***
Сквозь листву пробился слепящий солнечный свет. Испуганно вздрогнув, робот очнулся от полудремы. Шевельнул конечностями и бегло осмотрел свое тело, с облегчением осознав, что свободен. Обрывочные воспоминания о чем-то страшном померкли, оставляя за собой лишь вязкую пустоту. — «Не в плену, — три слова застряли в голове». Робот понятия не имел, что случилось до этого, и почему после возвращения в сознание эта мысль подарила ему такое облегчение. Морской бриз зашуршал листьями дерева, прислонившись к которому сидел робот. Шелест больно зазвенел в слуховых процессорах, а пробившиеся сквозь крону солнечные блики резанули по глазам. Нарастающий приступ головной боли заставил обхватить шлем руками и натянуто заскрипеть. Внутри черепа раздался короткий скрежещущий хруст, и приступ резко прекратился. Отнятая от головы рука была перепачкана в крови, а на ладони блеснуло что-то металлическое. Разглядывая предмет, глаза-фары засияли ярче, а в воспоминаниях вспыхнули образы: слепящий свет, разговоры на непонятном языке, изрубленные трупы вооруженных людей, направленный на него дымящийся ствол пистолета. Видения развеялись полуденным миражом. — «Стреляли… В меня… За что? И кто? — Задумчивый взгляд поднялся к небу. — А кто я?» Вместо ответа вакуум. От обилия вопросов, потяжелевшая голова склонилась ниже. Словно тучи на горизонте, разум окутали растерянность и неизвестность. А кажущиеся чуждыми звуки сгустили тень одиночества. Поникший взгляд зацепился за нечто маленькое и темное, на чем тут же сконцентрировалось внимание. Это существо выглядело знакомо… Похоже на первую жизнь, встреченную после пробуждения. Сидя на безопасном расстоянии, оно изучающе разглядывало пришельца золотистыми глазами. Черные потрепанные перья, усеянный острыми зубками клюв, сложенные крылья с торчащими когтистыми пальцами. Определенно птица. Но какая-то странная… Напрягшийся разум отозвался вспышкой боли, не желая выдавать информацию. Взгляд обвел округу, которая кишела такими же необычными животными. Рогатые черепахи с покрытыми шипами панцирями флегматично жевали прибрежную растительность, из занесенных песком раковин высовывались длинные зеленые щупальца с крючьями, а остальных существ было сложно даже описать. Большая часть бродила вдали небольшими стаями, но некоторые затаились в тенях. Возникшая догадка потребовала проверки. Опираясь на дерево, робот медленно поднялся на ноги. Стоило распрямиться, как со всех сторон послышались шорохи и топот убегающего зверья — забавное и обнадеживающее зрелище. «Хотя бы фауна здесь не опасна». Упавший взгляд опроверг теорию, что незнакомца боятся все. Маленькая черная птица всё также стояла рядом. — А ты смелый, — Искорка интереса зажгла глаза ярче: — «Не видит опасности? Нет. Видит. Как все остальные… Как и хищники. — Глаза-фары потускнели по краям. — Умная птица. Использует меня как щит.» Быстрый визуальный осмотр выявил отсутствующие или потрепанные перья на спине и крыльях и свежую кровь на голове. Незначительные детали не задержались в памяти надолго. «У каждого свои проблемы». Внимание быстро переключилось на чащу леса. Тревожные чувства вновь коснулись разума, а тело ощутило почти физическую нужду хоть в каких-то действиях. Разжав кулак, робот бросил на землю пулю и, недолго думая, пошагал, куда глаза глядят. «Давно пора. Должен осмотреться… Разведать. Может быть, найду… Кто знает. Но лучше так, чем ничего не делать.» Напоследок он оглянулся. Переминувшись с ноги на ногу, птица проникновенно посмотрела на робота западающим в душу взглядом. Немая мольба во тьме аномально расширенных зрачков, тянулась к струне совести. Но робот разорвал зрительный контакт, отгоняя ненужные мысли и чувства, и невозмутимо пошагал прочь. — Нет, это глупо…***
На пути роботу не раз встречались животные, которые удивляли своим разнообразием и порой странным внешним видом: насекомые необычайно крупных размеров, существа будто слепленные из несочитаемых кусков разных животных, обычные звери с явными мутациями и большим разнообразием окрасов. И к счастью, все они сторонились незваного гостя этого леса. Робот остановился, засмотревшись на огромное длинное насекомое с неисчисляемым количеством ног. Казалось, покрытое хитином тело, обвившее ветку дерева, тянулось бесконечно. «Отвратительно. — Возникло желание скривить неподвижное лицо: — Хоть и странно, что эта мерзость не вызывает ни капли страха. Будто раньше я видел что-то… Что-то похуже. Страшнее». — рука потянулась к уменьшившейся дырке в броне. Короткое воспоминание озарило сверкнувшей молнией: черное бронированное тело, испещренное красными бороздами, зигзагом подползло на расстояние удара, подняло щелкнувшую жвалами голову, шевельнуло иглообразными передними конечностями, и сделало выпад прямо в лицо. Робот отшатнулся и мотнул головой, отгоняя жуткое наваждение. Он и не думал задаваться вопросом, куда его закинуло случайное виденье. Звезды, почему он был вынужден сражаться с этими тварями на покрытых плотью неизвестных землях? И отчего он вспомнил об этих «Звездах»…Возможно ответы придут со временем? Прозвучавший позади шорох заставил резко обернуться в боевой готовности. Знакомая птица, оказавшаяся источником звука, испуганно вскочила и ускакала в ближайшие кусты. Робот раздраженно фыркнул, но не придал большого значения назойливому попутчику.***
В прозрачной воде небольшой реки виднелось множество умело замаскированных под камни панцирей медлительных существ, чьи сморщенные морды выныривали из воды за глотком воздуха. Но чутье чего-то пугающего заставило их в мгновенно втянуть свои головы и конечности в панцирь и погрузиться глубже под воду. Робот, вышедший из чащи леса, уверенно направился к противоположному берегу реки. Быстрое течение воды, достающей до колен, едва ли было препятствием. Но, стоило ступить на берег, как его остановил птичий возглас, заставивший оглянуться. На противоположном берегу из стороны в сторону металась птица. Не найдя путей обхода, она скакнула в воду, но тут же отпрянула и отряхнулась. Не зная, как поступить, она негодующе каркнула. Робот, отведя взгляд, покачал головой. «Настырная. До раздражения.» А меж тем, она расправила крылья, надеясь перелететь реку, но те оказались слишком ободранными. Умоляющий взгляд снова устремился на пришельца, и в этот раз попал точно в цель, уколов легким чувством вины. Которое было заглушено раздражением. «Вот же прицепилась… Хватило ума не убежать от меня. Так чего бы просто не прятаться в лесу?» Робот развернулся, собираясь продолжить путь. Но всплеск воды и птичий крик в очередной раз остановили. Быстрое течение уносило прочь едва державшийся на плаву живой комок мокрых перьев. Черные крылья хлопнули по плюхнувшей глади воды, а голова судорожно вытянулась вверх за глотком воздуха. Золотистые глаза широко распахнулись при виде всплывшей на поверхность разинувшейся пасти громадной хищной черепахи. Тяжелые мокрые крылья активнее задергались, но течение неумолимо несло на встречу неизбежному… От неслабого удара водные брызги взметнулись ввысь, а крупное животное тяжело перевалилось на спину и беспомощно задергало лапами, не в силах перевернуться на живот. Робот, прижав к себе спасенную дрожащую птицу, попятился назад к берегу. Он не видел смысла в спасении этого существа… Но если есть возможность помочь, то почему, Бездна возьми, нет? Не обременяя себя вопросами об очередном всплывшем из памяти понятии, он быстро добрался до берега усадил птицу на землю. В раздраженной думе, он не спеша обошел ее. А после, сложив на груди руки, устремил на нее пристальный и угрюмый взгляд. Та, распушив перья, отряхнулась и, склонив набок голову, невинно уставилась на пришельца. — Хочется тебя отругать. Очень сильно. — Робот не надеялся на понимание, но, что удивительно, птица слушала внимательно, ни на что не отвлекаясь: — Но я еще не вспомнил обидных слов. Он вздохнул. Закинуть бы это назойливое создание обратно на тот берег, но чутье подсказывает, что либо по глупости, либо манипулируя, птица снова окажется в воде. А прихлопнуть — рука не поднимается. Почему? Да что уж отрицать: жаль птицу. При одном взгляде на это потрепанное и раненное существо, не знающего куда еще податься, в душе скребутся… Каваты. А при желании отвернуться и уйти прочь, совесть грызет похуже криптилекса. И это не говоря об удивительном сходстве между ними, являющимся не то совпадением, не то, как ему подсказывала доля суеверия, замыслом или насмешкой высших сил. Взгляд на птицу, вновь вызвал укол жалости в душе: «Надеюсь, не пожалею об этом… — робот покачал головой, принима очевидное, но непростое решение: — Если так хочешь, иди со мной. — та неверяще моргнула. — Только не мешайся под ногами. — ободранный хвост вильнул в предвкушении, а золотые глаза загорелись озорным огоньком. В очередной раз отряхнув почти высохшие перья, зверек с энтузиазмом пошел за оглянувшимся попутчиком.***
Пробившийся сквозь крону деревьев солнечный свет резанул глаза, но не вызвал того пугающего чувства, с которым робот очнулся на пляже несколько часов назад. Он остановился, невольно засмотревшись на небо. Всплывшее чувство неправильности не давало покоя. Вызывая почти физическую боль, оно просилось наружу с потоком мыслей вслух. — Небо должно быть другим… — робот ощутил на себе внимательный взгляд молчаливого слушателя. Часы, проведенные в одиночестве и давящая обстановка всего незнакомого вокруг, так и пробивали хоть на какой-то диалог. Хоть с кем-то. — Над такими лесами должны быть тучи. Ядовитые зеленые тучи… Воспоминание ненадолго выкинуло из реальности. Заслонившая небо зеленоватая пелена была неестественного происхождения, о чем свидетельствовал отзвук невыносимого смрада. Тусклый солнечный свет, едва пробивавшийся сквозь нее, осветил тонущие в зарослях отравленного леса металлические останки городов. Из руин то и дело доносились голоса… Больные, искажённые, но человеческие. Враги. Короткий птичий возглас вернул в реальность. Коснувшись головы, робот вновь посмотрел на своего маленького попутчика, подошедшего ближе, чем прежде. — Я убедился окончательно… — Птица с любопытством склонила голову: — Тут я чужак. То есть чувствую, что бывал много где. Но здесь — никогда. И как попал сюда — не знаю. — Робот вздохнул и накрыл ладонью лицо. Пальцы нащупали почти исчезнувшую дыру от выстрела: скорость регенерации радовала, но также вызывала вопросы. Кто он, и почему кажущееся синтетическим тело могло чувствовать боль и истекать кровью? Он был рожден, или собран? Как много вопросов… Не желая грузить свою пока еще не восстановившуюся голову, робот продолжил путь.***
Блуждания по лесу без троп тянулось уже несколько часов. Робот больше не обращал внимания на местную живность, да и звуки леса начинали действовать на нервы. Их всё сильнее хотелось разбавить собственным хрипловатым голосом, услышать что-то кроме возгласов зверей и птиц, стрекота насекомых или завывания ветра и стука капель. Поначалу это происходило случайно. Но по прошествию времени уже не казалось зазорным рассказывать немому попутчику обо всём подряд: о наблюдаемых странностях, о смутных и вызывающих только больше вопросов воспоминаниях. Приятно, когда слушают… — У тебя же нет имени, — Огоньки сияющих глаз метнулись к рядом идущей птице. Та как всегда подняла на собеседника внимательный взгляд. Робот с облегчением ощутил, как отступает тень одиночества: — Лок… Не знаю почему, но мне хочется звать тебя Лок. В ответ, птица утробно проскрипела. — Сочту за согласие. — Металлический шлем одобрительно кивнул: — Ты хороший собеседник, Лок: всегда всё выслушаешь и никому не расскажешь. Надеюсь, останешься со мной подольше.***
Робот в очередной раз остановился, с удивлением уставившись вдаль. Среди деревьев неожиданно закончившегося леса проглядывалась голая почва простилавшихся на многие километры пустошей. Дуновение ветра обдало пригоршней песка. Робот заслонил голову рукой. Но тут же убрал, когда на горизонте показались темные очертания… Города? — Звезды… Это то, о чем я подумал? Лок, ты тоже это видишь? — Птица запрыгнула на нижние ветки дерева и посмотрела на пустоши неожиданно осмысленным взглядом, после чего с любопытством уставилась на попутчика. — Не знаю, что делать. — Огоньки в глазах-фарах растерянно мигнули: — Я чужак. Боюсь, меня могут снова… Свежее воспоминание громыхнуло выстрелом и уткнулось в лицо знакомым дымящимся пистолетом. — А что если они не враждебны и помогут? — Робот мотнул головой: — Нет… Нет, нет, нет! С чего это им помогать чужаку? Несколько минут (или часов?) ноги мерили крохотную полянку под молчаливым взором золотистых глаз. Наконец робот остановился. — Но… Наверное, это мой единственный шанс. Где еще могут помочь, если не там? Решено. Сначала разведаем. Да, я смогу это. Кажется, мне не впервой. Я все еще сомневаюсь, но так хоть смогу убедиться. Попрошу помощи, если возможно. Или тихо уйду, если будет опасно, — Робот посмотрел на птицу — внимательно и молча. Дорога дальше выглядела куда опаснее… Особенно для маленького нелетающего существа. Будет неприятно, если пострадает. И также неприятно, если ради безопасности останется в лесу. Все же, Лок — пока единственное дружелюбное к нему существо, к которому успела образоваться… Привязанность. Взгляд метнулся в сторону пустошей. И снова на птицу. Робот подошел к ней и, присев на одно колено, протянул руку: — Лок… — Огоньки в глазах неловко скосились: — Ты все еще хочешь пойти со мной? Золотистые глаза смотрели на пустоши с нескрываемой настороженностью. А после перевели взгляд на робота. Немного пугливый, но полный доверия и затаенной надежды. Недолго думая, птица шагнула на протянутую ладонь. Если шлем мог бы показывать эмоции, то крепко сомкнутая пасть растянулась бы в счастливой улыбке.