. Лишь шрамы на запястьях напоминают о моих днях, проведенных в том злосчастном месте, в который меня без угрызений совести и сострадания бросил мой объект обожания. — Вики, мы хотим тебе помочь. — Отозвался голос Лилит и я тут же перевела свое внимание на посетителей моего нового местообитания. — Что происходит? Чем помочь? — Недоумевала я, ведь то, что они говорят, будто строчки из сказочной книги. — Я освобожу твою душу. Я резко перевела взгляд в сторону двери, рядом с которым стоял Данталиан. Собственно, от него и поступило это смелое заявление. Я нахмурилась. Брови накрыли мои веки тенью. Демон листал страницы какой-то незнакомой для моих глаз древней книги, периодически слизывая пальцы, чтобы страницы лучше цеплялись за них. — Да. Мы решили, так будет лучше. — Поддержала его Лилит и я совсем уже не понимала, зачем им это. — Стоп. Остановитесь. — Я села на край постели и пристально наблюдала за безумными жителями этого мира, которые стали для меня практически друзьями. — Ты говорил серьезно? Там, в подвале. — По-твоему я шутил? — Он убьет вас обоих. — И по делом, — безжизненно ответила я. — Вики, ты не понимаешь всей сути происходящего. Если Люцифер освободит твою душу, то тебя больше не будет в этом мире. Он не станет отдаваться в лапы смерти только потому, что ты все еще жива. — Данталиан все пытался внедрить мне то, что скрывается за пределами этого подвала. — Допустим. Тогда где я буду? — На земле. Твоя душа вернется в земное тело. Ты все еще лежишь там, но в коме. — Допустим. Но кто сказал, что Люцифер освободит меня? Он ни за что этого не сделает. — В этом ты права. Поэтому, я это сделаю. До этого сидящий на корточках Данталиан поднялся на ноги и стал смотреть на меня с высоты своего роста, сцепив свои руки за спиной. Он ждал хоть каких-то моих слов, но их не было. Черт, что происходит? Это безумие. Я не могу адекватно и спокойно переварить эту информацию в своей голове. Видимо, туда больше не влезает ничего. Все пространство занято. Напихано много коробок с воспоминаниями и новой информацией, как в новой квартире после переезда и тебе вообще не хочется разбирать этот хаос, но стоит. Так и я сейчас пытаюсь утихомирить поток неугомонных мыслей в голове. Кровопотливо и тяжко. Я не знала с какого ракурса принимать его слова: с ужасного или самого прекрасного. Я всегда видела, как Люцифера все уважают и не смеют перечить ему. Все его указания выполнялись беспрекословно, и никто не смел перейти за черту. Саллоса не считаю. Люцифер тот самый абсолютный властелин, кого многие боятся, но лишь немногие уважают его действия и принимают его как мудрого правителя. Сейчас же я вижу противоположное моим привычным рассуждениям, которые вклинились в мой мозг с самого первого дня пребывания здесь. — И ты не боишься пойти против своего Короля? — Настороженно спросила я, недоверчиво рассматривая его черты лица, пытаясь уловить эмоцию. Но его лицо было непроницаемым, а глаза стеклянными. Наивность все еще во мне. Хозяйничает. Как я могу думать о том, что смогу прочитать высшего демона. Смешно. Остается лишь довериться его словам. Иного выхода не наблюдаю. Или просто проигнорировать. — Может я иду против приказов Короля, но иду навстречу к другу, которого нужно вразумить. И не надейся, что ты сможешь увильнуть от моих идей. Это был не вопрос, Вики. Я сделаю это. Я освобожу твою душу. — Последние предложения он выговорил так, будто я ничего не значу в их игре. От внезапно накатившейся злости я поджала губы и кулаки. Ногти впились в мои ладони. Сквозь волну злости я почувствовала режущую боль. Данталиан покинул мою камеру и удалился из темных коридоров наверх. Об этом свидетельствовал звук его шагов в нужном направлении к выходу. Ну конечно, никто с моими желаниями считаться не станет. Для всех я здесь стала оружием, которым безгранично пользуются. От ярого и безжалостного потребления биологическое оружие массового поражения начинает иссыхать, но всем плевать. Они идут до последнего. Последнюю каплю жизни эти вампиры высосут из тебя. Я прекрасно понимаю, что за меня здесь никто переживать и не станет. Никогда не переживали. Важно сейчас спасти Люцифера, который идет на верную смерть по моей вине. Но на какую смерть? — Нашел! — Восторженный голос Данталиана вырвал меня из недавнего безумного прошлого и вернул в жестокую реальность. Нигде отныне мне нет покоя. Ни в воспоминаниях, ни в настоящем. Если раньше я хотя бы немного могла позволить себе кануть в воспоминания прошлого и получить дозу адреналина и энергии, то сейчас этого нет. Мне плохо везде. Душу наизнанку выворачивает. Сейчас… Именно сейчас пора по-настоящему задать себе этот вопрос: по какой причине я все еще живу? Я понятия не имею, что меня поддерживает, ведь все мертвенно забыто. Все иссохло, даже иллюзии. — Ты уверен, что она выдержит? — Послышался тихий и взволнованный голос Мими. Я подняла глаза с пола, который долгое время бесцельно сверлила своим пустым взглядом. Троица внимательно смотрела на меня. Они молчали, будто ждали моих слов. Интересно, каких? Мое безучастное поведение на лицо. Я уже готова к любой участи, ведь лишь эта роль мне предначертана — быть действующим оружием в любых руках. — Вики, — Лилит оказалась передо мной и села на пол, сжав мои руки под своими, — это спасение Люцифера. — Я знаю, — безэмоционально ответила я. — Вы должны ему вечной жизнью. Я понимаю. Благодаря мне вы спасете ему жизнь. — Вики, — присоединилась Мими к нашему диалогу с Лилит и села рядом со мной, смахивая идеально черные волосы с плеч за спину, — ты таким тоном говоришь, будто мы отнимаем у тебя жизнь. — А это еще неизвестно. Ну окажусь я на земле, дома. Что дальше? Все трое уставились на меня и молча ожидали продолжения моих речей. Я раздраженно выдохнула. Даже им неведомо мое будущее, а вот я немного представляю. Картинки медленно вырисовываются в моем сознании, и они не очень то благоприятны и не для каждых глаз. — Люцифер в ярости сохранит себе жизнь и снова вернет меня к себе. Только уже более худшим способом, ведь мою душу больше некому продавать за долбанную власть на небесах. — Злость медленно вскипала в моих жилах и присутствующие это быстро уловили по моему нарастающему тону голоса. Их глаза слегка округлились. — Люцифер снова посчитает, что я его предала. Всем известно, что он никого не слушает. Вы, его приближенные, как обычно будете героями в его глазах, потому что он не может причинить вам вред, потому что вы пошли за ним в трудный момент. Да, Мими? — Я резко повернула голову в ее сторону, но брюнетка ловко избежала моего колючего взгляда и опустила голову. Ее руки крепко сжали простыни на постели. Ее жест доказал то, что она даже не пыталась оправдать меня перед Люцифером. Вот она питает легкий страх перед своим Королем и сделает все по его прихоти. Уголки моих губ дрогнули в усмешке, а брови дернулись в удивлении и разочаровании. — Тогда вы будете готовы постоять за меня? Все же я прямой способ спасти вашего обожаемого Короля. — Из меня, благодаря злости в сердце, начали сочиться ядовитые колкости. По взгляду Лилит я поняла, что не этого она ожидала от меня. — А что ты хотела от меня, Лилит? — Тут же парировала я. — Посмотри, что со мной стало в вашем мире. Что сделала со мной любовь Дьявола. Посмотри же. Разве есть место чистоте и непорочности? Есть место невинности? Нет! Все проглотила тьма, которой со мной любезно поделился Люцифер. Я…я люблю его, а он…отказался. — Слезы тут же выбрались из моих глаз и покатились по щекам. Огромные капли падали на платье и оставляли большие мокрые следы на ткани. Никогда бы не подумала, что эти три слова будут приносить столько боли. Поедающей все нутро, вытрясающей всю душу. Наверно, пора уже привыкнуть. Теперь я вряд ли смогу почувствовать совершенно противоположное. — А что ты хотела от Дьявола, девочка? — Спокойный голос Данталиана внушал какое-то умиротворение. Не стоит забывать, что у каждого здесь есть свой дар. Я нахожусь среди высших существ, которые даже мои эмоции перевернут против меня. Я слегка улыбнулась его вопросу, а хотя стоит рассмеяться. — Думала, что пойдет романтика и нежности? Думала, он такой, как смертные? У него другое мировоззрение и понятие любви тоже свое. Он не прогибается под большинство. Люцифер — индивидуален во всех смыслах. Ты, видимо, до сих пор не можешь понять своего нынешнего положения. — Я то понимаю, Данталиан. Так сильно и четко понимала, что готова была на все ради свободы. Потом, я начала идти навстречу к Люциферу. Принимала его положение, его давние раны, которые сквозь тысячи лет продолжают кровоточить и ныть. Я готова была исцелить его, но он не захотел. Он оттолкнул меня под предлогом предательства. Разве я чего-то требовала от него? Вопрос в пустоту, поскольку мои собеседники проглотили языки и уже не могли смотреть в мои глаза. Я выпрямилась на постели и прочистила горло, попутно вытирая мокрые щеки от соленых слез. — Делай свое дело. Мне уже нечего терять. Все трое резко подняли на меня глаза. Лилит, которая продолжала сжимать мои руки, еще крепче сжала их и ее губы дернулись в мимолетной улыбке. Кажется, после моего прямого согласия они быстро забыли о нашей нелегкой беседе, когда я изливала душу. Им приятна мысль, что мою душу не придется освобождать насильственными и принуждающими действиями. Она поднялась на ноги. Я последовала за ней. После поднялась и Мими. Она коснулась моей руки, но я так и не посмотрела на нее. И не потому, что она не проронила за меня ни слова, а потому, что мне не нужна жалость, а тем более прощания. Здесь для меня все чужие и им никогда не понять моих чувств. Потому что я — человек. В этом мире я биомусор и места мне здесь нет. Так что, наслаждайся триумфом, Вики. — Что ж, тогда готовим артефакты, дамы. Данталиан прокашлялся, прикрывая рот кулаком. Его черные брови слегка нахмурились, когда он вчитывался в написанное в древней книге. — Нужно вбить гвозди в пол и нарисовать нитями сатанинский знак. Девушки тут же приступили к выполнению задания, который им выдал Данталиан. Из пояса демон вытащил клинок и подошел ко мне ближе. — Дай свою руку. Я без сопротивлений и вопросов протянула ему свою руку ладонью вверх, поскольку уже подозревала, что он собирается делать. Острие клинка гладко прошлось по моей ладони и образовался надрез, через который хлынула кровь. Алые капли потекли вниз и испачкали белое платье, образовывая на ткани кровавые дорожки. Это даже выглядит завораживающе и эстетично со стороны. Если бы это была лишь какая-та игра или подготовка к фотосессии. Но все намного серьезнее и от этого ритуала зависит не только жизнь Люцифера, но и моя. Мы действительно связаны огромным узлом, который можно лишь обрубить. После Данталиан достал из кармана перстень. Сначала он показался мне обычным украшением, но когда приглянулась, узнала перстень Люцифера с черным камнем и латинскими буквами на нем «LF» Носитель света. Мне тут же вспомнилось, как утром, лежа на постели, я наблюдала за тем, как он одевается. Как цепляет на рукава рубашки запонки и надевает на средний палец это кольцо. Я осознаю, что этого больше не будет. Огромное количество боли разлилось по жилам словно холодный жидкий металл, замораживая все тело. Я уже просто начинаю задыхаться. От полученной нереальной порции боли хочется разреветься и упасть на колени. Орать. Вытрясти душу этими криками, чтобы противная боль отлипла. Случится ли это когда-то? — Все готово, — предупредили девушки, и я посмотрела на их труд. На полу нитями натянут сатанинский знак. Я сглотнула. Всегда надеялась, что смогу увидеть это лишь на картинках, но вот не сложилось. Мои фантастические опасения ворвались в мою реальность. — Отлично. Вики, подойди. Я подошла к нему. Мы стояли рядом со знаком. Демон положил на один конец особой мистической звезды артефакты: клинок с моей кровью и перстень Люцифера. — Встань посредине знака. Я аккуратно миновала и перешагивала нити и вскоре уже стояла посредине звезды. Я встретилась с глазами девушек. Они как-то виновато смотрели на меня, но и старались подбодрить. Я просто резко вырвалась из зрительного контакта и, сцепив руки в замок, уставилась в пол. — Вики, — окликнула меня Лилит и я просто не могла ее проигнорировать. Я снова подняла усталый взгляд и встретилась с блестящими глазами Лилит. — Помни, мы всегда были твоими подругами. И если возникли какие-то разногласия, то это все из-за разного происхождения. Наши миры очень отличаются и жизни тоже, но душами мы близки. Просто, не забывай об этом, милая. И прости за все. — В особенности меня, — поддержала ее Мими и девушки одновременно заплакали. — Если все будет так, как ты сказала, то я сделаю все, чтобы Люцифер не таил на тебя злобу. — Дохлое дело. — Я улыбнулась им и снова уставилась в пол, крепче сжимая руки в замок. — Что ж, если прощания закончились, то я начинаю. — Данталиан снова прочистил горло. Видно, что он волнуется. Его взгляд от книги метнулся на меня. — Ты готова? — Ищешь поводы задержаться? — Ubi sunt tibi a, Vade retro, Non erit verba, Non erit incantationem. Libero iuvenes anima. Dominus de Inferno. Multa de his necessitudines sunt permanentes. Внезапно за окном вспыхнула молния, прогремел гром. Данталиан замолчал. Окна резко распахнули и от сильного удара об стену стекла разбились, звонко рассыпаясь мелкими частицами на кафель, на котором они измельчились еще на несколько сотен микро осколков. Яростный ветер ворвался в комнату и начал сметать все на своем пути. Хрустальная люстра на изящном потолке начала раскачиваться и вскоре ветер ее вовсе повалил на пол. Она разбилась рядом со мной. От удара о кафель осколки полетели на мое тело, но я быстро среагировала и отвернулась, закрывая лицо, не пытаясь даже сдвинуться с места, боясь нарушить ритуал. Я снова начала озираться по сторонам. Несколько секунд назад вспыхнула лишь одна молния, но сейчас эти красные электрические разряды природной адской стихии накрыли все небо. Они будто играли там, пугая своим видом. Послышались крики девушек, когда пол под нами начал трястись. Но это не только пол сотрясался — трясся весь замок. Кажется, он вот-вот свалится прямо на нас и накроет огромными валунами не только наши тела, но и души, которых уже не возможно будет спасти. — Так и должно быть?! — прокричала Лилит, пытаясь накрыть своим криком силу ветра в спальне, который оглушал, закладывая уши. — Это не мои действия! — Отвечал низким криком Данталиан на вопрос Лилит. — Это Люцифер! Он начал блокировать пути! Сердце в груди застучало с бешеной скоростью. Но не от страха перед адской силой, а из-за неизвестности. Я начала переживать за Люцифера. И я признаюсь себе в этом. Я дико переживаю за него и готова ринуться к нему сейчас же, невзирая на «непогоду» в Аду. Мое сердце болит и из-за него, и за него. Смертельная комбинация без прекрасных ощущений. Лишь боль. Мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Мне трудно дышать и мои пальцы уже невзначай пытаются разорвать платье на шее, которое словно резко начало давить и перекрывать дыхательные пути. — Нам нужно продолжить! — Кричала Мими. — Как только Люцифер закончит свою миссию, то расслабится и просто отдаст себя забвению! Нам нужно, чтобы он сейчас же почувствовал этот разрыв между ним и Вики! Я кое-как услышала слова Мими. Теперь я поняла, как Люцифер захотел уничтожить нас. Он специально пустит в себя поедающий темный яд пожирателей душ. А поскольку моя душа связана с его душой, то я почувствую тоже самое, что и он в душе — как пожиратели отнимут у нас жизнь. Я даже представить не могу эту мучительную смерть, которой Люцифер решил предоставить наши души. Выходом ли было сидеть и не высовываться? Пусть мы бы погибли. Но сейчас, в глубине сознания я понимаю, что не хочу, чтобы наша непростая история любви и линия жизни оторвалась из истории просто так легко. Да, я всю еще храню надежду, что мы справимся. Пусть пройдет сотни лет, и я буду перерождаться, но Люцифер не забудет меня. Я его воздух. Я его жизнь. Я его маленькая звезда, которую можно развидеть лишь в его тьме. Я готова на любые мучения, но только не на смерть. — Продолжай. — Я пыталась закричать, чтобы меня услышали, но вышел жалкий хрип. Тогда я набрала воздуха в легкие и заорала со всех сил, которые у меня остались: — Продолжай! Все мигом обратили на меня внимание. Процесс освобождения начался, поэтому я уже практически не могу стоять на ногах, а сносящий все на своем пути ветер этому содействует. — Dimittere iuvenes anima. Domine, munda ea mortali vita Diaboli. Frangere, rumpere, destruere hoc vitiosus nexu! Я заорала что есть мочи и упала на колени, хватаясь за грудную клетку, будто смогу вытащить оттуда боль, которая только что пронзила меня насквозь. Огонь вспыхнул вокруг меня, принимая форму сатанинского знака. Я кричала еще и от того, что огонь овладевает моим телом. Неужели освобождение души столь болезненно? Огонь прожигает с меня все грехи. Наверно, поэтому Ад весь в огне — грешники находят в нем спасение. Мне хотелось кричать «Остановите это!», но невозможно. Невозможно даже дать обезболивающего. Это невыносимо. Чувствовать в душе непонятные ощущения, неведомые человеческому разуму и чувствам. Мне просто кажется, что я горю внутри. Все прожигается и уничтожается. Неизведанное всегда приходит болезненно. Независимо от того, что это. Оно просто резко врезается в тебя и не позволяет медленно привыкнуть. Все разом, все быстро. Без замедленного процесса. Мне кажется, я перенеслась в какое-то другое измерение. Я видела чудовищ, темных духов, пугающих своим видом, огромных летучих мышей, хотя они, по всей видимости, называются иначе, огромных тараканов, которые пытались накрыть мое тело собой. Все это омерзительно моему взору, и я просто бегу в неизвестном направлении, пытаясь спастись. Я будто увидела всю нечисть Ада, с которой борются его обитатели с высшим разумом. Не знаю, сколько продолжались эти страдания в огне и мире нечисти. Я уже успела подумать о том, как прекрасно бы было умереть от пожирателей вместе с Люцифером. А еще подумала о том, что будет со мной, когда я пройду через этот новый для меня Ад, а точнее истинный Ад. Что будет со мной на земле? Что меня ждет? Прекрасная перспектива думать о своем будущем, когда ты в буквальном смысле горишь в огне, Вики. Но всем мучениям всегда приходит конец. Даже таким жестоким. Сначала тьма, потом свет. Ослепительный. Белый снег, который хлопьям сыпется откуда-то с высока и накрывает мои волосы. Босыми ногами я прохожу по нему и слышу, как он хрустит. Опустив глаза вниз, я увидела, что иду по каким-то красным крапинкам. Я хотела бы обернуться, но у меня не получилось, будто какие-то неизведанные силы запрещали мне это сделать. Лишь голос. До боли родной голос… — Наша связь не обрывается просто так. Ты будешь жить мной везде, где бы ты не была. Даже твой последний вздох будет принадлежать мне. Ты никогда не сможешь забыть то, что хочешь забыть больше всего. До скорой встречи, моя богиня. А потом голос резко сменяется, что травмирует мое сознание. — Вики! Доктор! Мистер Джонс!***
Порой нам кажется, что жизнь впадает в безмерную темноту, но никогда не забывайте — только в темноте можно увидеть звезды.Никто не знает, что таит твоя душа, Она во мраке испытаний умерла Познала боль утраты и предательств И в одиночестве спасение нашла…
***
Возможно, это дикость, скажут читатели сие творения, но любовь возрождается из пепла в этой истории. Вокруг героев происходит немыслимое, такое непривычное, но постарайтесь это переварить, поскольку история еще не закончилась) Автор продолжает испытывать вас на прочность и продолжает истреблять ваши нервные клетки. Но вы не огорчайтесь, это стоит того, чтобы наконец добраться until the happy ending, потому что он будет фееричным. Первый сезон подошел к концу. Спасибо, что вы со мной и любите эту историю, какой бы жестокой она не была и сколько бы крови она из вас не попила, как это делает Люцифер с Вики. Любовь автора к вам безгранична, как и любовь Вики к Люциферу)