Тик-так, тик-так
Словно маленькая армия. Это была Комната Времени. Та самая, где Гарри опрокинул стеллаж с Маховиками, где Пожиратель Смерти угодил головой в волшебные часы, отчего та скукожилась в голову младенца. Надо же. Уж не из-за Гарри ли эту комнату спрятали? - А я опять тебя нашёл, - прошептал он с дёргающейся улыбкой, осторожно разглядывая особо любопытные экземпляры. Маховиков здесь, похоже, больше нет. Да, Гарри сказали, что он их все разбил. - Может, мне и вас все разбить? - пробормотал он, посмеиваясь над собой. Ему было так душно в этом мире, в этом теле, что мысль всё разрушить — разрушить себя — не пугала, а странно забавляла. Он раздумывал, что в комнате подорвать первым, когда взгляд зацепился за напольные часы с двойным циферблатом: один больше другого вдвое и размещался прямо над первым. Время эти циферблаты показывали одно и то же и многим напоминали Гарри «Биг Бен». Старое полированное дерево, сложная резьба, золотые стрелки. А в нижней части, спрятанный за стеклянной дверцей, медленно совершал свой ход тяжёлый маятник. Гарри повертел в руках волшебную палочку. Хотелось что-нибудь сотворить. И не хотелось беспокоить конкретно эти часы. Но взгляд снова и снова возвращался именно к ним. - Может, забрать вас домой? - спросил часы Гарри и, подойдя поближе, присел на корточки перед стеклянной дверцей. Дверца была заперта, а под аккуратной маленькой ручкой темнело круглое отверстие замочной скважины. Не думая, Гарри сунул в неё кончик своей палочки. Почему бы и да? - Ага, - хмыкнул он, когда дверца с тихим щелчком отворилась. Попахивало безумием и надвигающимися неприятностями. Гарри дёрнул на себя дверцу, и его тут же втянуло куда-то внутрь часов. Как… предсказуемо. Это было похоже на аппарацию. Самую отвратительную, дикую и раздирающую. Когда мир перестал, наконец, вращаться и искажать звук, Гарри по инерции ещё несколько раз крутанулся на месте, пока, в конце концов, не свалился на ковёр. Ковёр. Ага. Оглядевшись, он обнаружил себя в чьей-то гостиной. За окном царила ночь, в комнате — сумрак. А у стены стояли напольные часы с двойным циферблатом, и маятник в ленивом, деловитом темпе совершал свой ход. - И почему мне кажется, что это был провал во времени? - вопросил Гарри часы. Часы его проигнорировали, продолжая свой нехитрый мотив:Тик-так, тик-так
Под мерный аккомпанемент механизма Гарри передёрнул плечами, поднялся на ноги и осмотрелся. На журнальном столике у камина лежала сложенная вдвое газета. Итак.9 июля 1943 год.
Не будь хозяева дома в отпуске, их разбудил бы и насмерть перепугал внезапный смех Гарри. О, но какая ирония! 1943 год - время Второй Мировой войны в мире магглов, время чудовищных преступлений Тёмного Лорда Гриндевальда. А Гарри подумал лишь о Томе Реддле. Сколько ему сейчас? Пятнадцать? «Может, я и в самом деле сплю?» - усомнился в себе Гарри. А не всё ли равно? - Назад меня возвращать собираетесь? - обернулся он к часам. - Нет? Вот и отлично. У Гарри был шанс изменить прошлое и будущее, предотвратить магическую войну, что называли страшнее развёрнутой Гриндевальдом, спасти родных и близких, не говоря, уж, о собственных родителях. И Гарри собирался… не воспользоваться этим шансом. Потому что никакого шанса, собственно, и не было. «Законы времени непреложны. Прошлое изменить нельзя», - гласила магическая наука. «Всё, что могло произойти, уже произошло, и потому пытаться изменить прошлое бессмысленно», - утверждала наука магглов в лице студента физико-технического колледжа Джорджа Хопкинса. Случайная встреча в случайном пабе и недолгая беседа, но слова будущего учёного Гарри запомнил на всю жизнь. «Представь, - говорил Джордж, - ты смог попасть в прошлое. Тебе надо было пойти направо, чтобы прийти к успеху, а ты пошёл налево. И вот ты в прошлом, где смог всё исправить. Благодаря тебе твоё прошлое Я пошло по правильному пути. Направо. И всё вроде бы хорошо, да? Но на самом деле своим вмешательством ты ничего не исправил и, вернувшись в своё настоящее, ты убедился бы в этом. А знаешь почему? Потому что ТЫ — это версия Гарри, выбравшего путь налево. А тот, кого ты заставил повернуть направо, это Гарри, выбравший путь направо. Твоя другая версия. И существует она в другой версии твоей вселенной». «Думаешь, параллельные миры существуют?» - улыбнулся ему Гарри. «Существуют. А если нет, то ты своим вмешательством уничтожил бы самого себя, ведь ты — Гарри, выбравший путь налево». Гарри потом пересказал их разговор Гермионе, и подруга, глубокомысленно кивнув, признала, что в словах Джорджа был смысл. По крайней мере, опровергнуть его слова логикой Гермиона не смогла. Гарри идея о бесконечных версиях собственной жизни понравилась. Сердце грела мысль, что где-то у него есть живые родители. А другая, более холодная, утешала, нашёптывая, что существует и такой мир, где Гарри живётся намного-намного хуже. Так что нечего раскисать. … Покинув чужой дом, Гарри недолго терзался с выбором своих дальнейших действий. Он в 1943 году. Спасать мир не стремится. Начинать строить свою жизнь с нуля муторно и в военное время опасно. Хогвартс надёжно защищён. Вот только едва ли в школу примут преподавателя, свалившегося буквально из ниоткуда. Ещё в шпионы запишут. Нет-нет, преподавателем Гарри в Хогвартс не проникнет. А кем проникнет? - Но я ужасен в зельеварении, - тоскливо пробормотал он самому себе, но записную книжку всё же из кармана выудил. Толстая тетрадь в мягкой обложке содержала в себе всё то, что Гарри, как аврору, могло пригодиться, но чему в памяти места не нашлось. Например, рецепты разных зелий. - Зелья, зелья, - бубнил вполголоса Гарри, пролистывая страницы, пока не нашёл нужную. - Ага, «Зелье молодости». Спасибо, профессор. «Спасибо» было адресовано Горацию Слизнорту, что в тоске по былому великолепию однажды сотворил презанимательное зелье. Исходя из своего названия, оно омолаживало. Количество лет зависело от количества добавленной драконьей печени и яда крильмара, а также от числа помешиваний. Несмотря на свою сложность и дороговизну, зелье непременно пользовалось бы огромным спросом, если бы не имело парочку маленьких недостатков: омоложение было довольно неточное (то есть вы легко могли перескочить прекрасную молодость и застрять в прыщавой юности), вы не прожили бы дольше положенного (и просто умерли бы от старости в молодом облике), а ещё теряли в магической силе. Были случаи, когда колдуны, выпившие зелье, становились сквибами, из-за чего его впоследствии и запретили. Однако помолодевший лет на двадцать Слизнорт (особых изменений Гарри в нём не заметил) заверил, что подобная судьба касалась исключительно слабых волшебников. … К середине августа Гарри Поттер переступил порог Министерства Магии, чтобы сдать экзамены для зачисления на третий курс обучения в Хогвартсе. Почему третий? Потому что презанимательное зелье, несмотря на подсказки своего создателя, тщательно законспектированные в записную книжку, превратило взрослого волшебника в малявку, которому от силы дашь лет тринадцать. Но это было даже забавно. ... Том вместе со всеми парой хлопков поприветствовал нового студента своего факультета. Щуплый мальчишка в круглых очках, с вороньим гнездом чёрных волос. На вид лет тринадцать. Ещё один осиротевший волшебник, лишившийся дома и домашнего обучения. Ничего особенного. Гарри Поттер невинно улыбнулся их столу, вставая с табурета. Лицо его излучало какую-то сумасшедшую доброжелательность, пока он приближался, но вот глаза, зелёные глаза, которыми он смотрел на свой новый факультет, были неподвижными, неживыми, как у змеи. И этот недетский взгляд вдруг остановился на Томе, прикипел к нему, и на дне чёрных зрачков зажглись недобрые огоньки. Невинная улыбка исказилась на краткое мгновение, но всё быстро исчезло. Гарри Поттер уселся за стол и переключил своё внимание на еду. Том ещё какое-то время наблюдал за ним, но мальчишка больше и не взглянул в его сторону. И что это было?