Б Е З У М И Е

Гарри подселили к трём третьекурсникам, чьи имена он не счёл нужным узнавать в первый же вечер. С куда большим интересом он, отвернувшись от будущих соседей по спальне, осмотрел гостиную факультета и послушал приветственную речь старосты Реддла. - Добро пожаловать на Слизерин. На протяжении последующих лет факультет станет для вас семьёй и домом. Мы ждём от вас... «Хогвартс-с, Хогвартс-с, наш любимый Хогвартс-с», - крутился в голове у Гарри гимн школы. - Пароль меняется каждые две недели, обращайте внимание на доску объявлений... «Научи нас-с хоть чему-нибудь. Молодых и с-старых, лыс-сых и кос-сматых», - особенно привлекательно песня звучала на парселтанге. - Никаких опозданий, тщательно изучите своё расписание... «В наших головах с-сейчас гуляет ветер, в них пус-сто и уныло, и кучи дохлых мух», - Гарри представлял себя поющей змеёй, в такт мелодии кивавшей головой. - … если подружитесь с Кровавым Бароном, нападки Пивза будут вам не страшны... «Но для знаний мес-сто в них вс-сегда найдётс-ся, так что научи нас-с хоть чему-нибудь». Ладно, возможно, речь Реддла была не такой уж и интересной. Да и в гостиной было мрачновато. - Если ни у кого нет вопросов… «С-сделай вс-сё, что с-сможешь, наш любимый Хогвартс-с...» - Поттер! - Мм? - рассеянно отозвался Гарри, подняв взгляд с шеи Реддла, стянутой галстуком, к его лицу. - Ты киваешь головой, Поттер, - с приятной улыбкой отметил Том. - У тебя припадок, или ты настолько согласен с моими словами? С разных сторон раздались негромкие смешки. «А мы уж пос-стараемс-ся тебя не подвес-сти!» - Я представил себя змеёй, поющей гимн Хогвартса, - отвлечённо ответил Гарри, мысленно завершая последние аккорды… кивком головы. - Думаю, у меня талант. На несколько секунд вокруг него воцарилась изумлённая тишина, быстро взорвавшаяся сдавленным смехом. В основном, конечно, смеялись первогодки и несколько ребят постарше, что, как и Гарри, поступили в Хогвартс вынужденно. То есть новички. Иные же молча следили за реакцией Реддла. Гарри их понимал. И стал понимать даже чуть больше, когда Том медленно двинулся к нему. - Гарри... не так ли? - елейно спросил он, и у близстоящих ребят мурашки побежали по коже. - Да... Том, - широко улыбнулся ему Поттер, чьи мурашки были не менее безумными, чем их хозяин. Студенты вокруг медленно попятились куда подальше. Иной сказал бы, что давление синих глаз старосты было настолько велико, что клонило голову провинившегося к полу. Сошедший с ума аврор Гарри Поттер находил ледяной взгляд Тома Реддла… милым. Как и его внезапную, абсолютно искусственную улыбку: - Талант — это просто прекрасно, но не дай ему отвлечь себя от учебы, хорошо? - К чёрту талант, буду отвлекаться на тебя, - перехватив чужой вкрадчивый тон, уведомил в ответ Гарри. Том чуть склонил голову набок. Мальчишка перед ним казался сумасшедшим. А ещё Том совершенно, абсолютно не слышал его мысли. … - Итак, Том Реддл. Кто он по крови? - обратился Гарри к своим соседям по спальне, едва двое из трёх переоделись в пижамы. Третий был ещё в ванной. И, да, он всё ещё не знал их имён. Один подросток, с тёмными глазами и крупным носом, бросил на Гарри выразительный, полный брезгливости взгляд. И промолчал. Второй, высокий и худощавый как Рон, но смуглый и черноволосый, отрыл рот в изумлении и тут же закрыл, отвернувшись к своему сундуку. Третий, что только перешагнул порог спальни, но услышавший вопрос, хмыкнул и заговорил: - А сам как думаешь? Светло-серые глаза смотрели на Гарри с тенью превосходства и долей иронии. Длинные, каштановые волосы, собранные в хвост, указывали на аристократа из древней семьи. - Фамилия маггловская, - пропел Гарри, гадая, как именно сирота из приюта с маггловским именем сумел подмять под себя сиё сборище чистокровок. Сероглазый сосед обменялся ухмылкой с Большим Носом. Второй, черноволосый, молча забрался на кровать и задёрнул штору. - Дам тебе бесплатный совет, Поттер, - вновь заговорил сероглазый. - Не связывайся с Реддлом. В нём от грязнокровки только фамилия. - И имя, - поддакнул ему Гарри. - Убогий, - с жалостью констатировал школьник и тоже забрался на свою кровать. Следом лёг и Большой Нос. Оба отгородились от странного новичка шторами. Гарри остался сидеть в одиночестве. И думал он о том, насколько восхитителен на самом деле Реддл, если слизеринцы даже у него за спиной не смели сказать о нём ни единого грубого слова. … Не то, чтобы Гарри сомневался в своей патологической удаче, но даже он, привыкший к самым безумным несуразицам, не ожидал такого. Он. Снова. Был. Крестражем. Тома. Реддла. Стал им, очевидно, в тот самый момент, как провалился в прошлое. А вот заметил, когда встретившись взглядом с Реддлом, ощутил уже почти стёршуюся из памяти боль в почти исчезнувшем — за годы смерти Тёмного Лорда — шраме. Теперь след от Смертельного проклятия вновь воспалился. А Гарри вновь мог говорить на парселтанге. А Том Реддл, очевидно, этим летом не досчитался крохотного осколка души. Что, к слову, совершенно неправильно и даже нечестно, учитывая, что он вроде как ещё не успел свершить свой поганый ритуал. Ритуала ещё не было, а крестраж уже есть и даже мучается от головной боли. «Хогвартс-с, Хогвартс-с, наш любимый Хогвартс-с», - засыпая, мысленно напевал Гарри, и, да, он очень надеялся, что у Тома Реддла сейчас так же болит голова. ... У Тома голова не болела. На самом деле на утро она просто раскалывалась, а дурной сон о змее в круглых очках, поющей гимн школы, и вовсе вызывал толику тошноты. Только за одно это новенького хотелось изощрённо проклясть. Лишь полчаса спустя, умывшись и приведя себя в порядок, Том нашёл в себе силы простить Гарри Поттера. Сей благородный порыв случался у него крайне редко, и оттого досадно было вдвойне, когда странный новенький обнаружился в пустой ещё гостиной. Том вставал рано, чтобы в благостной тишине сделать домашнюю работу наперёд или почитать интересную книгу, сделав полезные для себя заметки. Обычно его не беспокоили. Поттеру, очевидно, было на это плевать. - Я знал, - забившись в глубокое кресло прямо перед камином, констатировал он уныло и отхлебнул из большой кружки какао. Сладкий аромат щекотал ноздри и будил раздражение. - Судьба та ещё стерва. Поттер выглядел… неопрятно: взъерошенный, бледный, с воспалёнными, сонными глазами, закутавшийся в покрывало. Мрачный. Его вид слегка сбавил градус недовольства Тома. Староста соизволил даже добродушно улыбнуться, прощая мальчишку повторно. - Всё так плохо? - спросил он, располагаясь в кресле по соседству и складывая на столик перед собой учебник по продвинутой легиллименции и личный дневник для записей. Перья и чернила заблаговременно покоились в выдвижном ящике. Краем глаза Том заметил, как Поттер уставился на его дневник в мягкой обложке. - А моя судьба - это ты, - проигнорировав чужую вежливость, закончил новичок свою мысль и сделал новый глоток горячего напитка. Улыбка Тома застыла, как приклеенная. Знающие его слизеринцы при виде подобного всегда спешили скрыться. Но не Поттер. - Ты в курсе, что у тебя улыбка психопата? - спросил он любезно. Перо треснуло в тонких, изящных пальцах, так и не испробовав чернил. … Окончательно Том потерял терпение после обеда, когда соседи Поттера донесли на него, рассказав о его неприличных расспросах о статусе крови Тома и глумливых выводах. Том не был уверен, отчего его так задела пустая болтовня какого-то блаженного новичка, но глухая ярость, накатившая после услышанного, в причинах и не нуждалась. Поттера для него быстро нашли: тот прохлаждался во дворе часовой башни, пользуясь окном в расписании. Он валялся прямо на каменном полу, в тени грушевого дерева. Зелёные глаза не отрывались от огромного циферблата. - Привет, Том, - поморщился Поттер и прижал ко лбу руку. - Как всегда в настроении, да? Том рассматривал его с мрачной брезгливостью, удивляясь самому себе — как подобное недоразумение в очках могло задеть его? Из-под чёлки показался ломаной линией шрам — совсем свежий и явно беспокоивший своего владельца. Том мстительно понадеялся, что мальчишка как следует мучается. А потом рассмотрел шрам получше. На первый взгляд тот напоминал зигзаг молнии, и так бы подумал любой нормальный человек. Но Том увидел символ, рисуемый палочкой при одном заклятии. Одном из трёх Непростительных. Интересно, Поттер знал, что носит на лбу знак Авады Кедавры? - Не стой над душой, - ворчливо попросил Гарри. - Выглядишь так, словно примериваешься, в какое место ударить первым. Могу подсказать, - предложил он на появившийся огонёк интереса в синих глазах. - Бей куда хочешь. Мне без разницы. - Зачем ты раздражаешь меня, Гарри? - ровным, приятным голосом спросил Том, не шелохнувшись. - Затем, что ты раздражаешь меня. - Считаешь меня… грязнокровкой? - рассмеялся он ломко, присев на корточки у чужого бедра. Красивое лицо светилось юмором и добродушным интересом — ничего более фальшивого Гарри в жизни не видел. - Я уже намекал, кем тебя считаю, - прищурился он недовольно. Даже теперь Том Реддл вызывал в нём… жуткие ощущения. - Пс-сихопатом. Том моргнул. Он только что услышал... шипение? Парселтанг? - Что? Гарри моргнул. Он только что прошипел последнее слово? На парселтанге? - Что?

«Хогвартс-с, Хогвартс-с, наш любимый Хогвартс-с,

Научи нас-с хоть чему-нибудь.

Молодых и с-старых, лыс-сых и кос-сматых.

В наших головах с-сейчас гуляет ветер,

В них пус-сто и уныло, и кучи дохлых мух,

Но для знаний мес-сто в них вс-сегда найдетс-ся,

Так что научи нас-с хоть чему-нибудь.

С-сделай вс-се, что с-сможешь, наш любимый Хогвартс-с,

А мы уж пос-стараемс-ся тебя не подвес-сти!»