Не рассказывай

Чимин осторожно заходит в небольшой, забытый всем миром дом, где нет даже света. Он крадётся медленно, за ним следует Тэхён, а сердце почему-то… Не бьётся так, как раньше, не ждёт встречи, вообще ничего не ждёт. Только они переступают порог домика, как тут же включается свет. — Пошёл вон, — слышится злобно. — Я сделал все, что ты хотел. Что тебе ещё надо? — у Хосока дрогнул голос. Тэхён и Чимин переглядываются, после чего бегут к другу. — Хоби! — первым произносит Ким, накидываясь на парня, что сидит в кресле, лицом утыкаясь в ладони. — Это не он, это всего лишь мы. Хосок медленно поднимает голову и видит перед собой Тэхёна, а сзади него стоит ещё и Чимин. Вид у него довольно измученный. — Мальчики! — выкрикивает он испуганно и удивлённо. — Как вы здесь оказались? — Мы к тебе, — произносит Пак и проходит чуть дальше, после чего садится на корточки, располагаясь прямо напротив лица Чона. Хосок виновато улыбается, стараясь избежать зрительного контакта, но Чимин заглядывает в его глаза. — Я все знаю. И совсем не обижаюсь на тебя. — Откуда? Юнги сказал? — Ага, — Пак ухмыляется, — дождёшься от него. Тэхён сказал. — Ясно, — произносит Чон. — Хён, как ты? — спрашивает Пак. — Понемногу. Я, вроде, живу здесь неплохо. Работаю. — У тебя появились хоть какие-то знакомые? — интересуется Тэхён. — Знакомые — да, друзья — нет. — Поехали обратно, пожалуйста! — просит Ким. — Нам без тебя плохо, да, Чимин? Пак неуверенно кивает, только вот… Почему, увидев Хоби, его сердце не дрогнуло? Он скучал однозначно, но почему сейчас все именно так? Неужели чувств не осталось или просто больше нечем чувствовать? — Этот идиот тебя не тронет, я не позволю. Поедем? — умоляет Тэхён. — Не уверен… — Ты боишься его? Он тебя до этого довёл? — Тэ, послушай. Он не разрешил мне даже сказать Чимину, где я. Он неплохо убеждает. — Это полный бред! Кто он такой, чтобы указывать тебе? — Уверен, что он появится здесь с минуты на минуту… — неуверенно произносит Пак. — И как вообще? — фыркает Тэхён. — Где же он? — Здесь. — Раздаётся со стороны входной двери, и все трое поворачивают головы в ту сторону. — Подумал, без меня заскучаете, и пришёл. Взгляд у Юнги страшный, от него холодок по всему телу пробегает. — Ты зачем здесь? — Чон переводит свой взгляд на него. — Просто так. Такой ответ тебя устроит? — Тебе не стоит переживать, — вдруг говорит Чимин, чем удивляет всех. У Юнги выражение лица становится вопросительным и непонимающим. — Вместе мы не будем. Прошло много времени. Тэхён смотрит на него удивлённо, Хосок молчит, ожидая продолжения. — О чем это ты говоришь? — Я о том, что мы с Хосоком не будем снова встречаться. Я понимаю, тебя это волнует, поэтому просто знай: между нами ничего нет. Юнги открывает рот от удивления, потому что даже не знает, что ему на это ответить. Он думал, что Чимин и приехал сюда, чтобы вернуться к Хоби, чтобы Мин опять злился. — Тогда зачем ты здесь? — неуверенно спрашивает Юнги. — Зачем? — Пак грустно улыбается. — Чтобы в очередной раз убедиться, какой ты мудак. — Убедился? — Да. — Чимин быстрым шагом подходит к Хосоку, обнимая его за шею и шепча. — Прости меня, Хоби… Спасибо за всё. Будь счастлив! — после этого парень буквально выбегает из помещения. Чон смеётся, видя реакцию Юнги, ведь тот выглядит таким потерянным. — Ну что? — Хосок буквально ухахатывается. — Это то, чего ты хотел? Мин молчит. — Догони его, придурок! — Чон снова смеётся. Тэхён смотрит на него и ничего не понимает. Юнги же кивает, после чего резко подрывается с места. В темноте уже ничего не видно. Сердце бьётся так быстро, Мину кажется, что ещё секунда — и он сойдёт с ума, потому что найти Чимина — сейчас самое главное. Он, скорее всего, пошёл на вокзал, только он не знает, что автобусы домой в это время уже не ходят. Значит, придётся сидеть на холоде до самого утра, но это неважно. Нужно его найти. Парень судорожно бегает глазами по сторонам и не находит знакомый силуэт. А в голове куча ненужных мыслей, которые пугают всё больше. «Вдруг что-то случилось?» Юнги переходит на бег, потому что ему вдруг становится страшно, ему становится не по себе. Он даже не хочет думать, что там за чувства такие странные, потому что со всем этим за раз ему не разобраться. Мин забегает на вокзальную площадь, пытаясь найти Чимина. Он оббегает её полностью, но парня так и не находит. Ну где же он? Из-за курения появляется одышка, поэтому Юнги останавливается, тяжело дыша. Картинка раздваивается, а в глазах темнеет. Слышатся всхлипы. Стоп. Всхлипы? — Чимин? Парень с волосами цвета мандаринов сидит на полу, прижав свои колени к груди, и плачет. У него взгляд такой потерянный и грустный. Такой, что в сердце колоть начинает. Юнги медленно подходит к нему, словно боясь спугнуть. Не знает, что сказать и зачем. Не знает, для чего он вообще сюда пришёл. — Чимин? Ты чего? — спрашивает Мин очень тихо. Парень поднимает взгляд и всхлипывает. — Зачем ты пришёл? — Не знаю. Хотел предупредить, что автобусы сегодня уже не ходят. — Да. Это я и сам, как ни странно, понял. Тишина. Никто из них не осмеливается заговорить, да и говорить, на первый взгляд, особо не о чем. — Зачем ты поехал к Хосоку? — вдруг спрашивает Юнги, и Чимин вздрагивает. — Разве я уже не отвечал тебе на этот вопрос? — Ответь нормально в этот раз. Уверен, что причина не только в том, что я мудак. Пак смеётся. Мин улыбается, потому что младший больше не плачет. — Хотел с ним увидеться. — Увиделся. Полегчало? — Не знаю. Не то чтобы. — Только из-за этого? — Я не знал, что это ты заставил его уехать, — Чимин вдруг серьёзно смотрит на Юнги, от прежнего смеха нет и следа, — это низко и очень подло. Если не можешь быть счастлив сам, какой смысл делать несчастными других? Мин чувствует себя странно. Впервые в жизни он не знает, зачем делал всё это раньше. — Я был лучшего о тебе мнения. — Негромко говорит младший. — Мне казалось, что хотя бы на Хосока тебе не всё равно. — Мне и не было. — С трудом верится, если вообще. Юнги выдыхает медленно, садясь рядом, прямо на пол. — Знаю, я просто придурок. Не мне себя судить, но я не могу ничего с собой поделать. — Ошибаешься. Можешь. — Нет, — старший мотает головой. — Просто прекрати быть жертвой. Слова младшего оглушают. Юнги резко переводит взгляд на него, и Чимин понимает: сейчас ударит. — Что ты сейчас сказал? — спрашивает Мин, словно даёт второй шанс, чтобы исправиться. Пак хмыкает, а потом с улыбкой произносит: — Жертва. Ты — жертва. Только и делаешь, что пытаешься показать свою силу, но на самом деле прячешь кое-что. Но это не любовь, Юнги. Точно не к Хосоку. Старший молчит, слушая и чувствуя, как ладонь сжимается в кулак. Непреодолимая агрессия охватывает тело. — Это желание страдать. Любовь к тому, чтобы тебя жалели. «Посмотрите, меня бросили, и я стал плохим из-за вас, стремные людишки», — передразнивает Чимин. — Но тебе это просто нравится. Верно? Кулак вдруг проезжается по носу, и из-за этого течёт кровь. Пак лишь смеётся, не уходя с места. Красные капли падают прямо на пол. — Я знаю, какой ты на самом деле. — Произносит Чимин, скалясь. — Догадываешься, почему? Юнги играет желваками, готовясь ударить во второй раз. — Потому что если бы ты любил его, ты бы не стал так делать. Не стал бы лишать его всего, что ему дорого, не хотел бы, чтобы он страдал. Вот, в чем причина. Следующий удар получается куда жёстче, потому что Мин встаёт и бьёт со всей силы. Чимин не кричит, ведь знает, что бесполезно, вместо этого он лишь смеётся. — Ты вообще не способен на любовь, — слышится от младшего, и Юнги перестаёт. Чимин, заметив это, продолжает, надеясь, что от него отстанут. — И Хосок не виноват ни в чем. Он тебя не предавал. Тебе просто хотелось так считать. Хотелось быть преданным. Мин прижимает Пака к полу своими сильными руками. — Что ты несёшь? — шипит старший сквозь зубы. — Что ты несёшь? — кричит он уже во всю. На это все Чимин громко смеётся. — Убей уже наконец-то, прямо как того парня, которого ты скинул с моста и бровью не пошевельнув. Мин замахивается, из-за чего Чимин вздрагивает и сощуривается, но не ударяет. Он медленно превращает кулак обратно в расслабленную ладонь, чуть потряхивая ей в воздухе. — Может, ты и прав, — хрипло произносит Мин, после чего резко встаёт и идёт куда-то, оставляя младшего одного, прямо как в первый раз.