Полюбив тебя, проиграю я

      Я всегда любил обоснованные и взвешенные решения. Слушал подсказки режиссеров, серьёзно готовился к роли, заучивал текст, старался найти точки соприкосновения с коллегами по цеху, потому что верил, что комплексный подход – единственная панацея качественной работы. Кто, если не актер, вносит жизнь в сухие слова? Разве не его способность подать своего героя правильно рождает маленький шедевр? Так-то оно так, вот только подобный путь выжимает из профессионала все соки, заставляя его работать из последних сил. Конечно, если ты знаток своего дела, то не покажешь окружающим свои слабости. Жалость – последнее, что нужно подобному типу людей, ведь они считают, что могут вынести весь мир на своих оправдано хрупких плечах. К сожалению, я как раз из таких. Представитель абсолютно независимой модели поведения, который совершенно не видит берега и не умеет вовремя остановиться.       Рождённый под несчастливой звездой (это сугубо моё предвзятое мнение) и награжденный достаточно слабым по общепринятым меркам телом, мне показано в сто раз щепетильнее относится к собственному здоровью. Увы, будучи крайне замкнутым молодым человеком, я жалуюсь на проблемы лишь в том случае, когда они доходят до пиковой стадии. И сегодня, как на зло, именно такой момент. Чтобы вы понимали, несколько дней назад во время последних дней съёмок дорамы «На поводке» я почувствовал лёгкое недомогание. С моим достаточно плотным графиком работы сонливость – не новость, поэтому я счёл необходимым проигнорировать симптом, что повлекло за собой множество проблем. Нервозность, снижение внимания, нарушения в моторике – это далеко не полный список того, что ожидало меня в конце смелого эксперимента. Но последним гвоздём, забитым в крышку гроба моей отчужденности, стали непродолжительные провалы в памяти. Стоило немедленно обратиться к врачу, но вместо этого я битый час сижу в гостиной дома Ли, разъясняя наследнику простые истины.       — Братик Юань, я устал! – жалобно заныл Ли Хуань, кладя голову на стол и сверху прикрываясь книгой. — Почему это так сложно?       — Это легко, - тут же отозвался я, вымученно улыбаясь, — если не бездельничать большую часть урока и хотя бы немного уделять внимание после. То, что ты сын своего отца, не делает тебя неприкасаемым.       Я искоса взглянул на Ли Кана, что вальяжно раскинулся на соседнем диване, лениво перебирая какие-то документы. Каждый раз, когда я наведывался в их дом, мужчина оказывался неожиданно свободным от своих многочисленных дел и неукоснительно присутствовал почти на каждом занятии, которые сам же и навязал мне вести. Вначале я решил, что таким образом он проверяет мою компетентность, но со временем я осознал, что директора просто забавляла моя манера поведения и восхищала разнохарактерность мысли. Оно и не мудрено, ведь я был преданным фанатом литературы и искусства и мог часами вещать о ней, что разительно отличалось от большинства красивых, но глупеньких актёров. Поймав на себе мой взгляд, Ли Кан широко улыбнулся и одобрительно кивнул, полностью принимая мои слова.       — Ладно, - вновь заговорил я, закрывая подготовительный учебник и собираясь вставать. — Занятие на этом официально объявляю закрытым. Некоторое время я не смогу появляться, поэтому, господин Ли, - я строго взглянул в сторону директора, игнорируя то, как расплывается картинка перед моими глазами, — вы и гувернантка должны проследить за успеваемостью А-Хуаня. Я оставлю рабочие материалы…       — Что значит не сможешь? – одновременно всполошились отец и сын, неуважительно перебивая меня. Воистину, яблоко от яблони недалеко падает.       — Разве вы забыли? – холодно усмехнулся я, вопросительно вскидывая бровь. — На следующей недели я улетаю в Америку. Модельный дом Lanvin представляет новую зимнюю коллекцию одежды и я, как официальное лицо брэнда, обязан присутствовать.       — Этот человек рано или поздно загонит тебя в могилу, - сквозь зубы прошипел Ли Кан, поднимаясь следом за мной с нагретого места и бережно поддерживая под локоть, стоило лишь немного качнуться. — Ты только скажи, и я…       — Будьте спокойны, зять. Я не какая-нибудь кисейная барышня и могу выдержать любые испытания, - беззастенчиво соврал я, направляясь в сторону двери. — К тому же, - я резко остановился около колоны, неосознанно хватаясь за неё, чтобы удержать равновесие из-за сильного головокружения, — мой контракт…ммм, он скоро истекает. И я смогу больше времени…       Прежде, чем я успел закончить фразу, сознание окончательно затуманилось, затягивая меня в непроглядную тьму. Что ж, как уже говорил, я обращаюсь за помощью лишь в том случае, когда ситуация выходит из-под контроля. А если точнее сказать, то за меня это делают другие. Наверное, это слишком инфантильное поведение для взрослого человека, как я. Неразумное и неправильное во всех отношениях этого слова. Но порой я настолько сильно увлекаюсь работой, что совершенно не замечаю ничего вокруг. Такой зацикленный и упорный образ действий наталкивал на нечто аутичное, но я старательно гнал подальше от себя сию мысль. Ведь светлый образ никогда не должен быть заляпан грязью. Актёр должен быть идеален во всем и всегда. Это непреложная истина, которую создали для себя фанаты и приняли за чистую монету медийные инженю.       Как оказалось, я пробыл без сознания почти целые сутки. И лишь ровный писк мониторов, и стабильный пульс доказывали окружающим моё стационарное состояние. На удивление, медикаментозное вмешательство принесло мне крепкий сон без сновидений, в котором я нуждался уже очень давно. Я по-настоящему чувствовал себя отдохнувшим, когда вновь открыл глаза и увидел белоснежный потолок больничной палаты. В нос тут же ударил резкий запах медикаментов и дезинфицирующих средств. После своей длительной послекомовой реабилитации я старался избегать лечебно-профилактических организаций, как дикого огня. Но, видимо, от судьбы не уйдёшь. И вот я снова здесь, в палате, на месте упрямого, но глубоко капризного пациента. Да будет проклято моё излишне нежное и слабое тело. Один неверный чих и максимальная сосредоточенность любым мало-мальски важным делом, и ты уже на скамейке запасных. Благо, что хоть все рабочие вопросы уже были улажены и мне не нужно было краснеть, аки варёный рак, перед разочарованными взглядами режиссеров.       Невольно пошевелившись, я обнаружил, что, несмотря на довольно-таки приподнятое настроение и отдохнувшее состояние, тело все ещё отказывалось мне подчиняться. Видимо после того, как я свалился без чувств, падение с высоты моего роста было феерическим. Ведь у меня болели не только конечности, но и тупо пульсировал затылок, щедро оповещая меня о грандиозном проебе. И я ещё хвастался перед собственным боссом, что моё тело, как швейцарские часы, работает без единого сбоя. Дурак, да и только. Все-таки пустое хвастовство – давний грех, который скользким червем оскверняет человеческую душу. Теперь придумывай оправдания и доказывай Ли Кану, что ты не верблюд и не гималайский. Собственно, генеральный директор сейчас меньшее из моих зол. Встретить меня после индивидуального урока, как обычно, должен был братец Юэ. Если бы только я смог продержаться до автомобиля менеджера, то легко уговорил бы мужчину скрыть от семьи сей постыдный конфуз. Но, увы, меня угораздило отключиться в доме семьи Ли, что, несомненно, привело к тревожному звонку моей сестре, которая любила разводить панику по поводу и без. Ну, подумаешь небольшая температура, я ведь не сахарный – не растаю. Ведь так? Увы, сие определение совершенно точно будет опровергнуто малышкой Юи. Остаётся надеяться, что она станет последней инстанцией и дело не будет передано в высший суд. Ведь, узнай об этом родители, я больше никогда не смогу покинуть отчий дом.       Глубоко вздохнув, я попытался сесть, но незначительная тяжесть с левой стороны заставила меня нахмуриться и скосить взгляд вниз. Конечно, увидеть истыканную катетерами руку было вполне ожидаемо, но вот спящую прямо на стуле сестру нет. Да разве ж переутомление такое большое дело? Могла бы спокойно и дома заночевать, а с утра уже приехать ко мне. Было бы гораздо комфортнее и безопаснее. Протянув свободную руку к девушке, я аккуратно провел пальцами по макушке, разглаживая залакированные и вставшие на дыбы локоны цвета «красного дерева», которые она недавно обрезала. Этот оттенок ей безмерно шёл и удачно контрастировал с матовой кожей, добавляя образу невинности и очарования маленькой феи, а меня заставляя нежно улыбнуться. Мой кроткий жест потревожил чуткий сон мэймэй. Широко зевнув, Юи потянулась и потерла заспанные глаза кулаком. И тут же, словно спохватившись, уставилась на меня немигающим взглядом глаз цвета неотшлифованного изумруда, в уголках которых скрывались горькие слезы.       — Юань-гэ, - в полголоса позвала меня она, приподнимаясь и нежно касаясь моих волос, но тут же, гневно ощерившись, со всей дури толкнул меня в грудь, заставляя упасть обратно на подушку. Неимоверный контраст. — Какого хера ты творишь?       — Могу задать тебе тот же вопрос, - излишне спокойно ответил я, растирая ноющий затылок. — Я здесь больной, а ты так со мной поступаешь?       — Не будь здесь камер, ‐ девушка оглянулась по сторонам и вновь вернула мне сощуренный взгляд, — я бы вообще прибила тебя на месте.       — Грубо, - фыркнул я, все же принимая поражение, — но справедливо. Прости. Я не думал, что до этого дойдёт.       — Не думал он, - передразнила меня Юи, откидываясь на спинку кресла и скрещивая руки на груди. — Я, поди, смотрю, ты совсем расслабился. Хочешь возвращения тотального контроля и каждодневной отправки фотоотчетов матери? Или ты… - она замешкалась, опуская голову, словно сражаясь сама с собой, но в итоге произнесла: — или ты хочешь умереть?       Слова сестры заставили меня плотно задуматься. Хотел ли я смерти? Звал ли я её к себе, сам не понимая этого? Определённо, нет. Ведь смерть – это конец. Безоговорочный и беспринципный. Разве такой трус, как я, может его желать? К тому же мне есть ради чего и кого жить. Да, порой бывает не просто. Но из-за мелких неурядиц прощаться с жизнью как-то… глупо что ли. С другой стороны, мои некоторые поступки наталкивали именно на эту мысль. Абсолютная самостоятельность пять, нет, уже почти семь лет назад привела меня на больничную койку. Несомненно, это была случайность, но что если другие думают иначе? Взглянув на щекотливую ситуацию с их стороны, я грустно усмехнулся, опуская взгляд.       — Я не хочу умирать и никогда не хотел, - наконец, ответил я, похлопав сестру по колену. — Твой брат будет жить еще очень долго и никогда не оставит тебя одну. Обещаю!       — Запомни эти слова, - она перехватила мою руку, переплетая наши пальцы. — И… я не говорила матери, если что. Цинъюань и Кан постараются все замять, поэтому не проболтайся.       — Мой рот на замке, - шутливо изобразил я закрывающийся замок и выбросил ключ. Но уже в следующее мгновение принял серьёзное выражение, внимательно взглянув на Юи. — Бинхэ… Ты ведь не звонила ему?       — Нет, - тут же покачала она головой, едва слышно фыркнув. — Я посчитала это неуместным. Да и братец Ву был против.       — Хорошо. Это хорошо.       — Но почему? – тут же возмутилась сестра, вопросительно вздергивая брови. — Разве вы не пара? Это, конечно, твои первые отношения, но…       — Не в этом дело, - перебил ее я. — Всё как раз-таки наоборот. Если он узнает, что я попал в больницу с переутомлением, то передумает брать меня с собой в Штаты.       Ложь. Каждое моё слово – это наглая и откровенная ложь. Но лучше уж так, чем объяснять особенности наших с Ло Бинхэ взаимоотношений. И выдумывать причину, чтобы оправдать хорошо известного нам всем человека.       — И что в этом такого? – пожала она плечами, беззлобно улыбнувшись. — Тебе же будет от того легче. Меньше работы, больше свободы.       — Нет! – холодно отчеканил я, рассеяно смотря перед собой. — Моя наивная доверчивость стала причиной проблемы, которую я не могу просто так пустить на самотёк.

Несколько месяцев назад

      То были первые дни сьемок дорамы «На поводке», которые шли параллельно с пиар-компанией Lanvin. Будучи лицом всех мужских коллекций модельного дома, я не мог без веской причины отказаться от фотосъемок, поэтому приходилось корректировать расписание и находится в постоянном движении, чтобы все успеть. По этой же причине мне пришлось сократить сон, а перерывы на обед брать прямо во время переездов, из-за чего мой хронический гастрит вновь начал давать о себе знать. Короче… я был подобен белке в колесе, но между тем я чувствовал себя невообразимо счастливым. Работа всегда была моими отдушиной и sens de la vie, поэтому типичные трудности никогда не казались мне чем-то сложным и тем более обременительным. До знакомства с Ло Бинхэ я был готов посвятить ей всего себя. И даже теперь процент желания уменьшился совсем немного, заставляя других все ещё считать меня законченным трудоголиком.       Что касается новой зимней коллекции дома Lanvin, то здесь я должен сказать парочку слов. Она была разработана китайским модельером Ша Линь, которая сейчас по ряду причин и семейных обстоятельств проживала в Соединённых Штатах Америки. По слухам, женщине не очень нравилась хваленная американская жизнь, поэтому она всеми силами старалась работать во благо Китая, продавай свой творческий потенциал лишь отечественным брендам. Ло Бинхэ было действительно трудно заключить с ней контракт, ведь модельный дом был известен, как часть французской франшизы. Он даже порывался оставить надежды и выбрать более лёгкий, но действенный путь. Но вскользь упомянутое имя амбассадора бренда, коим вот уже почти год являлся ваш покорный слуга, растопило между сторонами многовековой лёд. Это событие стало причиной подписания долгосрочного трудового договора, и оно же в будущем остановило дизайнера от скорого разрыва соглашений, спасая Ло Бинхэ и его компанию от огромных финансовых трат.       К моему большому удивлению, госпожа Ша в своих работах поддержала и продолжила общую идею предыдущей линейки одежды. Конечно, в образах больше не было футболок-поло и шорт, но цветочный принт и светлая цветовая гамма сохранилась не тронутой, словно говоря: «Сезоны сменяют друг друга, но наша одежда остаётся фундаментально неизменной». Её стиль варьировался от казуального к классическому, но каждая вещь была пропитана незаурядной экзотикой и таинственной экстравагантностью. Что даже я – приверженец простой элегантности и чёткости линий, готов был разбавить свой образцовый гардероб яркими красками. В целом, я был доволен работой моделью. Хоть это и требовало значительной затраты сил, ведь уловить настроение не всегда удавалось и приходилось прибегать к хитростям, я чувствовал, что конечный результат может превзойти все мыслимые и немыслимые ожидания. Как раз за просмотром отснятого материала вместе с фотографом и директором Ло меня и застал телефонный звонок. Лениво качнув головой и заметив знакомое имя на экране, я тут без лишних слов ответил на вызов. На той стороне послышалось какое-то неясное шипение, после удар и нечленораздельные ругательства, сопровождающиеся еще большим шиканьем и шумом. На меня тотчас же обратились две пары вопрошающих глаз, от которых я неуклюже отмахнулся, постучав указательным пальцем по экрану ноутбука.       — Эй! – тем временем тревожно позвал я мужчину, нахмурившись. — Цинхуа, ты как?       — Более-менее, - нетрезво ответил он, чем крайне сильно меня удивил. — А-Юань, мы так давно с тобой не виделись. Может приедешь?       — Ты пьян? – в лоб спросил я, заставляя человека на том конце провода фыркнуть.       — Не исключено, - по буквам процедил Шан Цинхуа, хихикнув. — Ну, так что? – и не дождавшись ответа, продолжил. — Ай, не важно.       Телефонный звонок на этом прервался, а я в смятении тупо уставился на экран. Друг не пил больше пяти лет. Пять лет кодировки и вот на тебе. Неужели это как-то связано с новым фотографом, который сегодня и проводил мои съёмки? Но если это так, почему подобное в принципе произошло? Ведь Ло Бинхэ вроде раньше все устраивало, и он достаточно лестно отзывался о мастерстве Цинхуа. Тогда почему? Что между ними произошло? Я, конечно, мог бы прямо сейчас попытать ума у юноши и добиться ответом, но почему-то мне казалось это чем-то неправильным. У монеты все же две стороны. Так разве ж я не должен начать с пострадавшей? Да, так будет логичнее. Так и поступим. Я засобирался, попутно через приложение вызывая такси. Обременять Ло Бинхэ я не хотел, да и менеджеру Юэ было не с руки ехать через весь город, чтобы подбросить меня к другу, которого он в последнее время не шибко жаловал. Поэтому я сделал выбор в пользу самостоятельности, но был на ходу остановлен крепкой хваткой директора на своём предплечье.       — Куда-то собрался? – требовательно поинтересовался юноша, сверкнув хмурым взглядом. И понизив голос, добавил: — я почти закончил. Скоро сможем ехать домой.       Недовольный взгляд скользнул по сжатой руке, давая понять Бинхэ о моем дискомфорте. Он несколько секунду колебался, но в итоге все-таки отпустил, делая размашистый шаг назад.       — Я нужен ему, - наконец, сформировал я подходящий ответ, украдкой нежно коснувшись подбородка юноши. — В субботу у меня выходной. Тогда и увидимся.       Мягко улыбнувшись, я накинул на плечи кашемировое пальто кремового цвета с намерением уходить. Но уже в дверях обернулся, словно что-то вспомнив.       — Когда закончите подбор фотографий, скиньте итоги мне на почту. Уж больно интересно оценить конечный результат.       Поездка к дому Шан Цинхуа заняла чуть больше часа из-за небольшой пробки в центре. Но это событие ничуть не тронуло меня, ведь все внимание было сосредоточенно на бесконечных звонках другу без ответа. Должно быть, вы задаётся вопросом: в чем причина подобного поведения и растущего беспокойства с моей стороны? Ведь, по сути, что может такого случиться с пьяным человеком в его собственном доме? Кто из нас не хватал лишнего? Разве ж это смертельно? Проспится, излечит головную боль да тошноту и все вернётся в привычную колею. Вот только подобные легкомысленные заявления не имели никакого значения, когда дело касалось фотографа. Будучи алкоголиком со стажем, проходившим стационарное лечение бесчисленное количество раз, капля алкоголя могла в легкую спровоцировать у него рецидив. Но это было меньшим из зол, ведь спиртное порождало в мужчине неконтролируемую агрессию, которую он выплескивал на своём собственном теле, раня себя. Мне лично не доводилось видеть этого, чему я был несказанно рад, но если судить по некоторым шрамам на нефритово-бледной коже, опыта у Цинхуа была с лихвой. Поэтому я так решительно отказался от вечера с Ло Бинхэ. И именно поэтому так быстро сорвался с места и поехал к нему.       — Ох! – удивленно охнул фотограф, когда передо мной открылась входная дверь. — Ты приехал. Ты дей-действительно, - непреднамеренно икнул он, — приехал.       — Разве ж, - криво усмехнулся я, — могло быть по-другому? Ты ведь мой лучший друг.       — Друг… - едва слышно промямлил он, словно пробуя слово на вкус. После чего отступил в сторону, впуская меня внутрь. — Ты голоден?       — С каких это пор великий Шан Цинхуа умеет готовить? – скептически спросил я, выгибая бровь и целенаправленно идя на кухню, чтобы убедиться в своих догадках. И действительно на столе стояло несколько приятных на глаз блюд. От них веяло теплом и уютом, а от дразнящего аромата копилась слюна. Тут тебе и свинина в медовом соусе, и вонтоны в бульоне, и даже огурцы в соевом соусе с перцем чили и кунжутом. Ну, прямо пир на весь мир да без повода.       — Я ведь убежденный холостяк, - махнул он рукой, хихикнув. — Чтобы не умереть с голода, я должен уметь готовить. Вот и практиковался в свободное время. Давай, садись.       Некоторое время мы ели в тишине. Я даже позволил себе выпить бутылку содовой, таким вкусным, но в тоже время лёгким был этот ужин. Однако, несмотря ни на что, мои мысли снова и снова возвращались к возникшей проблеме. Поэтому, не выдержав ментального давления, я хмуро уставился на Шан Цинхуа, который продолжал делать вид, что мы с ним на пижамной вечеринке.       — Добавки? – спросил он, пытаясь встать из-за стола, но претерпевая ожидаемые неудачи.       — Не стоит, - нечётко ответил я, борясь с внезапно накатившей сонливостью и подавляя зевок. Это было странно, но после длинного рабочего дня ни настолько, чтобы поднимать слепую панику. — Лучше объясни мне, что произошло? Почему ты в таком состоянии?       — Каком таком? – но увидев мою скептически поднятую бровь, тяжело выдохнул. — Директор Ло меня уволил.       — И это все? – таки зевнул я, лениво тыкая палочками в еду. — Не велика проблема. Я просто поговорю с Бинхэ и он… - я вновь зевнул, подпирая голову рукой и прикрывая глаза от усталости, — …он восстановит тебя в должности. Ты ведь отличный фотограф, Цинхуа. А этот парень лишь из вредности…       Это было последним, что я запомнил в тот день. Утром я извинился за свое нескромное поведение и, пообещав на днях заглянуть, убежал на съёмочную площадку, подгоняемый сотней пропущенных звонков от Цинъюаня. Я действительно верил, что внезапная сонливость и свинцовая усталость – всего лишь нежелательные последствия моей работы. Убеждал себя, что Цинхуа – мой лучший друг, рядом с которым мне комфортно находиться. Что немного поговорив мы вместе решим все его проблемы, и он знать забудет, что такое грусть и опустошение. Но, к сожалению, я жестоко ошибался. Человеческая душа – те ещё густые потемки. Ты вроде смотришь в неё и видишь обширный спокойный океан, а на деле там всего лишь зловонная мутная лужа. Я не знаю, почему он так поступил и каковы его мотивы. Заставил ли его кто-то или же он сам взвалил на свои плечи непосильный труд. Но предательство есть предательство. От него невозможно просто так откреститься и забыть. Даже без оснований оно продолжит медленно разъедать душу, пока однажды не сделает тебя абсолютно бесстрастным.       Чтобы вы понимали, Шан Цинхуа не просто опоил меня, чтобы задержать или навредить. Не без причины стал игнорировать мои звонки и приходы. Он намеренно украл результаты трудов дизайнера и перепродал их другой компании, чтобы уже они сделали на этой коллекции деньги. А меня сделал козлом отпущения, не умеющим хранить коммерческую тайну. Умно, ничего не скажешь. Но вместе с тем крайне расчётливо и хитро. Ведь знал, что я, будучи не самым честным по натуре человеком, скрывающим свои страхи за призмой холодности и отчужденности, десять раз подумаю, прежде чем признать свою неправоту. Серая мораль в действии. Если признание хоть каким-то образом может навредить моему хрупкому миру, я всегда держу рот на замке. Только вот мужчина не учёл одного – наших с Ло Бинхэ отношений. Потому что, несмотря на страх и возможную боль, я не хотел обманывать дорогого сердцу человека. Поэтому признался.       На удивление, директор Ло отреагировал весьма философски. Он не стал обвинять меня, а лишь криво усмехнулся, опасно сверкнув алыми глазами. И достаточно быстро решил проблему релиза, просто купив маленькую фирму на другое имя, чтобы в будущем поглотить её. Что касается моего участия во всем этом шоу одного актёра, то нам пришлось провести внеплановую пресс-конференцию, чтобы урегулировать недопонимания. Мы публично заявили, что преждевременный слив информации был неизбежным концом, возникшим в ходе слияния двух компаний. И что, несмотря ни на что, большая часть коллекции «осень-зима» дома Lanvin ещё не представлена на обозрение общественности и что зрители будут приятно удивлены. Конечно, большая часть громких слов была лишь умелым пиар-ходом, призванным бросить пыль в глаза. Не слишком тактично в отношении потенциальных клиентов, но главное, что компания пережила глобальный шторм. Оставалось лишь урегулировать вопрос с Ша Линь.

***

      Я впервые за двадцать шесть лет жизни отправился за границу. Да и не куда-нибудь поблизости (вроде Японии или Таиланда), а на другой конец света, где совершенно другие устои и традиции. Я привык к перелётам. По долгу профессии мне частенько приходится пользоваться услугами аэрофлота, чтобы сократить время переезда к минимуму. Ведь чем быстрее я окажусь на месте, тем скорее смогу приступить к непосредственным обязанностям. Однако на Родине меня всегда преследуют папарацци. Где бы я не оказался, как бы не выглядел, на меня всегда смотрят сквозь объектив фотокамеры. Жаждут, теснят, донимают, совершенно не обращая внимания на моё состояние. Я люблю фанатов. Их запал и энергию. Люблю их любовь ко мне и искреннее обожание. Но ненавижу, когда это переходит в слепое поклонение и откровенный дезидериум. Но здесь все иначе. Здесь, в Америке, я просто свободный человек, слепой котёнок, впервые открывший глаза. И это чувство настолько опьяняет, что я не могу перестать улыбаться, как идиот.       Первые несколько дней после прилёта я пытался перестроиться на новые временные реалии, однако все время терпел безоговорочное фиаско. Днем меня клонило в сон, а ночью все было с точностью да наоборот. Но необходимо было терпеть, ведь здесь я не только для того, чтобы сопровождать Ло Бинхэ и помочь ему разрешить конфликт с дизайнером. Но и для прохождения кастинга в новый американский боевик, который нуждался в азиатском актере на вторую главную роль. Мне, конечно, не особо хотелось надолго покидать родные края, но раз подвернулся шанс, грех было им не воспользоваться. К тому же пробы проходили в Лос-Анжелесе, куда мы и прилетели, чтобы встретиться с Ша Линь. Понятия не имею, как ей удалось обосноваться в столь популярном месте, но что есть, то есть. Как знать, возможно, дизайн одежды не единственный её заработок. Да и вообще… кто я такой, чтобы заглядывать в чужой карман?       Впрочем, последний вопрос отпадал сам собой, стоило лишь оказаться около дома женщины. Как выяснилось, госпожа Ша проживала в уютном таунхаусе на два этажа. Это, конечно, не загородная вилла и не коттедж, коим владела моя семья в Китае, но тоже неплохая недвижимость. А если учесть, что находилась она в уютном тихом районе на берегу океана, то значимость земли возрастала в разы. Если честно, я бы тоже не отказался жить в подобном месте. Городская суета утомляла меня, а свежий воздух и просторный сад, словно, вдыхали в меня новую жизнь. Не скажу, что я прямо-таки дитя природы, которое легко может обойтись без благ цивилизации. Но в плане искренней любви к уединению я был на сто процентов на стороне Шэнь Цинцю. Это ведь так приятно, не правда ли? Выйти утром и вдохнуть полной грудью свежий лесной воздух вперемешку с каплями горной воды. Пока я с энтузиазмом рассматривал окрестности, оценивая возможные финансовые траты, Ло Бинхэ уже стоял у двери и разговаривал с достаточно молоденькой горничной, которая была одета в соответствующий наряд.       — Директор Ло, это вам не шуточки! – возмущённо кричала она на китайском с неуклюжим американским акцентом, уперев руки в бока. Я поспешно подошёл ближе, застыв молчаливой тенью по правую руку от юноши. — Как вы посмели провести конференцию без обсуждения с нами? Только погодите! Получите повестку в суд.       — Я пытался связаться с госпожой Ша, - как ни в чем не бывало спокойно декламировал ответ Бинхэ, склонив голову немного набок, — но она игнорировала все мои звонки. Времени ждать не было, поэтому я принял соответствующее решение. И именно поэтому сегодня я здесь, чтобы лично извиниться перед дизайнером Ша.       — Ха! – фыркнула девушка, откровенно закатив глаза. — Линь не желает вас видеть.       — Эм, простите, - наконец, вмешался я, выступив вперед. Ло Бинхэ на это удивлённо вздернул брови, но останавливать меня не стал. — Не могли бы вы передать, что с ней хочет встретиться не директор Ло, а Шэнь Юань? Я – амбассадор бренда…       — Вы – Шэнь Юань? – почти взвизгнула горничная, уставившись на меня во все глаза. Видимо, она впервые близко видела знаменитость. — Актер – Шэнь Юань? – я кивнул. — Так что ж вы раньше не сказали, уважаемый. Заходите-заходите, - она широко улыбалась, указывая мне на дверь, — скорее же. Ну, и вы… - она грозно взглянула на Ло Бинхэ. — Тоже входите.       В танхаусе было по-домашнему уютно. Пахло живыми цветами, песком, морем и свежеприготовленной пищей. А интерьер был не отягощён никакими лишними элементами. Американский минимализм в действии. И, несмотря на это, каждая деталь была гармонично продумана и дополняла одну другую, выдавая в дизайнере истинного творца. Девушка проводила нас в достаточно обширную гостиную, принесла сладкий кофе со сливками и попросила подождать. Не то чтобы долго, но достаточно, чтобы успеть заволноваться. Неужели все творческие люди такие? Режут без ножа, а после удивляются, что они сделали не так? Впрочем, с приходом Ша Линь задержка в двадцать минут стала понятной. Дизайнер была женщиной средних лет, но благодаря азиатскому типу лица казалась молодой и свежей. И лишь россыпь мимических морщин в уголках обсидиановых глаз выдавала в ней реальный возраст. Подтянутая фигура, невысокий рост, до безобразия идеальный внешний вид, который касался не только совершенно уложенных волос насыщенного пепельного оттенка, но и строгого платья вишнёвого цвета с квадратным вырезом, на котором даже если захочешь, не обнаружишь никаких складок. Такие женщины знают себе цену и умело пользуются своими, как положительными, так и отрицательными качествами.       — Ах, Юань! – с широкой улыбкой на губах воскликнула Ша Линь, беря меня за руки, как только я поднялся с дивана для приветствия. Неуместную фамильярность я пропустил мимо ушей, поглощённый внезапным энтузиазмом дизайнера, лицо которой казалось мне смутно знакомым. — Я так рада тебя видеть. Три года прошло, а ты все такой же застенчивый.       — Д..да! – неуверенно улыбнулся я, все сильнее напрягая извилины в голове. Пока, наконец…       Кажется, наша судьбоносная встреча и правда произошло около трех лет назад. В ту пору я только-только начинал всходить на киновершины, поэтому не так много людей узнавали меня. Это нисколько не огорчало меня, ведь благодаря этому я мог спокойно улаживать личные дела, связанные с обучением. Я тогда был студентом на последнем курсе университета Цинхуа и вместе с профессором Хань (преподаватель по зарубежной литературе) наведался на релиз новой книги из детективной серии, которая в ту пору мне очень нравилась. Конечно, Хань Шунюан не был моим сопровождающим, и мы встретились с ним по чистой случайности уже во время автограф-сессии, но следующие два часа мы провели вместе. Плечом к плечу и нос к носу, обсуждая полюбившиеся эпизоды и смеясь над некоторыми моментами. Это привело к тому, что профессор принял желаемое за действительное, вынуждая меня жёстко контратаковать. Впрочем, подробности его плачевной одержимости студентами сейчас не столь важны.       Что касается Ша Линь, то её причастность к релизу книги была самой что ни на есть прямой. Ведь она являлась не просто рядовой фанаткой, пришедшей поддержать кумира, но тем самым автором, что создала шедевр. Женщина писала под псевдонимом, поэтому я её и не узнал. Однако это нисколько не помешало ей меня заметить. Помнится, тогда она, соблюдая общественный этикет, поблагодарила за поддержку, а после ярко улыбнулась, сказав, что у неё хорошее предчувствие на мой счёт. Не знаю, повлияло ли это событие на мою самооценку или стало одной из ступеней, но факт оставался фактом. После той автограф-сессии моя карьера, как актёра, пошла ввысь. А онлайн-деятельность, связанная с рецензированием, наоборот, опустилась на самое дно, вынуждая меня отказаться от подработок и посвятить всего себя лицедейству. Не то, чтобы я сильно был этим огорчён, просто иногда становилось грустно, что я должен был выбирать.       — Я же тебе говорила, - тем временем продолжила вещать Ша Линь, пока я прибывал в воспоминаниях, — у меня нюх на талантливых людей. Ты больше не неизвестный актёр.       — Да… - несмело ответил я, но уже в следующее мгновение, как будто спохватившись, твердо кивнул. — Да! Это так. Поверить не могу, что вы моя поклонница.       — А как иначе? – недовольно фыркнула женщина, но злость ни коим образом не коснулась её глаз. — Одарённые люди на вес золота. Жаль только, что тебе пришлось бросить работу критика. Мне понравилась твоя рецензия на мою книгу.       Она лукаво подмигнула мне, после чего перевела холодный взгляд на Ло Бинхэ, который немигающими глазами сверлил мою спину. Ещё немного и во мне появится дыра. Акстись!       — Директор Ло, вы ведь знаете, что ваша ошибка навредила не только непосредственно компании, но и Шэнь Юаню? – женщина скрестила руки на груди, нервно постукивая пальцами по коже. — Ради вас я отказала многим, но имидж вашего дома ничуть не лучше. Я не знаю, была ли причина в молодости или вы случайно слили информацию, но так как пресс-конференция прошла, я ничего не могу поделать. Но и ваши извинения я принять не могу.       — Ах, госпожа Ша, Ло Бинхэ ни в чем не виноват, - беззастенчиво перебил я юношу, который только начал что-то бормотать. Совершенно нетактично, но я должен был воспользоваться шансом и перетащить внимание на себя. — Все дело в моей безалаберности и неспособности распознать угрозу. По глупости что ли. Поэтому, пожалуйста, - я склонился в низком поклоне, как ни делал уже много долгих лет, — не гневайтесь на директора и не расторгайте с ним контракт.       — Ха, проехали, - махнула она рукой, загадочно улыбнувшись. — Ну, раз вы все равно здесь, поужинаем вместе?       На стол было накрыло на троих, что довольно-таки странно, если вспомнить, что в Америке госпожа Ша проживала с кем-то из родственников. Впрочем, быть может, этот человек не транспортабельный и все время находится у себя в комнате. Кто знает. Болезни нынче разные бывают. Что касается еды, то здесь преобладала традиционная китайская кухня. Тут тебе и Чоу мейн со свининой, Ма По Тофу с говядиной, овощи в кисло-сладком соусе и многое другое, что навеивало тоску по родным краям.       — Знаете, - через некоторое время вновь заговорила Ша Линь, отправляя в рот кусок баклажана, — я никогда не принимаю извинения. Но вы можете компенсировать это чем-то равным по важности для меня.       — Нет проблем, - кивнул Ло Бинхэ, подкладывая в мою тарелку еще больше мяса, словно я не человек вовсе, а слон. — Просите все, что угодно. Я возьму это на себя.       — Я не хочу усложнять вам жизнь, - как бы между прочим заметила женщина, хитро прищурившись. — Но если вы хотите со мной помириться, как насчёт того, чтобы послужить вдохновением для моих работ? Или моделями?       — Я не совсем понимаю…       А вот я кажется разобрался что к чему. Все-таки правильно говорят: талантливый человек талантлив во всем. Но для меня все ещё секрет, как она успевает в двух митрально противоположных стезях? Даже мне с обширным кругозором знаний и любовью к чтению было бы сложно написать свой собственный роман. А Ша Линь продолжает держаться в топе, как в одной, так и в другой сфере влияния.       — Госпожа Ша, - отложил я палочки и подпер голову рукой, — вы пишите новый роман?       — Да, - мечтательно протянула дизайнер. — Ты всегда меня понимал, Юань. Однако, - она поникла, — чуть больше года меня не посещало вдохновение… Это так печально.       — Но причём здесь мы? – вставил свои пять копеек Бинхэ, переводя недоумевающий взгляд с женщины на меня.       — При всем! – возбужденно выпалила она, склонив голову набок. — Во-первых, вы идеально вписываетесь в образ главных героев в моем воображении. Во-вторых, глядя на вашу трепетную заботу друг о друге, слова сами рождаются в моей голове. Ну, так как? – она вопросительно вскинула бровь. — Если поможете мне, мы квиты. Все очень просто. Вам всего лишь нужно разыграть сцены из сюжета. Только любовные, ничего более.       — Проще простого.       — Отказываюсь!       Одновременно выпали мы с директором, уставившись друг на друга в недоумении. Нет, ну, и что это ты творишь? Неужели так сложно прочитать пару реплик? По-моему, нет. Но зато сохранишь имидж и лицо компании. Разве мы не для этого сюда прилетели? Или ты серьёзно думаешь, что каждый человек должен падать ниц, лишь заметив тебя на горизонте? Как бы не так!       — Что ж, - снисходительно кивнула женщина, поднимаясь из-за стола. — Как определитесь, приходите.       Сказала она и выставила нас на улицу. Вот так взяла и с грохотом закрыла дверь прямо у нас под носом. Эксцентрично, ничего не скажешь. Но вместо того, чтобы разозлиться или на крайний случай обидится, я громко рассмеялся, чем снискал неодобрительный взгляд Ло Бинхэ.       — Мог бы и не выпендриваться, - все ещё посмеиваясь, подытожил я предварительные результаты нашей маленькой вылазки в пригород.       — Счастье любит тишину, - философски заметил юноша, подходя ближе и беря меня за подбородок. — Так почему я должен делиться своим в угоду чьих-то честолюбивых амбиций?       — Это, конечно, невероятно мило, Бинхэ. Но на кону стоит репутация твоей компании, - я слегка нахмурился, ткнув юношу указательным пальцем в лоб, аккурат в полюбившееся мне родимое пятно в форме цветка Феникса. — Ты ведь уже не ребёнок, чтобы из-за пустяков гробить свое будущее.       — Да мне собственно все равно, - пожал он плечами, елейно усмехнувшись. — Свою главную задачу это сомнительное предприятишко выполнило. Ты – мой! – акцентировал Ло Бинхэ внимание на последнем слове. — Остальное меня мало волнует.       Пресвятая Гуаньинь! Это что признание? Скрытое, завуалированное, но все-таки признание. Ещё полгода назад я посчитал бы директором конченным психом и опытным сталкером. Ведь как иначе? Этот человек сделал все, чтобы я, словно бабочка, попался в паучью паутину. Но теперь подобная одержимость мне кажется даже милой. Ох, уж эта слепая вера. И все же даже она не позволяла мне откровенно признаться в собственных чувствах. Всегда есть шанс быть отвергнутым. Поэтому…       — Ох, смотри. Снег! – стремительно сменил я тему, подняв голову к нему. Да, я трус. Но кто сейчас не без греха? — Это же первый снег. Так удивительно.