Пойдем домой

      — Серьезно, Мадара. О чем ты только думал, давая трехлетнему ребенку камень, который стоит полдеревни? — Сакура посмотрела на него таким взглядом, которым можно было испепелить упомянутые полдеревни. — Нет, не отвечай! –Выпалила она, когда он только успел открыть рот, чтобы объяснить, что именно он рассказал Масару об ожерелье, что висело у него на шее. — Это чисто риторический вопрос! Потому что я и без тебя знаю, о чем ты думал!!! Точнее, ты не думал!!! Вообще ни о чем!!!       Мадара невольно отшатнулся от пальца, которым жена яростно ткнула его в грудь.       Он взглянул на Масару — тот сидел за столом и лепил башню из своего риса. Руками. Мадара стиснул зубы. Ровно 3 минуты назад он отругал малыша примерно за то же самое. Собственно, сначала он сказал ему, что за столом надо вести себя подобающе. Затем, чтобы он не игрался с едой, так как в мире есть люди, которые все бы отдали даже за простые крохи. Он был уверен, что Масару понял. Он был таким умным мальчиком. Его сын успокоился на целую минуту, а после, когда Мадара вернулся к разговору с Сакурой, он возобновил свое баловство. Это было нарочно. Мальчишка явно испытывал его терпение.       Вот на что всегда жаловалась Сакура. Проклятое упрямство и склонность к конфликтам. Тыкать, подкалывать и дразнить, пока другой человек не потеряет самообладание. Похоже, Масару это нравилось. Мадара правда не знал, как договориться с собственным сыном. Особенно когда ему три года. «Хорошо, что уже три», — подумал он пару минут назад, когда вопрос о пропаже ожерелья отвлек их внимание и дал повод больше не касаться недостойного поведения Масару. Он честно не знал, что делать, когда сын не слушался. Всех остальных он принудил бы исполнять его волю. С Масару он не хотел применять этот способ.       «Хорошо», — подумал он две минуты назад.       Теперь он стоял перед разъяренной Сакурой. И от этого было уже не так хорошо.       — Когда ты его отдал ему?       — Вчера вечером. Когда укладывал его спать. И я все объяснил ему…       — Ему три!!! Он ни хрена не понимает! И если ты еще не заметил, он любит делать все наперекор!       Мадара поднял брови. Похоже, Сакура на самом деле скучала по работе в больнице. Из-за длительного отпуска по беременности и родам она слегка помешалась на сыне.       Сакура глубоко вздохнула.       — Утром на его шее не было ожерелья, — сказала она с деланным спокойствием.       — Ладно. Тогда давай проверим его спальню.       Через три часа они его нашли. Масару, должно быть, воспользовался необычной твердостью камня и использовал его, чтобы выбить деревянную доску внутри шкафа. По-видимому, заостренный конец хорошо подходил и для шурупов в шкафу в качестве самодельной отвертки… Они нашли драгоценный камень под грудой одежды, где их сын, вероятно, его обронил, когда услышал приближение Сакуры.       Мадара ждал почти четыре года, чтобы снова подарить его Масару. Он хотел, чтобы оно досталось его сыну. Ожерелье имело для него большое значение. Хаширама дал его ему, когда стал Хокаге. И сказал, что в нем заключена его мечта объединить народ, и что, поскольку он теперь живет своей мечтой, Мадара может получить камень, чтобы вложить в него свои надежды.       Ожерелье ему очень помогло. Мадара не верил в сентиментальную чушь Хаширамы о «вложении надежды», но камень приручал хвостатых зверей. Или укрощал.       И теперь, глядя на сына, Мадара чувствовал, что все его мечты сбылись. Что у него нет ни права, ни причины держаться за подарок друга.       Не камень принес ему удачу — он сам. Сам все сделал. Но не мешало бы передать его дальше.       И этот эффект укрощения… Было бы неплохо, если бы он сработал и на человеческих детях…       Потому что Масару был настоящим маленьким дьяволенком.       Он любил делать все, что ему было запрещено. А потом с самым серьезным видом все отрицать. Или спорить, пользуясь лазейками, следуя такой своеобразной логике, что ставили мозг взрослого человека в тупик.       И он был явно злым. Ему нравилось расстраивать людей. У Мадары создалось впечатление, что он каким-то образом подпитывается негативными эмоциями, которые сам же и вызывает. Укрощение ему действительно не повредит.       Итак, когда Масару было шесть лет, Мадара попробовал снова.       — Сынок. Может, ты и не помнишь, но однажды я тебе его уже дарил.- Он выудил из кармана ожерелье и начал раскачивать за шнурок перед глазами мальчика. Мадара против воли улыбнулся. Было что-то в Масару от кошки, и этот острый хищный взгляд, сейчас направленный на подарок, и заставил Мадару улыбнуться. А еще потому, что зеленые глаза сына, глаза, что он унаследовал от Сакуры, поразительно точно соответствовали цвету этого самого камня.       — Не помню.       — В прошлый раз ты использовал его как отвертку. Надеюсь, это больше не повторится. Тебе следует знать, что один этот камень стоит столько, сколько большинство семей в этой деревне за всю жизнь не заработает. Я даю его тебе, потому что верю в тебя. И в то, что ты проявишь ответственность.       Неужели еще слишком рано? Но Мадара так хотел дать сыну все, что имел. Он не мог ждать. И все равно он проводил с ним так мало времени.       Сакура знала, как было бы лучше, но он не рискнул вступать с ней в еще одну конфронтацию. Если Масару сейчас будет хорошим мальчиком и не создаст неприятностей с ожерельем, то Сакуре придется принять статус-кво. А в худшем случае они перероют весь квартал. Масару все равно почти не выходил за его пределы. Не после того, как все соседи начали жаловаться на своих зашуганных кошек.       Масару нахмурил брови.       — Я хочу этот камень!       — Обещай мне, что будешь обращаться с ним не как в прошлый раз. — Мадара присел на корточки и вложил ожерелье Масару в ладонь. — Мне его подарил друг. Он был немного глуповат, этот мой друг, — он заметил проблеск внимания в глазах Масару. Его сыну нравилось говорить с людьми свысока, а сейчас он, должно быть, почувствовал себя товарищем отца. — И он верил, что этот камень исполняет желания. Он сказал, что его мечта сбылась и поэтому камень ему больше не нужен. Поэтому он отдал его мне. Мои мечты тоже сбылись. Так что теперь он твой.       Масару ухмыльнулся, сжимая подарок в кулаке. Он посмотрел на него с ликованием. Мадара задумался, какие же именно мечты у Масару… Что-то подсказывало ему, что они не самые благородные.