Не рассказывай

— Эй! Чимин! Проснись! — кричит Юнги, тряся младшего за плечи. Пак резко открывает глаза, тяжело дыша. Он оглядывается по сторонам и видит лишь темноту. Его сердце бьётся очень быстро, ему снова приснился сон с Мином. — Ты чего так стонешь? — раздаётся посреди комнаты. — Я… — Чимин сглатывает, во рту слишком сухо. — Кошмар приснился. — Ага, кошмар… Мм, хён, — передразнивает младшего Мин, — хён, Юнги-хён… Чимин опускает голову от стыда. Ему снилось многое, очень многое, а сейчас его штаны оттягивает болезненный стояк. — И что же это тебе приснилось, мм? — Ничего. — Пак ложится обратно, пытаясь успокоить дыхание. — А ну отвечай. — А то что? Ударишь? — младший всхлипывает. Он знает, что все это — ненормально, ведь во сне Юнги бил его, и это, почему-то его и возбудило. — Надо будет, ударю, — голос старшего грубеет. — Ударь сейчас! — Пак поворачивается к Мину лицом, подставляя его под удар, и Юнги бьёт, не жалея. Кровь из носа приводит мысли в порядок, но возбуждение не чувствуется. Это хорошо. — Спасибо, — тихо шепчет Пак. Юнги хмыкает, вставая с кровати. — Куда ты? — Понравилось спать со мной? — Мин ухмыляется. — Домой, тем более, на улице уже все поутихло. А ещё скоро может прийти Чонгук, ты часа четыре проспал. — Боишься Чонгука? — Намджуна, но совсем немного, он же лидер и надо стараться подчиняться ему. — Можно подумать, ты это делаешь… — Нет, но эта банда меня спасает. — От одиночества? Мин хмыкает: — От голода, — после чего выходит из комнаты, хлопая дверью. Дверь быстро открывается снова и в комнату забегает уже Чонгук, смотрящий на Чимина обеспокоенно. — Хён, что он тут делал? — Не знаю, я сам не понял. — Он тебя бил? — догадался младшенький. — Ударил один раз, но мне это нужно было, чтобы кое-что проверить. — Проверить? — Чон подходит к Паку, смотря на него непонимающе. — Что проверить? Чимин терпеливо выдыхает, а потом садится на кровати, смотря на Гука. — Чонгук-и, вот когда тебя Намджун бьёт, что ты испытываешь? — Я? — младший думает. — Не знаю. Он бьёт меня, но другим трогать меня не даёт, и за это я ему очень благодарен. Он очень добр ко мне, и я для него особенный. Пак находится в шоке, слыша всё это. — Я знаю, что с ним я в безопасности, ведь я ему нравлюсь, а его все боятся, потому что он очень сильный. — И? — И никто ко мне не подходит, благодаря ему. — Но он бьёт тебя, Чонгук! — чуть повышает голос старший. — Но я заслуживаю это своим плохим поведением, так говорит Намджуни-хён. Чимин вздыхает, потому что младший сошёл с ума. — Послушай, Гуки, это неправильно… — Но ведь я люблю его! — возмущается Чон. — Это не оправдание! — Но ты же тоже любишь Юнги-хёна! — почти кричит младший. Тишина. Последнее предложение повисло в воздухе. Чимин сглатывает, смотря на младшего, что тоже молчит и смотрит на него в ответ. Кажется, он сказал именно то, что хотел сказать, а не то, что случайно вылетело у него изо рта. Что всё это значит? — С чего ты взял, что я люблю его? — прерывает тишину Пак. — Потому что во сне ты делаешь вот так: мм, хён, давай, пожалуйста, хён… — интонация младшего пугает. Чимин краснеет, и благо, что в темноте этого не видно. Как давно он делает это и почему? — Но… — пытается оправдаться Пак, но слов для этого не находит. — Не надо, я уже немаленькй и понимаю, что всё это значит. Тебе снится сон, в котором вы с ним… — сил закончить предложение у Чонгука не хватает. — Нет! — Да! Тишина снова появляется, потому что Чимин пытается принять новую для себя информацию. — Только не говори, что тебе тоже хочется сделать это с Намджуном. — Чимин хмыкает. — Нет к-конечно. О чём т-ты думаешь, х-хён? — младший нервничает. — Ты ведь тоже выстанываешь его имя во сне… — Хён! Что ты такое говоришь? Такого не было! — возмущается младший. — И у меня не было! Понятно? Я не влюблён в Юнги, ясно тебе? Младший кивает, но Чимина настолько злит эта глупая мысль о его влюблённости в Мина, что он подрывается с кровати, выходя на улицу и громко хлопая входной дверью. В куртке лежит сигарета, которую Пак крутит в своих руках, не решаясь к ней притронуться. Он курит иногда и только в компании своих друзей, а сейчас стоит в куртке, накинутой поверх футболки и в тонких домашних штанах. Холодный полуночный ветер обдувает очень сильно, до мурашек. Завтра первое ноября, и это значит, что совсем скоро настанет зима и будет очень холодно. Нащупав зажигалку, что подарил ему Хосок с их инициалами «Ч+Х=навсегда», Чимин зажигает сигарету. Он кашляет, потому что вдыхает слишком много дыма в себя, а потом выкидывает сигарету на сухую траву. Пак пытается чуть успокоиться, потому что его взбесило то, что Чонгук только что сказал. Это неправда. Это просто абсолютно точно не может ей быть. Он не любит Юнги, а любит Хосока, и это совершенно точно так. Только вот… Свои сны он не может объяснить.

***

Тэхён приходит рано утром, крича в ухо спящему Чимину непонятно что. Почему только в его двери входят абсолютно все как к себе домой? Пак вздыхает, переворачиваясь с боку на бок, не открывая глаз, но Ким не даёт ему спать. — Ох, Чимин-а, если будешь спать, то не узнаешь, что мне написал Хосок. Сейчас Чимин открывает глаза. Причём так быстро, что все вокруг начинает темнеть и кружиться. Перед ним сидит радостный Тэхён, что в своих руках держит конверт. — Боже, это от Хосока? — парень подпрыгивает на месте. — Да, — Ким кивает. — И что там? — Не смотрел ещё, сам только что забрал из ящика и решил пойти к тебе. — Правда? — Чимин улыбается. — Тогда давай, пожалуйста, откроем его скорее! — Угу! Конверт разрывается, после чего из него достаётся письмо, такое большое. На самом деле, их даже два, причём на одном стоит: «Чимину», а на другом «Тэхёну». Пак берёт своё письмо в руки, начиная читать про себя. Чимин, прости, что так официально, наверное, я никогда не смогу называть тебя ласковыми словами, потому что не привык. Я пишу тебе, чтобы сказать, что со мной всё хорошо. Обстоятельства заставили меня срочно уехать. Не волнуйся, я начал жить новой жизнью, где у меня появляются новые знакомые и даже есть работа. Я думаю, ты и сам догадываешься, что наша с тобой история завершается на этом, как бы ни было грустно. Я очень благодарен тебе за всё, особенно за то, что показал, как это — быть счастливым. Спасибо тебе за это Хосок Чимин всхлипывает, читая последнее предложение снова и снова, и не веря во всё это. Тэхён, видя Пака, перестаёт улыбаться и читает своё письмо, в котором говорится, что именно Юнги заставил Хосока сделать это, а он, как известно, умеет заставлять. Ким об этом Паку не рассказывает, потому что Чон просит его ни в коем случае не делать этого, друг лишь гладит Чимина, успокаивая как может и не спрашивая ни о чём. — Он бросил меня… — шепчет Пак и снова всхлипывает. — Я с тобой, — отвечает ему Ким, обнимая и прижимая к себе покрепче. И где-то так же сидит Хосок, уткнувшись лбом в свои руки, буквально крича внутри себя от боли, ведь Юнги снова и снова рушит его жизнь. <cener>***</center> Мин довольно облизывается, смотря на проходящих мимо него девушек, но его по голове стукают битой. — Ты, типа, смотри не на баб, а жди, пока хозяин выйдет, — ругается Намджун и Юнги сплёвывает на землю. — Как деньги делить будем? — фыркает Мин. — Двадцать, двадцать, шестьдесят процентов. — Ты не охуел? — возмущается Юнги. — Слышь, ты пока с мелким со своим по клубам ходишь, я на него информацию собираю, — говорит Джин и кидает на Намджуна злой взгляд. — А я типа лидер, не? — Лидер-хуидер, делим всё поровну, иначе сам его караулить будешь. Они стоят возле дома главы полицейского участка, взяточника, что даже своих дружков грозится посадить, если они ему не заплатят. И те платят, и, соответственно, остаются безнаказанными. У этого типа огромный двухэтажный дом на окраине города. Рядом есть река, земли у него соток десять точно, а дом, в общей сложности, около трёхсот квадратных метров. Нехило, совсем не то, что позволила бы ему профессия. План чертовски прост: сегодня у него день рождения и к нему точно придут гости, элита. Охранников тоже пригласят выпить, потому что они — не просто люди, а тоже его приятели, ведь кого-попало работать туда не взяли бы. Итак, когда всё будет чисто, троица проникнет на территорию и прямиком поскачет к сейфу. Во всех бутылках алкоголь уже со снотворным, до этого додумался Джин, ведь может, когда хочет. В общем, все вырубаются и парни врываются внутрь. Денег у этого мудака просто куча, а у троицы на эти деньги свои планы. К этому они готовились достаточно долго, собирая всю возможную информацию на него. В основном это делал Джин, а двое остальных занимались хернёй, как и всегда. Но сейчас они ждут ещё минут десять, когда все звуки из дома поутихнут. Первым идёт Юнги, постукивая битой по ладони и протыкая языком щеку. Он, типа, самый смелый, так Мин думает сам, и он — единственный, кто так думает. Лидера жалко, потому что он в этой банде — самый ценный. Джин же и так много чего сделал, поэтому посылает двух других парней на далёкие три буквы. Походка у Юнги уверенная, такая, словно ему вообще все равно, даже если кто-то из гостей ещё в сознании, а не дрыхнет от снотворного вперемешку с алкоголем. Он заходит внутрь, дверь там открыта, к счастью, дальше старается прислушиваться, есть ли здесь кто-то, кто мог бы стать свидетелем. Вроде, все тихо. Мин машет рукой, и теперь внутрь заходят двое других. Волшебное средство для проникновения — лом. А вы о чем подумали? Юнги высовывает язык, концентрируясь настолько, что забывает дышать, пытаясь открыть дверь. Они все в перчатках, стараются не оставить следов, и это первый раз, когда они так профессионально действуют. Сейчас речь идёт о деньгах, а деньги — все, ради них можно и нужно постараться. Дверь, стальная, тяжёлая, открывается, а ведь как знал этот мужик, что к нему придут, чтобы вернуть свое. Не эти трое отбитых бандита, конечно, ведь их здесь ничего почти и нет. Через щелочку, что становится все больше, виднеется шикарная комната: что-то вроде кабинета с зелёным столом с тёмными ножками из дерева и такими же кромками по краю. Здесь также много книг в шкафу такого же цвета тёмного дерева. Стены тоже в зелёных оттенках. Кресло, кожаное, стоит возле стола, на котором расположилась огромная куча бумаг. Занавески темно-зелёные, а на окнах тёмные гардины, видимо, для того, чтобы лишние глазки не увидели чего лишнего. — Ух, — произносит Юнги, видя всю эту красоту, — чтобы я так жил. Они все поочерёдно заходят в кабинет, открывая рты от шока, настолько там все выглядит богато. Парни рассматривают потолок, поднимая голову кверху, на котором нарисована икона. Икона на потолке у человека, который занимается страшными вещами. Иронично, но, видимо, только с Божьей помощью этот человек все ещё на свободе. Намджун вдруг резко вспоминает, зачем они здесь, и прерывает экскурсию: — Сейф ищем! Джин и Юнги возмущаются, а после начинают свое дело. — Бумаги на дом надо? — спрашивает Ким, но Джун отрицательно мотает головой. — Деньги, нам нужны только деньги. Юнги перебирает книги, скидывая их на пол, кое-что берет себе, но тут на него глядит лидер своими драконьими глазами. — Что? — спрашивает Мин, а потом возвращает все на место. Поиски снова продолжаются. Всё с полок шкафа и со стола летит на пол без разбора. Но вдруг слышится громкое… — Бля-я-я-я-ять… — протягивает Джин, найдя кое-какую фотографию в куче бумаг. — Что ты нашёл? — Джун подходит к старшему, смотря на снимок, — Еба-а-ать… — после чего странно глядит на Юнги. Мин хлопает глазами, не понимая, что происходит. — Че у вас там? Парни отрицательно мотают головами, не желая рассказывать. — А ну покажи! — Юнги начинает подходить ближе к ребятам, но они прячут фотографию от него. — Покажите, блять, иначе заберу силой. Джин, нервно, трясущимися руками подаёт снимок, и Мин теряет дар речи. — Это… — Юнги начинает говорить, но не может закончить свое предложение. — Наш Хосок, — заканчивает за него Джин. — Наш? — Мин искренне не понимает. — Твой, хорошо. Хосок стоит в обнимку с этим самым мужиком. Они оба улыбаются и выглядят достаточно счастливыми, но Юнги это ой, как не нравится. — Какого хуя? Кто он ему? — спрашивает Мин, не справляясь с ревностью. — Любовник? — предполагает Джин. — Любовник? — Мин переспрашивает. — Любовник? Мин фыркает, а затем импульсивно выбегает из кабинета. — А ну остался, блять! — орёт ему Намджун вслед. — Пошёл ты нахуй! — отвечает ему Юнги. — Пошли вы все нахуй! — Тебе, блять, деньги не нужны? — кричит Джин. — Хосоку помочь не хочешь, идиотина? Юнги возвращается очень возбужденным. Его задели за живое. Он выглядит зло, но смотрит на Кима, словно хочет послушать дальше, и слушает. — Или ты его опять бросишь, а? Как в тот раз. — Я не бросал его. — Да? Бросал, ещё как. — Это он меня бросил. Он проститутка, и я здесь не причём, — холодно кидает Юнги. — Он любил тебя, придурошный. Мне Тэхён об этом рассказал, а ещё не бросал тебя сам. — Но он предпочёл мне старых мужиков. — Ему нужны были деньги! Юнги нечего сказать. — А сейчас будь добр, давай найдём сейф и заберём все, а потом ты отдашь часть денег ему. Юнги любит Хоби, он его любит, но страшно обижается. Желая ему, вроде как, того же, что пережил сам, Мин ничуть не хочет задеть его, хотя нет, именно этого и хочет. Но смотря на то, как парень продолжает влезать в долги, чтобы погасить старые, его становится жалко. Ему хочется помочь. Мин кивает и продолжает поиски.