***
Тренировочная схватка закончилась тем, что Акутагава был впечатан в стену – рука Ацуши впилась псу в горло, а Расёмон обвился вокруг ноги тигра, обжигая кожу. Лицом к лицу – очень близко – почти касаясь носами. Только их тяжелое дыхание разбавляло гробовую тишину склада. От внезапной близости у Ацуши закружилась голова. Брови портового пса были гневно сдвинуты, серые глаза сверкали яростью и неповиновением. Рюноске Акутагава – зловещее божество. Рюноске Акутагава – сногсшибательный человек. Ацуши не понял, что на него нашло – он преодолел расстояние и прижался губами к губам Акутагавы. На самом деле это не было похоже на поцелуй. Губы Акутагавы были крепко сжаты, а сам Ацуши был слишком изумлен своим неожиданным действием, чтобы превратить прикосновение в нечто приятное. Все закончилось так же быстро, как и началось – Акутагава извернулся, укусил Накаджиму за губу, а затем, с силой оттолкнув, вышел из склада, не оглядываясь.***
Несколько недель спустя Дазай и Фукудзава запланировали очередную миссию, в которой Ацуши должен был объединиться с Портовым псом, поэтому Дазай решил, что им снова необходимо тренироваться вместе. От таких новостей Ацуши незаметно вздрогнул; незаметно, но Осаму, будучи достаточно наблюдательным, обратил на это внимание. Подозрение заплясало в его глазах, но он промолчал. В этот раз Акутагава был агрессивнее обычного. В тот момент, когда Ацуши хотел начать разговор, – он сам не был уверен, зачем: извиниться или просто поговорить о произошедшем, – как портовый пес напал на него так неистово, что ему пришлось быстро передумать, замолчать, отложив разговоры на потом, и полностью сосредоточиться на том, чтобы не умереть. Когда ему, наконец, удалось прорвать Расёмона своими когтями, они снова оказались у стены, только на этот раз спиной к ней был прижат Ацуши. Он притянул Акутагаву поближе, смело дергая за ленты способности. – Да что, чёрт возьми, с тобой происходит?! – прохрипел детектив. Благодаря тигриному зрению, он мог видеть каждую черточку лица противника, малейшее изменение выражения его глаз. – Со мной происходит? – зло усмехнулся мафиози, сверкнув глазами. – Мне кажется, это не я в нашу последнюю встречу запросто подошел к тебе и поцеловал. – Я украл твой первый поцелуй, Акутагава? – нагло ухмыльнулся Ацуши. Его сердце забилось быстрее, и подтверждение в глазах собеседника заставило что-то хищное подняться и расцвести в груди. – Оу, разве ты никогда не касался губами другого человека? Не чувствовал, как его зубы терзают твою плоть, как его язык успокаивает и зализывает укушенное? – Тигр почти промурлыкал эти слова, хотя, если быть честным, он тоже не мог похвастаться особо богатым опытом. – Из-за этого ты бесишься? – он приблизился, наклонив голову, все еще не выпуская из рук ленты Расёмона. – И что же ты собираешься теперь делать? Гнев, вспыхнувший в глазах Акутагавы, заставил их потемнеть, и теперь он наклонился и захватил губы Ацуши. С технической стороны это было ужасно: мафиози прижался слишком сильно, их зубы стукнулись. Ацуши сразу же перехватил инициативу, крепко сжал чужие плечи и поменял их местами, от удара о стену из легких Акутагавы с шумом вышел весь воздух. Ацуши, удерживая его в таком положении, неспешно наклонился, носом провел по щеке, а затем мягко прикусил нижнюю губу противника, скользнув по ней языком, и поймал дрожащий выдох. Когда он отстранился, Акутагава с полуприкрытыми глазами неосознанно потянулся за чужими губами, будто требуя продолжения, и Ацуши это заметил. – Тебе нравится? – прошептал он прямо в губы, улыбаясь. – Заткнись, Джинко, – прорычал Портовый пёс, резко схватил его за волосы и притянул к себе, столкнув лбами. Ацуши, не задумываясь, подчинился – с занятым поцелуями ртом Акутагава ему нравился намного больше, к тому же на вкус он был просто восхитительным. Когда Акутагава распахнул губы, чтобы втянуть воздух, Ацуши резво подался вперед и протолкнул язык в рот противника. Тот испуганно вздохнул, но бледная рука нырнула пальцами в пепельные волосы, переместилась на затылок, поглаживая его, а вторая изо всех вцепилась в рубашку. Ацуши позволил себе лениво исследовать его рот: прошелся быстрым движением по зубам, юркнул внутрь, подразнив нёбо, заскользил по чужому языку. Разорвав поцелуй, Ацуши вынужден был признать – выглядел задыхающийся Акутагава потрясающе: его потрескавшиеся губы стали влажными и припухли, во взгляде полуприкрытых глаз смешались неприкрытое возбуждение и удивление, яркий румянец расцвел на скулах. – Ты такой красивый, – пробормотал Тигр, и, потянувшись, попробовал языком кожу за ухом Акутагавы на вкус. Прерывистый вздох и дрожь прижатого к стене тела заставили кровь быстро побежать по венам, и, чёрт возьми, с каких это пор Акутагава так потрясающе пахнет!? Он сжал в кулак и дергал этот дурацкий шейный платок, пока тот не ослаб настолько, чтобы обнажить безупречную бледную шею. Дыхание соперника моментально участилось, пульс бешено скакнул. Акутагава откинул голову к стене, когда Ацуши мазнул языком по пульсирующей вене на шее и зарычал, а потом не спеша провел по обнаженной коже губами сначала вверх, а потом так же медленно вниз, и каждый всхлип, каждый судорожный выдох бешеного пса посылали сигнал прямо к его твердеющему члену. – Джинко, просто… – остальная часть фразы потонула в стоне, потому что Ацуши втянул тонкую кожу, прикусывая зубами, – несильно, но достаточно для того, чтобы оставить небольшую отметину. Тонкие сильные пальцы впились в его лопатки, пока он скользил языком и зубами по шее Акутагавы, помечая и лаская её. Эти звуки. Этот запах. Ацуши уже разошелся не на шутку, руки его скользнули вниз по груди напарника, обернулись вокруг его талии и замерли на пояснице, прямо над задницей. Акутагава выгнул спину, прижимаясь сильнее. Тигр чуть не вздрогнул, когда что-то коснулось задней поверхности его бедра чуть выше колена. Он разволновался, осознавая, что это икра Акутагавы: портовый пес обхватил его ногой, притягивая еще ближе. Было трудно сдержать своего внутреннего зверя под контролем, когда он ухватил бедро Акутагавы, переместил его выше на свою талию, а затем, втиснувшись между его ног, подтянул на себя, прижимая возбужденные тела друг к другу. Портовый пес напрягся и закусил губу, пытаясь заглушить вырывающийся стон. Нет. Так не пойдет. Пальцы с силой вцепились в бедро Акутагавы, когда Ацуши, дразня, несильно толкнулся бедрами вперед. – Я хочу слышать тебя... – прошептал он ему на ухо, обдавая его горячим дыханием. – Даже не надейся, Джинко.. И снова эти невозможные глаза. Вызывающие, горящие холодом. Но сейчас в них желание боролось с сопротивлением. Ацуши, отчаянно желая прорваться сквозь фасад холода, обнажить запертые эмоции Акутагавы, уверенно прижался к нему, ещё раз качнул бедрами, зачарованно наблюдая, как зрачки мафиози расширяются, ресницы трепещут, а пальцы все сильнее впиваются в плечи. Ацуши медленно скользнул свободной рукой под плащ Акутагавы. У того перехватило дыхание, и он на мгновение напрягся, но не перестал держаться за ацушину спину, не использовал ни руки, ни способность, чтобы остановить наглое вторжение. Это был такой кайф – видеть, как знаменитый грозный пес портовой мафии борется сам с собой, стискивает зубы, чтобы сдержаться, даже тогда, когда его бёдра дергаются в ответ на каждое движение детектива, старательно поддерживая ритм. Рука Ацуши, не останавливаясь, поднималась все выше, пока он не огладил сквозь ткань большим пальцем сосок Акутагавы. – Ох! Блять… – стон хриплый и несдержанный. Ацуши снова зарычал, сосредоточив внимание на шее противника. Продолжая поглаживать сосок, он ускорил движение бедер. Акутагава вел безнадежную битву за самоконтроль, и наблюдать, как он проигрывает и медленно сдаётся, было самым эротичным зрелищем, которое Ацуши когда-либо видел. Я делаю это. Он подчиняется мне. Уткнувшись лицом в плечо Ацуши, Акутагава корчился и извивался, пытаясь прижаться ближе. Когда он сильно укусил Тигра в шею, колени того чуть не подогнулись, потому что острая боль и удовольствие пронзили его и молниями поползли по позвоночнику. Инстинкты кричали, что враг атакует его ярёмную вену, но осознание этой опасности только усиливало возбуждение и делало его восхитительным. Несравнимым ни с чем. Мурашки пробегали по его коже каждый раз, когда волосы соперника касались чувствительных мест. Он тяжело сглотнул и провел рукой по груди Акутагавы, оглаживая его выступающие рёбра и покрытый шрамами живот. Ниже. Ещё ниже.. Протяжный стон завибрировал на горевшей коже, ногти впились в спину. – Ты такой твёрдый… – тигр не скрывал удивления в голосе. – Не указывай на очевидное, – выдохнул Акутагава. Ацуши мягко сжал его член сквозь ткань брюк: – И такой дерзкий… Но мне больше нравится, когда ты настолько возбужден и потерян, что не можешь говорить. Он едва узнавал свой собственный голос, мягкий, дразнящий. Губы Акутагавы растянулись в нагловатой ухмылке. В серых глазах блеснул вызов: – По-моему, ты льстишь себе, Тигр. Для того чтобы я «потерялся», нужно кое-что большее, чем просто ласки. – А мне кажется, пока я неплохо справляюсь. Он наклонился и снова поймал губы Акутагавы, прижимая его к стене, с намерением подавить его волю. Он втягивал и дразнил чужой язык, прикусывал зубами податливые губы. Пока мафиози был увлечен поцелуем, Ацуши незаметно вытянул его рубашку из брюк и расстегнул штаны. Протяжный стон слетел с губ Накаджимы, когда он, наконец, огладил ладонью обнаженную кожу чужого живота; ещё секунда, и член Акутагавы, горячий и скользкий от смазки, оказался в руках Ацуши. Акутагава тут же дернулся, его спина выгнулась, а пальцы на спине судорожно сжались. – Не слишком много для тебя, Портовый пес? – усмехнулся в чужие губы Тигр. – Пошел ты, – прорычал Акутагава, сдвинув брови. Он извивался в объятиях Ацуши, но попыток освободиться не предпринимал. – Никуда я не пойду, – промурлыкал Ацуши в ухо прямо как кот, – по крайней мере, до тех пор, пока не заставлю тебя кончить. – Нет, я заставлю тебя кончить первым, – процедил сквозь зубы Акутагава и прижал ладонь к выступающей ширинке тигра. Ему не нужно было возиться с молнией – шов моментально разошелся под действием Расёмона. Мысль, как он вообще собирается возвращаться домой в порванных штанах, исчезла из головы Ацуши, когда Акутагава коснулся его. Первые движения были немного неуверенными и беспорядочными, но Тигра это не волновало. Чувство трения было восхитительным, фейерверки вспыхнули под закрытыми веками. Он наклонился вперед, впиваясь губами в шею противника, когда тот, сжав плоть, начал неторопливо двигать рукой. В последний раз, когда кто-то дрочил Ацуши, он слишком нервничал, чтобы как следует насладиться процессом. Сейчас же с Акутагавой все затмили инстинкт и разгорающееся желание. – Мне нравятся, что ты делаешь рукой,– пробормотал он, уткнувшись лбом в потную кожу. – Интересно, а если вместо руки твой рот... – Заткнись! – зло рявкнул мафиози, но Ацуши почувствовал ещё несколько капель выступившей на его члене смазки. Он победно ухмыльнулся: – Ты хочешь этого. Тебе нравится слушать, как я говорю, что ты со мной делаешь, как мне нравится... Акутагава вздохнул и зажмурился, потому что Ацуши медленно провел большим пальцем сначала по щели, затем, растирая семенную жидкость, огладил чувствительную головку и мягко подразнил выступающую чуть ниже напряженную венку. – Видел бы ты сейчас себя, – продолжил шёпотом Тигр, – цепляющегося за меня, дрожащего в моих руках. Твое лицо так красиво, оно раскраснелось от того, что я заставляю тебя чувствовать, и твои глаза… они просто пожирают меня. Румянец Акутагавы стал ярче, дыхание – прерывистым, пульс подскочил под губами Ацуши. Он начал двигать рукой быстрее, и, несмотря на отсутствие опыта, сочетание смешавшихся запахов их возбуждения, звуков Акутагавы и того, как он выглядел, было достаточно, чтобы Тигр почувствовал себя на грани. Я хочу его. Не знаю почему, но так сильно хочу. – Давай, Акутагава. Кончай…– промурлыкал Ацуши, двигая рукой в ответ, прикусив зубами мочку уха. Свободная рука, державшая мафиози под бедро, нагло скользнула по заднице и по-хозяйски сжала ягодицу. Тот мелко задрожал. – Позволь себе это. Кончай, Рюноске. Всё тело Акутагавы содрогнулось, когда он услышал свое имя. Его глаза закатились, рот открылся в судорожном вздохе, который, казалось, замер в горле. Мощная волна освобождения сотрясла его тело, и сперма запачкала и его собственную рубашку, и руку Ацуши. Колени норовили подогнуться, но бОльшую часть его веса удерживала стена позади него и рука Ацуши, поддерживающая под бедро. Сам Ацуши всё ещё был болезненно тверд: кончивший Акутагава почти перестал двигать рукой, хотя продолжал сжимать его член. Тогда, не дожидаясь, пока тот спустится с эмоционального пика, Ацуши сам толкнулся в чужую руку. Мафиози чуть не вздрогнул, когда понял, что всё ещё держит в дрожащих пальцах, но потом поднял глаза и встретился взглядом с напарником. Что бы он там ни увидел, это заставило его выпрямиться и снова поцеловать Тигра, развязно, грубо и по-настоящему. Рука задвигалась резко и уверенно, Ацуши застонал, прерывая поцелуй, и дернулся глотнуть воздуха. Акутагава укусил его за шею, и Тигр громко и несдержанно застонал: острые кончики клыков тут же заменил мягко ласкающий место укуса язык. От возобновившегося движения у парня потемнело в глазах. – Теперь я понимаю, что ты имел в виду, – прохрипел Акутагава. – Раскрасневшийся и отчаянно желающая кончить – действительно великолепное зрелище. Ацуши попытался собраться, придумать язвительный ответ, но мысли ускользали, как песок сквозь пальцы. Всё, о чем он мог сейчас думать, – это рука Акутагавы и его глаза, безжалостные, глубокие и цепляющие. – Сейчас.. – выдохнул он, его зрение затуманилось в предчувствии оргазма. Акутагава что-то сказал, но Ацуши не смог разобрать слов, потому что тот вдруг вывернул руку так, как надо, и надавил на уздечку – это стало последней каплей: удовольствие прошибло его от затылка до пальцев ног мощной волной, заставило задрожать, схватившись за чужую белую рубашку. – Ты всё-таки кончил первым, – упираясь подбородком в ключицу соперника, глухо пробормотал Тигр. Почувствовав, как Акутагава напрягся, Ацуши моргнул: на него вдруг обрушилась окружающая реальность. Они пришли на склад, принадлежащий мафии, и должны были готовиться к важной миссии. Вместо этого они начали целоваться, а теперь его рука и рубашка заляпаны спермой. Какого хрена он творит?! Акутагава оттолкнул его и повернулся, чтобы поправить одежду. Ацуши постарался проглотить неприятное чувство отторжения. Пытаясь восстановить дыхание, он осмотрел свои брюки: естественно, они пришли в негодность – шов вдоль молнии был распорот. Он прекрасно понимал, что не время просить Акутагаву о помощи, поэтому просто застегнул пуговицу, скинул с плеч подтяжки и пустил рубашку поверх штанов. Сейчас его выручило, что иногда он ошибочно покупал одежду не своего размера. Но с пятном ничего не поделаешь. Его лицо вспыхнуло от одной только мысли, что придется идти по городу в таком виде. Шаги эхом отразились от стен, когда Портовый пес, не поднимая глаз, прошел мимо него и направился к выходу. – Не мешай мне во время миссии на следующей неделе, – только и сказал он, исчезая за углом. Если бы не красные кончики его ушей, Ацуши подумал бы, что его совершенно не взволновало случившееся между ними.***
Ацуши никак не мог отвлечься: поцеловать Акутагаву – одно, но произошедшее на складе… В течение следующей недели, лежа ночью без сна на своем футоне, после работы в агентстве, он яростно краснел в темноте комнаты, вспоминая, каким голосом говорил с мафиози. Но ему всё понравилось. Так понравилось, что одних воспоминаний было достаточно, чтобы возбудиться. Несколько раз эти картинки приводили к походу в холодный душ прямо ночью. Как он встретится с Акутагавой через несколько дней, как сосредоточится на работе, было выше его понимания. Наступил день миссии, и Акутагава с Ацуши заняли свои позиции. Сначала было немного неловко, и ему было трудно смотреть в глаза вынужденному напарнику, но важность доверенного дела очистила его разум от ненужных мыслей. Владелец Расёмона вёл себя как всегда, резко и нетерпеливо. В конце концов, если уж мафиози собрался и отодвинул в сторону то, что произошло между ними, то Ацуши и подавно мог бы сделать то же самое на некоторое время. Их противник обладал способностью манипулировать мобильными телефонами и подобными устройствами, поэтому было условлено полное радиомолчание. Все зависело от взаимопонимания и слаженной работы нового двойного чёрного. Ожидая команды к наступлению, они говорили, только если в этом была необходимость. Вскоре Дазай дал сигнал двигаться. Как и в первый раз, когда они сражались вместе против Фицджеральда, они объединились моментально и без каких-либо усилий. Ацуши знал, о чем думает Акутагава, и двинулся вперед прежде, чем тот успел рявкнуть какой-нибудь приказ. Было нечто волнующее в том, чтобы сражаться вместе с Расёмоном, прикрывать спину его хозяина, доверять ему. Их часть операции прошла как по маслу. Они были на пути к точке эвакуации, когда позади них прогремел взрыв; ударная волна подбросила их и заставила растянуться на земле. – По-моему, этого не было в плане… – пробормотал Акутагава. Хаос закрутился вокруг них, и Портовый пёс схватил Ацушиу своей способностью: Расёмон потрескивал и искрил, но не причинял боли. Он обернулся вокруг талии и потянул сопротивляющегося Тигра за собой. –Эй! Куда ты меня тащишь? – Ацуши потянул за усик, не желая, чтобы его без объяснений так унизительно пёрли. –Тихо! – прошипел Акутагава, – рядом есть конспиративная квартира. Мы затаимся там, пока всё не уляжется. Это было похоже на план, поэтому Ацуши, стиснув зубы, последовал за мафиози. Акутагава вёл его по узким грязным улочкам, заваленным мусором и хламом. От вони у Ацуши слезились глаза, и он проклинал свои обостренные тигриной способностью чувства. Они были в неблагополучном районе, но, по крайней мере, сейчас здесь было относительно безопасно. Акутагава нырнул в темный проход, который вёл во внутренний дворик. В доме, у которого они остановились, было несколько квартир, к каждой вела железная лестница. Мафиози осмотрел их все, пока не нашёл ту, что искал, и начал подниматься по нужным ступеням. Ацуши последовал за ним. Перед дверью Акутагава достал большую связку ключей. – Это ключи от тайных убежищ? – их было не меньше дюжины.Акутагава кивнул, не поднимая глаз. – От тех, про которые я знаю в соответствии с моим уровнем доступа. Хотя в этой я никогда раньше не был, думаю, её давно не использовали. Он нашел нужный ключ и повернул его в замке. После некоторой заминки дверь открылась. Ацуши вошёл внутрь и поморщился: в помещении пахло плесенью, было ощущение, будто жилище не проветривали много лет. Пока Акутагава запирал за ними дверь, детектив открыл окна. Все поверхности покрывал толстый слой пыли, но в целом все выглядело не так уж и плохо. Это была маленькая однокомнатная квартирка, застеленная татами, с небольшой кухней и ванной. В кухне на полке до сих пор стояли несколько тарелок и стаканов, оставленных сушиться тем, кто в последний раз пользовался этим местом. Когда Акутагава открыл дверцы встроенного шкафа, Ацуши заметил два футона и кучу одеял – эта находка его очень обрадовала. В кухонных шкафах обнаружилось несколько банок консервированных бобов и ровный ряд пачек лапши быстрого приготовления, с истекшим уж год как сроком годности. Глядя на них, он искренне понадеялся, что им не придется задержаться тут надолго. Да, каждый из них мог занять отдельный футон, но необходимость делить комнату после того, что произошло во время последней тренировки, заставляла лицо Ацуши полыхать по совокупности причин, адекватно осмыслить которые сейчас он был не способен. – Я первый в душ, – объявил Акутагава и нырнул в ванную. Ацуши вздохнул и сел на пол перед низким столиком. Теперь, когда адреналин потихоньку улетучивался из крови, смертельная усталость вдруг навалилась на него тяжелым грузом. Он чувствовал каждый порез и царапину, полученные в бою. Они уже стали покрываться корочкой, заживая, мышцы ломило, и он знал: скоро нужно будет поесть, потому что необходимо компенсировать энергию, используемую для исцеления. Его одежда и кожа на открытых участках тела были заляпаны пятнами крови, и ему не терпелось поскорее смыть её с себя. Может быть, где-то здесь есть запасная одежда? Он порылся в шкафу и нашел одинокую кожаную перчатку, пыльный черный пиджак, футболку с логотипом какой-то музыкальной группы и пару рваных джинсов, которые, как он предположил, были бы слишком коротки ему и узки в бедрах. Через несколько минут из ванной быстрым шагом вышел Акутагава. Он был полностью одет; единственный признак того, что он вообще пользовался душем, – его мокрые волосы. Одежда выглядела идеально чистой. – А где кровь? – спросил Ацуши, нахмурившись. – Расёмон пожирает кровь и чинит порванное, – привычно кашлянув в ладонь, ответил Акутагава. Ацуши почувствовал укол зависти. Он сэкономил бы уйму денег, если бы мог так же запросто починить все вещи, испорченные во время боев или трансформации. – Я ненадолго, – пробормотал он вместо ответа и, схватив полотенце из шкафа, поплёлся в ванную. Ацуши удовлетворенно вздохнул, когда смог, наконец, снять с себя испачканный костюм, засохшая кровь уже начала отслаиваться от зудящей кожи. Он наполнил раковину холодной водой и положил туда рубашку, чтобы она отмокла. Его штаны тоже были грязными, но, слава богу, они чёрные, и кровь на них не так заметна. А вот рубашку нужно постирать, ведь когда-то им придется покинуть убежище, и он не хотел бы привлекать к себе слишком много ненужного внимания на улице. Ацуши, стараясь не смотреть в мутное зеркало над раковиной, разделся, а потом медленно залез в ванну и задернул занавеску. Горячая вода приятно расслабляла уставшее тело, и он ожесточенно начал тереть кожу и волосы руками; кровь и грязь окрашивали воду, спускающуюся в канализацию, в ржавый цвет. Он всё ещё наслаждался теплой водой и ощущением чистоты, когда дверь ванной с грохотом распахнулась. Ацуши вздрогнул так сильно, что ударился бедром о смеситель, сердце бешено забилось. Выругавшись, он выключил воду и отодвинул занавеску. В его грудь полетела бутылка, и он едва успел поймать её, прежде чем она приземлилась на дно ванной. – Какого черта?! Акутагава стоял в дверях с самым решительным выражением лица. – Займись со мной сексом. – А?.. – Ацуши тупо моргнул и чуть не выронил из рук ёмкость, когда понял, что держит в руках. Он вздрогнул, осознавая, что обнажён, хотя стоило отметить, к чести Акутагавы, глаз тот не опускал и смотрел исключительно в удивленные неожиданным заявлением глаза напарника. – Ты рехнулся? С чего это мне заниматься с тобой сексом? Почему вдруг ты так внезапно об этом заговорил? Откуда у тебя смазка? Ты это всё спланировал?! Акутагава рыкнул и устало потер лицо, его щёки слегка порозовели. – Ты такой громогласный. Тебе не нужно думать, почему и зачем, просто сделай это.. – Нет, – строго отрезал Ацуши, вылез из ванны и обернул бедра полотенцем. Только когда Акутагава опустил взгляд ниже, Ацуши понял: тот был слишком сосредоточен на своей просьбе, чтобы заметить в каком виде перед ним стоял напарник. Парень напротив моментально напрягся, прикусил губу и покраснел ещё сильнее, не сводя глаз с груди Ацуши. Ацуши медленно сглотнул, его желудок камнем грохнулся куда-то вниз, а сердце затрепетало. Под жадным и любопытным взглядом Акутагавы в памяти всплыло, как тот сжимал его член в своей руке; он вдруг подумал о вкусе чужих губ и искаженном в блаженстве лице. Как бы Акутагава выглядел, стоя на коленях? Какие звуки издавал бы? Что бы он чувствовал? Я же не всерьёз раздумываю об этом??. – Да почему я? – удивленно спросил Ацуши. – Я же тебе даже не нравлюсь. Акутагава криво усмехнулся и скрестил руки на груди. Ацуши запоздало заметил, что на нем нет ни черного плаща, ни шейного платка. – Не нужно нравится, чтобы заниматься сексом. Думается мне, последняя наша тренировка это доказала. Ацуши покраснел: воспоминания моментально заполнили его разум. – Ну, всё равно. Неужели в мафии нет никого, кто лучше подошел бы… – Нет! – решительно заявил Акутагава, – я и думать не хочу, что хоть один из них увидит меня уязвимым. С тобой все иначе: мы не так часто работаем вместе, и я уверен – ты не станешь болтать об этом направо и налево. У тебя есть опыт. И я... – он нервно сглотнул, но не отвел глаз от Ацуши. – Я тебе доверяю. Мы подходим друг другу. И мне понравилось. Понравилось, когда ты касался меня. От откровенного признания жаркая волна возбуждения прокатилась по телу Ацуши. Акутагава доверяет ему. Он, Ацуши, заставил этого необычного колючего человека почувствовать себя хорошо. – У меня не так уж много опыта, – признался он, чувствуя необходимость быть честным, – я.. кое-что... пробовал… но никогда не занимался сексом по-настоящему.. Его лицо горело огнём. Он глубоко вздохнул: – Дай мне одеться и … а потом мы всё обсудим. Акутагава кивнул, крутанулся на пятках и выскочил из ванной. Ацуши прислонился бедром к раковине и опустил голову. Что, чёрт возьми, только что произошло? Неужели он действительно собирается заняться сексом с Акутагавой?! Он застонал, потому что возбудился – собственно как всегда, вспоминая, чем они занимались на складе. Он хотел Акутагаву тогда и хочет его сейчас. И ведь тот пришел к нему без плаща, намеренно показав себя беззащитным и уязвимым. С ледяным шоком Ацуши понял – тот, скорее всего, заметил его страшные шрамы от ожогов. Он прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Акутагава видел его тело и не вздрогнул от жалости или отвращения. Он смотрел на него с неприкрытым желанием и любопытством, понимая его прошлое как никто из окружающих. Ацуши дрожащими руками натянул штаны и вытер насухо волосы полотенцем, прежде чем накинуть его на плечи. Рубашка, лежащая в раковине, окрасила воду в бледно-розовый цвет. Он поморщился, выдернул пробку, потер с мылом испачканную ткань и, выжав, накинул ее на стержень, держащий душевую штору, чтобы высушить. Схватив смазку, Ацуши вернулся в комнату и положил её на стол. Акутагава сидел на полу, скрестив ноги, провожая глазами каждое его движение. Ацуши достал из шкафа футболку с логотипом группы и понюхал. Потом не пахло, в любом случае, это было единственное, что он смог найти. Он быстро натянул майку и сел по другую сторону стола. Повисло неловкое молчание, пока Ацуши не откашлялся. – Я так понимаю, ты никогда раньше этим не занимался? – Нет, – Акутагава скрестил руки на груди. – Ладно. Так... ну хоть какой-то опыт у тебя есть?? Растрёпанные чёрные волосы прикрыли глаза, когда Акутагава опустил голову и уставился на пол. – Только то, что ты делал со мной. У Ацуши при этих словах свело живот, он сильно прикусил щеку изнутри. – Тогда мне реально жаль. Я не думал, что это, правда, был твой первый поцелуй. Акутагава громко фыркнул: – Я не переживаю по этому поводу. Иногда мне было интересно, каково это, но я никогда не мог представить себе кого-то, с кем бы я хотел попробовать. Поцелуи и секс никогда не были главными в моем списке приоритетов. Но с тобой, на прошлой неделе… я этого хотел.. Он выпрямился и дерзко посмотрел прямо в глаза: – Но ты мне всё равно не нравишься, так что не выдумывай там себе разных глупостей,– добавил он. – Пфф.. Не имею представления, почему я вообще должен соглашаться, – Ацуши устало провел рукой по лицу. Ну и денёк! Но томный жар возбуждения в его животе разгорался сильнее. Акутагава негромко кашлянул. – Ты сказал, что ты ни разу не занимался сексом, но тогда на складе ты вел себя достаточно уверенно, и поцелуй был явно не первым. – Нет, – признался Ацуши. – Я целовался несколько раз в приюте. И.. черт.. пару месяцев назад у нас было одно дело, мы должны были работать в ночном клубе и Дазай потащил меня с собой. Мне там понравилось, музыка и всё такое.. До сих пор не могу понять: то ли это тигр внутри меня, то ли.. я не уверен.. Я просто вышел на танцпол, поймал ритм и не мог не двигаться, теряясь в атмосфере и собственных ощущениях. Спустя некоторое время какой-то парень начал танцевать со мной, а потом он взял и поцеловал меня, во время танца стал прикасаться ко мне, и я ... я захотел его. Ацуши смущённо откашлялся и посмотрел на лицо Акутагавы, ожидая какой-нибудь реакции. Выражение лица мафиози не изменилось, и он решил продолжить: какое ему вообще дело до того, что думает о нем Акутагава? –К тому моменту Дазай растворился в толпе. Но я не переживал: мы пришли туда просто осмотреться, и, когда этот парень потянул меня с танцпола в сторону туалетов, я без сомнений пошел с ним. Там он начал целовать меня ещё крепче, стал трогать везде.. В итоге, он удовлетворил меня рукой, а я его... ртом. Против своей воли Ацуши покраснел. Акутагава вздрогнул: – Он заставил тебя отсосать ему? – Нет! – Ацуши протестующе замахал руками. – Он ничего не заставлял меня делать. Я захотел сам. Я хотел попробовать.. – И каково это? – Акутагава выглядел заинтригованным. – Немного необычно. Но неплохо. Жаль, что я так и не смог расслабиться, потому что у меня было много идиотских мыслей в голове, пока он дрочил мне. Я всё время думал, как я выгляжу, как мне сдержать звуки, рвущиеся против воли из моего рта. Боялся, что кто-то может войти, – Ацуши опустил глаза и провел ногтями по краю одного из татами, – мне казалось, что я плохой и, возможно, не заслуживаю этого удовольствия. Акутагава закатил глаза: – Ты идиот, Джинко. – Я знаю, – прошипел Ацуши, – но у меня не было подобных мыслей, когда я был с тобой, так что, может, для меня не всё потеряно. Он заметил, что от такого простого и честного признания светлые брови Акутагавы поползли вверх: – Зачем ты ему отсосал? Ты тоже мог удовлетворить его рукой. Ацуши пожал плечами: – Я не знаю. Просто захотел. Это так волнующе – стоять на коленях перед кем-то, но при этом полностью контролировать ситуацию, видеть, как человек против воли подчиняется тебе. Акутагава пошевелился и переместил вес с одной ноги на другую, Ацуши подозрительно прищурился. Он заметил, что глаза собеседника потемнели и тот тщательно пытался контролировать дыхание. – Ты завелся, – констатировал он. Мысль, что он может возбудить Акутагаву только словами, заставила его сердце биться чаще. – Да, Джинко. Вполне логично, – хоть он и старался, чтобы голос звучал беззаботно, но краснеющие кончики ушей выдали его с головой. – Ты представил, что почувствовал бы, если бы я сделал это с тобой... – голос Ацуши стал ниже, бархатистее. – Нет, – Акутагава кашлянул в руку. – Я подумал, каково это делать, если тебе понравилось. – Ох... – теперь настала очередь Ацуши покраснеть. – Где ты вообще взял это? – он указал глазами на баночку смазки. – Нашел в аптечке в ванной. – А? Какого черта в конспиративной квартире делает смазка? – Я думаю, это было место встреч Дазая и Чуи, прежде чем Дазай ушел из мафии. Сейчас на тебе футболка Чуи. Ацуши понадобилось мгновение, чтобы уложить информацию в голове. Нет, ему не противно было носить футболку Чуи, но… – Я даже думать не хочу, зачем им нужна была смазка,– глухо простонал он. – Это неожиданность для тебя? – удивился Акутагава. – Я не знаю. И знать не хочу, – поморщился Ацуши, – мы прячемся в их тайном любовном логове, и тебя это не беспокоит? – продолжает, намекая на привязанность к учителю. Акутагава проглотил какой-то звук, и сердце Ацуши предательски подпрыгнуло от неожиданности, когда он понял, что это был смех. – Это давно в прошлом. И ... – он пожал плечами, – мне хочется думать, что какое-то время Дазай был счастлив здесь. – Ну, думаю, что можно на это посмотреть и так, – проворчал Ацуши, но обнаружил, что и ему нравится мысль, что Дазай мог быть счастлив, пусть и недолго. Акутагава наклонился над столом: – Так мы продолжим традицию этого места? – Нет, если ты продолжишь говорить так смущающе, – несмотря на свои слова, Ацуши не мог удержаться от взгляда на Акутагаву. Лицо его раскраснелось, расширенные зрачки затопили радужку, волосы, ещё влажные после душа, слегка вились; белая рубашка свободно висела на худых плечах. Он уже прикасался к этому телу, но ещё не видел его. Акутагава медленно протянул руку и прикоснулся к щеке Ацуши. Его ладонь была шершавой и сухой, но теплой. Ацуши потянулся навстречу, и их губы встретились над столом. Поцелуй вышел мягким, но не лишенным страсти. Акутагава был вкусным и быстро учился. Он сразу же приоткрыл пересохшие губы, и Тигр несдержанно застонал, когда их языки соприкоснулись. Движения Акутагавы были неторопливыми, и когда Ацуши, не прерывая контакт, приоткрыл глаза, то заметил, насколько расслабленным вблизи выглядело лицо напарника. Он снова погрузился в поцелуй, и мысль, что грозный пёс сейчас открыт как никогда и готовится отдать себя, зажгла в нём желание, которое поразило его насыщенной яркостью и сочностью. Оторвавшись от чужих губ, Ацуши отодвинул в сторону маленький столик, подполз к владельцу Расёмона и сел на его колени. Обняв Акутагаву за шею, снова поцеловал, чувствуя бедром, как твердеет член сидящего под ним человека. Руки Акутагавы сначала прошлись по его спине, а потом забрались под футболку. Он поёрзал, притянул Тигра ближе, лаская языком верхнюю губу, и провел большими пальцами по ямочкам на пояснице. Ацуши, вздрогнув, выгнулся от этой ласки, а затем легонько толкнул Акутагаву в грудь, заставив его лечь на татами. – Может быть, сначала постелем футон, так будет удобнее, – прошептал Ацуши и сглотнул, смачивая вдруг пересохшее горло. – Хорошо, – голос напарника тоже звучал тихо. Тигр поднялся и схватил футон, а мафиози – несколько простыней, и они быстро все разложили. Акутагава сначала сел, подумал секунду, а потом напряженно откинулся назад, положив голову на подушку. Ацуши наклонился и ласково поцеловал его в подбородок. – Расслабься. Я не буду делать ничего, что тебе не понравится. И пока мы не начали, скажи, есть ли что-то что тебе особенно неприятно или место, к которому я не должен прикасаться? Акутагава сверкнул глазами: – Не обращайся со мной так, будто я хрустальный и сломаюсь от одного касания. Ацуши закатил глаза: – Дело не в этом, уж мне-то не знать, какой ты сильный. Я лишь хочу, чтобы ты получил удовольствия. Акутагава не ответил, но выдохнул и попробовал немного расслабиться. Ацуши наклонился и коснулся губами чужих губ, чувствуя, как собственную кожу покалывает от прикосновения. Было в этом черноволосом парне напротив что-то такое, что приводило в восторг, когда он был так близко. Его глаза стали совсем темными, ожидание и любопытство смешалось в них с желанием и намеком на страх. Хищник в Ацуши поднял голову, но он сдержал тигра под контролем. Пытаясь углубить поцелуй, Ацуши провел языком по губам, прикусил нижнюю и деликатно потянул, пока Акутагава не распахнул их с тихим стоном, позволяя горячему языку скользнуть внутрь. В паху Ацуши всё сильнее закручивался тяжелый узел возбуждения. Ацуши вовсю хозяйничал во рту Акутагавы, глотая его стоны. Действия мафиози становились смелее, и сердце бешено заколотилось, когда тот обхватил его за плечи, притягивая ближе, и раздвинул ноги так, что Ацуши оказался между ними, – теперь их тела соприкоснулись полностью. Тигр неохотно отстранился, чтобы перевести дух. Акутагава снова покраснел, и Ацуши коснулся губами его острых скул, подбородка, волос. – Красивый… – пробормотал он, прежде чем наклониться и оставить легкий поцелуй за ухом. Акутагава вздрогнул, крепче прижал его к себе и отклонил голову. – Продолжай, – прохрипел он, и Ацуши понял его. Он поцеловал сильнее, оставив неяркий след зубов за ухом. Акутагава задыхался и вздрагивал от каждого прикосновения, и это сводило Тигра с ума. Его разум поплыл, и звериный инстинкт взял верх: он провел носом вверх по шее, втянул кожу и прикусил её зубами, помечая, затем спустился цепочкой легких поцелуев на место соединения шеи и плеча Акутагавы и укусил ещё раз. – Бляяять…– простонал тот, и его пальцы вцепились в короткие пряди волос на ацушином затылке, удерживая его на месте и не позволяя отстраниться. Ацуши довольно усмехнулся, широким мазком лизнул укус и продолжил оставлять метки на шее до тех пор, пока Акутагава не выгнулся под ним, и Ацуши не почувствовал вставший член. Тигр повернулся и начал целовать шею партнера с другой стороны, заставив портового пса тихо вздохнуть и прикрыть глаза. Добравшись губами до ворота сорочки, Ацуши медленно поднял руку и расстегнул первую пуговицу. Акутагава сразу же напрягся, и Ацуши посмотрел ему в глаза. – Я могу продолжить?.. – Да, – ответил тот через мгновение. Ацуши не торопясь расстегнул еще несколько, а затем распахнул рубашку. Он, наклонившись, поцеловал ямочку между тонкими ключицами и, лаская губами каждый дюйм обнаженной кожи, начал медленно спускаться вниз. Как он и предполагал, тело мафиози тоже было покрыто шрамами, и Ацуши уделил им особое внимание, выцеловывая и лаская языком каждый до тех пор, пока дыхание Акутагавы не стало прерывистым и он не задрожал под его руками. Тогда он поднял взгляд и увидел, что глаза мафиози закрыты. Он полностью в моей власти. Он отдает себя. Ацуши медленно расстегнул последние пуговицы и раздвинул полы сорочки в стороны. Глаза Акутагавы открылись. Он смотрел с вызовом, словно ожидал комментария или оскорбления. Но то, что он увидел в глазах Ацуши, заставило его глаза расшириться, а кровь в который раз прилить к щекам. – Не смотри на меня так… – Как так? – промурлыкал Ацуши, прикусив зубами чужую мочку уха. – Как будто я драгоценность. – Хм.. Не буду тебе этого пообещать… Ацуши приподнялся и осторожно провел жадными ладонями по бокам Акутагавы вверх, остановился на мгновенье, а потом прошелся большими пальцами по соскам. Мафиози со стоном дернулся. – Я заметил в прошлый раз, что тут ты особенно чувствителен. Ты никогда не трогал себя здесь? – с удивлением спросил Ацуши. – Возбуждающе, согласись? – Заткнись… – начал говорить Акутагава, но слова застряли невысказанными, потому что он попытался подавить стон, когда Тигр слегка ущипнул его соски, потирая их до тех пор, пока они не стали тугими и красными. Ацуши облизал губы и, склонившись, обвел языком один из маленьких бугорков. Акутагава задохнулся, одна его рука зарылась в волосы Ацуши, на всякий случай, если тот подумает прервать ласку. Реакция Акутагавы была неожиданно искренней и интересной, что Ацуши захотелось большего. Он перенес вес тела на одну руку, продолжая языком терзать сосок, а другую направил вниз по животу к поясу чужих штанов. Его партнер, немного размякший от острой ласки, не замечал этого движения, пока Ацуши прямо через ткань не обхватил его член. Двойная стимуляция заставила Акутагаву вскрикнуть, выгибаясь в чужих руках. – Ты такой темпераментный... – Ацуши даже не пытался скрыть удовлетворения от этого открытия в голосе, – мне нравится смотреть, как ты реагируешь на мои ласки. – Заткнись и продолжай… – произнес Акутагава, притягивая Тигра к себе и целуя его. Жёстко, крепко. Ацуши, не удержавшись, упал на него, и оба застонали от соприкосновения возбужённых членов, разделенных тканью брюк. Акутагава отодвинул его немного: – Твоя майка. Я хочу снять её. Ацуши приподнялся и дал ему возможность сесть, сердце (хотя куда уж) забилось сильнее: он разрешил Акутагаве раздеть его. Одним ловким движением тот дёрнул футболку – оставалось только поднять руки, чтобы позволить стянуть её. Мысль, что с него снимает одежду эспер, который Расёмоном не единожды рвал его тело, а однажды и вовсе откусил ногу, заставила Ацуши сглотнуть от пьянящей смеси страха и возбуждения. Сняв верх, Акутагава принялся целовать его грудь, проходясь языком по соскам. Тигр сжал губы, но напарник будто с цепи сорвался, посасывая и прикусывая соски так, что, в конце концов, Ацуши позволил себе застонать, наслаждаясь ощущением губ, зубов и языка партнера.Его дыханием, скользящим по влажной от слюны коже. Когда Акутагава аккуратно провел пальцами по шрамам от ожогов, Ацуши вздрогнул. – Не нужно. Не трогай их.. Пожалуйста. – Хорошо. Акутагава вернулся к прежнему занятию – он наклонил голову, снова целуя грудь, ключицы, плечи. Ацуши притянул его ближе, затем убрал волосы с задней стороны шеи напарника и отодвинул воротник рубашки, чтобы обнажить верхние позвонки. Ацуши извернулся и совершенно по-звериному вцепился зубами прямо над линией роста волос; от неожиданности Акутагава вздрогнул и, резко обмякнув, невольно упал на его грудь, будто кости его стали мягкими, как плавленый воск. Когда Ацуши перестал прикусывать нежную кожу и отпустил его, тот проявил инициативу, быстро перевернувшись, лёг на живот и, уткнувшись в подушку, выгнулся дугой, обнажая след укуса на затылке. – Сделай так ещё раз.. – Чёрт.. – сипло прошептал Ацуши, – ты хоть осознаешь, что делаешь сейчас со мной? Акутагава оглянулся через плечо: – Тебе это нравится, Джинко, так что не жалуйся. Тигр сглотнул и потянул рубашку, пытаясь снять её с худых плеч. – Она останется. – голос Акутагавы был твёрд, и Ацуши сразу всё понял. Он просто сдвинул ткань наверх и скользнул мягкими поцелуями вдоль позвоночника, изредка прихватывая кожу и зализывая следы от зубов, остановился внизу чуть выше пояса брюк и оставил на пояснице влажный поцелуй. Затем резко подтянул себя вверх и снова укусил Акутагаву в то же место на шее, прижимая его голову к подушке. Дыхание парня стало рваным, каждый укус, каждое движение языка Ацуши выбивали из его горла тихие стоны. – Ты так возбуждён, я прямо чувствую запах, – Ацуши провел носом вниз по спине, ткнулся в его поясницу и глубоко вдохнул, наслаждаясь сладковатым мускусным ароматом. – Ну, так сделай уже что-нибудь, – требовательно проговорил Акутагава приглушённым подушкой голосом. Он повиновался, когда Ацуши приподнял его за пояс, чтобы просунуть руки, повозился с ремнем и, справившись с замком, стянул брюки вместе с боксерами. Теперь Акутагава лежал грудью на футоне, опершись на локти, слегка приподняв бёдра, одетый только в рубашку с оборками. Ноги его были худые и бледные, но мускулистые. Ацуши провел ладонями вниз по бёдрам Акутагавы и увидел, как по коже побежали мурашки. Каждый раз, когда он двигал руки вверх, он понемногу отодвигал рубашку выше, пока не остановил ладони прямо на заднице, сжав её. Акутагава тяжело дышал, его ноги были напряжены. Успокаивая партнера, Ацуши мягкими движениями провел горячими руками по бокам и, скользнув на живот, задел напряжённый член, предэякулят с которого капал на простыни. – Хннн! – Акутагава рванулся вперед, дрожа, но удержался на ногах. – Ты такой твёрдый и мокрый, – прошептал Ацуши ему на ухо, – мне нравится видеть тебя таким. Горячим и готовым ко всему, даже когда ты пытаешься держать свои эмоции под контролем.. . – Тогда, может быть, ты поторопишься, – выдохнул Акутагава, – просто прикоснись ко мне! – Но мне нравится дразнить тебя, – признался Ацуши, – это прекрасно – смотреть, как ты сгораешь от неконтролируемого возбуждения. Я хочу видеть тебя возбужденным и отчаянно желающим меня. Акутагава рассмеялся, но его смех прозвучал натянуто: – Не дождешься, Джинко.. – Посмотрим… Ацуши не знал, почему был так уверен, но чувствовал, что к концу ночи он заставит Акутагаву умолять. Он сел и потянулся за смазкой, которая упала со стола, когда они отодвинули его. Акутагава, напрягшись от звука открывающейся крышки, оглянулся через плечо. – Эм.. Ты ведь знаешь, как это происходит между парнями, верно? – спросил Ацуши. Мафиози криво усмехнулся: – Может, я ни разу не занимался сексом, но я не тупой идиот. Я вырос на улице, и, поверь мне, я видел, как трахаются люди. – Ладно, – произнес Ацуши, донельзя смущённый, но полный решимости довести дело до конца, – я не хочу сделать тебе больно. Ты же знаешь, что я должен тебя подготовить? – Да! Делай, что нужно, – нетерпеливо прорычал Акутагава. Он расставил колени немного шире и, снова покраснев, отвернулся в сторону. Ацуши почувствовал, как его член дернулся от этого зрелища; от пламени, бушующего ядом возбуждения в венах, у него поплыло в голове. Он снял свои штаны вместе с бельём и остался абсолютно нагим. Возможно, Акутагава почувствовал бы себя немного спокойнее, зная, что не он один так уязвим сейчас. Ацуши сжал и разжал дрожащие пальцы – легкая паника подступила к горлу. Он никогда раньше этого не делал. Нет, он знал... теоретически… но у него никогда не было возможности сделать это с другим человеком. Что, если он сделает больно? Что, если он не сможет сделать это правильно? – Перестань так много думать, Джинко! Ацуши сглотнул, а затем снова сжал ягодицу Акутагавы. Поглаживая кожу, он медленно обвёл смазанным пальцем вход. Акутагава напрягся, но Накаджима продолжал дразнить его, ожидая, пока тот расслабится. Потом он наклонился и начал целовать поясницу. Время от времени покусывая один из выступающих позвонков, он осторожно стал вставлять палец. Акутагава зашипел, но не велел остановиться. Ацуши медленно двигал фалангу взад и вперёд, с каждым движением продвигаясь всё глубже, пока не погрузился полностью. Ох. Втянув носом воздух, прижался лбом к спине Акутагавы. Так жарко и тесно. Он согнул кончик пальца, поглаживая стенки, пока Акутагава с криком не упал на грудь, подогнув под себя руки. – Ещё раз, там же, – простонал мафиози. Ацуши зарычал, его член запульсировал; он сделал несколько движений и, наконец, задел то же самое место. Акутагава тяжело дышал в подушку, скулы его покраснели. Он прижимался спиной к Ацуши, встречая каждое его движение, и от одного взгляда на это у Тигра в голове становилось пусто и гулко. Он вытащил палец и добавил ещё смазки. – Я попробую двумя, – предупредил, парень только кивнул и резко выдохнул. Ацуши толкал пальцы медленно, давая Акутагаве время привыкнуть к растяжке. Но тут он вдруг сжал мышцами ацушины пальцы внутри, и тот задрожал, не в силах перестать думать: каково это – почувствовать это давление членом. Он немного раздвинул пальцы ножницами, продвигаясь глубже. – Ха! Да, там, – Акутагава дёрнулся в его руках и стал двигать бёдрами, поощряя.. – Ты такой страстный, – похвалил Ацуши. – Сам трахаешь мои пальцы, стараясь получить удовольствие – не просишь, а берёшь. Акутагава вздрогнул и застонал, а Ацуши продолжал двигать пальцами, решительно, но всё ещё медленно. – Ещё, – потребовал Акутагава. – Потерпи. Я хочу ещё немного посмотреть на тебя. Ацуши, сохраняя ритм, наклонился и снова мягко поцеловал поясницу. Из любопытства он лизнул копчик, провел языком ниже, слегка скользнув между ягодиц, и завороженно отметил, как еще больше смазки стекло по стволу Акутагавы. Он вспомнил, каково это – отсосать у парня из клуба, и понял, что хотел бы сделать это сейчас, но напарник, скорее всего, быстро кончит, а прямо сейчас ему нужно это меньше всего. Возможно, позже... Ацуши добавил третий палец, и Акутагава снова зашипел, но двигаться навстречу не перестал. – Извини, я знаю, что это много, но я не хочу, чтобы ты был зажат. – Я выдержу, только притормози, не так быстро. Ацуши добавил смазки, уже не смущаясь и не обращая внимания на хлюпающие звуки. Акутагава ещё шире расставил ноги, положил голову на скрещенные запястья, согнув спину. Как только пальцы полностью вошли, Ацуши больше не смог сопротивляться искушению, увидев покусанные позвонки. Он пошевелил фалангами, немного вытащил и толкнул обратно, стараясь задеть простату. Потом наклонился к затылку партнёра, втянул запах и скользнул носом по уху. Мафиози резко вскинул голову – этого было достаточно – Ацуши не выдержал и вцепился клыками в подставленную шею. Акутагаву выгнулся и задрожал под ним. Ещё пара движений – он дёрнулся, заглушая протяжный громкий стон, и Ацуши аккуратно вытащил пальцы, догадавшись, что знаменитый злобный пёс грозной портовой мафии только что кончил. Вот так, просто от пальцев и зубов на шее. Акутагава упал на грудь, вытянув ноги, и спрятал лицо в подушку, сжимая в кулак простыни. Кончики его ушей горели красным ярко-ярко. Ацуши мягко поцеловал его в плечо, давая время прийти в себя. – Всё в порядке. Мы можем попробовать ещё раз чуть позже, – он довольно улыбнулся, – на самом деле это весьма лестно… – Мне стыдно, – простонал мафиози в подушку. – Я сделал тебе так хорошо, что ты кончил. В этом нет ничего постыдного,– промурлыкал Ацуши, позволяя своему члену скользнуть по заднице Акутагавы. От этого касания у того вырвался резкий вздох, и он перевернулся, не обращая внимания на мокрое пятно на простыне. – Тогда позволь мне сделать так, чтобы тебе тоже было хорошо, – попросил мафиози, подтолкнул в плечо, заставляя Ацуши облокотиться на локти, и уселся между его ног, разглядывая член. Ацуши закусил губу. Возможно, ему следовало отказаться, но он изнемогал от желания, и одна только мысль, как его член окажется в горячем рту Акутагавы, посылала волны жидкого тепла в низ живота. Однажды он делал это, но никогда не испытывал на себе… и он так возбуждён... Наверно, это было бы справедливо, если бы он кончил тоже, верно? – Ххорошо. Только ... поаккуратнее с зубами. Акутагава поёрзал между чужих ног и, наклонившись, начал целовать нижнюю часть живота. Его поцелуи были резкими, больше похожими на маленькие укусы, но Ацуши было всё равно, он позволил своей голове откинуться назад, потому что поцелуи-укусы усиливали предвкушение удовольствия. Наконец Акутагава провел губами по головке, и Ацуши резко выдохнул. Мафиози вцепился в бёдра и лизнул нежную кожу члена. Ацуши дёрнулся, а Акутагава победно ухмыльнулся. Он обхватил член Ацуши рукой и медленно поднёс головку к губам. Глядя сквозь ресницы прямо в фиолетово-золотые глаза, он снова лизнул кончик и втянул его в рот. – Оххх! – Ацуши упал на футон, не в силах удерживаться на локтях и продолжать смотреть. Акутагава был неопытен, но внимателен, он выискивал чувствительные места и безжалостно использовал находку. Но когда он попытался втянуть член Ацуши глубже, бедра Тигра непроизвольно дёрнулись и член толкнулся прямо в глотку, вызывая приступ кашля. – Черт! Прости-прости, я не хотел! – Ацуши сел и тронул Акутагаву за плечо, но тот оттолкнул его и отвернулся, пытаясь восстановить дыхание. – Я в порядке, в порядке. Но скулы его пылали, и Ацуши заметил в его глазах промелькнувшее раздражение и отвращение к самому себе. – Акутагава. Я серьёзно. Ты не должен этого делать. Акутагава встретился с ним взглядом; его глаза были полны решимости, и Ацуши увидел, что в них вновь закручивается желание, превращая серую радужку в черные озера. – Разве ты не хочешь кончить? – Хочу, – признался Накаджима, – но я не хочу, чтобы тебе было больно или неприятно. – Мне не больно и не неприятно. Я просто... не был готов, – Акутагава снова покраснел, – это не так уж и трудно. К тому же... на вкус очень даже неплохо. Этому мафиози на самом деле был удивлен. Мысль, что Акутагава оценил его вкус, заставила голову Ацуши избавиться ото всех мыслей, и кровь снова прилила к его наполовину твёрдому члену. – Дай я попробую еще раз, – попросил Акутагава и настойчиво толкнул напарника обратно на футон. На этот раз он крепко держал Ацуши за бёдра, чтобы тот не дёргался. Снова начал медленно, облизывая и посасывая головку, прежде чем взять член глубже, поглаживая языком нижнюю часть, словно смакуя его. Дыхание Ацуши стало неровным. Он видел, как голова Акутагавы ходит вверх-вниз, и ему было очень трудно держать бёдра неподвижно. Стон вырвался у него при особенно глубоком втягивании, и он не смог удержаться и вцепился в волосы своего партнера. – Уже скоро… – еле выдохнул он, и знакомое тепло разлилось в паху. Акутагава же ускорился, и в какой-то момент взял так глубоко, что Ацуши краем сознания удивился, как тот умудрился не задохнуться. Тигр больше не мог произнести ни слова, только стоны слетали с его губ, поэтому, когда пришло время, он потянул за черно-белые пряди, давая знак остановиться. Акутагава, наконец, притормозил и выпустил член изо рта с пошлым хлюпом. Смазка блестела на его губах. Он крепко обхватил член и начал движение, но именно его вид: распухшие влажные от смазки губы, полузакрытые глаза и растрёпанные хваткой Ацуши волосы, – толкнул Тигра через край. Он кончил густой струей в руку Акутагавы и на свой собственный живот. Искристое удовольствие разлилось по мышцам и запело во всем теле. Какое-то время они лежали рядом, восстанавливая силы, и чувствовали себя на удивление удобно. Ацуши не стеснялся ни своей наготы, ни шрамов. С точки зрения здравого смысла, они не должны были делать ничего из того, что только что произошло, но сейчас все казалось таким правильным! Ему было хорошо, и понимание, что и другой человек сейчас чувствует себя так же, вызывало какое-то странное тёплое чувство в сердце Ацуши. Не жар желания, а сияние чего-то тайного и глубоко укоренившегося, чему он пока не готов дать названия. Может быть, именно это, смешиваясь с тишиной квартиры и растущим полумраком за окнами, заставило его озвучить мысль, не дающую покоя. – Почему ты никогда ни с кем не целовался? Я всегда думал, что мафия – это место, где… хмм… люди рано начинают заниматься сексом. Акутагава некоторое время лежал молча, и Ацуши быстренько про себя поблагодарил высшие силы, что его ещё не проткнули Расёмоном. Но ему хотелось надеяться, что собеседник соберётся с мыслями и ответит. – Я был совсем мелким, когда Дазай нашел меня, – начал Акутагава. – Всё, что я видел в трущобах, – это злоба и голод. Оказавшись в мафии, я время от времени улавливал проблески интимного интереса к себе, но это не имело для меня никакого значения. Все, о чём я мечтал, – стать сильнее, оправдать ожидания Дазая.. Он медленно выдохнул: – Это было время боли и неудач. Но, по крайней мере, у нас с Гин был дом. Мы никому не доверяли и в основном держались особняком. Ацуши погладил большим пальцем запястье Акутагавы, лежащее рядом на простынях, а тот не обратил на это внимание, глядя куда-то вдаль, позволив воспоминаниям захватить разум. – Когда мне исполнилось шестнадцать, за несколько недель до того, как Дазай ушел из организации, он повел меня в принадлежащий мафии бордель. Сказал, чтобы я выбрал, кого захочу, так как он устал, что я все время напряжен и зол, убеждал – это меня расслабит. Даже прибавил, что этот опыт может понадобиться на каком-нибудь задании. Затем он сделал знак девушке, и она отвела меня в одну из комнат. Ацуши сглотнул. Было трудно связать образ этого Дазая с тем, которого он знал, но у него не было причин сомневаться в правдивости рассказа Акутагавы. – Я растерялся. Комната была роскошной, на диванах, стоящих по периметру комнаты, сидели мужчины и женщины разных возрастов, они улыбались, завлекая, и пытались поймать мой взгляд. Но я видел пустоту в их глазах, фальшь их желания. Я смотрел и не мог не думать в тот момент, что если бы Дазай не нашел нас, то сейчас там могла сидеть Гин. Там мог сидеть я. Мысль о том, чтобы выбрать кого-то из них и заставить… в общем, эта мысль вызывала у меня отвращение. Я развернулся и ушёл. Дазай был крайне недоволен моим отказом от его подарка, но мне было всё равно. Акутагава на мгновение замолчал. – С тех пор я ни разу не посетил подобное заведение, и, как уже сказал, я не мог выбрать кого-то из мафии, потому что это привело бы к большим проблемам. Но это никогда.. – он замялся, закусив губу, – я никогда не думал, что я упускаю что-то важное или интересное. На крайний случай, я бы мог позаботиться о себе сам. К тому же, любой незнакомец, проявивший ко мне интерес, вполне мог оказаться шпионом из вражеской организации. Ацуши покачал головой: – Надеюсь, ты понимаешь, что рассуждаешь неверно? Однозначно, Дазай поступил неправильно, ведь сексом нужно заниматься не по принуждению, а когда хочется самому или… по любви, – он кашлянул, – но и ты не прав: в таких делах не место расчету, попыткам выискать, с кем удобно. – Тогда почему ты занимаешься этим со мной? – бросил в ответ Акутагава, повернувшись и глядя прямо в глаза, – если ты думаешь, что секс не возможен по удобству и необходима любовь, то почему ты сейчас здесь? Он оглядел Накаджиму тяжелым жёстким взглядом, не упустив ни раскрасневшуюся кожу, ни остатки наспех вытертой спермы, подсыхающей на животе. Желудок Ацуши сделал кульбит и упал. Для Акутагавы он подходил по всем параметрам: он не из мафии и будет молчать. Союзник, хоть и временный. А по каким причинам он, Ацуши, согласился? Что мешало ему взять свою измазанную кровью рубашку из ванной и просто уйти? Наверняка, сотрудники агентства уже искали его. Так почему же мысль собраться и уехать вызывает странное чувство неправильности? Почему он вообще целовал Акутагаву тогда на складе? Сначала он подумал, как ладно они работают вместе, как они легко синхронизируются и понимают друг друга в бою, насколько он становится увереннее, когда соприкасаются их способности. Потом вспомнил вкус и запах Акутагавы, как тот, возбуждённый и открытый, выглядел под ним. – Наверно, это глупо, – признался тигр, – ты самый бесячий и раздражающий тип, которого я когда-либо встречал, но… я хочу тебя. Глаза Акутагавы расширились, Ацуши глубоко вздохнул и продолжил: – Я, конечно, мог бы отрицать это или говорить, что во всем виноваты гормоны, что так просто удобно, придумать ещё какие-то причины. Но я хочу тебя. Я хочу губами, языком и пальцами медленно ломать твое сопротивление. Я хочу доводить тебя до оргазма. Я хочу тебя, потому что ты не испытываешь отвращения к моему покрытому шрамами телу и потому что… потому что иногда ты понимаешь меня лучше, чем многие постоянно окружающие люди из агентства, ты знаешь мои заскоки, хоть и не соглашаешься с тем, как я с ними справляюсь. Акутагава вскинулся и закричал: – Да как ты можешь в бОльшую часть времени вести себя как нытик, и тут же говорить мне такие невозможно пошлые и возбуждающие вещи с абсолютно невозмутимым лицом. О, господи, ты до смешного глуп, и я тебя ненавижу! Он извернулся и яростно набросился на губы собеседника. После секундного удивления Ацуши поцеловал его в ответ так же крепко, дёрнулся и поменял их положение, прижав Акутагаву к футону. – Я ещё не закончил с тобой, – прошептал он в губы своего партнера, прежде чем запрокинуть его голову и снова накинуться на его шею, покусывая именно так, как нравилось Акутагаве. Мафиози со стоном подался навстречу, его наполовину вставший член коснулся живота тигра. Ацуши поцеловал ещё глубже, его сердце уже неслось галопом, когда он, оторвавшись от губ, поставил засос прямо на выступающей ключице Акутагавы. К тому времени, как Ацуши добрался до сосков, пальцы Акутагавы зарылись в его волосы, дёргая за пряди так, что по спине Ацуши пробежали мурашки, и он громко застонал. Портовый пес выгнулся в пояснице дугой, чем и воспользовался Ацуши, просунув под него руки и переворачивая на живот, отчего Акутагава немного напрягся и оглянулся через плечо, пытаясь выровнять дыхание. Ацуши снова нащупал смазку и нанёс её на пальцы. Другой рукой он провел по спине, успокаивая до тех пор, пока Акутагава не опустился на матрас, пытаясь расслабиться. От этого знака доверия у Ацуши перехватило дыхание и в груди разлилось тепло. Акутагава ему доверяет. Из всех людей именно к нему он пришел с такой замысловатой просьбой. Медленно вращая двумя пальцами, он снова растягивал парня, покрывая его затылок лёгкими, но жаркими поцелуями. Акутагава был податлив и все ещё раскрыт, но Ацуши хотел убедиться, что он хорошо подготовлен и полностью возбуждён. Кроме того, легкие вздохи и стоны, слетавшие с чужих губ каждый раз, когда пальцы задевали простату, были восхитительны. Даже звуков оказалось более чем достаточно, чтобы сам Ацуши снова почувствовал возбуждение; его член дернулся, когда Акутагава сжал мышцы при введении третьего пальца. – Ты готов? – прошептал Ацуши на ухо, не в силах скрыть хрипотцу в голосе. – Да, – Акутагава тихонько замычал, оглянувшись, когда Тигр убрал пальцы. Ацуши сглотнул, его руки мелко задрожали, сердце зашлось бешеным ритмом, когда он приставил свой член к входу. Он тихонько надавил, но как только сделал попытку войти, Акутагава внезапно сжался, мышцы напряглись. Ацуши понимал, что, если он продолжит, это наверняка причинит боль Акутагаве. – Эй, что случилось? – спросил Ацуши, стараясь, чтобы его голос звучал мягко. – Ничего, попробуй ещё раз, – процедил мафиози сквозь стиснутые зубы. Ацуши отодвинулся: – Ну уж нет, только не через боль. Акутагава раздражённо зарычал, уткнувшись лицом в подушку, его плечи затряслись. Через несколько секунд он повернулся, челка скрывала его глаза: – Я не могу позволить тебе сделать это сзади. Я хочу перевернуться. Тигра осенило, и он отодвинулся, давая тому возможность повернуться и лечь на спину. Ацуши устроился между его ног и начал снова целовать, медленно и глубоко, пока глаза Акутагавы не закрылись. Он провел руками по бокам, огладил внутреннюю сторону бёдер, наслаждаясь дрожью, пробегающей по чужому телу. Он подтянул колени Акутагавы к груди и приставил кончик члена к входу. У мафиози перехватило дыхание, руки вцепились в простыни, но он кивнул Ацуши, чтобы тот продолжал. Ацуши старался входить медленно, давая Акутагаве время привыкнуть после каждого несильно толчка. Ему пришлось прикусить губу, чтобы сдержаться, – жар и шелковистость внутри просто ошеломляли. Я внутри другого человека. Я внутри Акутагавы. Ацуши тяжело задышал, уронив голову на грудь напарника, когда член, наконец, вошёл полностью. Как только он поднял голову, то уперся взглядом в лицо напротив – серые глаза были тёмными от желания, скулы алели. А в зрачках плескался восторг и голод. – Шевелись, Джинко! Ацуши всегда думал, что когда он займется сексом первый раз, то будет чувствовать себя неуверенно: не будет знать, что делать и как двигаться. Но сейчас глупые и смущающие мысли испарились. Не осталось ни капли сомнений. И уже не важно, какой из инстинктов теперь взял верх – человеческий или тигриный, потому что в этот момент его волновали только постепенно ускоряющееся покачивание бедрами и волны удовольствия, пробегающие молнией по позвоночнику и спускающиеся к пальцам ног, заставляя их поджиматься. Акутагава тяжело дышал, откинув голову на подушку. Когда он открыл глаза и их взоры встретились, в груди Тигра поднялась опьяняющая волна нежности. Ацуши толкнулся резче, немного изменив угол, чтобы найти то место, давление на которое заставило бы парня под ним стонать и корчиться. Как только спина Акутагавы выгнулась, а рот открылся в беззвучном крике, Ацуши понял: вот оно – нашел, и он сорвался: подтянул бёдра Акутагавы к себе на колени, ускорился и начал бить в найденную точку, закатывая глаза от ощущений, которые он испытал, когда тот сжал его член внутри. Худые ноги обвились вокруг его талии, лодыжки сомкнулись на пояснице, а колени, сжавшие рёбра, тянули Ацуши вниз, пока их губы не встретились. Рот Акутагавы постоянно ускользал: его трясло, – но он стонал, тянулся, пытался поймать снова и снова, впивался, слишком далеко зашедший, чтобы сдерживаться. Ацуши жадно ловил каждый звук, наблюдая за тем, как человека под ним пробивают волны наслаждения. Выглядел тот потрясающе: рубашка собралась складками под плечами, следы укусов и засосы покрывали его шею и грудь – Ацуши, глядя на них, хищно и довольно втянул носом воздух, двигая бёдрами быстрее, вырывая сдавленные всхлипы. – Сильнее! – простонал Акутагава, и глаза его дико вспыхнули. Ацуши выругался и подчинился, захваченный яркостью ощущений и насыщенностью момента. Так же, как и в бою, они с Акутагавой легко синхронизировались – пальцы Портового пса впились в его лопатки, он стал двигаться навстречу. Когда дыхание Аутагавы стало еще более отрывистым, а тело начала пробивать мелкая дрожь, Ацуши понял, что тот вот-вот кончит. Тогда-то он и замедлил движение... – Какого хрена?! – Акутагава нахмурился, во взгляде застыло отчаянье. – Продолжай, я почти кончил! Ацуши сам не понимал, что на него нашло. Возможно, он был под кайфом от ощущения полного контроля над телом, распростертым под ним, возможно, хотел проверить, как долго сможет удержать Акутагаву в таком состоянии… Он ухмыльнулся. – Такой требовательный… – Пошёл ты, – прорычал Акутагава. – Ага… – Ацуши продолжал двигаться, медленно покачивая бёдрами, – этого было достаточно, чтобы доставлять Акутагаве удовольствие, но недостаточно, чтобы толкнуть его через край. Мафиози закусил губу, руки вцепились в простыни. – Знаешь ли… – Ацуши почти замурчал, – теперь, когда я уже кончил раньше, я могу продолжать вот так медленно ещё очень-очень долго. Может быть, если бы ты попросил меня позволить тебе… – Ненавижу тебя, – глаза Акутагавы сверкнули злобой, но Ацуши даже не вздрогнул, потому что мафиози под ним всё ещё двигался навстречу, и его член, зажатый между ними, подергивался при каждом касании простаты. – Давай, Акутагава, – ласково прошептал Ацуши, – все, что тебе нужно сделать, – это вежливо попросить, и я заставлю тебя забыть собственное имя. – Тц.. – Акутагава вызывающе ухмыльнулся и, оторвав ладонь от простыни, обхватил пальцами собственный член. Ацуши, засмеявшись, покачал головой, схватил его за обе руки, легко развел их в стороны и прижал к футону прямо рядом с головой. Такое положение ещё больше приподняло ноги Акутагавы, он задохнулся и заскулил, потому что Ацуши скользнул глубже, сделав два резких толчка, прежде чем собрался и вернулся к ленивому покачиванию бёдрами. – Тебе так хочется, не так ли? Быстро и резко… Акутагава старался не смотреть ему в глаза. – Я могу ускориться, – снова глубокий толчок, от которого у мафиози перехватило дыхание. – Но ты должен попросить, – голос Ацуши твёрдый, но в глазах плещется смешинка и ласка. – Пожалуйста, – прошипел Акутагава сквозь стиснутые зубы, не глядя на Ацуши. – Прости, что? – Пожалуйста, позволь мне кончить, – прорычал Акутагава, яростно сверля Ацуши глазами. Тигру пришлось сделать глубокий вдох, потому что тот смотрел на него глазами внушающего ужас божества, как в тот день, когда он впервые поцеловал его. – Произнеси моё имя, – потребовал Ацуши, прежде чем успел обдумать новое указание. Мафиози раздражённо вздохнул и произнёс насмешливо: – Пожалуйста, Джинко… Ацуши почувствовал вспышку гнева. Он резко врезался в Акутагаву, пройдя головкой по простате. Вырвавшийся стон был изумительным. – Моё настоящее имя. Произнеси моё имя! – Нет! – глаза Акутагавы расширились от шока. Он рычал и метался, пытаясь высвободить руки из хватки. Безрезультатно. Его запястья были такими тонкими, что Ацуши мог легко обхватить их одной рукой. Он наклонился, придавив противника к полу своим весом, и укусил его в изгиб шеи, а потом ещё раз плечо, снова помечая кожу. – Чёрт! – закричал Акутагава хриплым голосом. Ацуши продолжал медленно двигаться едва проходясь по нужному месту, и мафиози сходил с ума, желая, чтобы толчки стали глубже и сильнее. Это желание выжигало его изнутри, а трение члена их животами не приносило облегчения. – Ацуши.. – произнес он почти шёпотом. Ацуши задрожал, теряя контроль. – Пожалуйста, Ацуши, позволь мне кончить! Наслаждение затопило его с головой. Слышать своё имя, выкрикнутое срывающимся голосом – так ошеломляюще, что он перестал вообще что-либо соображать. С трудом сфокусировав взгляд, он увидел глаза Акутагавы: они были широко распахнуты и полны отчаянья, впервые грозный пёс выглядел таким беззащитным. Ацуши наклонился и поцеловал его, их языки сплелись, преследуя и позволяя преследовать. Он задвигался быстрее, набирая скорость с каждым толчком. Краем уха он слышал влажные шлепки, когда его бедра встречались с задницей Акутагавы, который превратился в один протяжный стон под ним. Ацуши уже приближался к освобождению, когда почувствовал, как что-то обвилось вокруг его тела, притягивая ещё ближе. Когда он посмотрел вниз, то понял – это был Расёмон, явившийся из белой рубашки. Ресницы Акутагавы трепетали; он, вероятно, не отдавал отчета в своих действиях, и мысль, что грозный пёс хочет прижать его к себе как можно ближе, неожиданно наполнила Ацуши нежным теплом: Акутагава заслуживал, чтобы его обнимали, заслуживал, чтобы ему доставляли удовольствие. Он отпустил его запястья и обхватил член. – Ха! Ацуши! – Лицо Акутагавы пылало, во взгляде – ошеломление, а голос сорвался. – Я здесь. Я рядом, – выдавил Ацуши, кусая губы в попытке продержаться ещё хоть немного, – я с тобой. Ты можешь кончать, Рю.. В безмолвном крике Акутагава выгнулся в руках Ацуши, кончая густой горячей струей на живот, держась за Тигра руками и способностью, пока его пробивала дрожь оргазма. Он с силой сжал внутри член Ацуши, и тому потребовалось всего пара толчков – его зрение померкло, острое удовольствие пронзило все его тело, и мир, вращаясь сумасшедшей каруселью, рассыпался в пыль… Ацуши пришел в себя лежа на груди Акутагавы от того, что тот медленно ерошил его волосы. Его сердце всё ещё билось быстро, пальцы покалывало. Тело удовлетворенно гудело, а разум блаженно молчал. Он довольно вздохнул и провел пальцами по худой груди мафиози, лёгкими движениями прошелся по старым шрамам и сильно выступающим ребрам. – Тебе нужно лучше питаться, – сказал он, нарушая тишину. – Я не голодаю.. – сразу после этих слов желудок Акутагавы заурчал. Ацуши засмеялся и поднялся: – Давай примем душ, а потом я посмотрю, что можно приготовить из того, что есть в запасах. Ацуши переживал гораздо больше, чем ожидал, что неловкость возникнет между ними, как только завершился этот, своего рода, эксперимент. Однако, как только они вымылись, привели комнату в порядок, отношения между ними впервые стали настолько похожими на дружеские. Пока внешний мир не досаждал им, Ацуши быстро приготовил, они молча поели. У них не было телефонов, поэтому ни одна из организаций не могла связаться с ними. Ничто за пределами конспиративной квартиры сегодня не имело значения. Завтра они разберутся с последствиями. Завтра они придумают правдоподобный предлог, почему так внезапно пропали с радаров. Когда они улеглись на свои футоны и выключили свет, голоса прошлого, твердящие о несостоятельности и никчёмности, зазвучали в голове Ацуши вновь. Чтобы их заткнуть, он спросил: – Твои ожидания оправдались? На мгновение воцарилась тишина. – Не было у меня никаких ожиданий. Все оказалось совсем не так, как я представлял. Гораздо более ... мощно. Ацуши тихо рассмеялся: – Да уж, можно и так сказать, – он прикусил губу. – Ты… в порядке? Я ведь не сделал тебе больно, правда? Акутагава фыркнул: – Я в порядке. Я не хрустальная ваза. Тёмная аура недовольства окружила Тигра. Конечно, мафиози должен был ответить именно так. Естественно, этот идиот принял вопрос как обвинение в слабости. Акутагава откашлялся: – Мне не просто понравилось. Я получал удовольствие от этого. Я наслаждался, – слова прозвучали неловко, но честно. Ацуши облегченно выдохнул: – Я очень рад. Я тоже... мне тоже очень понравилось. Я не думал, что смогу быть таким... – Властным? – Ой! Это же ты попросил меня ... быть сверху! Щёки Ацуши горели, и он был рад, что в комнате тёмно. – Я и не жалуюсь, – слова прозвучали очень тихо, но благодаря тигриному слуху Ацуши всё равно их распознал. Жар снова прилил к его щекам, и что-то затрепетало в животе. Его воображение напиталось на долгие, доолгие месяцы. Наступила тишина, Ацуши, которого охватило изнеможение и от миссии, и от секса, свернулся калачиком под одеялом и закрыл глаза. Он начал дремать, перед глазами заплясали смутные образы. – Мы должны повторить это ещё раз. Ацуши вздрогнул, внезапно проснувшись. Повторить это. Его первый секс случился с Акутагавой, он целовал его, обнимал, был внутри него. Но одно дело, когда это случилось один раз, однако сделать это снова, чтобы Акутагава захотел ещё... Он сел. – Ты хочешь сказать, что…? – Да, – Акутагава сохранял обычную невозмутимость, – но не сегодня. – Нет, – фыркнул Ацуши, и в его сердце возникло какое-то светлое чувство, – не сегодня. Я устал. А ты… ну, тебе, наверное, немного больно? Он не смог сдержаться и выровнять голос, превратив утверждение в вопрос. Он очень старался получше растянуть Акутагаву, но вдруг этого было недостаточно? – Немного, – признался мафиози. Он прочистил горло. – Но не сильно. Это… ты хорошо справился. – Хорошо, – Ацуши облегченно выдохнул. Снова воцарилась тишина. – Что ж, – Ацуши откашлялся. – Спокойной ночи. – Спокойной ночи, – пробормотал Акутагава в ответ. Ацуши закрыл глаза. Уснул он быстро. На этот раз его сон был спокойным и свободным от кошмаров.***
Ацуши сидел за своим столом в агентстве и составлял отчет. Хотя, на самом деле, он больше притворялся, чем печатал. Слава богу, Куникида принял его извинения и объяснения без обычной истерики, но подозревающий взгляд Дазая, который тот бросил на кохая, заставил Ацуши изо всех сил сдержаться, чтобы не вздрогнуть. Его губы всё ещё горели после того, как прямо перед выходом из убежища Акутагава привлек его к себе и без предупреждения втянул в глубокий влажный поцелуй. – Это возмездие, Джинко, – сказал он, прежде чем одарить его самодовольной улыбкой и уйти. Все, что смог сделать Ацуши, – это моргнуть и поднести пальцы к губам. Мы должны повторить это ещё раз. Ацуши застонал, уткнувшись лбом в стол. Вот уж действительно, возмездие. Он едва мог сосредоточиться на своих бумагах, потому что воспоминания о вчерашнем дне были намного интереснее. Он хотел верить, что – где бы ни был сейчас Акутагава – этот ублюдок страдает так же. Он очень надеялся, что их новая встреча произойдет совсем скоро. Может быть, в следующий раз они смогут познавать друг друга в более подходящем месте. Может быть, сначала они пообедают. Неопознанное чувство поднялось внутри Ацуши и затопило его сердце. Оно было таким новым, таким страшным, но таким волнующим. И он знал, с кем хочет выяснить, что это за чувство.