Позади того, что позади

Офелию проинформировали: посадка будет через полчаса. Она стояла у зеркала в ванной, неспособная пройти сквозь него. Оно просто не поддавалось. – Ты же знаешь, я тебя непременно найду, – промолвила она своему отражению. Она не знала, не могла знать, слышит ее Торн или нет, но надеялась, что да. – Я думаю, ты уже посчитал, сколько времени мы знакомы. И ты все еще думаешь, что я сдамся и преспокойно пойду домой? Я пойду. За руку с тобой. Произносить эти слова было весьма горестно, она хотела сказать их Торну в лицо, а не глядя на свое отражение. Современная, но малослойная одежда, уставшие от бесконечных переживаний и дум глаза, короткие волосы, делающие и без того миниатюрную Офелию Дюймовочкой, никак не способствовали поднятию ее настроения. Торн занял все ее мысли этой ночью. Она хотела запрокинуть голову, только бы вновь заметить тот Северный блеск его глаз. Услышать звук открывания крышки карманных часов, увидеть, как смущенно он отводит глаза всякий раз, когда разговор касается их. Утонуть под его руками, забыть обо всем на свете. Лишь эти сладостные мечты придавали ей сил идти дальше. С тех самых пор, как она попала сюда, у нее ни разу не мелькнула мысль о том, что она его не найдет. Напротив: каменная, непреклонная уверенность, какая была у Торна, словно вместе с когтями передавшаяся ей. Офелия коснулась запястьем зеркала. Ей почему-то казалось, что Торн ее слышит. Она не могла сказать тех слов, что произнесла в Мемориале на Вавилоне. Слов, которые стали причиной ее побега с Анимы. Слов, которые мотивировали ее продолжать обучение в "Дружной Семье" и заставляли терпеть все выходки Медианы. Слов, которые она так и не сказала ему у Рога изобилия, хотя должна была. И она скажет их Торну в лицо. Он должен их услышать сам. – Я знаю, ты меня любишь, – сказала она. – Так почему же, когда я была в Изнанке, ты мне не подсказал? Почему я опять должна разгадывать загадки и носиться по всей вселенной? Она знала, что последний вопрос был адресован самой вселенной, а не Торну. Офелия никогда не винила его в скрытности и неприступности. Таковым был его характер, на который она согласилась, как только получила новое семейное свойство. Да и к тому же, это был ее собственный выбор. – Ты меня любишь, – утвердительным тоном заявила она. – Подожди еще чуть-чуть. Надев тот же комплект весьма странной, но уличной одежды, Офелия вышла из своей каюты по направлению к капитанской кабине, где сейчас собралась вся команда. Зеэв выпрямился, чтобы Офелии стали видны маленькие домики, крохотные человечки, спешащие на работу, и кучи андроидов по всему Пекину – ну точно муравейник. Приземлились они на недавно построенной площадке специально для этого космического корабля, располагавшейся на одной из крыш резиденции императора. А у мостика их ждали двое людей в костюмах, один помладше, второй постарше. – Давно не виделись, – усмехнулся Карсвелл. – Кстати, император Кайто уже в курсе, зачем мы пришли. Офелия заметила ехидные нотки при упоминании полного имени и титула Карсвеллом. – Спасибо, Кресс, – поблагодарила она, уже зная, кто заправляет здесь информацией и всем, с чем она связана. Ну точно будто бы семейное свойство, а не навык. Пройдя по коридору, изборожденному трубами и проводами, они вышли к трапу. В глаза тут же врезался яркий свет, ветер хлестал их по щекам. Даже отсюда Офелия разглядела искусный сад в самом низу, стеклянные крыши оранжереи и верхушки башен, даже искуснее тех, что она видела на Полюсе. Император не походил на императоров из книг: напрочь отсутствовал мундир, хотя даже Торн, которому до такого титула было как Офелии до Светлейших Лордов, носил его, практически не снимая, как на Полюсе, так и на Вавилоне. Пусть он был в нем как в кандалах, а мундир полагалось носить. Император же, как заметила Офелия, по поводу дресс-кода особо не волновался. Видимо, этот мир шагнул в развитии намного дальше, чем ей представлялось. – Кай, – сказал император, кивая в знак приветствия. Офелия распахнула глаза, удивившись такому дружелюбию и гостеприимности со стороны главы огромного государства. – Офелия, – ответила она. – Как мне Вас называть? – Просто Кай. Если вы летите на этом корабле, с этими ребятами и без наручников, то вы мой друг. Офелия уже не поражалась связям своих компаньонов: все-таки спасти мир дело нелегкое. Их провели в зал совещаний по обромленным медовым светом, изумительным коридорам. Имперский дворец не изменял своим традициям, Офелия находила некоторые сходства с фотографиями в своем историческом музее. Значит, прошлое этого мира какое-то время проходило как по параллели с эпохой, в которой было комфортно Офелии. Вокруг дворца собрались путники и фотографировались на фоне. Так вот как, оказывается, люди проводят свое свободное время здесь. За Офелией закрылись двери в зал. Как только это произошло, они не попали в мертвую зону – она вообще сомневалась, что тут на такое способны. Как бы там ни было, лишние шумы исчезли, осталось только щебетание птиц на рамах открытых окон и движения людей в комнате. – Я знаю, вам необходимы сведения о недавних прибывших. – Да, вы можете показать фотографии? – спросила она. Ссылаясь на Генеалогистов и их создание Торну образа Лорда Генри, Офелия надеялась, что Торн и тут внешность не менял. Потому что иначе все было кончено. Кай показал ей все два миллиарда фотографий, но настолько маленького масштаба, что то были точки. – Покажите бледных и со светлыми волосами. Из особых примет: шрамы на лице. Полное отсутствие улыбки. Кай ввел необходимые для поиска команды, но ни один житель не был и отдаленно похож на Торна. – Дело вот в чем, Офелия, – начал Кай. – Я думаю, наш Торн вам уже рассказал о новейшей истории? Офелия кивнула. – Возможно, вы не знаете, но с королевой Золой у нас весьма тесные отношения. Поэтому вчера мне удалось выйти с ней на прямой контакт. Думаю, информация будет полезной. – Продолжайте. – В общем, пару недель назад у них появился новый архивист. Описание его внешности совпадает с данным вами. Зола весьма обеспокоена появлением этого сурового человека. Как она сказала, он не всегда выполняет приказы, ощущение, будто бы действует по своему плану и в собственных целях. У вас есть, что сказать по этому поводу? Офелия еле сдерживалась, чтобы не улыбнуться: это действительно он! Это не мог быть кто-то другой! – Если он архивист, то есть и документы. Вы можете показать мне его самого? Кай кивнул и вывел на нетскрин, как сказала Кресс, фотографию. Строгое лицо, угловатые и резкие черты, шрамы в тех самых местах, неприступный взгляд, пробирающий до дрожи. На фото в полный рост она заметила те длинные пальцы, худощавое тело и самую бледную кожу. Тусклые светлые волосы закрывали один глаз, появилась щетина. И когда это Торна перестала волновать растительность на лице? Но Офелия не могла спутать: это был Торн. Тот самый Торн, которого она увидела в медвежьей шубе три года назад на Аниме, который влюбился в нее, пытаясь выполнить задачу. И в которого влюбилась она. И все это случилось больше трех лет тому назад… Она не могла сдерживать улыбку. Она знала, что найдет его. И она нашла. – Это точно он, я уверена. – Точно? – переспросил Карсвелл. – Он-то уж точно не сходит за чувака в браке. – Не сходит? – Абсолютно нет. – Тогда это точно он. Возможно, ее сопровождающие и не понимали аномалий в речи Офелии, но именно эти аномалии привели ее к нему! Именно в эти аномалии она влюбилась, Торн ведь и сам был одной ходячей аномалией. В принципе, как и Офелия. Поэтому они никогда не будут вести традиционную супружескую жизнь. Но ей это нравилось. Кай улыбнулся и посмотрел на того мужчину преклонного возраста, что был с ним на посадочной площадке. – Торин, мне снова придется назначить тебя исполняющим обязанности императора. – Опять ищешь повод попасть к Золе? – Именно так… Все в зале, включая Офелию, рассмеялись. Офелия была счастлива. Она его нашла. Осталось только с ним поговорить. Никто не стал медлить: они поднялись на борт и, дождавшись конца заправки, взмыли в небо. Но не для того, чтобы попасть на другой континент. Они взлетали вверх, туда, где Офелия могла быть разве что во снах. Безграничный, темный космос с мириадами звезд. Так близко она к нему еще не была. Наверное, никто из всех граждан бывших ковчегов не был. Кроме нее. Возможно, Торн тоже попал на Луну таким способом, а возможно, и появился непосредственно там. Он должен все ей объяснить. Как выбрался, что случилось, почему не искал способов вернуться. Офелия знала, что если бы Торн хотел вернуться назад, он бы об этом сообщил. Да, она не знала сама, как можно это сделать, но Торн знал. Всегда и всё. Офелия мало слушала истории о похождениях Карсвелла, больше наблюдая за взаимоотношениями бывших коллег по революции. Вор и император, простая девчушка с фермы и лунатик-программист, кровная принцесса и модифицированный гражданин Луны. Невероятная компания. Офелия проследила и уловила один момент: в какое-то время все они распределились по парам. Сперва она заметила только Кресс и Карсвелла, но теперь добавила к этому списку Скарлет и Зеэва, не отходящих друг от друга далеко. После слов Торина ей мысленно пришлось вписать и Кая с Золой. За беседами и шутками, воспоминаниями времен их революции, Офелия увидела крепкие, семейные отношения между всеми ее участниками. Они не связывались друг с другом часто, но всегда были готовы прийти на помощь. Как Арчибальд, как Беренильда, как крестный, как Октавио – как все ее друзья. По крайней мере, после завершения всех приключений, у Офелии появилась семья. Настоящая семья, люди, которыми она дорожит. Только поэтому она не жалела ни о чем, даже сейчас, сидя в космическом корабле. Офелия в космосе. Это путешествие она надеялась не запомнить как тот смутный сон, когда вышла из Изнанки. Все же это не инверсия, а нечто новое. Мир, ради которого она прошла сквозь два зеркала. Отражение зазеркалья. Мир в отражении отражения. Позади того, что позади. Так вот, о чем говорила Секундина и Леди Елена. Они знали, что Офелия найдет это место и наконец раскроет все тайны. Но какие? Может, Торн их уже раскрыл? Она не хотела больше ничего разгадывать, ни с кем сражаться. Ей хватило нескольких недель на Полюсе под маской слуги, хватило того, что случилось чуть меньше месяца назад. Этого было достаточно.