***
В просторном концертном зале, где собралось аномальное количество людей на один квадратный метр, яблоку негде было упасть. Играла музыка, отражаясь от высоких потолков, колонных сводов и скальных стен, создавая глубокий акустический звук, направленный на сокрушительное поражение не только барабанных перепонок, но и рациональных мыслей. Многократное, слегка жутковатое эхо голосов и рокочущих фонем сводило с ума, окончательно убеждая меня в том, что общественные мероприятия, где тишина и покой – пустое, а уединение – кощунственное оскорбление, совсем не мое. Однако ввиду собственного положения и судьбоносного выбора, сделанного несколько лет назад под тлетворным влиянием старшего брата, я должен был с участием взирать на лицемерный фестиваль душ, который в высших кругах принято называть премией вручения наград. В этом году бессменные организаторы Weibo Night перещеголяли сами себя в грандиозности и помпезности. Из-за карантинных мер, введённых во время пандемии, торжественное событие пришлось перенести на неопределённый срок, а теперь приурочить к Чуньцзе или по-простому – Празднику Весны. Культурные традиции велят отмечать Новый год в кругу близких и родных, поэтому большинство участников, включая вашего покорного слугу, отказались присутствовать на Weibo Awards Ceremony, поставив под вопрос целесообразность мероприятия. По этой причине время было скорректировано и теперь сливки киноиндустрии вынуждены встречать канун Нового года в новоявленном концерт-холле в горах Сишань, что севернее Пекина. На самом деле «Часовня звука», как и было заявлено разработчиками и архитекторами, как внешне, так и внутри, представляла из себя весьма впечатляющее зрелище. Впервые на территории Китая был построен подобный пещерный амфитеатр, окружённый горной грядой и девственными лесами, где в загадочном пространстве природа управляет постоянно меняющейся симфонией. К сожалению, из-за того, что премия проходит в вечернее время, насладиться, цитирую: «солнечными лучами, что танцуют на неровной поверхности пещеры, наполняя её светом и звуком», мне так и не удалось. Но слепцом я отнюдь не был, поэтому прекрасно осознавал всю ценность сооружения в целом и проводимого мероприятия в частности. Что никоим образом не влияло на мое внутреннее состояние, которое буквально вопило о скорейшем отбытии домой. Должно быть, вам интересно как так произошло, что студент-журналист, коим я совсем недавно был, оказался на Weibo Night? Ответ довольно-таки банален и избит. С некоторых пор моя жизнь – череда бесконечных кастингов и съемок, потому что я, Шэнь Юань, младший сын кинорежиссёра Шэнь Чуанли и актрисы Шэнь Лифен, новая восходящая звезда, которой пророчат не менее блистательное будущее, нежели матери. События, что предшествовали моему стремительному взлёту по карьерной лестнице, случились чуть больше четырёх лет назад. В то время эргэ принимал активное участие в создании собственной развлекательной программы на телевидении, которая сейчас имеет огромный успех, вынуждая его все чаще пропадать на съемочной площадке «Живого вечера» и все меньше уделять времени музыке. Ставлю сто юаней на то, что в скором времени госпожа Чжао попросит братишку сойти с музыкального пьедестала и уступить место юной крови. Все-таки люди не молодеют со временем, а тенденции у нового поколения столь скоротечны. Его это, конечно, заденет, но полагаю Ву-гэ не станет возражать. Новая роль умного бойфренда ему нравится гораздо больше, чем амплуа красивого мальчика с ватой вместо мозгов. Да и работа ведущего, где можно не стесняться высказывать своё мнение, и мое деятельное участие, несмотря на собственную занятость, его невероятно вдохновляют. Что касается меня, то после выхода первой передачи в свет, мне поступило заманчивое предложение попытать свои силы в кино. Не то чтобы я когда-то стремился к посмертной славе или мечтал о жизни под прицелом кинокамер, но матушка уверила меня в том, что не о чем переживать, так как этот опыт не будет для меня первым в жизни. А еще показала видео-рекламу свадебного салона, в которой, как оказалось, мы с ней вместе снимались. Мне тогда было не больше восьми лет. Слабый здоровьем и мягкий характером мальчик смог перед всеми взять себя в руки и показать на удивление сильную игру. К сожалению, это был первый и последний раз, когда я снимался в чем-либо, за исключением коротких видео домашних посиделок. Отец был не в восторге от мысли, что его младшие дети, также, как и старший сын пойдут по его стопам, поэтому запретил матери даже пытаться. Он хотел, чтобы мы сами выбирали свою судьбу, а не следовали чьим-то прихотям, как это было с Шуи. Я уверен дагэ сейчас вполне комфортно себя чувствует в роли режиссёра и работа ему, несомненно, нравится, но в юности все могло быть по-другому. Когда неискушенного человека ставят перед фактом, это всегда вызывает волну негодования. Юношеский максимализм и жизненные противоречия – две стадии, которые проходит любой из ныне живущих. Кто-то примиряется с действительностью и пытается выжать из ситуации максимум, кто-то – продолжает сопротивляться, в итоге подводя себя к краю бездны. Но это нормально. Все, что происходит в нашей жизни – к лучшему. Ведь крутой поворот может стать не концом жизни, а началом новой. Тот кастинг стал для меня решающим, как в выборе профессии, так и сценического амплуа. Мне невероятно льстит, что большинство моих ролей главные, а дорамы весьма успешны. Все это говорит о моем незаурядном таланте и артистических способностях. Но порой мне не совсем по душе тот факт, что во мне видят лишь черного злодея да бессердечного карьериста. Как-никак в жизни, в реальной жизни, я совсем не такой, только кто ж готов заглянуть в самую суть, когда на поверхности уже есть сложившийся образ? Впрочем, у меня все еще есть моя семья, которая никогда меня не бросит, каким бы жалким и сломленным я ни стал. Они моя опора и поддержка, те, кто несмотря ни на что останутся на моей стороне. Порой чрезмерная родительская опека сводит с ума, но будь у меня выбор – я никогда бы не отказался от них, потому что одиночество еще хуже. Вновь заиграла торжественная партия, а на импровизированной сцене в самом центре банкетного зала зашевелились ведущие. Видимо пришло время объявить очередного кандидата на получение почетной премии, но отчего-то счастливчик не слишком торопился забрать свой вожделенный приз. Кто-то толкнул меня локтем под ребра и я, оторвав взгляд изумрудных глаз от бокала со светло-желтой жидкостью, в недоумении уставился на Шэнь Ву, который кивнул на площадку, красноречиво намекая на то, что человеком, который должен там стоять, следует быть мне. Видимо не стоило отвлекаться на ностальгические воспоминания, по крайней мере до конца официальной части. Теперь я выгляжу по меньшей мере глупо и абсурдно. Холодный образ дал кривую трещину. Какая жалость. Однако я бы изменил самому себе, если позволил столь незначительной неосторожности себя сломить. Быстро сориентировавшись, я напустил на себя лёгкий образ загадочности и слабого недоумения, словно нам заранее не сообщают всех деталей, а объявленная номинация выбила меня из колеи. Поставив на стол полупустой бокал со шампанским, я поднялся и, застегнув пуговицы на чёрном пиджаке-кейп, направился к сцене. С противоположной стороны в том же направлении двигалась другая звезда, с которой я был знаком не понаслышке, потому как вместе с ней снимался в паре дорам. Её имя – Цай Лин и это именно про нас говорят: «лучшая химия на экране за последние несколько лет». Как по команде остановившись напротив ступеней, я с интересом посмотрел на девушку и мягко улыбнулся ей. Она ответила мне тем же пристальным взглядом, лукаво выгибая бровь. Что ни говори, а Цай Лин относилась к тому типу людей, которые привлекают внимание, если не внешностью, то хотя бы натурой. Госпожа представляла из себя молодую женщину чуть за тридцать с правильными пропорциями тела и привлекательными чертами наружности. На её сердцевидном лице особо точно угадывались ястребиный нос, усеянный россыпью бледных веснушек, большие карие глаза, что как будто могли заглянуть в самую душу, и насмешливо вздёрнутые крылатые брови, где у кончика правой смело виднелись две крошечные родинки. Её макияж почти всегда (за исключением съемок) сводился к минимуму или же отсутствовал полностью, доказывая окружающим естественную красоту Востока. Что касается праздничного туалета, то сегодня Цай Лин облачилась в маленькое серое платье с цветочным принтом с глубоким V-образным декольте и нешироким золотым поясом, что идеально сочеталось с лёгкими кудрями длинных антрацитово-черных волос, переброшенных на одно плечо, в которые были вплетены живые цветы. Вкус и гармония, стиль и эстетика – так о ней писали многие журнальные издания, совершенно не зная, что за ангельским личиком скрывается характер дикой фурии, которая привыкла брать все, что ей покажется необходимым. Поэтому было совершенно не удивительно, что именно Цай Лин пятый год подряд присуждается высокое звание «королевы» Weibo. А мне как её бессрочному кавалеру – «король». Согнув руку в локте, я дождался пока девушка ухватится за нее и лишь после этого чуть склонился, чтобы запечатлеть на её щеке слабый поцелуй, который не должен был никого оставить равнодушным. Все-таки не стоит держать фанатов в напряжении слишком долго, лишая их толики сплетен и догадок, раз уж мы начали свою игру. На мгновение вспышки фотокамер ослепили меня. Пришлось тряхнуть головой, чтобы сбросить с себя тревожное оцепенение, и уже в сопровождении Цай Лин подняться на сцену, где нас тут же окружили заботой двое ведущих. Они не замолкали ни на секунду. Все говорили о съемках, пересказывали мнения критиков, показывали на экране фанатские фото, которые все больше удивляли меня своей детальностью и пугали – откровенностью. В конце концов был впервые представлен официальный трейлер будущей дорамы, премьера которой была запланирована на апрель текущего года, вручены долгожданные призы, подарены цветы. Прежде чем покинуть сцену нас попросили расписаться на полотне и сказать несколько слов. А также, словно невзначай, был брошен вопрос о том, какие отношения связывают меня с Цай Лин. Уж больно заботливым казался мой взор, а действия – нежными. На этот раз я был готов к подобной теме, поэтому лишь загадочно улыбнулся, посмотрел на актрису из-под опущенных ресниц, но определенно ничего не ответил, оставляя за другими право выбора, которого я сам лишился чуть больше двух лет назад. Случилось это на предпоказе полнометражного фильма, где вторые главные роли исполняли я и Цай-цзе. Как обычно у ворот киностудии собрались нетерпеливые журналисты, которым палец в рот не клади дай только сфотографировать звезду в конфузной ситуации и написать о ней что-нибудь компрометирующее. На меня в тот день не должна была быть обращена фанатская и журналистская любовь по той причине, что исполнителем главной мужской роли выступал секс-символ корейского кинопроката, который в будущем стал великим завоевателем голливудских вершин. Но как назло в тот день многоуважаемый господин слёг с простудой и мне пришлось взять на себя его обязанности, включающие в себя не просто непосредственное сопровождение двух обворожительных дам, но и короткая, вдумчивая беседа с бумагомарателями, на которую я, как оказалось, был совсем не способен. И дело было даже не в том, что я привык прятаться в вакуумном пузыре и сводить общение и знакомства к минимуму по причине безграничной любви к тишине, но и в моем отвратительном самочувствии, до которого меня довели Ли Янь и компания. Вечеринка, как говорят в таких случаях, удалась на славу. Всю ночь напролёт мы праздновали долгожданный выпуск из застенка альма-матер и день рождение кого-то из группы. Первые минуты пирушки я помню отчетливо. Я даже могу сказать какого цвета были салфетки на столах или какая музыкальная группа играла в клубе. Но вот что произошло во время и после «Правда или действие» совершенно не помню. После пятого или шестого шота текилы в V Plus Lounge, который стал местом встречи нашего коллектива, моя голова отключилась на техническую проверку, а с утра взорвалась оглушительной болью из-за звонка. Почему-то мобильный телефон упрямо продолжал работать, даже будучи замоченным в унитазе, в обнимку с которым я и проснулся. Похмелье и нравоучительная беседа, а точнее эмоциональный монолог Шэнь Ву – две тошнотворные причины того, что эмоционально и физически я выжат, как лимон. Кто ж знал, что алкоголь и я – две несовместимые (от слова совсем!) вещи. Пошатнувшись на ровном месте, я почувствовал, как чьи-то маленькие ручки заботливо подхватывают меня под талию, удерживая от позорного падения. Скосив взгляд, я увидел улыбающееся лицо Цай Лин, которая шепотом скомандовала мне обнять её в ответ и тем самым опереться. Провокационная близость с актрисой в будущем сыграла со мной злую шутку, но в тот момент казалась спасительной соломинкой. К тому же от неё приятно пахло лимоном и мятой, что ненадолго, но унимало отвратительную тошноту, с которой не помог справится даже легендарный имбирный чай эргэ. Зашелестели бумажные листы и вспышки фотокамер, послышались крики фанатов и вопросы журналистов, а я мог думать лишь о том, чтобы поскорее оказаться в тёмном помещении, где никому не будет до меня никакого дела. — Мы уже второй раз видим вас вместе, - сладко пропела одна из молоденьких журналисток, что ближе всех оказалась к нам. Я попытался сосредоточить на ней расфокусированный взгляд, но все, что удалось, это рассмотреть копну рыжих кудряшек и неглубокий шрам, идущий от основания волос до середины щеки. — О чем же это говорит? Вы теперь пара? «Вот еще! – хотел было фыркнуть я. — Скорее ад замерзнет, нежели я стану встречаться с такой поверхностной и легкомысленной особой.» — Мы просто друзья, - первой сообразила Цай Лин, ещё теснее прижимаясь к моему боку, от чего я нахмурился. — Очень близкие друзья. Небрежно брошенная фраза и искренне-заинтересованный взгляд в тот роковой день определили мою дальнейшую судьбу. Чтобы избежать мелких пересудов и откровенных сплетен мой менеджер и её неохотно договорились о сотрудничестве, по которому несколько месяцев к ряду мы изображаем из себя тех самых «близких» друзей. На удивление вынужденное участие в безрассудной авантюре принесло приятные плоды в виде хорошей работы и посодействовало росту славы. Поэтому контракт был пересмотрен и продлён ровно до того момента, как кто-то из нас не решит его аннулировать. И почему-то в последнее время я все чаще стал задумываться об этом. Уж больно гнетущей стала заинтересованность госпожи Цай во мне и все меньше тем для разговоров за обедом, что мы с ней можем разделить. Прислонившись к балконной балюстраде и сложив руки на каменной балке, я задумчиво окинул взглядом горный пейзаж за пределами «Часовни звука». Стояла глубокая ночь и поэтому видно было лишь настолько, насколько распространялся свет из окон амфитеатра. Но несмотря на это окружающая атмосфера, заключённая в слабом запахе далёкого водопада и многовековых деревьев, успокаивала и расслабляла. Словно жизнь отшельника где-то в маленькой горной деревушке, где нет привычных средств связи или банальных удобств 21 века, ближе мне по духу, чем номер люкс в пятизвёздочном отеле. Я не говорю, что готов прямо сейчас сорваться с места и начать новую жизнь, но подтверждаю, что однажды не пожалею никаких средств, чтобы купить небольшой домик где-нибудь в глуши около горного озера или же на берегу океана. Это место станет моей отдушиной, моим маленьким храмом спокойствия и тишины, Эдемом, где сердце и душа мои отдыхают от жестокой реальности и путанных снов. Выудив мобильный телефон из кармана чёрных джинсов, я обнаружил, что время давно перевалило за полночь. Официальная часть премии давно завершена, а значит я с чистой совестью мог позволить себе уехать со светского раута, который грозился затянуться до самого утра. Отправив короткое сообщение менеджеру Юэ с просьбой забрать меня и координатами нахождения концерт-холла, я хотел было вернуться в зал и поискать эргэ, но был остановлен укоризненным взглядом госпожи Цай Лин, что и перегородила мне путь к отступлению. — Юань, - во хмелю позвала она, заставляя меня тяжело вздохнуть и покачать головой. Стойкие запахи вина и до смешного дешевых сигарет ударили в нос, заставляя поморщиться. — Нам нужно поговорить. Никогда из подобных разговоров ничего хорошего не выходило. Помню, как однажды Цай Лин под градусом пыталась убедить меня поехать с ней на неделю моды в Милане в качестве её официального бойфренда. Она тогда ещё привела с десяток причин, почему мне выгодно её любить. Диалог наш вышел донельзя абсурдным и нелепым. Благо, что на следующий день девушка обо всем забыла и ей не пришлось краснеть. — Нам не о чем говорить, - безразлично ответил я, пожимая плечами. — По крайней мере, пока вы находитесь в пограничном состоянии. Веселых праздников, госпожа Цай. И доброй ночи. Я обошёл актрису с левой стороны, коротко кивнул на прощание и… был вероломно схвачен за запястье и застигнут врасплох бестактным вопросом. — Что между нами происходит? — Разве это не очевидно? – вопросом на вопрос ответил я. — Между нами ничего не происходит. Всего лишь пиар-компания, которая идет на пользу, как вашему имиджу, так и моему, - я иронично усмехнулся, сверху вниз взглянув на Цай Лин. — Удачная сделка, которую я уже давно хочу расторгнуть. — Я не верю! – в сердцах крикнула она, отбрасывая мою руку, словно ужалившую её змею. Но тут же спохватилась и в два счета преодолела между нами расстояние, ласково касаясь ладонью моей щеки. — Мы ведь… Ты… Юань, я ведь люблю тебя. Ты даже не представляешь, как. — Отчего же? – по телу пробежала мелкая дрожь. Не от страсти, нет, но отвращения. Чужие прикосновения причиняли мне почти физическую боль. С чем это было связано и как давно началось я не понимал. Но точно знал, что однажды все встанет на свои места. Просто чувствовал это. — Представляю. — Мир еще не видывал такой любви, - между тем продолжила Цай Лин. — Я готова ради тебя на все. Хочешь дом в Санья? В Париже? Хочешь… — Госпожа Цай, прекратите, - прервал её я, уворачиваясь от ненавистных прикосновений и отходя на безопасное расстояние. — Ваша любовь всего лишь страсть, мимолетная прихоть, которая пройдет, как только вы получите своё. Вы хотите обладать мной, как ребенок игрушкой. Но я не вещь! Поэтому, пожалуйста, просто уйдите. А я сделаю вид, что этого разговора не было. Некоторое время между нами стояла звенящая тишина, нарушаемая разве что громкой музыкой из самых глубин концерт-холла. Цай Лин с откровенным непониманием взирала на меня, а на её лбу проступали неглубокие морщинки, говорящие об усердной работе мозга. По всей видимости она старалась постичь причину моего отказа, но придумать что-либо конкретное ей никак не удавалось. Поэтому, негромко фыркнув и ещё раз пристально окинув меня взглядом, девушка стремительно выскочила с балкона, плечом отпихивая с дороги какого-то наглеца. Безликая фигура в свою очередь лишь пожала плечами, наконец, заходя в линию света. — Братец Юань, - насмешливо поприветствовал меня до боли знакомый голос, — а ты поди заядлый сердцеед. Неужели слава насто-о-олько, - акцентировал он внимание, — раскрепощает? Пришедшим был никто иной, как мой старый знакомый – Шан Цинхуа, который несколько лет назад покинул Китай и уехал в неизвестном направлении, сославшись на то, что ему кровь из носу необходимо сменить привычные реалии жизни, чтобы вновь не оказаться в реабилитационном центре. Судя потому, как часто обновлялся профиль Weibo и какими пестрыми и разнообразными были фотоснимки, горе-автор смог отыскать себя и чувствовал себя при этом вполне комфортно. Но это не отменяло того факта, что мне до скрежета в зубах хотелось из первых уст узнать судьбу старого друга. Хотя и понимал, что здесь и сейчас для этого не совсем подходящее место. — Тц-тц-тц, - поцокал я, скрещивая руки на груди. — Я уже и забыл какой длинный у тебя язык, Цинхуа. — Но ты ведь все равно рад меня видеть, не так ли? – он хитро усмехнулся, вопросительно вздергивая бровь. — Не без этого, - честно признался я, хлопнув мужчину по плечу. — Пойдем. Поможешь отыскать эргэ и дотащить его до автомобиля. А после расскажешь, как тебе удалось проникнуть на столь пафосное мероприятие, как Weibo Night. К счастью, тратить много времени на поиски Ву-гэ не пришлось. Мы нашли его в компании нескольких молоденьких актрис, которым брат, находясь не в самом трезвом виде, читал лекцию о каких-то старинных музыкальных инструментах, в качестве оплаты взымая зелёные оливки. Кажется, в разговоре звучали названия гуцинь и эрху, а если дошло до них, то дело – дрянь. Шэнь Ву был взрослым, организованным и несомненно умным молодым мужчиной, но, как и я вовсе не умел пить, предпочитая заменять алкоголь кофеином. Я мог понять его тягу сегодня, ведь не каждый день трудолюбивый человек получает свою первую награду в качестве уже не поп-звезды, но телеведущего. И все же я считаю, что во всем нужно знать меру, что Ву-гэ, к большому сожалению, совсем забыл. Извинившись за брата и попрощавшись с девушками, мы с Цинхуа поудобнее взяли под руки почти бессознательное тело и потащили на свежий воздух. Как раз в этот момент на мобильный пришло сообщение от менеджера Юэ, поэтому можно было не бояться быть пойманными пронырливыми журналистами на месте преступления. Хотя и было оговорено, что последние уедут сразу же после завершения официальной части, в действительности ни один уважающий себя корреспондент не мог не попытать счастья и найти лазейку, чтобы получить пикантный материал. А что может быть острее и непристойнее, нежели кучка звёзд в нетрезвом виде? — А-Юань, добрый… - мягко начал менеджер Юэ, но тут же проглотил конец фразы, когда увидел то, что увидел. — Mistkerl! — Не поможешь? – с нажимом спросил я, игнорируя привычный выпад со стороны мужчины. Как не прискорбно, но Юэ Цинъюань всегда переходил на немецкий, когда излишне волновался или гневался. И лучше бы сейчас был первый случай, так как в противном – Шэнь Ву не избежать нравоучительной беседы завтра с утра. — Scheisse! – вновь выругался мужчина. — Сейчас. С горем пополам, но нам все же удалось затолкать эргэ на заднее сиденье чёрного внедорожника Land Cruiser, принадлежащего менеджеру. После чего, сыпля проклятьями, брат Юэ сел за руль, а я развернулся лицом к Шан Цинхуа, который как-то потеряно вертел в руках свой мобильный телефон. — Ммм, - неуверенно протянул я, закладывая большие пальцы за пояс брюк. — Тебя подвести? Мэймэй была бы рада твоему визиту. — Малышка Юи? – беззлобно усмехнулся мужчина. — Ох, я так соскучился по ней, - и немного подумав, хитро добавил: — и её потрясающим креветочным вонтонам. Она ведь все еще готовит их? — Иногда мне кажется, что у тебя не желудок, а бездонная бочка, - укоризненно покачал я головой, но все же слабо улыбнулся. — Так что? Едем? Я даже позволю тебе занять переднее место, а сам, так уж и быть, приму удар. — Каким бы лестным и заманчивым не было предложение, боюсь, я должен отказаться. Редактор не станет ожидать моих фотографий слишком долго. Но, - Цинхуа порылся во внутреннем кармане кожаной куртки и протянул мне визитку, — послезавтра у меня свободный день. Если твое приглашение все еще будет в силе, позвони. И, подмигнув, развернулся на носках мокасин, скрываясь в разбавленной черноте автостоянки. Я же, беглым взглядом мазнув по глянцевой поверхности карточки, где четко было указано имя и номер, поспешил сесть в автомобиль. Мотор тут же завелся. Юэ Цинъюань нажал педаль газа, и мы плавно выехали со стоянки. Некоторое время в салоне витало настороженное молчание. Я никак не хотел комментировать произошедшее, поэтому старательно изучал за окном проносившиеся мимо фонари и билборды. Я насчитал около сотни, прежде чем с губ менеджера сорвался тяжёлый вздох, а его, наконец, потеплевший взгляд скользнул по спящему, как младенец, Шэнь Ву, о котором он беспокоился не меньше, чем обо мне, несмотря на то, что мужчины были одного возраста. — Почему?.. То есть, - длинные пальцы менеджера заметно напряглись на руле, — что произошло? Я удивленно воззрился на мужчину. Определенно, фраза – внешность обманчива, это его девиз по жизни. Юэ Цинъюань был высоким, широкоплечим мужчиной со странной любовью к черному цвету и разнообразным серебряным побрякушкам. Слегка смугловатая кожа, широкие брови, прямой римский нос и волевой подбородок выдавали в нём черты джентльмена голубых кровей, в то время как взгляд лисьих глаз цвета морион – хлёсткий, но осмысленный – умудренного опытом человека. Мне всегда казалось, что такого рационального воззрения не может быть у столь молодого мужчины (все же Юань-гэ лишь недавно исполнилось тридцать лет), но видимо всему виной тёмное прошлое, что, несомненно, наложило на его чело и судьбу свой отпечаток. Братец Юэ – сирота, которого однажды по воле случая встретил мой отец. Ребенок тогда был не старше пятнадцати лет, хотя продолжительное проживание на улице, голод и длительный стресс сделали своё дело, закалив характер, но понизив опорные силы организма. Поэтому в свои лета братец Юэ выглядел не более чем на десять, был излишне худ и изможден, из-за чего мой отец и не смог пройти мимо, будучи ответственным родителем. По мере взросления я узнал, что история их встречи была излишне романтизирована. Между ними не пробегала искра, не было сумасшедшей погони и благородного спасения, а свела их банальная кража, где преступником был братец Юэ, а жертвой – мой отец. Шэнь Чуанли, как бы сильно не гневался, пожалел беспризорника. Накормил его, обогрел, расспросил, дал несколько юаней и предостерег, что в следующий раз недостойное поведение доведет того до беды. Слова отца оказались пророческими. Не прошло и месяца, как мальчишка попался на очередной краже, а нам позвонил просить помощи. Цинъюань не забыл, каким добрым и душевным был взгляд отца. Он прекрасно запомнил его наставления, но жить на что-то все же было необходимо. Вот почему случилось то, что случилось. Шэнь Чуанли пусть и был несколько разочарован не пожалел ничего: ни времени, ни сил, ни средств. Он вытащил юного разбойника на свободу и привёл к нам домой. Матушка первое время была против такого опасного соседства, но в итоге смирилась, полюбив несчастного ребенка всем сердцем. А также приложила все усилия, чтобы отыскать биологических родителей брата Юэ, которыми оказались бывшая модель, ныне наркоманка и какой-то политик, который о рождении сына и вовсе не знал. Примерно так в нашу семью и вошёл Юэ Цинъюань. Он не был для нас официально братом, но без сомнения молодой мужчина был членом нашей большой и дружной семьи. Обладая преданным сердцем, почти ангельским, но независимым характером и твёрдыми убеждениями Юань-гэ легко смог подобрать ключи к каждой душе в доме и за его пределами. Наверное, эта же двойственность (плутовская внешность, но верный лишь одному имени нрав) сделала его незаменимым. И если раньше его навыки общения помогали в работе только отцу (некоторое время братец Юэ был личным помощником режиссёра Шэнь), то после обучения в соответствующем ВУЗе и становления меня, как актёра, мужчина взял на себя обязанности моего личного агента и менеджера, так как посчитал нецелесообразным отдавать столь ответственную работу кому-то ещё. Да и я был совсем не против того, чтобы рядом всегда находился родной человек. — А-Юань! – резко позвал гэгэ, но на удивление тепло коснулся моего плеча. Я вздрогнул и тут же дёрнул головой, прогоняя ватную пелену перед глазами. — Что? — Ты мне так и не ответил… — Я не знаю, - после короткой заминки, прямо отозвался я. — Эргэ выглядел подавленным, но не более чем, когда не выспится. — Ясно. Значит, он больше ничего тебе не говорил? — Мне? – я озадаченно нахмурился, рассматривая благородный профиль. — Кажется, ты что-то напутал, гэ. Я не слишком силен в эмпатии, чтобы быть полезным в сердечных или любых других душевных делах. И Ву-гэ это прекрасно знает. Юэ Цинъюань тепло улыбнулся и краем глаза посмотрел на меня. Было в его взгляде нечто такое, что всегда заставляло меня трепетать. — То, что ты не желаешь усложнять жизнь и ставить себя на место других, не делает тебя эмоционально ущербным, - на удивление твердым голосом отметил мужчина. — Почему ты так решил? Довольно многие… — Я – не многие! – перебил меня он. — И я прекрасно осведомлён, каков ты на самом деле. Кстати, - менеджер вновь мягко улыбнулся, и вся серьёзность вмиг пропала, — мы приехали. Что не говори, но мне была приятна забота, а после его слов потеплело на душе. В последнее время я настолько сильно погрузился в роль человеческой куклы, что совсем упустил момент глобальных перемен в себе. Я всегда был недостаточно открытым и прямодушным, предпочитая держаться подальше от людей, но сейчас моя нелюдимость переросла в настоящую паранойю. Мне кажется, что каждый сближается со мной с какой-то целью, а не просто для того, чтобы узнать меня получше или понять. Люди – эгоистичны. Так было раньше и так будет впредь. Но славно знать, что все еще существуют люди, которые способны и хотят увидеть твой свет. — Поможешь? – я кинул усталый взгляд на заднее сиденье, где мирно посапывал Шэнь Ву, пуская на кожаную обивку слюни. Если бы он только видел сейчас себя со стороны, умер со стыда. — Не беспокойся, - благодушно ответил менеджер, выуживая из внутреннего кармана кожаной куртки смартфон и проверяя расписание. — Я отвезу его к себе и прослежу, чтобы с ним ничего не произошло. А тебе, - он в упор взглянул на меня, — необходимо хорошенько выспаться. Завтра на два у тебя запланирована фотосессия. Не опаздывай. Уже выйдя из автомобиля, я вдруг кое-что вспомнил. Не то, чтобы решение могло глобально на что-либо повлиять или изменить, но почему-то хотелось закончить эту запутанную историю, как можно скорее. Поэтому… Наклонившись, я жестом руки дал понять, чтобы Цинъюань опустил стекло. И как только это произошло, серьезно произнёс: — Ты можешь связаться с менеджером госпожи Цай? Мужчина удивленно вскинул брови, но через секунду понимающе кивнул и мягко улыбнулся. — Хочешь расторгнуть договор? — Как можно скорее!***
Утром следующего дня я проснулся ни свет ни заря с лёгкой головной болью и дискомфортом в области эпигастрия. По всей видимости, не стоило пить шампанское на голодный желудок, когда у тебя диагностирован хронический гастрит, который даёт о себе знать в самый неподходящий момент. Выбравшись из тёплой постели, я кинул быстрый взгляд на часы. Было около восьми, но солнечного света было настолько мало, что казалось будто бы на дворе ещё глубокая ночь, а тот свет, что мерцает за окнами – слабое сияние уличного фонаря. Выйдя из спальни, пол которой был захламлён разнообразными светскими изданиями, книгами и наспех стянутой вчера одеждой, я побрел на кухню, в надежде отыскать там завалявшийся ещё с той войны пузырёк с омепразолом. Я не любил принимать таблетки, терпеть не мог уколы и капельницы, а после пережитого стерильные палаты больниц ненавидел всем своим существом. Но порой приходилось жертвовать душой, дабы тело пребывало в блаженстве. Завернув в гостиную, которая была смежной с кухней, я придирчиво огляделся и иронично усмехнулся. В отличии от меня, который частенько мог позволить себе вольность в отношении чистоты, Юи-мэй в любой ситуации оставалась педантичной и опрятной. Поэтому стремилась достичь абсолютной чистоты в собственном жилище. Но то, что предстало моим глазам сейчас, нельзя было выразить простыми словами. Весь пол, кресла, столы и даже диван были завалены исписанными листами. То тут, то там можно было увидеть фантики из-под конфет, пачки с недоеденными чипсами и печеньем, грязные тарелки и чашки из-под кофе, которые оставляли следы на идеально отполированных поверхностях. Где-то под грудами мусора еле слышно играла на минималках «My sweet prince», а открытый ноутбук был в режиме ожидания. И в центре всего этого первозданного хаоса, свесив голову с дивана и закинув ноги на спинку, как ни в чем не бывало спала Шэнь Юи. Её волосы, собранные в две тугие косы, растрепались, очки, которые она частенько надевала для работы с компьютером, съехали куда-то в область кончика носа, а руки крепко обнимали подушку, словно она пыталась кого-то задушить. Во всех отношениях это была умильно-трогательная картина, которая напрочь отличалась от моего привычного восприятия. — Кхе-кхе, - чересчур громко откашлялся я, наблюдая за тем, как резко открываются глаза цвета изумруда и как совсем не грациозно девушка шлепается на пол, пытаясь привести себя в более-менее божеский вид. — Я не сплю! Я не сплю! – тихо шепчет она, оглядываясь. И как только замечает меня, заметно расслабляется и вновь расплывается, будто желе, по матрацу, устало растирая руками лицо. — А! Это ты. — А ты надеялась увидеть кого-то ещё в нашей квартире? – я делаю акцент на слове «нашей», скрещивая на груди руки и усмехаясь краешком губ. — Представь себе, - пожимает Юи плечами, торопливо перебирая вокруг себя ворох бумаг. — Доставщика пиццы, например. Или симпатичного домработника в коротком, белом передничке, под которым… — Господи! – скривился я. — Просто заткнись. Не хочу иметь ничего общего с твоими больными фантазиями. — Эй, не будь таким грубияном. — И вообще, - проигнорировав слова мэймэй, задумчиво продолжил я. — С каких это пор ты обдумываешь возможность покупки готовой еды? — Мы уже месяц как питаемся едой из нашего любимого ресторанчика, - она подняла голову и серьезно взглянула на меня. Я же заметно нахмурился, пытаясь припомнить подробности своего рациона. — Ты разве не заметил? — Возможно… - уклончиво ответил я, преодолевая короткое расстояние до дивана и садясь на свободный от бумаг и грязных салфеток участок. Шэнь Юи скептически приподняла аккуратно очерченную бровь, закусывая наконечник заушника. — Ну, да, ну, да. Нафиг меня, - безрадостно отозвалась девушка, драматично прижимая руку к груди. — Ты ранишь меня в самое сердце, Юань-гэ. — Переигрываешь, мэймэй. Но за попытку твёрдая четвёрка, - сестра широко улыбнулась, а я привычно снисходительно потрепал её по голове. — А теперь серьезно, - я огляделся. — Что происходит? На тебя это совсем не похоже. — Ах, это. Ну, понимаешь… Девушка заметно нервничала, сжимая пальцами собранные листы. Она то поднимала, то опускала, то вовсе отводила взгляд, словно пытаясь выдумать правдоподобную отмазку, чтобы не делиться со мной самым сокровенным. И это мне совсем не нравилось. Как-будто я был посторонним, лишним. Безымянным человеком, что совсем не вхож в размеренную жизнь сестры. Как давно это началось? Как давно мы отдалились друг от друга? И кто стал тому причиной? Неужели вся вина на мне? Но неожиданно Юи сладко улыбнулась и, схватившись за мои руки, быстро затараторила. — Я сделала это. Представляешь? – она счастливо взвизгнула, крепче сжимая мои пальцы. — После стольких месяцев мой сценарий наконец-то заметили и предложили сотрудничество. Они сказали, что это лучшая интерпретация будущего и прошлого. Похвалили характеры и образы персонажей. А также отметили, что хоть созданный мир не нов, борьба противоположностей, запретная любовь и слабый детективный флер делают историю по-настоящему запоминающейся. — То есть… - я приблизительно понимал, что это значит, но хотел окончательно убедиться в правильности выводов. — То есть как только спонсор подпишет контракт с киностудией, по моему сценарию снимут дораму! Юи-мэй звонко рассмеялась и тут же бросилась в мои объятия, повалив на пол. Я был не менее счастлив, поэтому крепко обнял её в ответ, поцеловав в висок. С самого детства мы с сестрой были не разлей вода, поэтому совсем неудивительно, что нам нравились, да и до сих пор по сердцу одинаковые вещи. Тоже касается предпочтений и увлечений, что больше всего коснулось любви к литературе. Как только мы научились читать, то не упускали ни одной потенциальной возможности познать новые, доселе неизведанные миры, которые таились на страницах разнообразных романов. Нам было по большей части плевать, что читать. Если история была способна увлечь с первых страниц, жанровые категории как будто переставали для нас существовать вовсе. Наверное, именно поэтому каждый из нас в своё время связал жизнь с изящной словесностью. И если я был способен лишь на то, чтобы по достоинству и с величайшим терпением оценить чужое художественное произведение, то талант сестры был более редким и исключительным, так как она была способна создавать нечто своё. В эпоху кинематографа и компьютерных технологий, когда люди предпочитают любить глазами и ушами вместо сердца, стали забывать, что такое качественная литература и как она способна развить в человеке чувство прекрасного и вдохновить на ратные подвиги. Мне грех жаловаться на эволюционный подъем человечества, ведь именно благодаря значительному скачку в развитии мультимедиа технологий я продолжаю сниматься. Однако порой длительная погоня за белым кроликом не все ради чего стоит жить. Поэтому я был несказанно рад слышать, что желание Юи-мэй осуществилось и она, наконец, получила возможность стать полноценным сценаристом. Рад и ужасно горд за неё. — Поздравляю, малышка Юи. Ты действительно заслужила этого, - я улыбнулся, позволяя девушке потянуть меня за руки, чтобы вновь принять сидячее положение. — И кто же собирается выступить спонсором? — Модельный дом Lanvin. Я чуть было не задохнулся, ведь Lanvin – французская брендовая компания, которая совсем недавно была выкуплена какой-то китайской биржевой фирмой практически за бесценок. Поэтому мне было невдомек, как так вышло, что модельный дом, который сейчас должен находиться в полном раздрае, все еще может быть платежеспособным. Не хотелось бы, чтобы все надежды сестры пошли прахом. — Что-то не так? – обеспокоено поинтересовалась Шэнь Юи. — Ты как-то побледнел… — Все нормально, - искренне соврал я. — Просто немного болит желудок после вчерашнего. Не переживай. — Как же! Не переживай, - раздраженно фыркнула девушка, поднимаясь с пола. — Я ведь просила Ву-гэ проследить за тобой, а он как обычно все пропустил мимо ушей. А еще старший брат называется. — Не суди его строго. Да и мне уже давно не пять лет, чтобы следить за тем поел я или нет. — Иногда мне кажется, что это именно так, - Юи безбожно ткнула меня пальцем лоб. — Ладно уж. Сейчас приготовлю нам с тобой лапши. Хоть позавтракаешь нормально. — С луком и курицей? – воодушевился я, со своего места наблюдая за удаляющейся спиной. — С луком и курицей, - подтвердила она, мазнув по мне понимающим взглядом. Пока на кухне гремели кастрюли, шумела вода, а в воздухе разливался приятный запах специй и трав, я вновь занял место на диване, привычным жестом забросив ноги на кофейный столик, за что получил укоризненный взгляд от сестры. Благополучно проигнорировав его, я потянулся было к ноутбуку, но на полпути замер, расплываясь в хитрой усмешке. — Кстати, ты не поверишь, кто вернулся в Китай…