Темная зима

Дождавшись, когда баронесса отвлечется на очередную ревизию то ли запасов сушеных грибов, то ли состояния теплого курятника, юноша почти бегом вернулся к себе, вытащил приготовленную для отъезда сумку и обежал глазами свою комнату. Поколебавшись, сунул поверх вещей маленький, переплетенный в потертый, слегка замусоленный сафьян, томик «Саги о Волке». Может и глупо, что он все еще увлечен этой историей, не десять уже лет.… Но кому, собственно, эту книжку тут оставлять? Матушка книг не читает, она разве что рецепты могла бы прочесть, а барон даже ими не интересовался. Да и сейчас вряд ли начал. Расческа и зеркальце в деревянной оправе - это подарок Марина, он в обители учился у брата Коретта по дереву вырезать. Вязаные носки из пуха, не в сапоги, а для холодного пола - баронесса сама вязала, хоть и было кому поручить. Схватил красивый жилет с туалевой подкладкой и тут же разочарованно скривился - вот дурак, надо было Марину оставить, он-то поуже в плечах. Собранную сумку он зажал подмышкой и выскользнул из дома через заднюю дверь. По дорожке из плоских каменных окатышей перебежал скотный двор, утопавший в истоптанной копытами грязи, и уже в двух шагах от загороженного жердью выхода наткнулся на двух по-крестьянски одетых мальчиков, один немного постарше его, другой - помоложе. - О, здорово, Мэл! - немного фамильярно воскликнул старший. В присутствии посторонних следовало говорить «барт Мэл», но сейчас-то их никто не слышал. - Привет, Фа́ранс, - кивнул ему Мэллериан, соображая, чем грозит ему эта встреча. - Чего тут забыли? - Да вот, - парень закинул руку назад и похлопал по наплечному туеску, - горянику принесли, стряпуха сказала, что на пироги надо… А ты куда с сумкой-то? - Да я ненадолго, - Мэллериан растянул губы в улыбочке, он надеялся, что натуральной, - будет возможность - расскажу. Так вы где горянику-то собирали? Неужто есть еще, не вся отошла? Он инстинктивно попытался увести разговор в сторону, и это удалось без труда, он даже втайне усмехнулся - как просто, только постараться! Фаранс и Бо́рта наперебой принялись похваляться, где они искали ягоду, кто сколько набрал, и как они прогнали наскочившего на них дикого кабана. Про ношу в руках Мэллериана они вспомнили лишь двое суток спустя, когда по поместью и прилегавшей к нему деревушке поползли слухи, что уехавший к Холлламхотецам сын барона необъяснимо пропал. Но и тогда им не сразу пришло в голову связать сумку его исчезновением. Просто пропал. Отвязавшись от ребят, Мэллериан почти бегом пересек луговину и нырнул в подступавшую к усадьбе поросль. А через полчаса он уже возвращался обратно, припрятав заветную сумку в удобном месте. Из дому-то он завтра выедет без вещей, чтоб никто не заподозрил. Он же ненадолго, так? Туда и обратно… Сегодня ему даже хотелось поговорить с матерью напоследок перед разлукой, но она была еще больше погружена в размышления, чем накануне. - Матушка. - Мэл? Он на мгновение запнулся, не зная, по сути, что сейчас следует сказать. - А вы с отцом… как поженились? Как встретились? Баронесса замерла на мгновение, а потом вскинула на сына удивленные потеплевшие глаза. - О, Мэл, как же давно это было и как я хорошо это помню… Это была свадьба моей сестры Равенн, и я была в те годы настоящим сорванцом в юбке… Они провели этот вечер у маленького камина в столовой. Мать почти улыбалась, вспоминая, рассказывая и замолкая на полуслове. Мэллериан не перебивал и почти ни о чем не спрашивал. Просто впитывал тепло этого вечера, его покой и уют. Последний вечер дома. Наутро мать лишь наскоро осмотрела, как он одет, повторила, что и как ему следует сказать управляющему насчет работников на карьере и вывоза глины через угодья семьи Тай, спросила, какую лошадь сын берет и, кивнув головой, отпустила, чтобы немедленно погрузиться в хозяйственные хлопоты. Конец осени - пора забот даже в самом налаженном хозяйстве, а дела в Тай-Иссет этой осенью были далеки от налаженности. Едва выехав за задворки - прямо через скотный двор и луговину с раскиданными тут и там стогами - он оказался в маленькой роще. Примотал поводья к ветке еще почти совсем зеленого куста и решительно полез через чахловатые заросли между деревьями. Сумка, запрятанная в выемку под торчащий наискось валун, была на месте. Мэллериан отряхнул с нее прилипший лесной мусор, задним числом пожалел, что не прихватил почти новую кожаную куртку. Но не беда, потом он что-нибудь придумает. Сейчас важно добраться в Холлам как можно быстрее, решить дело (не приведи боги не сладится, не может ведь он уехать, не выполнив порученное?) и до ночи быть в Карваиль-Ланнет. Помогали ли ему тогда боги или демоны плели свою сеть - но получалось все легко и быстро. Лошадка, несмотря на неказистый вид и солидные конские лета, бежала ровно, а когда он уже видел вдалеке поворот на Холлам, ему навстречу попались два невнятных лет мужичка, сопровождавших прикрытый рогожей воз с глиной. Да, с глиняной до́бычи (так они обозвали карьер), и управляющий там, вот уезжали - был еще… Юноша, едва дослушав неторопливых собеседников, кивнул им и толкнул каблуками лошадиные бока, заставляя кобылку оторваться от знакомства с лохматым тяжеловозом, впряженным в телегу. - Да уж не знаю, почему госпожа баронесса так волнуется, - бурчал коренастый низенький толстяк, служивший управляющим в Холламе уже пять лет, а до того ведший расчеты и оформлявший всевозможные контракты для торговых и аристократических кланов, - кажется, знает меня не первый день. Кажется, никто во мне не сомневается… - Да никто в вас и не усомнится, мастер Рюгер, - уверенно заявил Мэллериан, - просто матушка хочет, чтоб вы лично это обещали, тогда она может быть спокойна. Вы слов не нарушаете. Паэлльс Рюгер искоса глянул на юного собеседника, но ограничился лишь глубокомысленным поднятием бровей. Ему, наверное, слова Мэллериана показались не по возрасту бесцеремонными, почти развязными, однако и оспаривать было нечего. Рюгеру действительно доверяли, и он по сей день мог бы зарабатывать немалые деньги на сделках и контрактах, если б не решил поберечь здоровье и к старости выбрать службу поспокойнее. - Да, мастер, - Мэллериану внезапно пришла в голову не вполне ясная мысль, - а вы ведь не откажетесь, если что, взять на себя несложное поручение? Если кому-то потребуется переслать деньги? Он кое-как выбил из бывшего стряпчего принципиальное согласие, хотя и с оговорками, и пообещал прислать весточку, если появится необходимость в такой услуге. Можно было уезжать. Цветники и прекрасные садовницы подождут. Замок Карваиль-Ланнет был расположен в очень красивом месте. Уже издалека Мэллериану очень захотелось остаться здесь. Не насовсем, разумеется, а пока не получится заработать эти проклятые Семью Богами три с половиной сотни. Выкуп за Арумана, барона Тай… Если бы не волнение, охватившее его ближе к цели поездки, он наверняка бы приостановил лошадь, чтобы полюбоваться на замечательный вид: пологий зеленый склон с блестящей узкой лентой речушки, замок, уместившийся на залитой неярким осенним солнышком прогалине, и пушистые желто-рыжие кусты ветролиста, так и светившиеся на фоне все еще сочной темной зелени. Сам замок выглядел скромно - в старину архитектурными красотами не особенно увлекались. Настоящее военное укрепление: высокие замшелые стены серого гранита, который в этих местах перестали добывать больше века назад. Пара сторожевых башен в южном и северном углу да мощный донжон почти в центре. И, несмотря на присутствие гарнизона, поднятый мост через сухой ров. И часовые на башнях. И стража у ворот. Одинокого всадника, вооруженного лишь легким охотничьим тесаком, в ворота впустили почти сразу. Сбоку от моста, как оказалось, ров был частично засыпан так, чтобы образовать неширокую, для пары всадников или легкой повозки, дорогу. Возле узенькой, едва ввести коня, калитке, которую стало видно лишь на середине насыпи, его окликнули: - Кто идет? Назовитесь. Что ж, по крайней мере, не «куда ломишься, юнец» - приличная одежда и тесак у бедра произвели хоть какое-то впечатление. А может, разглядели - так хотелось надеяться Мэллериану - аристократическую осанку и печать благородного происхождения на лице и руках. Про руки ему говорили аж два человека - Марин и одна волоокая барышня, встреченная им однажды, когда он ненадолго навещал родительский дом. Давно, еще до восстания. Она ехала с небольшим эскортом в Тириссу к нареченному - старому, наверняка некрасивому вельможе - и попросила приюта на ночлег в Тай-Иссет. Это был первый поцелуй для тринадцатилетнего Мэллериана и первый комплимент от женщины. Наутро она уехала к жениху и, должно быть, забыла эту мимолетную встречу в палисаднике баронессы Тай, а Мэллериан еще месяц по возвращении в обитель заглядывался на свое отражение, пытаясь заметить, изменил ли его этот настоящий поцелуй, и рассматривал свои «руки аристократа». Мар обратил внимание на его руки уже совсем недавно и так серьезно, рассудительно объяснял, какая у Мэллериана благородная внешность, как ему повезло, издалека видно… А перед отъездом тоже целовать полез! Причем не руки… Юноша с некоторым усилием отогнал суматошно роящиеся воспоминания, стараясь сосредоточиться на важном - на разговоре с начальником караула: господин коронный управляющий отъехал по делу, его можно обождать… Ну, хотя бы в кордегардии, там трапезная сейчас пуста. И лошадь можно привязать у входа, там поилка и сена дадут. Или у баронета здесь есть знакомые? Нет? Ну, тогда и ходить пока ему далеко не стоит, кордегардия - вот она… Он привязал кобылу к коновязи, белевшей в наступающих сумерках свежими брусьями и новенькой поилкой. Сена конюшонок действительно принес, причем не дожидаясь просьбы, должно быть, караульные сказали. Мимо лениво переговаривающихся вооруженных людей прошел в полутемное обшитое деревом, с маленькими окошками вдоль всей стены, помещение. Сейчас его тоже разглядывали - и когда шел, и когда устраивал лошадь, но ощущения беззащитности и страха не было. Он сюда служить приехал - что такого? Все служить приехали. Все будет хорошо. Да и не все тут приезжие, земляки тоже найдутся. - Вы все же решились, баронет? - от неожиданности Мэллериан вскинулся, но тут же взял себя в руки. Управляющий сам пришел сюда за ним! Наверное, узнал от караульных. - Да, вот думаю принять ваше предложение, - Мэллериану не вполне удалось совладать с голосом, он отчего-то немного охрип. - Вечер добрый, эрве лэ Гармис. - Вечер просто замечательный, Мэллериан, вы же позволите?.. Так что ж мы здесь делаем? Сейчас бравые вояки на ужин соберутся, а вам, как молодому человеку с будущим, среди них не место, - в глазах Гармиса мерцали блики свечей, на губах вновь играла улыбка. - Вы ужинаете сегодня со мной, это даже не обсуждается! А за это время вам подыщут место для сегодняшнего ночлега. И прихватите вещи, если у вас есть. Здесь, конечно, не раздолье для нечистых на руку, но не стоит вводить людей в соблазн. Мэллериан опешил - он, конечно, надеялся, что Гармис еще не забыл о своем предложении, но такого радушия не ожидал. - А… вы вот так прямо каждого приезжего к своему столу зовете? - ляпнул он. Ответом ему был смех: - Ну, разумеется, простолюдинов не зову… Разве что уж в виде исключения, какого-нибудь купчину или чиновника, которого требуется обаять для пользы дела. Но уж людей хорошего происхождения, да еще с расчетом заполучить на службу - обязательно. Однако, о делах на ночь глядя не стоит. Вечер - для отдохновения и приятных бесед. Он еще раз сверкнул улыбкой и, не дожидаясь ответа, направился к выходу, так что Мэллериану оставалось лишь последовать за ним. Ужинали они вдвоем, хотя приборов было поставлено три - ожидаемый третьим сотрапезник, каптенармус гарнизона, прислал мальчишку с извинениями, велел передать, что нездоров. Что подавали - Мэллериан почти не заметил от волнения, но тарелка опустела дважды, прежде чем он сумел остановиться. Тем более, что Гармис с видимым удовольствием развлекал его болтовней, заочно знакомя с первыми лицами крепости. - Ну, раз уж Клао так несвоевременно захворал, а Теммер предпочитает ложиться спать едва ли не с курами, то, похоже, вы и ужинаете вдвоем со мной, и ночуете сегодня у меня. Сотник Ханвер Теммер - это начальник гарнизона. - Он что, степняк? - брякнул паренек, у которого в голове уже вертелись самые разнообразные опасения - начиная с того, что ему будет предложено завтра вернуться домой, и заканчивая тем, что гостеприимный хозяин нарочно уединился с ним ради исполнения неких коварных планов. Хотя каких - непонятно. Вопрос о происхождении сотника он задал лишь чтобы прикрыть разброд в мыслях и легкую панику. - Совершенно верно, вы неплохо разбираетесь в именах, я вижу… Полезное умение для лица на ответственной должности. Вина? - Н-немного, - слова об «ответственной должности» произвели на юношу внезапно отрезвляющий эффект. Понятно, что служба - это серьезно, но… А он точно справится? Да справится - выбора-то нет. Мэллериан отхлебнул светлое кисловатое вино с выраженным яблочным ароматом, убедился, что оно сухое и ничем лишним не пахнет, немного расслабился и тут же натолкнулся на внимательный испытующий взгляд Гармиса. - Да вы, я вижу, утомились в дороге, - внезапно поменял тему управляющий. - Давайте-ка я покажу вам, где вы сможете переночевать. Он как-то очень быстро оказался рядом - так, во всяком случае, показалось немного захмелевшему парню, протянул руку, помогая подняться из-за стола, а в другой держа подсвечник с парой свечей белейшего воска. Мэллериан открыл рот, чтобы сказать, что и сам встанет, не барышня, но тут же ощутил глубину своего заблуждения - видел он все ясно, но комната ощутимо плыла и покачивалась вокруг. Последний бокал, должно быть, лишним оказался… Под сдержанный понимающий смешок он встал из-за стола и проследовал за любезным хозяином в комнатку, наверняка предназначенную для прислуги. Но сейчас там было проветрено и прибрано, из-за чуть колышущейся на окне кургузой занавески тянуло запахом сырости и листопада, на узкой кровати - свежая постель, на комоде лежала его дорожная сумка. Гармис любезно оставил ему подсвечник, пожелал доброй ночи и закрыл за собой дверь. Юноша стащил себя одежду, кое-как сложил ее поверх сумки и с удовольствием вытянулся на прохладной беленой холстине простыни. Первый шаг удался. Удастся и все остальное.