Не рассказывай

Чимин не знает, кто его тянул за язык, когда он сказал про изнасилование. Фактически это было изнасилованием, но с другой стороны, Пак не особо-то и сопротивлялся, когда стонал под старшим. Чонгук же сидит такой потерянный, смотря на Чимина своими огромными оленьими глазами с каким-то сожалением и невероятным испугом. — Гуки, я не совсем это имел в виду… — Хён, мне так жаль… — он опускает голову вниз, немного всхлипывая. — Эй! — зовёт Чимин. — Ты чего? Чонгук молча плачет, вытирая капающие с щёк слёзы рукой. — Со мной всё хорошо. Не переживай! — Тебе было очень больно? — Больно, но не очень. Чонгук накидывается на Чимина, обнимая его и утыкаясь ему в грудь лицом. — Хён! Пак гладит младшего по голове, успокаивая. — Эй, Пак Чимин! — это Тэхён, что как-то беззвучно вошёл. — Тэ? — Как твоя задница? — интересуется Хосок. — М-моя? — заикается Пак. — Ну не моя же. — Юнги уже всему городу рассказал, как отымел тебя, дружище, — Тэ садится на кровать. Чимин краснеет. — И как он тебе? — Ким не успокаивается. — Его изнасиловали! — произносит Чонгук, хоть его и не спрашивали. — Мне показалось или паучки в твоей комнате начали разговаривать, Чимин? — Придурок! — Оу, они ещё и обзываются! Тебе нужно избавляться от вредителей в доме. — Тэхён… — просит Хосок. — Тэ, хватит… — просит Чимин, но тот не перестаёт. — Я бы на твоём месте проверил, не пропало ли чего? — Ах ты гадина! — Чонгук бежит к кровати, набрасываясь на Тэхёна. Он душит его двумя руками, не жалея совершенно, Ким стонет, издавая хриплые звуки. — Чимин! — зовёт Хосок, и они оба спешат их разнимать. Пак с Чоном оттаскивают младшего от Кима, после чего Чимин усаживает его на пол, прося успокоиться. Тэхён же лежит довольный своим очередным подколом. Когда всё более или менее приходит в себя, Чимин спрашивает: — Что он ещё обо мне говорил? — Что ты бревно в постели, вот что, — отвечает Тэхён. — Ему есть с чем сравнивать, я вижу? — Паку обидно такое слышать. Ким с Хосоком переглядываются, после чего переводят тему: — Чонгук сказал, что он тебя изнасиловал. Это правда? — с неким беспокойством спрашивает Чон. — Да. Но так уж противно это не было. — Я сделаю вид, что не слышал этого, — отвечает Хосок. — Всё же, он делал это против моей воли. — Что насчёт полиции? — продолжает Хоби. — Не надо в полицию! — произносит Чонгук. — Полиция ничего не сделает, — говорит Пак, как бы игнорируя Чонгука. — И то верно, — соглашается Тэхён. — Пошли его в следующий раз, — говорит Хосок. — Следующий раз? Он хочет сделать это со мной снова? — Кто знает, кто знает? — Ким играет бровями, после чего получает испепеляющий взгляд Чонгука.

***

Чимин идёт из магазина и видит силуэт курящего Хосока, что спокойно сидит на крыше невысокого здания, свесив ноги. Он решает подойти к нему. — Хён, ты не занят? Хосок затягивается, смотря на Чимина, а затем выпускает серый дым изо рта, отрицательно мотая головой. Пак садится рядом, так же свесив ноги. — Можно у тебя кое-что спросить? — интересуется Чимин осторожно, так, словно боится чего-то. — Спрашивай, — абсолютно спокойно отвечает старший. — Почему Тэхён так ненавидит Чонгука? Губы Чона вдруг растягиваются в улыбке. — Я понимаю, он мне сам не расскажет, — продолжает Пак. — Видимо, ты уже хорошо знаешь его, раз сам догадываешься, — Хосок снова выпускает дым из себя. — Всё же, что между ними произошло? — Хорошо, я расскажу тебе, но пообещай, что не будешь говорить об этом с Тэхёном. Захочет — сам расскажет, я тут не сплетница какая-нибудь, ты меня понял? Чимин сглатывает, а затем быстро кивает. Он принимает такие условия. — Как ты, возможно, уже догадался, Чонгук крутит шашни с Намджуном. Так вот, с лидером этой хреновой шайки раньше встречался Тэхён. Пак открыл рот от удивления, но Хосок подтянул опущенную челюсть кверху, не дав ему среагировать. — Тэхён его любил, конечно, безумно. Они были прекрасной парой, но потом Намджун его бросил. — Из-за Чонгука? — у Чимина до сих пор в голове не укладывается, что у младшего может быть что-то с бандитом. Он ещё поговорит с ним об этом. — Да. Что-то зацепило его в этом мелком, а что — я тебе и сам лично сказать не могу. На вид обычный себе пацан, каких куча. Тэхён ему намного больше подходил. Но. Сердцу не прикажешь, да и не мне в это грязное бельё лезть. — Тэхён любил Намджуна… Охренеть. — Ты много чего не замечаешь, Чимин-а. Не обижайся, но ты либо реально тупой, либо… — Да понял я! — Всё же, никогда не говори об этом ни с Тэхёном, ни с Намджуном. А с Чонгуком — особенно. Ты этого мелкого плохо знаешь. Он ради своего готов на многое. — Ума не приложу! Тэ и Намджун! Как это вообще возможно? — А в мире, милый мой, всё возможно. — Как они вообще познакомились? Тэхён же терпеть бандитов не может. Хосок хмыкает: — Вот он, как раз, после этого и ушёл от них. — Что? — глаза Пака стали похожи на две луны — такие же огромные и круглые. — Да, Чимин, он был там, с ними. Они вместе занимались криминалом. — А убийства? — Было дело, но это только защита была. Тэхён свою двоюродную сестру от какого-то алкаша защищал. — И что, ему за это ничего не было? — А что ему за это будет? Защита — это не убийство. — И ты так спокойно говоришь об этом? Тэхён встречался с бандитом! — Чимин, я тоже ничем не лучше, я встречался с Юнги… — Хоби! — перебивает хриплый голос, обладатель которого непонятно как здесь оказался. — Уверен, что ты не говоришь слишком много? Хосок лишь хмыкает, глядя на Юнги. — Угостишь сигареткой? — Вот, — Чон нехотя протягивает пачку вперёд. — Оставишь нас? — просит Мин, усаживаясь на крышу, и Хосок сразу же встаёт. — Хён! — Чимин смотрит жалобно, прося взглядом остаться, но Хосок сразу же уходит. — Ну, что будем делать? — Юнги двигается к Чимину. — Ничего. — Пора бы нам размяться, как считаешь? — Нет! — Пак отодвигается. — Что Хосок сказал тебе обо мне? — Н-ничего. — Не ври. — Правда. — Но я тебе не верю. — Я в этом не виноват. — Ох, Чимин, ну хватит. Ты же знаешь, что я получу своё, — Мин двигается все ближе. Он хватает Пака за подбородок и подтягивает к себе, чтобы поцеловать, но вдруг резко останавливается. — Значит, раньше ты так же трахал Хосока, а теперь меня? Мин не отстраняется, сжимая чужой подбородок довольно крепко, улыбаясь и хрипло произнося Чимину прямо в губы: — Это тебя я трахаю, а с Хосоком мы занимались любовью, — вот теперь он его отпускает. Резко и больно. — Зачем я тебе? — кричит Пак. Юнги, что уже ушёл на десять шагов вперёд, не оборачивается и, конечно же, не отвечает. Впрочем, как и всегда.

***

Чимин сидит на кровати и смотрит в окно. «Это тебя я трахаю, а с Хосоком мы занимались любовью», — проносится в голове. Паку обидно, потому что он — не шлюха подворотная и не позволит так с собой обращаться. Ладно, раньше Юнги его бил, но сейчас он в конец обнаглел, приходя к нему домой как так и надо, ещё и трахая как бесчувственную резиновую куклу. Чимину противно от одной лишь мысли, что теперь по городу ходят слухи, что он в сексе полный ноль. Это очень бьёт по его самолюбию. А что, если родители узнают, что он делал это с мужчиной? Они и так-то о своём сыне не лучшего мнения, а теперь? Не то чтобы Чимин натурал от природы, он никогда особо не задумывался о своей ориентации, но сейчас ему просто не оставляют выбора. Итак, проснувшись одним прекрасным утром, Пак замечает, что у него стоит. И нет, это природа, это нормально, если бы не одно но. Ему снилось, как Юнги его бьёт. Значит, у него встал, потому что его били. Круто! Пак не любит заниматься такими вещами, потому что считает это унижением, вроде того, что делают извращённые девственники, но куда деваться? Вспоминая тот раз, когда он следил за Мином и больно трогал себя, а ещё события этой недели, Чимин спускает с себя нижнее бельё, которое его вставший орган сильно оттягивал, и берёт его в руку. Он делает пару медленных движений, но удовольствия совсем не получает. Пак испытывает просто неимоверный стыд, поэтому оглядывается каждые несколько секунд, вдруг кто-то следит за ним. Убедившись, что он всё-таки один в своей комнате, он ускоряет свои движения. Чимину нужна так необходимая разрядка, поэтому он толкается в руку в такт своим движениям. Его захлёстывает волна удовольствия, когда он всё больше и больше наращивает темп. В какой-то момент Пак, сам не понимая зачем, начинает стонать: — Юнги, мм, ах, Юнги-хён, Юнги-хён… По всей комнате раздаются неприличные звуки и Чимин вскоре кончает со сладким стоном. Его волосы мокрые, прилипшие ко лбу, горящие щёки и счастливая улыбка. Он медленно открывает глаза, слыша голос, доносящийся со стороны окна: — Вау, может, как-нибудь повторишь? Пак сглатывает, понимая, в какой он сейчас заднице. Глаза у парня мутные-мутные, полные похоти и желания, губы растянуты в хитрой улыбке. Юнги с него глаз не сводит, облизываясь, а Чимин, непонятно зачем, спрашивает: — Я всё ещё бревно в твоих глазах?