Б Е З У М И Е

- … и мне просто стало страшно, - рассказывал Розье, уставившись на свои переплетённые в замок, но всё равно трясущиеся пальцы. - Я не мог… соображать. Этот Поттер! С ним что-то серьёзно не так. Декарт глянул на застывшего в кресле Тома и тут же поспешно исправился: - Конечно, это было какое-то колдовство! Не могли же мы разом все испугаться какого-то третьекурсника! - Вот только палочки он не доставал, - буркнул Трэверс. - Я специально за этим следил. Может, ему кто-то помог? - Или у него есть защитный амулет, - вставил своё предположение Роули. - Или это был магический выброс. Принявшие душ и согревшиеся у камина в гостиной Слизерина, они трое практически пришли в себя и теперь сидели угрюмые и униженные перед своим лидером. Его молчание и нечитаемый, давящий взгляд заставляли воздух густеть и липнуть к коже. Роули и Трэверс заёрзали, а Розье крепче стиснул пальцы в замок. - Я разберусь с ним, - пообещал он на выдохе — тихо и злобно. Того требовала честь. И Том. Том наверняка зол. Декарт неуверенно поднял взгляд от своих рук и застыл, растерявшись. Потому что Реддл улыбался. Он задумчиво постукивал пальцем по губам и, казалось, совершенно утратил интерес к разговору. - Том? - Хватит с вас и одного позора, - поднялся он с кресла. - К Поттеру больше не приближайтесь. Розье вскочил, но Том не обратил на него внимания, скрывшись в комнате старосты. - Похоже, он решил им сам заняться, - заметил Роули хмуро. Ему тоже не улыбалось оставлять без ответа оскорбление от третьекурсника. - Ну, и хорошо, - заключил Трэверс, заслужив парочку недовольных взглядов. - Что? Ну его, этого Поттера. У меня от него мороз по коже. … «Я не боюсь Тома Реддла. Не боюсь, - ранним утром лениво рефлексировал Гарри, сгорая в объятиях высокой температуры в тиши Больничного Крыла. - С чего бы мне его бояться? Я его уже столько раз убивал. Так что я определённо не боюсь Тома Реддла». Просидев под дождём неопределённое время, забыв, что тело его больше не тело взрослого закалённого аврора, Гарри совершенно ожидаемо простудился. Затемно он проснулся от беспрерывного сухого кашля, дравшего горло похлеще Круциатуса. Голова раскалывалась, нос не дышал, кости ломило, тело пылало словно на раскалённых углях. Едва живой Гарри добрался по старой памяти до Больничного Крыла, где его приняла ещё сонная мадам Фемина, предшественница мадам Помфри — чрезвычайно невозмутимая и отстранённая дама с холодным взглядом. Гарри коротко признался ей, что простудился, угодив под дождь, ожидая причитаний и нотаций, но получил лишь сухую команду сложить верхнюю одежду на стул и занять койку. После краткой диагностики целительница сходила за Бодроперцовым зельем, напоила им пациента и приказала остаться на день, пока не пройдут все симптомы. После зелья Гарри стало ещё жарче. Перед глазами всё плыло, и дело было не в отсутствии очков. Радовало, что боль в горле уже на пятнадцатой минуте полностью сошла на нет. Кашель пока не отпускал, но Гарри порадовался возможности побыть наедине со своими мыслями. А мысли эти крутились вокруг последних событий. Вокруг Тома Реддла, если быть конкретнее. «Я его не боюсь, - убеждал себя Гарри Поттер, кривя улыбку сквозь крупную дрожь. Он тренированный аврор, да, разумеется, но в теле беспомощного ребёнка! - Не боюсь… даже если он конченый отморозок с жуткой неподвижной улыбочкой». Гарри Поттер забыл, насколько жуткой. Конечно, он был не из тех, кого можно было испугать мимикой. Если это не Том Реддл, грёбаный Тёмный Лорд с двинутой психикой и впечатляющими способностями. Возможно, всё дело было в проклятии Дурной Памяти, отравившей сознание Гарри, но там, под дождём, в лице этого милого для кого-то юноши Поттер увидел нечто… нездоровое. Возбуждённое. И одержимое. Бесконечно знакомое. Когда-то на него, привязанного к надгробию, так смотрел Волдеморт на кладбище Литтл-Хенглтона. Как на законную дичь. Да Гарри с перепугу едва не бросил в старосту Смертельное проклятие! И теперь то ли лихорадка мозги вправила, то ли этот самый взгляд так его пробрал, но Поттер всерьёз задумался об устранении Реддла. Ага, который не умрёт, пока мистер Гарри Джеймс Поттер является его крестражем. «Вынудить Реддла запустить в меня Аваду? - прикинул Гарри лениво, упрямо не закрывая словно налитые свинцом веки. Его всё ещё трясло. - Но в Хогвартсе он себе такого не позволит. Скорее уж науськает василиска или подстроит несчастный случай». И Гарри не был уверен, что выживет, например, со сломанной шеей. Убить Реддла и сделать из него озлобленного призрака тоже не вариант. Гарри и Пивза хватало с головой. И Кровавого Барона. Пополнить ряды Пожирателей Смерти? Да Гарри лучше добровольно сунет голову в пасть василиска. Что тогда остаётся? - Хах, - издал он хриплый смешок. В его воспалённый ум неожиданно пришла совершенно сумасшедшая идея. … Дремал Гарри долго, то теряясь в сновидениях, то отчётливо осознавая кто он и где. Это были долгие, тяжёлые, изматывающие часы. Пижама и простыня неприятно липли к телу, путаясь и сковывая движения, словно мерзкие, варёные змеи. Загривок чесался, сухие потрескавшиеся губы кровили. Тем не менее, чувствовал себя Гарри вполне себе здоровым. И жутко голодным. На прикроватной тумбе рядом с очками ждал своего часа стакан воды, что измотанный, обезвоженный организм мальчишки воспринял едва ли не с б0льшим энтузиазмом, чем мечты о любимом пироге с патокой, который наверняка подали на обед в Большом Зале. Обед Гарри проспал. И вот так, жадно глотая воду под урчание желудка, он менее всего ждал, что его кто-то навестит. Тем более Реддл. Разумеется, с удачей Гарри, именно это и произошло. Глядя на дружелюбно улыбавшегося старосту, приближавшегося с подносом исходившей паром еды, Гарри, как нормальный человек, в первую очередь подумал о своей волшебной палочке. Которой не было ни под подушкой, ни на тумбе, ни вообще где-либо в поле зрения. И что оставалось бедному, беззащитному сироте-третьекурснику? Правильно, улыбаться и радоваться заботе старосты Реддла. - Это всё мне? - просиял Гарри, агрессивно атакуя слизеринца сумасшедшим обожанием, как на лице, так и в голосе. - Спасибо, Том! Ты самый-самый лучший психопат на свете! Улыбка Реддла застыла, неведомо как превратившись из приятной в откровенно убийственную. Ой? - Гарри, - проникновенно произнёс Том, ставя поднос на тумбу, - тебе не кажется, что называть кого-то психопатом крайне невежливо? - И опасно, если этот кто-то действительно психопат? - подхватил Гарри, физически не способный удержать язык за зубами, и едва не шарахнулся в сторону, когда Реддл вдруг протянул к нему руку и погладил по щеке. Мерзость какая! - Что такое? - промурлыкал Том, явно видя, как Гарри всего передёрнуло от отвращения. - Это так отвратительно, - выдал он правду безмятежно радостным голосом. - Продолжай. Я почти влюблён. Реддл вскинул бровь, никак более не переменившись в лице. - Какой забавный. Снисходительный тон Гарри терпеть не мог. А уж Волдеморта и вовсе ненавидел. Хотелось отыграться на нём особенно жестоко. - Том? - Мм? - Встречайся со мной. … «Что ж, это было ожидаемо, - философски решил Гарри, разглядывая собственную, усеянную гематомами, шею. - Я всё-таки заставил его сорваться». Собирался ли Поттер останавливаться после откровенно маггловского нападения на себя несчастного? Вот уж дудки! Он только начал. … С момента выхода Гарри из Больничного Крыла отношение к нему на Слизерине изменилось. Началось всё с того, что соседи по комнате с ним заговорили. - Вот, - бросил ему на кровать кучку пергаментов третьекурсник. Тот, что с большим носом, - конспекты за сегодня. Можешь списать. Гарри поначалу даже растерялся. - Спасибо… ээ, как тебя? Подросток моментально вспыхнул от раздражения, но, как ни странно, представился: - Абнер Лестрейндж. «То-то он мне сразу не понравился», - мило улыбнувшись, подумал Гарри. Родственник братьев Лестрейнджей. Отец? Дядя? - Можно вопрос? - продолжая ненормально широко улыбаться, вгляделся в чужое лицо Гарри и, не дожидаясь согласия, спросил: - Как бы ты назвал своих сыновей? - Что? - А, впрочем, неважно, - отмахнулся Поттер, переключив своё внимание на пергаменты. Почерк у Абнера оказался мелким и аккуратным. - Спасибо за это. Очень… мило с твоей стороны. Лестрейндж кивнул, неловко переступив с ноги на ногу. - Обращайся, если что, - буркнул он, отходя к своей кровати. - Слизеринцы должны помогать друг другу. - Даже разрушая собственный дом? - тихо, нехорошо ухмыльнулся Гарри. Абнер моргнул, не уверенный, что услышал правильно. О чём, Мордред дери, говорит этот псих? - Люблю свой факультет, - уже громко и чётко возвестил Поттер, сгребая в кучу одолженные свитки. - Похвально, - заявил сероглазый подросток, отрываясь от книги, что до этого читал. - Давай тогда знакомиться, новичок. Я Люсьен Пиритс, - с лёгкой манерностью представился он, - из тех самых Пиритсов. Встречаюсь с Мадлен Бимиш, имей в виду. «Как Малфой, право слово», - умилился Гарри. - Гарри Поттер, - назвался он, доставая чистые пергаменты. - Буду встречаться с Томом Реддлом. - Что-что? - рассмеялся Пиритс, рывком сев в кровати. - С Реддлом? Встречаться? Не похож ты что-то на девчонку. - А по-вашему трахаться можно только с девчонками? - вскинув брови, скучающе спросил Гарри и тут же задумался, а не рановато ли такие вещи для третьекурсника? Он слишком давно был студентом… - Конечно, не сейчас. Через год-другой. Смотря, как долго Реддл будет ломаться. - Попридержи-ка язык! - вспылил Пиритс, покрывшись красными пятнами. - Если Том только узнает… - Я ему сказал. - Что?! - Сегодня. Когда он навестил меня в Больничном Крыле. - ЧТО?! - Он принёс мне обед, всё было очень романтично, - с придыханием закатил глаза Гарри в лучших традициях влюблённых девчонок. - Поттер, ты совсем, что ли? - севшим голосом пробормотал поражённый Лестрейндж. - Да что вы его слушаете? - поморщился молчавший до этого момента четвёртый жилец спальни — худой и смуглый. - Видно же, что врёт. - Спросите Тома, - невинно предложил Гарри, но тут же задумался: - Правда, он так застенчив, что от подобных вопросов и проклясть может. Качнув головой и подхватив свитки, чистые пергаменты и чернильницу с пером, Поттер вышел в общую гостиную. Домашка сама себя не сделает. Ещё минуту после ухода странного новенького в спальне царила ошеломлённая, взбудораженная тишина. - Он же врёт… да? - наконец, осмелился озвучить общий вопрос Лестрейндж. Товарищи глянули на него с нарочито невозмутимыми лицами. - Конечно, врёт. - Конечно. - Ага… … Уже в первые минуты в гостиной, пока устраивался в уголке за столом, Гарри поймал на себе несколько внимательных взглядов. Он сомневался, что на факультете стало известно, как он обошёлся с прихвостнями Реддла, зато неожиданная услуга Абнера Лестрейнджа вписывалась в другую теорию. И если Гарри был прав, будь он проклят, если этим не воспользуется. - Свободно? - раздался над ним мужской голос, и достаточно было лишь проблеска белоснежных волос, чтобы Поттер узнал предка Малфоя. - Абраксас Малфой. Будем знакомы, Гарри. Я же могу звать тебя Гарри? - Конечно, Абраксас, - отозвался в том же духе Гарри и печально вздохнул, прикинув возраст деда Драко. Ровесник Реддла, видимо. Или старше. Жаль, такого просто так не отпинать. Не в обиду Драко, конечно. У Гарри был зуб скорее на его старших родственников, добровольно присоединившихся к Тёмному Лорду. - Ого, - обратил он внимание на смазливое лицо Малфоя, когда тот сел на стул рядом, - жёлтые глаза. Красиво. - Думаешь? - улыбнулся, моргнув, слизеринец. - Спасибо. Хотя обычно людей нервируют столь… змеиные глаза. «Это ты красные ещё не видел», - со смешком подумал Гарри. - Разве на змеином факультете такие глаза не повод для гордости? - Хм, - Абраксас отработанно изящным жестом опустил подбородок на переплетённые в замок пальцы, - интересное мнение. - И я не поверю, что первый его высказал, - ласково пропел Гарри, заставив старшего слизеринца засмеяться. Красивый, кстати, был смех. Мелодичный. У Волдеморта за смех выдавались низкие, шипящие выдохи с дурацкими отрывистыми перекатами, будто он языком прищёлкивал. Мерзость. И с ним Гарри собрался флиртовать? Безумие. Впрочем, ничего нового. - Откуда только ты такой забавный к нам попал? - с умилением поинтересовался Малфой. Гарри вздохнул: - Видишь ли… … - … и тогда Гриндевальд убил его родителей, а Гарри пришлось самостоятельно лететь в Англию на старой метле, - закончил свой рассказ Малфой под возмущёнными взглядами товарищей. - А Вики он наврал, будто бы сбежал из дома, чтобы его насильно не женили на тридцатилетней старой деве! - взвизгнула Вальбурга. - Карлос доложил, что он незаконнорождённый сын Генри Поттера, - вяло и уже без интереса рассказал Орион, догадавшись, что мальчишка-третьекурсник просто водит их всех за нос. - Своим соседям он под большим секретом поведал, будто является взрослым аврором под прикрытием, - процедил пунцовый от злости Розье. - Да он издевается! - Как он понял, что мы наводим о нём справки? - хмурилась Вальбурга. - Признайся, Розье, это твои идиоты выдали себя! - На своих дур посмотри, - огрызнулся Декарт. - Да какая разница, откуда он? Я утоплю гадёныша в озере! - Один раз нарвался, хочешь ещё? - протянул Абраксас, нисколько не обиженный на Гарри за ложь. Напротив, мальчик его повеселил. Когда надоест Тому, Малфой, пожалуй, мог бы взять Гарри под своё крыло. Он видел талант. - Что будем делать, Том? - спросил Уилл, чьи друзья и должники не успели подступиться к Поттеру и вытрясти из него информацию. И хвала Мерлину. Хоть не опозорился, как некоторые. Том на вопрос не ответил. Казалось, он и вовсе не слушает, о чём говорили его Вальпургиевы Рыцари на очередном собрании. На губах его блуждала хищная, абсолютно плотоядная улыбка.