Синкопа

— Так ты хотел стать режиссером?       Тэхен не стеснялся идти по улице держась за руки. Взгляды-взгляды-взгляды. Внимание рассеивалось. Улица, залитая солнечным светом, поток людей, порывы ветра, доносящего запах человеческой крови, свежей выпечки и булочной, выхлопных газов. Чонгук с трудом повернул голову на создателя. Тот терпеливо ждал ответ, смотря из-за солнцезащитных очков. Чонгук поправил собственные. — Да, когда я был человеком, не отрывался от камеры. Делал что-то типа клипов. Я обрадовался, когда вы с Чимином подарили мне камеру, даже пару записей сделал!       Он закусил губу, тормозя разъезжающуюся улыбку. Тэхен ласково коснулся его щеки, а затем игриво натянул панаму Чонгуку на лицо. — И что это за записи, если ты так ехидно улыбаешься? — Ничего особенного, снимал одного старика, он уверял меня, что ему около четырехсот лет! Хорошо сохранился!       В груди защекотало от вида хихикающего создателя. Мягкие губы, изгиб рта. Новая стрижка делала его похожим на студента. Почти что юным. Локоны волос прикрывали кончики ушей, на шее красовался платок, оттеняя бледность кожи, черное пальто элегантно сидело в плечах. В свободной руке пакет из салона. — Дедуля, вы умеете пользоваться телефоном? Хотите я настрою шрифт побольше, а то для ваших глаз…       Чонгук не по-мужски взвизгнул, когда Ким крепко шлепнул его по бедру. «Какой я тебе еще дедуля!» Увернувшись от руки создателя, Чонгук перепрыгнул по другую от него сторону и слегка пригнулся в уважительном поклоне. — Не делайте таких резких движений, в вашем возрасте это чревато! — Ах ты паршивец!       «Дедуля, не ругайтесь!», — отбежав на приличное расстояние, рассмеялся он. И залюбовался. Статная фигура Кима, его размеренная походка, спокойная улыбка. Стоило ему подойти Чонгук зарылся в объятья, пряча нос в воротнике рубашки, там, где шелк касался кожи. Для людей создатель душился одеколоном. Рука Кима любовно провела путь от затылка до поясницы, прижимая крепче. — Я люблю тебя, — тихим шепотом и Чонгуку показалось, что создатель перестал дышать.       Он забыл, что улица полна людей, что кожа нагревается на солнце, что холод ветра ее остужает, что под ногами дорожная плитка. Зрачки Тэхена скакнули, расширяясь. Золото его радужки истончилась до размера обручального кольца. Чонгук рассеянно разулыбался. Потянувшись к губам создателя, он тут же застыл, вернувшись на землю. Ким поднял глаза и осмотрел улицу. Не здесь. Зрачки раздраженно сузились. Он схватил Чонгука за руку и потянул за собой, передвигаясь почти бегом до первого попавшегося проулка. Столкновение, выдох. Тэхен довольно замурчал, сминая губы Чонгука в поцелуе. Дразня провел языком по языку, толкнул к стене, прижался, улыбнулся. — Быстро. Возвращаемся.       Не отрываясь, целуя, Ким расстегивал рубашку, пуговица за пуговицей, в итоге оставаясь в одних брюках. Тэхен принялся за ремень, звякая бляшкой. Шорох ткани. Чонгук зажмурился. Он видел создателя обнаженным. Сбоку, со спины, когда тот выходил из душа и по красивой коже стекали капли, когда выбирал наряд и темные ткани пиджаков, висящих фоном, выгодно вычерчивали линию спины. Все мельком, все испуганно-воровато, смущенно. Создатель не смущался.       С Чонгука стянули толстовку, деликатно наступая шагами и ведя в спальню. Пока постель не оказалась совсем рядом. Ладони Ким Тэхена скользнули по плечам Чонгука и остановились на талии. В точках касания покалывало. Он вдруг начал задыхаться от количества кислорода. — Милый…       Чонгук задрожал трусливым неопытным телом, от ощущения паха Тэхена в близости от собственного. Задрожал от поцелуя в шею, от пальцев, ползущих вниз по животу. — Ты ведь знаешь, что я не сделаю тебе больно?       Чонгук молча кивнул, сцепив руки на груди и не в силах оторваться взгляд от гипноза глаз напротив. Ким мягко улыбнулся, осторожно расстегивая ширинку его джинсов. Чонгук засмотрелся изящными пальцами, у края резинки боксеров. Словно в тумане улегся на белые простыни, выгнулся под поцелуи, захныкал от тесноты, завертелся. Тэхен прошагал к гардеробной с парой развешанных рубашек и брюк. Изящный изгиб спины, округлые ягодицы, переходящие в длинные, стройные ноги. Ямочки на пояснице. Редкие родинки на бедрах. Мышцы играли под кожей, пока Тэхен копался в сумке. Взгляд Чонгука случайно, упал туда и в голове ни оказалось ни единой мысли кроме «Огромный» и «Красивый». — Почему я чувствую это…?       Ким любовно коснулся его лица, удобно устроившись между бедер. — Потому что мы живые, Чонгук-и. В нас течет кровь, у нас бьется сердце. Мы можем любить, — он склонил голову на бок, — мы можем желать тех, кого любим. — Ты любишь меня? — Я думал, что очевиднее некуда.       Локти Тэхена оказались по обе стороны от головы Чонгука. Живот к животу и внизу бил единый пульс. Поцелуй нежный-нежный, неторопливый. Чонгук слепо скользнул языком по опасной остроте клыков создателя и тот вдруг застонал. Мощные, крупные клыки блестели влагой, почему-то возбуждая не меньше красивого тела. Чонгук скромно уложил ладони на плечах Тэхена и оставил поцелуй на его зубах, втянул в рот, осторожно посасывая и отстранился чтобы ахнуть.       Клыки создателя вошли в кожу, как по маслу и все тело прострелил импульс. Чонгук застонал. Его кровь текла по горлу Тэхена, проникала чистой энергией в каждую клеточку его тела, его сосудов, его нервов. Словно они теперь его тоже. Рот сам нашел артерию, умножая удовольствие. Снова стон, сбитое дыхание. Сердце бросилось галопом, ударяя по ушам давно забытым пульсом. — Это так хорошо, мм? — мурлыкнул Ким, толкаясь бедрами — Если бы мы встретились иначе, твой первый раз был бы другим, любимый.       Пелена страсти лишила смущения. Чонгук нетерпеливо потерся пахом с Тэхеном, сталкиваясь окровавленными губами в скользком поцелуе. Вплетаясь в друг друга, сливаясь с друг другом, растворяясь. Тело охватила наркотическая тряска. — Я бы ввел в тебя один палец, научил бы двигаться на нем без боли. Научил бы не стесняться меня.       Холод ладоней создателя обжигал и Чонгук извивался под его прикосновениями. Стонал от нежности, стонал от пальцев, стонал от новых укусов. — Потом я добавил бы второй и третий палец, а когда ты смог бы принять три, я заменил их своим членом и взял бы тебя впервые. Да. Я бы брал тебя каждую ночь. — Тэхен…! — выдохнул он, выгибаясь от странного, горячего, наполняющего его внизу чувства. — Скажи мое имя снова, — велел Ким, сжимая пальцы на талии, прижимаясь виском к виску. — Тэхен! — произнес он, растягивая слово. — Снова. — Тэ-х-хен, — еще слаще.       Размеренное движение концентрировало удовольствие. Чонгук нетерпеливо подмахивал, скулил в унисон дыханию, шлепкам, рокоту. Сжимался, насаживался, царапал, тянул на себя. Клыки, член — Ким был полностью погружен в него, заставляя всхлипывать. «Да-да-да!», — шептал Чонгук, восседая уже сверху и раскачиваясь все быстрее и быстрее, запрокидывая голову, дыша ртом. Ким схватился за его бедра, жадно зашипев и нарастая темп. И Чонгук вцепился ногтями в его грудь, несвязно умоляя. «Еще-еще-еще!»       Чонгук вскрикнул, пытаясь убежать от натиска Кима, извиваясь от чувствительности, от экстаза. — Ты бы отдавался мне каждую ночь, любимый?       И он рухнул на Тэхена продолжая двигаться, прижимаясь теснее под тисками сильных рук. — Я бы заполнял тебя и вставлял пробку, чтобы не вылилось ни капельки. Ты был бы помечен. Весь мой.       Раскаты рычания, крик удовольствия. Чонгук тяжело кончал, содрогаясь в оргазме, едва осознавая, как горячо изливался внутри него Тэхен. Тот вырисовывал ему узоры на вздрагивающей спине. Прижавшись губами к влажному виску Чонгука, Ким осторожно-осторожно вышел, удерживая тело на себе. — Я люблю тебя. — Я люблю тебя. — Что вы там копаетесь? — Король вампиров нетерпеливо тарабанил в дверь номера, пока Чонгук перебирал пакеты с одеждой. Почти все мало. За шумом воды из ванной послышалось «Открой, милый». — Ты в халате собираешься расхаживать?       Пак скользнул взглядом с взлохмаченной головы до босых ног Чонгука и привычно ухмыльнулся. — Мне нечего надеть.       В номере пахло кофе. К вечеру в номер постучалась горничная, прикатив столик с заказанным горячим гейзером и двумя аккуратными чашками. Чтобы просто было, расточая аромат. В центре столика стояла небольшая вазочка с распустившимся бутоном розы. С распахнутого балкона задувал ветер и сияли фонари Сеула с россыпью золотистых башенок высоток. Чонгук проснулся от нежных поцелуев, обнаженный, в белых простынях. — Раздобрел котёнок? — проходя в гостиную, спросил Чимин, — Ты тогда не котёнок, а кошара!       Чонгук выхватил из пакета знакомого бренда нижнее бельё и сорвал бирку. — А ты, что, без трусиков?       Он вздрогнул, запахивая халат. — Чимин-щи! — Что? Мы уже почти родственники. Ты видел меня, я видел Тэхена. — Чимин-щи!       Вампир расхохотался, обнажая мощные клыки. Зеленые глаза похотливо блеснули, обгладывая Чонгука взглядом. Ноги, руки, ширина плеч. Тот юркнул в спальню, только бы скрыться от короля вампиров смотрящего-смотрящего, как будто знающего. Кожа начинала гореть изнутри от воспоминаний. Руки создателя, губы создателя, язык создателя на каждой части его тела. Поцелуи, объятья, трение. Чонгук блаженно прикрыл глаза, толкнувшись бёдрами в воздух. Стих шум воды. Едва слышные шаги сразу двинулись к нему, с миражем капели. Он повернулся и тут же отвернулся. Капли стекали по голому торсу, слетали с кончиков волос, бежали по влажным дорожкам вниз-вниз, пока не разбивались об пол. Чонгук едва успел заметить лукавую улыбку создателя. Взгляд сам упал туда. — Т-Тэхен… — промямлил он, закрывая лицо ладонями, — Чего вы меня терроризируете…       Теперь смеялся Ким. Оплёл руками, прижался влажным после душа телом, замурчал на ухо. — Голубки, котики, кролики, трахаться позже будете, у нас есть дела!       Чонгук встретил взгляд золотистых глаз. — Какие дела?       Тэхен тихонечко раскачивал Чонгука в объятиях из стороны в сторону, задумался, прежде чем ответить. — В одном из районов была замечена активность не идентифицированных вампиров. Нужно встретиться с патрулями Юнги и Хосока. — Твою мать, Чонгук, у тебя вместо мозгов розовые сопли. Отвратительно, — Пак Чимин, отцепил его от рук Тэхена, заставляя того развернуться в сторону гардеробной, — Займись чем-нибудь. Книжки почитай, посчитай сколько окон в соседнем здании. Взрослым дядям некогда.       Чонгук нахмурился и незаметно для себя капризно надул нижнюю губу. Пак расхохотался. «Какой ты ребенок». Лицо Чонгука озарила легкая улыбка — ласковые руки создателя снова легли ему на талию и, прикрыв глаза, он откинул голову на плечо Ким Тэхена, что встал позади. Тот незамедлительно оставил поцелуй на его шее. — А может мне с вами поехать?       Пак Чимин вмиг посерьезнел и за спиной послышался тяжелый вздох. Тэхен отошел, чтобы забрать свой портфель. — Когда я говорю, что мы взрослые дяди, а ты все еще ребенок, я действительно это имею ввиду, котенок. Не спеши подняться на наш уровень.