Утро добрым не бывает, особенно когда тебя будит противный свисток, что так и вбивается прямо в мозг. Парни нехотя открывают глаза и видят перед собой злого полицейского. Вид у него такой, словно он пришёл убивать. Может, он и пришёл. Кто знает?
— Нарушаем, — слышится от дяденьки, и Юнги томно вздыхает.
— Какого хрена? — спрашивает Мин хриплым сонным голосом. Чимин ему, кстати, все ноги своей тушкой отдавил. Парня из рук он все же не выпускает, держа ещё чуть крепче.
— А такого, господа. Во-первых, на вокзале ночевать запрещено, во-вторых, вы, как я понимаю, тут не только ночевали.
— Обижаешь.
— Так что предъявите-ка ваши документики.
Мин вздыхает.
— Нет у нас с собой. Мы с другого города.
— Поня-я-ятно, — тянет мужчинка и записывает себе в блокнот кое-что. — Придётся вам пройти за мной.
— Никуда мы не пройдём. — Юнги повышает голос. — Мы сидим здесь и никого не трогаем. От дождя спасаемся.
— Слушай, юноша. Откуда я знаю, кто вы? Может, вы — бомжи какие.
— А по нам что, скажешь, что мы бомжуем?
Полицейский осматривает их с ног до головы с серьёзным видом.
— Вроде, нет.
— Ну вот видишь?
— Хорошо, допустим, вы с другого города. Зачем
тут тогда сидите? Вам пойти больше некуда?
— Автобус ждём.
Полицейский снова усмехается, замечая копошение со стороны светловолосого.
— Ладно, на первый раз прощаю. Если увижу ещё раз, то…
— Хён… — шепчет Чимин вдруг таким пьянющим голосом, — где мы вообще?
— Тише.
— А с этим что? — мужчина указывает на Пака.
— Устал просто.
— Ага. Я так тоже, — полицейский усмехается, щелкая двумя пальцами себе по шее, — каждый день устаю.
Юнги кивает, поджимая губы, и мужчина замолкает.
— Ладно, хрен с вами. Ждите свой автобус.
— Спасибо! — кричит Мин удаляющемуся полицейскому. Потом он переводит взгляд на Чимина. — Эй, ты, может, слезешь с меня? Или тебе понравилось на моих костлявых ногах всю ночь сидеть?
Пак слезает, садясь рядом.
— Че вчера вообще было? — как-то отстранённо спрашивает он.
— А ты не помнишь?
— Нет.
Юнги расстегивает куртку младшего, а потом оголяет его плечо, указывая на него.
— Бля… Это че, настоящая?
— Угу.
— Охренеть. Хорошо выпили, конечно.
— Не то слово. Сейчас мы ждём автобус и едем домой.
— А Тэхён с Хосоком так и остались там?
— Да, а что удивительного?
— Не знаю. Просто… Странно это как-то.
— Что странно?
— Мы сидим на вокзале совершенно одни. Я и ты — люди, которые убить друг друга готовы, сидят и… просто разговаривают?
— Могу ударить, если хочешь, только не думаю, что ты сильно этому обрадуешься.
— Очень смешно, — младший вздыхает.
— Есть хочется… — тихо шепчет Юнги, и Чимин переводит на него свой взгляд. — Пойдём поищем что-нибудь?
— У меня голова трещит. Да и есть не хочется совсем.
— Ладно. Подождём ещё немного…
Автобус приезжает уже через некоторое время, и потом, уже на вокзале в их городе, парни стоят, смотря друг на друга. Им, типа, надо прощаться, как нормальные люди?
— Я… Это… Пойду, — первым говорит младший, он все равно живёт недалеко отсюда.
— Иди.
Чимин поджимает губы, не зная, что ещё сказать. А надо ли вообще?
Пока он идёт, трезвеет. В мысли начинают приходить умные вещи, такие как: «Че все это вообще было?» и Пак бы начал думать, рассуждать, загоняться и накручивать себя, вот только ему по-е-бать. Какая разница, что было. Сейчас он идёт домой — это главное. Он цел и невредим. Алкоголь-то, конечно, ещё не выветрился, только вот осознание приходит с каждым шагом все большее. Подумать об этом придётся рано или поздно.
Чонгук спит, это радует. Не надо будет объяснять, почему Чимин в таком виде припёрся домой. Он ложится рядом с мальчиком, слегка приобнимая его своей рукой.
— Хён? — шепчет мелкий, и Паку приходится открыть глаза. — Ты где был все это время?
Чимин вздыхает очень тяжело. Как лучше начать?
— На вокзале ночевал, — голос его чуть заплетается.
— Почему?
— Ну это… Как сказать? — спрашивает старший больше у себя. — Мы были у Хосока.
— Так…
— И все было хорошо, но потом пошло по пиз… Кароче, все так повернулось неожиданно. Мы с Тэхёном общались с Хоби, а потом пришёл он.
— Юнги?
— А ты откуда знаешь?
Чон виновато закусывает свою губу.
— Я ему рассказал, где ты.
Чимин нервно усмехается.
— Но у меня не было выбора, хён, — продолжает младший, — он бил меня. Мне было очень страшно, поэтому пришлось рассказать.
— Да ладно. Ничего страшного. Плохо, конечно, что он тебя ударил. Мы с этим разберемся.
— Чего? — Чон поворачивает к нему свою голову. — Ты что, перестал его бояться?
Пак фыркает:
— Да пошёл он. Всё, давай спать, я устал.
***
Юнги идёт на сходку их троицы, на самом деле, они просто хотели припугнуть одного лошка — не больше. Только вот Мин охеревает так конкретно, видя перед собой до боли знакомое лицо.
— Хосок?
Чон и бровью не ведёт, отвечая сразу:
— Я вернулся. Надеюсь,
теперь ты не будешь ко мне приставать, ведь сейчас все твоё внимание на Чимине.
Юнги охеревает второй раз за минуту. Что?
— Че ты, бля, сморозил только что?
Хосок вздыхает.
— Харэ строить из себя неприступную крепость, Мин. Колись уже.
А Мин злится:
— Че? — он подаётся вперёд, толкая чонову грудь своей собственной и тем самым прижимая его к стене какого-то здания.
— Нихера, — отвечает Хосок. — Ты меня только попробуй пальцем тронуть, козёл.
— Я не пойму, — шепчет Юнги, — ты охерел?
— Че тебе надо от меня, придурок? Иди к Чимину и поговори с ним нормально.
Мин прикусывает собственный язык до крови, смотря на младшего.
— Че думаешь, я не знаю? Ты меня уже давно не любишь. А какого-то хера лезешь ко мне, доебываешься все время. — Продолжает Чон.
Юнги слушает.
— Офигеть, не, реально! — Хосок хлопает в ладоши. — Значит ты влюбился в него? Пиздец.
Мин закрывает младшему рот, таща его за собой в арку, там, где никто не увидит.
— Хлебало завали. — он снова прижимает Чона к стене. — И давно ты… ?
— Знаю? Нет, недавно. Можно сказать, со вчерашнего дня. Но. Догадывался я и раньше. Слишком неоднозначно ты ведёшь себя с ним.
— Че ты имеешь в виду?
— А то, что ты, блять, палишься. — Хосок фыркает. — Всё время лезешь к нему. И меня отправил в другой город, думаешь, потому что меня к нему ревновал?
Юнги открывает рот, чтобы сказать что-то, но не может это сделать.
— Ты просто меня сплавить решил, вот и все. Чтобы мы с Чимином не встречались.
— Несёшь бред.
— Бред? А че это? — Хосок указывает на его небольшой засос на шее.
— Не твоё дело.
— Аа, видишь, как заговорил. Так что, когда мы расстались, я спокойно могу жить в этом городе, да?
— Пизда.
— Ну вот и поговорили. Кстати, не думаю, что Чимин согласится быть с тобой. Ты его не достоин. — Мин кивает на все слова Хосока. — А если обидишь его, прибью.
— Ладно, давай. Бывай. — Юнги уходит, а Чон, в шоке, стоит и смотрит ему вслед.
Капец, Мин Юнги влюбился.
***
Юнги прётся к Чимину в гости. Че, влюбился, значит, надо его добиваться. Мин привык всегда получать то, что хочет, а отказов не принимает. Улыбаясь, как дурачок, он бредет к знакомому дому, заходя в этот раз нормально, через дверь. Будет с его родными знакомиться, ну, типа, с Чонгуком.
Пак открывает ему дверь, после того, как тот стучит в неё с минуту. Вид у младшего такой себе, но это неважно.
— Привет, — старший растягивает губы в улыбке.
— Пиздец, — произносит Чимин, отходя немного в сторону. — Ты че здесь забыл в такую рань?
— Так время же, вроде, два часа.
— Именно, ты напоил меня вчера какой-то фигнёй, у меня теперь башка раскалывается.
— Прости. Я войду?
Пак неуверенно кивает.
— Где Чонгук?
— Аа, точно, — вдруг говорит Пак, после чего резко заносит руку над головой Мина, только второй ловит её ещё в воздухе, не давая себя ударить.
— Совсем страх потерял? — спрашивает Юнги достаточно зло.
— Ты зачем избил его? Он теперь боится тебя, придурка такого.
— Мне надо было знать, куда ты поехал.
— Да бля, говорю ж я, ничего у нас с Хосоком нет. Можешь не переживать за него.
— Не буду, ладно. Так это, прогуляться не желаешь со мной?
Чимин смотрит на него недоверчиво, после чего все же кивает.
— Вот и чудненько!
