Птица из клетки

      Мой вопрос был адресован человеку, что всё это время прятался в лесной тени. Вернее сказать он выглядел как человек, но его сущность сложно было назвать таковой, впрочем, в этом мы с ним похожи. Судя по тому, что за чертовщина происходила здесь совсем недавно и по тому, что именно находилось в этой норе на ум приходило только одно существо, которое могло сотворить подобное. Искажатель — вот его имя, а если быть точнее, то это название вида, но суть не в этом, а в том на что способно такое чудовище.       — Хмм, а ты довольно догадливое дитя. И как многое ты поняла? — из тени вышел седой старичок в соломенной шляпе. Тот самый, что совсем недавно подвозил меня на телеге. Он медленно шёл навстречу, проницательно оглядывая меня с ног до головы.       — Ну, начнём с того, что всё это гнусное представление, тоже часть экзамена на Хантера. Я права? — старик положительно кивнул, и всё так же прожигал во мне дыру, желая услышать сделанные выводы. Ну что ж, похоже, у меня нет выбора, кроме как рассказать их.       Перед тем как продолжить, мой взгляд снова метнулся на содержимое норы. В ней лежали два трупа — мать и ребёнок. По моим меркам их тела находились здесь не меньше двух недель. Тела изрядно поменяли свой привычный живой цвет: некоторые пятна на руках имели тёмно-синий оттенок, в каких-то же местах появился белый налёт от того, что труп находился в затхлом сыром углублении.              Из-за того, что тела не были похоронены, разложение происходило быстрее и местным паразитам, личинкам и бактериям не составило труда забраться в приятную для них среду обитания. Многие из них уже залезли внутрь через мягкие отмершие ткани тела и изрядно копошились в организме — путешествуя в органах, мышцах и под тонким слоем кожи — проедая его и вылезая снова наружу. Но делали они это только ради того, чтобы снова вернутся обратно и отложить яйца для будущего поколения. В общем, жизнь падальщиков была в самом разгаре.       Возвращаясь к телу: многие его части изрядно вздулись под воздействиями газов, что образовывались в нём. Именно из-за этих самых вздутий, которые недавно начали покрывать тело, мне и удалось навскидку определить время смерти. В завершении хочу отметить, что эта самая смерть наступила в виду асфиксии, которую спровоцировал яд того самого волка. Район горла был изрядно повреждён вследствие того, что жертва расчёсывала и цеплялась за свою глотку, чтобы хоть как-то освободить дыхательные пути. Что по понятным причинам было бесполезно. Под их ногтями были видны содранные кусочки кожи и мяса, из-за неудачных действий. Тела лежали так, будто их специально запихнули в эту нору, уж слишком в аккуратной позе они находились, такой точно не будет при мучительной смерти.       — На основе всего увиденного, я могу сказать, что вы являетесь Искажателем. Ваш вид отличается особым умением создавать иллюзии и менять пространство, так как вам потребуется, но всё это делается в пределах одного места или же ограничивается одним объектом. Когда жертва попадает в область ваших способностей, то она не способна как-либо отличить выдумку от реальности. Удивительно, но вы способны даже воссоздавать ауру живых существ, от того даже Нэн-пользователям сложно понять подвох. Но искажение пространство не сложно разрушить — достаточно сломать или убить хоть один объект и вся навороченная связка иллюзий полетит как карточный домик. И если мне не изменяет память, то воссоздать вы можете только то, что сами видели или хорошо знаете. Также вам намного легче воплотить в жизнь только те сцены, которые вам хорошо запомнились и въелись в голову, — немного переведя дух с объяснений, я посмотрела из-под чёлки на старика, который с довольным лицом потирал свой подбородок. — Так что, всё что происходило в этом лесу до этого, ни что иное как отрезок ваших воспоминаний, я ведь права?       — Верно дитя, хоть я немного и не понял, про каких Нэн-пользователей ты говорила, но твой ответ меня полностью удовлетворил. Хочу отметить, что твои навыки весьма впечатляют — в стрессовой ситуации ты не растерялась и смогла оказать помощь нуждающимся и незнакомым тебе людям. Думаю, если бы этот сценарий не был всего лишь пережитком прошлого, ты бы смогла спасти ту женщину, что спрятала в дупле, — его слова хоть и звучали как похвала, только вот сказаны они были с какой-то насмешкой. И всё же было видно, Искажатель был как-то опечален ситуацией, что произошла с теми двумя, но всё же он не дал своей грусти проскользнуть слишком далеко, скрывая всё это за мудрой старческой ухмылкой, что словно показывала превосходство её владельца. — Ты прошла мою проверку, за это я проведу тебя к месту проведения на экзамен.       Такая перспектива меня порадовала, но всё же на душе был какой-то неприятный осадок, вызванный всей этой абсурдно-кривой ситуацией. Это как-то странно, мои руки по локоть в крови, и в своей жизни я видела горы трупов, но всё же…       — Знаете, один человек сказал мне, что невинные не должны умирать вот так мучительно и… Я с ним согласна. Поэтому если у нас осталось время позвольте мне их хотя бы похоронить, и если вам будет не тяжело, то расскажите мне их историю. Мне действительно сложно поверить, что мать по своей воле отправится с неокрепшим ребёнком вглубь зачарованного леса.       На такое предложение у старика даже расширились зрачки от удивления, но в тот же миг его лицо приобрело всё ту же старческую безмятежность.       — Пожалуй, у нас есть пару часов в запасе, так что я тебе расскажу, что произошло с ними, — Искажатель присел на ближайший пенёк, что находился недалеко от него, как бы показывая, что повествование будет долгим и начал свой рассказ. — Эта история берёт своё начало с той поры, когда ещё наши земли населяли существа неведомой силы, что превосходили людей в несколько десятков раз. И были они столь могущественны, что держали в страхе многие народы, заставляя тех подчинятся и превозносить им молитвы и подаяние у алтарей.       Стоит отметить, что делали они это больше ради того, чтобы развеять скуку и потешить своё самолюбие, ведь считали они себя выше самих богов. Но то ли из-за междоусобиц, то ли из-за смешивания крови в их генах, то ли из-за перемен в экосистеме они начали постепенно слабеть и умирать, их влияние на наши земли становилось все более незначительным, пока они не исчезли насовсем, скрываясь в тех местах, где сложно жить обычному человеку. Но несмотря на их исчезновение, память в сердцах целого народа за их террор осталась. Люди прозвали их демонами, от того и осталась о них дурная слава.       Уже много веков прошло с той эпохи, когда ещё жили те существа, но люди из деревень, которые были особенно подвержены религиозным иносказанием своих предков, до сих пор таят на них обиду, проклиная всех тех, кто хоть как-либо относился к этим существам. Такими были те двое. Судьба их явно не возлюбила — в их роду действительно были потомки древних, вот только их гены были настолько слабы, что никаких отличительных внешних черт они не вызывали. До поры до времени. Кто же знал, что старушка генетика, так на них отыграется — с самого рождения у той женщины росли ярко-красные волосы, что были присущи только демонам. Но ей повезло — родители у неё были не дураками, а потому тщательно скрывали настоящий цвет волос ребёнка. Но девчонка выросла и сама стала матерью, только вот тут обман надолго скрыть не удалось — помимо волос, её сын имел росписи по всему телу. Когда мальчишка играл у воды с деревенскими детьми, то они у него и проявились.       Тут же по всему поселению прошла молва про то, что девчонка родила демоническое отребье, спокойно жить среди пристальных взоров и оскорблений стало невозможно. В тот момент девушка решила, что ей срочно нужно покинуть свой дом и уйти в бега. Но и тут судьба решила отыграться на ней. Как на зло, неудача за неудачей постигали эту деревеньку: то скот пропадёт, то урожай не взойдёт, то град со снегом упадёт.       В общем, обвинили мать и ребёнка во всех бедах. Когда мне довелось узнать об их невзгодах, то первое время скрывал их у себя в лесничем домике. Славная была девчонка, за любую работу по дому бралась, мне старику помогала. И сын её — смышлёный мальчишка, всему чему не научишь на лету схватывал. Ух, знала бы ты, дитя, как он в свои шесть лет меня в шашки обыгрывал! Ой, что-то я не туда свернул.       Спокойствие их продолжалось недолго — местные и у меня их достали, пока в отъезде был. Пришлось им и оттуда бежать, вглубь леса, где и приключилась с ними эта беда. Я вернулся слишком поздно, только и смог, что наблюдать за их кончиной.       На них напало то самое чудовище, которому ты совсем недавно отрубила голову. Когда монстр вырвал из рук матери малыша, то ей не оставалось ничего кроме, как последовать за ними. Хоть девчушка и знала о том, что ей уже не спасти своего сына, разве она могла поступить иначе и оставить его в одиночестве?       Она бежала вслед за волком, стирая ноги в кровь, и когда ей всё же удалось его настигнуть, то было уже слишком поздно — яд просочился глубоко в кровь мальчика, повреждая все участки тела. Чудовище уже было готово разорвать мальчишку в клочья, но отважная женщина смогла вырвать его из когтистых лап волка. Удивительно то, как на грани своей жизни, в матери проснулась неведомая человеку сила — ей удалось пробить глазницу чудовища, забивая фамильный клинок, который всё это время был у неё за поясом, прямо в мягкие ткани мозга. Но волк не собирался так просто сдаваться, и в предсмертной ярости, смог задеть своими клыками ногу несчастной матери.       Всё закончилось на рассвете, когда женщина в последний раз прижала к ослабшей груди тело своего ребёнка, тогда и оборвались жизни тех, кто был невинен перед взором божьим. Довольна ли ты таким ответом дитя? И как ты думаешь, мог бы быть другой сценарий у этой пьесы? — наконец, старик окончил свой рассказ, который всё же давался ему с большим трудом. По всей видимости, ему действительно была близка судьба тех двоих, иначе бы он не стал воссоздавать её в своих иллюзиях.       Пока Искажатель поведывал о невзгодах матери и ребёнка, мне удалось перетащить их тела из норы и выложить на поверхность. Руки были запачканы в гное и в густой крови, которая ещё не успела исчезнуть из останков, но это не так страшно — я никогда не была брезгливой и видеть чьи-то разлагающиеся трупы мне не впервой. Единственное, что действительно мешало — это едкий запах, который ещё долго не выветрится с этой земли, но и этот фактор приглушался, пока мои мысли были заняты историей старика. Я вслушивалась в каждое слово, а мои действия были совершены на автомате так, что мне ничего не мешало полностью погрузиться в рассказ.       После того как тела были выложены наружу, я собрала сухие ветки и брёвна по всей округе, чтобы впоследствии развести огонь. Мне нужно было соорудить огромный костёр в каком-либо углублении, чтобы в итоге сжечь трупы. И на эту роль идеально подходила та самая нора.       Наверно у кого-нибудь появится вопрос: «хей, Анадера, зачем же ты вытаскивала тела из неё, если ты потом всё равно собиралась их там сжечь?» Ответ прост: для начала мне нужно немного расширить ту самую нору, затем развести в ней огонь и, напоследок, трупы будет лучше расчленить на несколько кусков — так они легче сгорят. У меня в планах было закопать их прах, ведь это намного легче, чем выкапывать яму два метра в длину и метр в ширину.       Да и кремация на моих землях была обычным видом захоронения родичей. Считалось, что для свободных лётных птиц и захоронение должно быть свободным. Прах развеивают по ветру, отпуская остатки бренной оболочки в последний полёт. Так что мои намерения являлись ничем иным как данью уважения к этим людям и к старым традициям, что остались в моей голове с тех времён, когда я сама была ещё птенчиком. Жалко, что моим родителям не суждено было придаться этому ритуалу — я даже не знаю, что впоследствии стало с их телам. Да вот только и знать не желаю — мне не стоит ворошить прошлое, да и слишком много воды утекло. В конце концов, захоронение больше нужно для живых, нежели для мёртвых, а мне достаточно и того, что память о тех далёких славных деньках, когда мы были вместе, останется в моём сердце. Большего мне и не надо.       Когда старик закончил ту историю, тела матери и её ребёнка спокойно догорали в огне. Где-то через минут двадцать, можно будет тушить костёр и закапывать их останки. Полностью следовать традициям своих родичей я не стала — для этого мне нужно было часов шесть-семь как минимум, чтобы всё сгорело и прах смог остыть, превращаясь в несколько килограммов пепла. Но такого запаса времени у меня не было.       Искажатель внимательно смотрел на меня, ожидая ответ на заданный вопрос.       — Думаю, другого исхода у этой пьесы быть не могло. В конце концов, даже если бы девушка выжила, смогла бы она и дальше жить с мыслью, что не уберегла своего единственного ребёнка? — этот вопрос был риторическим и совсем не ждал на себя ответа — всё и так было ясно. — А что касается самой истории, не сочтите за грубость, но отмечу, что она весьма… обычная, что ли? Так заурядна смерть, для слегка незаурядных людей. Таких историй пруд пруди. Возможно, есть и их вина в том, что они были слабы. В конце концов, именно они не смогли защитить самих себя от полчища недалёкого народа. Ох, прошу не смотрите на меня так испепеляюще. Как бы вам не казались жестоки эти слова, но правда всегда остаётся правдой, вне зависимости нравится она нам или нет. Наш мир довольно жесток и прекрасен, и в нём выживет сильнейший — вот та самая неизменная истина. Эту историю знаем только мы вдвоём, и она никак не отразится на судьбах других людей, и всё же…– в этот момент на моём лице образовалась лукавая улыбка, а из горла вырвался горький смешок. Я опустила свой взгляд вниз, и смотрела, казалось, сквозь пальцы, под когтями которых въелась грязь. Я почувствовала, что мой голос звучал немного охрипшим. — И всё же чем-то эта история смогла меня зацепить.       Пока я говорила, эмоции на лице старика изрядно менялись, хоть это и было заметно только по зрачкам и по тому, как поднимались уголки рта. Думаю, если бы взглядом можно было убить, то я бы умерла на половине своего монолога, но как только я закончила рассуждать, то Искажатель выглядел весьма удивлённо и смотрел на меня с какой-то печалью во взгляде.       — И чем же, если не секрет?       — Хмм, даже не знаю, но я когда-то слышала, что нам близки только те судьбы людей, которые отчасти напоминают нам наши жизни. Может быть из-за этого моё сердце так сжимается сейчас в груди?       — Вот оно что.       Какое-то время мы сидели в молчании, смотря на то, как горят очередные марионетки жизни. Костёр изредка потрескивал, и из него вылетали золотые искры огня. Наконец, пришло время, когда эту нору с останками стоило закопать. Это было довольно пыльное дело, но с ним я справилась за десяток минут. Стоя над новообразовавшейся кучей, я вздёрнула голову к уже посеревшему небу, и обратилась в пустоту, хватаясь за массивный серебряный крест у меня под рубашкой, который когда-то подарил мне отец.       — Хоть я и не верю в бога и в загробную жизнь, но если, что-то такое действительно существует, то пусть ты, существо небесное, позаботишься об этих душах, хотя бы на этот раз, — отвернувшись от неба, я обратилась уже к старику. — Думаю, теперь мы можем идти.       На моё предложение старик лишь кивнул, а затем его тело начало стремительно меняться на глазах. Уже через каких-то тридцать секунд предо мной стоял четырёхлапый зверь, чем-то напоминающий помесь медведя и льва. Существо мотнуло своей гривой, указывая на собственную широкую спину. Недолго думая, я залезла на Искажателя, и, перед тем как ринутся вперёд, он рыкнул мне, чтобы я держалась покрепче. Не став пренебрегать его словами, поступила так, как он и приказал. Один скачок массивных сильных лап и вот мы с огромной скоростью пересекаем густой лес.       Ветер бил в лицо, но это не мешало мне наслаждаться мелькающими пейзажами перед глазами. Невероятная скорость захватывала дух, и от того в моих венах начинал бурлить адреналин, а глаза вдруг ярко заблестели, не в силах скрыть своего восхищения. Эта быстрая поездка напомнила мне о тех временах, когда я сама при помощи пары белых крыльев, могла рассекать воздух и пространства, не ограничивая себя ни в каких действиях. Свобода передвижения, мыслей и действий — вот чего мне так не хватало в жизни. И это чувство, когда сердце бешено колотится, так и норовя выпрыгнуть из груди, делает весь мир вокруг в тысячу раз ярче и насыщенней.        Всё это дало мне возможность снова насладиться чудом под названием жизнь. Совсем как в далёком детстве, когда необъятный шатер цирка позволял мне висеть и исполнять на широких лентах гимнастические номера. Я помню то захватывающие чувство, когда зависаешь высоко над землёй, и ту смертельную щекотку опасности, когда всё зависит, от того успею ли раскрыть крылья или нет. Тогда мне нравилось и то, что тысячи восхищённых глаз прикованы ко мне, и что именно мои номера вызывают у зрителей яркую улыбку. Я помню и то, как меня окружали хорошие и весёлые люди, которые смогли мне, хоть и на время, заменить семью.       Но всё это осталось в том цирке, где и закончилось моё недолгое, но относительно беззаботное детство. Возможно, я бы многое отдала, чтобы вернутся в тело маленького восьмилетнего птенчика и повернуть всё в нужное русло, чтобы счастье моё длилось подольше. Но это за гранью возможного, а потому и задумываться о таком не стоит. Жаль только то, что дорогие для меня люди, не были столь сильны, чтобы защитить себя — тот же Моритонио-сан оказался слабым. Он не смог остаться в живых и дальше вести за собой всю цирковую труппу. Впрочем, и мои родители статусом «жив» похвастаться не могли. Но это уже совсем другая история.       Мы добрались до места проведения экзамена за полночь. Огромный торговый город Забан — обычно весь день наполненный весёлыми криками продавцов, зазывающих приобрести товар — сейчас пуст. Улицы освещали фонари, которые работали через одного в целях экономии электричества. Где-то возле помоек, в переулках, лежали бездомные, пытающиеся хоть как-то приспособиться к ночной прохладе. Навстречу нам шла группа пьяниц, которая видимо совсем не смотрела за временем. Эти люди завывали на всю улицу какую-то заунывную песнь. Сложно было понять, о чём вообще говорилось в ней, так как слова звучали крайне неразборчиво. От таких песнопений у меня чуть уши не отвяли, но мы с Искажателем, который к слову снова вернул себе вид пожилого старичка, совсем скоро прошли мимо них. За всё то время мы не проронили ни слова, да и нечего было нам с ним лясы точить.       И вот за многочисленными пролётами улиц, мы, наконец, завернули в одну ничем не примечательную на первый взгляд харчевню. В ней продавали что-то похожее на рамен. Как только мы в неё вошли, старичок и управляющий начали обмениваться длинными и на слух абсурдными фразами. Запоминать я их не стала, да и незачем мне оно было — все их сложные связки слов являлись ничем иным как паролем, которые могли понять только те, кто был в курсе всего происходящего. Догадаться об этом не сложно, ни один нормальный человек не будет говорить такую бурду на полном серьёзе, так что особых вариантов выводов не предоставлялось. Седой старик довёл меня до дальней комнаты, где нам с ним и было суждено попрощаться.       — Думаю, что в следующем году я тебя здесь не увижу, — это он так намекает на то, что я всё же сдам с первого раза или на то, что я не доживу? Надеюсь, всё-таки первое. — Не скажу, что это было самое приятное знакомство в моей жизни, но и самым ужасным назвать его у меня язык не поворачивается. Одно знаю точно — это встреча останется в моей памяти надолго.       — Аналогично, — кротко кивнула я в ответ.       Вмиг тело старика начало превращаться, пока его облик не стал напоминать моё собственное отражение. Он лукаво сощурил глаза, так же как это делала обычно и я. На его лице расцвела фальшивая улыбка, которая в точности отображала мою собственную, только не смотря на молодость тела, в мимике Искажателя всё равно видна та самая старческая безмятежность.       — Желаю тебе удачи, славное дитя Мивров, — створки дверей сжались и единственное, что я увидела напоследок, это были открытые глаза, наполненные болью и скорбью. Только вот почему? Хотя это уже не важно. Я никогда не встречу этого старичка, и узнать ответ на вопрос мне уже не удастся, так что и думать мне об этом много не стоит.       Удивительно и то, как старик узнал о моей видовой принадлежности. Хотя, не то чтобы я прям так уж это скрывала, но крыльев у меня сейчас не было, а уши крепко прижаты лентами к голове, так что меня довольно легко спутать с обычным человеком, но так же и легко отличить, если обладать базовыми знаниями о магических существах. Поэтому не так уж это и удивительно!       Помещение, в котором я оказалась, было ничем иным как лифтом, который вот уже пять минут ехал вниз. Эти минуты, казалось, длились вечно, а потому как только я отвлеклась от своих размышлений, то приметила для себя один не очень приятный факт — комнатка, очень маленькая, здесь сложно где-нибудь развернутся, от того меня посетил некий дискомфорт, из-за которого в желудке неприятно сводило, а уши начинало бешено колотить. Даже под широким слоем крепко прижатых лент, мне удавалось это почувствовать, что было не очень то приятным.       Терпеть не могу закрытые помещения, особенно если я в них нахожусь одна. Именно поэтому, когда я нахожусь в многоэтажных зданиях, мне легче пробежать десяток этажей, чем садиться в лифт и проехаться в нём минуту от силы. А тут к тому же, еду уже минут семь, как минимум. Не радужная перспектива. Ну не может же этот лифт ехать вечно. Он что решил меня до преисподние довезти? Так я сама могу это сделать, мне в этом помощники не нужны! Чего старается — не ясно.       Но мою гневную мысленную тираду прервал характерный звонок того самого лифта. Как раз вовремя, а то я уже была готова покорять верхушку ада, если таковая, конечно, имелась. Выйдя из этой зловещей коробочки, я ощутила на себе множество недружелюбно настроенных взглядов. Их было бы ещё больше, не учитывая тот факт, что некоторые из участников, решили вздремнуть. Оно и не удивительно, время то было давно за полночь.       Но помимо всего прочего, здесь слишком напряжённая атмосфера. Хей, народ, может хватит на меня глазеть. Отвернитесь и занимаетесь своими делами, а не то вы так дырку во мне просверлите, а ходить с таковой во лбу — это как-то не комильфо. Но через какое-то время напряжённые взгляды с меня действительно спали, а ко мне подошло существо, напоминающие зелёный горох в деловом костюме. Возможно, мои мысли прозвучали весьма оскорбительно, но клянусь это так и выглядело, на правду не обижаются. Что уж тут поделать, магические существа они такие…       — Прошу, возьмите свой номерок, — он, она, оно… Короче, мне протянули круглую плашку. На ней широким чёрным шрифтом был виден номер триста пять. — Пожалуйста, не снимаете его до конца экзамена.       Выслушав наставления этого существа, я прикрепила номерок к своей чёрной рубашке. Думаю, для начала мне нужно осмотреться и как следует приглядеться к своим соперникам. Кто знает, может быть кто-нибудь из них уже владеет Нэн, но я искренне надеюсь, что таких здесь будет немного, так как я вообще не люблю, когда мою жизнь начинают усложнять, а серьёзные противники вполне себе могли это сделать.       Но как только я уже собиралась тщательно проанализировать людей и отсеять слабых, то на меня кто-то накинулся, сбивая с ног.