факультет изящных искусств

Каждой клеткой и до вздоха Нас пронзают эти ноты. Я сгораю в твоём теле, Как последний день Помпеи. Тени исчезают. Я тебя найду на ощупь. Пусть меня цепляют Знаки твоих многоточий. Снова собираем, Что разрушили войной, Вновь соединяя Силуэты под Луной. сергей лазарев - последний день помпеи

***

Пятница-хуятница. Антон проводит на нервах первую половину дня. Арсению что-то пишет, какие-то шутки отправляет, а сам на нервах диких. Приходится отпроситься в туалет на третьей паре, потому что воздуха стало не хватать. Эд зашёл следом. Ожидаемо, потому что Антон не отвечал на его вопросы из-за рассеянности и тупого залипания на иконку с зелёным кружочком, оповещающим о том, что Арсений в онлайне. — Тох, ты как? Бледный какой-то. Игноришь меня через раз. — Всё в норме, просто волнуюсь насчёт клиники. Никак не могу осознать до конца. Чем ближе — тем почему-то тревожнее. Нет, ну не может же он выпалить Эду о том, что завтра у них с Арсом романти́к? И он как девственница волнуется об их первом разе? Или может? Нет. Стоп. Антон умывается, вздыхает и усмехается. Он до сих пор нормально реагировать не может на прикосновения Арсения, потому что ведёт сильно, коленки там трясутся, дыхание сбивается и в этом же роде хуета, а здесь прям вот полноценный половой акт. Секас, если на шастуновском языке. Шастун цокает на самого же себя, даёт мысленный подзатыльник и поворачивается к Эду, который смотрит на него с непонятным выражением лица. И Антон понимает. Не каждый же из твоих друзей разговаривает сам с собой, стоя в университетском туалете. — Тох, чё случилось? Давай честно. Антон вздыхает. На пару как-то плевать. Его там уже особо не ждут, он долг закрыл в прошлый раз, да и стоит запомнить, что по сути похуй, так что похуй. Сказал как долбоёб. — Эд, ты в фанфике своём на каком моменте? Друг хмурится, вспоминая, но отвечает через пару секунд, не заставляя ждать слишком долго, потому что Антон весь на нервах, а малейшее ожидание выбивает из колеи. — У вас там секшуал напряг. Антон сначала не понимает, а потом понимает. У него с мыслями сегодня какой-то пиздец, честное слово! — Ты чё как Воля разговариваешь? Так и говори — секасуальное напряжение. Эд ржёт, хлопая Антона по плечу, а потом с серьёзным видом спрашивает: — У вас тоже… это самое? Да? Шастун поджимает губы. Кивает. И встречает в ответ новый приступ ржача со стороны Эда. Но не обижается. Потому что понимает всю абсурдность своего мышления сейчас. Он волнуется, но не до такой же степени, что начал деградировать мысленно? Ладно, думать бесполезно. Антон улыбается и сам, понимая, что этот самый ржач друга подействовал успокаивающе. Они возвращаются на пару через 20 минут, получают нагоняй, но больше их никто не трогает. Сообщение от Арсения приходит внезапно, потому что Антон, вроде как, написал в последнем «до встречи» и уже не ожидал новых смс.

арс: Мне всё ещё скучно. Развлеки меня. 12:46

Антон немигающим взглядом смотрит на сообщение, хмурясь. вы: арсений сергеевич, вы отвлекаете меня от познавательной пары. не стыдно? 12:46

арс: Нет. Если бы пара была действительно познавательной (как правоведение, например), тебя бы не было в онлайне. 12:47

Шастун прыскает от смеха, закатывая глаза. Что за человек такой? вы: арс, ты серьёзно? 12:48 Ответное сообщение вызывает ржач в себя. Антону очень увлекательно узнавать Арсения с новых сторон. И то, что он сейчас видит — просто что-то неебически отличающееся от образа преподавателя по правоведению.

арс: РАЗВЛЕКИ МЕНЯ 12:48

Антон даже вздохнуть не успевает, как ловит следующее сообщение.

арс: !!! 12:48

Эд тихонько качает головой рядом, наблюдая за Антоном. Преподаватель уже даже внимания не обращает, а вот сам Шастун готов под стол залезть. То ли от смеха… то ли от того, что понятия не имеет, как развлечь человека, потому что на ум приходят только непристойные вещи. Отпрашиваться с пары снова? Его не отпустят. До конца десять минут, а потом домой. Шастун хмыкает, включает камеру, приспускается на сидении и фотографирует свой язык. Видел бы его сейчас Арсений… А вот Эд видит. Он ржёт так, что им всё-таки делают последнее замечание. Антон ведь просто хотел язык показать. Просто. Без задних мыслей. Задних. Блять. Именно их. А получил в ответ от Попова фотографию его изогнутой брови в максимальном приближении. Это ухмылка? Что это? Тип «ты чё придурок, что ли?» или «серьёзно? язык?». вы: арсений сергеевич, у вас красивая бровь. не спорю. но объясните словами, пожалуйста, свою реакцию. 12:57

арс: «что ты этим языком делать-то собираешься?» Достаточно понятно? 12:59

Антон сглатывает, давится своей же слюной, но выгнать их за шум уже не могут. Звонок. Шастун краснеет, закрывает чат и ощущает тяжёлую руку на своей спине. Эд заботливо ебашит по спине. Из аудитории они выходят потрёпанные. Антон чувствует себя смущённым. И это бесит! Как барышня смущается прямо. — Тох, я по делам, давай! До понедельника. Удачи. Антон пожимает руку на автомате. Эд отходит на пару шагов, когда юноша слышит: — Расскажешь потом, как прошло. Шастун оборачивается, видит ржущего Эдика и цокает: — Да иди ты в задницу! — Люблю тебя! Эд убегает быстро. А Антон доходит до метро и плюхается на свободное место, которых по пальцам пересчитать можно. Достаёт телефон, видит последнее сообщение и всё-таки отвечает. вы: понял я. только я не умею ничего. будете учить. 13:20

арс: На то я и преподаватель. Чтобы учить. 13:21

Антон снова закатывает глаза и вздыхает. Нет, Арсений всё-таки невероятный человек. Таких хуй встретишь на нашей планете. До дома Антон добирается за полчаса, заходит в магазин по пути, а уже в два часа дня открывает дверь квартиры. Он обещал себе, что все дела закончит сегодня, чтобы в выходные нихера не делать. Быть с Арсением, да и всё. Что ему ещё нужно? Парень выпивает свои таблетки, перекусывает, садится за задания и отключается от всего мира, сосредотачиваясь на том, что нужно действовать согласно плану. Без отклонений. Он заканчивает с делами ближе к ночи. Потому что в списке того, что ему нужно было сделать была не только домашка, но и уборка, а также всякие мелочи. В душ он попёрся уже почти в полночь. Вспомнились слова Арсения о гладкости. Юноше вдруг захотелось и самому... Ладно. Антон вздохнул, кивнул самому себе и взял бритву в руки, закрывая за собой дверь душевой кабины.

***

Антон просыпается в ебучий час дня. На телефоне смс от Арсения, Эд звонил пару раз, даже мама написала. Пришлось разгребать всё это уже после утренних водных процедур. Шастун отвечает матери, потом Эду и только в самом конце, когда уже сидит на стуле и пьёт кофе — он открывает сообщение от Арсения.

арс: Я в университете до пяти. Проблемы в деканате. Я к тебе или ты ко мне? 7:20

И он встал в такую рань? Антон вздыхает и кривится, опуская взгляд на свои ноги. Гладкая кожа. Без единого волоска. Даже не поранился ни разу. Пиздец. Странные ощущения, если честно, но смотрится неплохо. вы: к тебе. ко скольки? 13:46

арс: Боброе дутро! Выспался? 13:47

вы: арсеееееений хд даже слишком. 13:47

арс: Жду тебя к часам семи. Как раз успею добраться до дома и встретить тебя. 13:48

Антон хмыкает. вы: чмок. 13:48 Шастун кусает губы, смотрит в экран, вздыхает, но взгляда не отводит. Ему так хочется увидеть байкальские, а ему ещё ждать и ждать. Ещё минимум четыре часа дома сидеть. Нет, это не так уж и много, но всё же. Все дела он сделал вчера. Подумать он не успевает. Приходит сообщение.

арс: Целую. 13:50

Антон улыбается. Глаза прикрывает. Открывает. Смотрит на сообщение и чувствует ебучих бабочек в животе, которые так сильно своими крыльями машут, что… как там в песне? Знай, это любовь. С ней рядом амур крыльями машет. Знай, это любовь. Сердце не прячь, амур не промажет. Охуеть и не выхуеть. Голова закружилась. Антон отпил из чашки, откусил от бутерброда, остался в шоке от себя самого. А потом пошёл к компьютеру, вспомнил, что раньше очень любил смотреть Куплинова и снова открыл его канал на ютубе. Нашёл какое-то прохождение мёртвого парка, но потом наткнулся на игрушку про гуся. Прохождение смотреть не стал. Глянул только пять минут, но и этого хватило, чтобы начать ржать от «я гусь, доебусь». Антон сразу скачал и начал играть, периодически приходя в восторг от игры, что сначала казалась абсолютно тупой, а потом оказалось, что там думать надо. Вот Антон и думал до половины шестого. Игру-то прошёл. А потом начал собираться. Ему нужно вообще что-то брать с собой? Зубную щётку? У Арса всегда есть запасные. Вещи? Да. Пожалуй. Антон забрасывает майку в рюкзак и следом за ней летят домашние шорты. У Арсения дома тепло, а париться он не имеет никакого желания. Трусы... что ли, взять. Ладно. Похуй. Шастун выходит из квартиры в половину седьмого и пишет смс Арсению. Мужчина отвечает, что уже дома и ждёт его. У Попова Антон оказывается ровно в семь. Пунктуальность ёптить. Мужчина встречает с улыбкой, взъерошенными волосами и мягким поцелуем в губы. Антон раздевается, руки моет, выходит в зал. Только сейчас юноша замечает то, во что одет его парень. Атласная, мать вашу, пижамная рубашка. Чёрная. Светит не хуже самого Арсения. И обычные чёрные домашние штаны. Волосы слегка влажные, если приглядеться. После душа. Ясно. Хуясно, Антон. Отлипни. Давай. Возьми себя в руки. — Арс, я переоденусь в домашнее? Мужчина отвлекается от увлекательного процесса заваривания чая и улыбается. — Да. Жду тебя. Я уже фильм нашёл. Кивок. Антон переодевается, обращает внимание на свои ноги, смотрит в полный рост на своё отражение и приходит к выводу: он выглядит моложе. Ему на вид лет шестнадцать. А он всего лишь шортики с персиками напялил и маечку. Арсений тоже на 33 не выглядит. Антону кажется иногда, что тот молодость свою заморозил. Так что… они стоят друг друга. А про персики не спрашивайте. Фильм там есть один… очень интересный просто. Неважно. Шастун заваливается на разложенный диван под бок Арса, который как раз нажимает на плэй. Мужчина мягко притягивает к себе. — Чай позже попьём. Я заварил. — Ага. Антон лезет ближе, ноги закидывает на Арсения и пытается вникнуть в сюжет, но вот у Попова другие планы. Видимо. Рука скользит по бедру, а взгляд направлен в экран. Непроницаем. Зараза. Антон сглатывает. — Ты везде гладкий? Шастун шумно выдыхает. Слышать такое всё ещё очень смущающе. Да, взрослые люди, да, мужики, да! Но всё же переёбывает знатно. Антон мысленно матерится. Да и не мысленно, блять, тоже. — Ага. Хмыкает. Арсений хмыкает и спокойно продолжает смотреть ебучий фильм, который не всрался Шастуну вот совсем вообще! Парень уже чувствует, как плывёт. Возбуждение начинает настигать секунда за секундой. А на него ноль внимания! Рука на бедре не в счёт. Этого слишком мало. Антон гаденько улыбается и поднимает свою ладонь, кладя её на грудь мужчины. Нет, ну он же может выводить его из состояния равновесия своими словами, почему Антон не может его немного… — И чего ты делаешь? На паузу. Они фильм больше смотреть явно не будут. Арсений поворачивает голову и смотрит прямо в глаза, полные зелени. Антон сглатывает, подбирается ближе, тонет в синеве, залипает, целует. Прикасается к губам, а затем практически забирается сверху, но его останавливает рука на бедре. — Чай. Антон только сейчас понимает, что начал делать. Арсений чай же заварил. Зря старался, что ли? Юноша осторожно слезает с мужчины, встаёт и направляется на кухню, но его резко останавливают руки на поясе и горячее дыхание в затылок. Мурашки бегут, отдаваясь дрожью в ногах. — Красиво выглядишь. Поцелуй в плечо. Арсений отпускает, обходит юношу и идёт к столу. Спокойно разливает чай по чашкам, пока Антон на ватных ногах подходит к стулу и плюхается на него. Попов весь такой красивый и пиздецовый. На Байкале не пожар, нет. Там просто атмосфера такая… розовый закат. Романтично! Охуеть прям. У Антона дикое желание ощутить на себе руки Попова, а он спокойно сидит и чай пьёт. Шастун понимает, что организм у него молодой, а Попов человек опытный и может сдерживать себя, но всё же. Юноша чувствует себя так, будто в его глазах прям бегущей строкой: ДАЙТЕ МНЕ АРСЕНИЯ! — Арс, хотел спросить. — Да? Шастун губы облизывает. Он думал об этом долгое время, поэтому лучше момента не нашлось. — Ты же не собирался меня пороть в итоге? — Я действительно похож на человека с такими интересами? Антон цокает, пальцы выкручивает, губы облизывает. Суббота… говорил Арсений. Они чай пьют. Пьют чай именно в том самом смысле, когда люди реально садятся за стол и пьют чай! Парень вздыхает. — Арс, а зачем тогда вы с Волей… вот это вот всё? Арсений улыбается, потому что понимает. — Я подыгрывал. Всего лишь. — Шаст цокает. Шутники херовы. — Тебе настолько сильно бляха на ремне понравилась, что из головы выбросить не можешь? Вот зараза! Шастун губы поджимает. — Арс, долго будешь меня мучать ещё? Чем дальше Попов оттягивает момент, тем хуже становится. Антон смотрит в байкальские, улавливая незначительные изменения в климате. — Я хочу, чтобы ты расслабился. И перестал волноваться. — А ты совсем не волнуешься? Арсений встаёт со своего места. Смеётся. Светит. Антон засматривается, пока не чувствует ладони на своих щеках. — Пока ты не расслабишься, я к тебе не притронусь. Мне нужна твоя моральная подготовленность. Тело можно подготовить, а вот голова — это сложно. Понимаешь? Шастун кивает. Тема серьёзная. И он действительно всё понимает. На Байкале штиль. Резко. И Антон перенимает это спокойствие, наклоняясь вперёд. Губы соприкасаются. Юноша отстраняется лишь на ничтожный сантиметр для того, чтобы прошептать: — Я готов. И Арсению этого хватает. Потому что искренне. Это было очень искренне. По глазам Шастуна можно сразу всё понять. Мужчина мягко кусает за нижнюю губу, руки на бёдра опускает, отстраняется, давая юноше сказать то, что он хочет: — Арс, я не пробовал, поэтому нихера не знаю. Но я доверяю тебе. — Если тебе что-то не понравится, ты можешь сказать — стоп. И я остановлюсь. Понял? — Да. — Чего бы тебе хотелось сегодня? Антон вздыхает, задумываясь. А чего он хочет? Секаса. Это понятно, но... Шастун осознает, о чём толкует мужчина, поэтому тут же отвечает: — Давай без... Блять, а как сказать-то? Чёрт. Ебануться, как смущает подобное. Антон поджимает губы, но говорит. Всё же. — Давай без минета. Я ещё к такому не готов. Арсений улыбается, чёлку поправляет на шастуновском лбу и кивает: — Я понял. Попробуем секас? Антон ржёт, бьёт по плечу и вздыхает. — Не попробуешь… Попов с улыбкой заканчивает: — Не попробуешь. До спальни они добираются целуясь. Антона на кровать не кладут. Он сам падает на неё со всего размаха, утягивая Попова за собой. Арсений нависает сверху, рассматривает, молчит. Тишина такая, что пиздец. Шастун молчит тоже. Говорить сейчас — преступление. Мужчина дотрагивается пальцами до скул, очерчивает губы, ведёт вниз до шеи, ключиц… Антон сглатывает комом вставшую слюну. Сам притягивает ближе, сам проталкивает язык внутрь, сам начинает снимать этот сияющий атлас. А когда снимает, понимает: Арс сияет сильнее. Одни лишь байкальские светят так, что ослепляет. Арсений кладёт руку на пояс, ведет выше, под футболку лезет, снимает её к чертям в итоге. А Антон… он вообще не здесь. Он потерялся. В этих губах, руках, прикосновениях, стонах. А постанывает он постоянно. Нахуя молчать, если хочется? С Арсением много чего хочется. Мужчина языком обводит сосок. И Антон резко распахивает глаза, опуская взгляд. Лучше бы он этого не делал. Потому что… — Блять, Арсений. — Тс. Я не блядь, малыш. Возмущения тонут в стоне, когда рука опускается ниже, сжимает возбуждение и лезет под резинку шорт. В голове ноль мыслей. Там один мат. Попов везде. Его концентрация так велика, что сложно нормально строить предложения или высказывать что-то. Арсений помогает снять шорты, свои откидывает через секунду, кидает смазку рядом с их телами. Шастун дышит часто, губы кусает, ждёт, рукой проводит по своему возбуждению. Мужчина прижимается через секунду, не задерживаясь, кусается, выцеловывает шею, пытается расслабить, но Антону мало. Ему хочется ещё ближе. Он никогда такого не ощущал. Он никогда такого не чувствовал. Он никогда не думал, что сможет ощутить столько чувств и эмоций сразу. — Кот, расслабься, ладно? Антон смотрит в байкальские и кивает. Чувствует что-то холодное около задницы, и его отрезвляет происходящее. Так. Охуеть не выхуеть. Палец, обмазанный гелем, подбирается, сука, ближе. — Обязательно вообще пальцы мне в задницу заталкивать? — А ты думал... как в порно? Антон цокает, чувствуя, что разговоры очень даже помогают не сойти с ума. — Нет, в порно всё странно. Они полчаса друг другу отсасывают, а потом оп! И всё. Или ещё слишком долго затягивают процесс. Я же не дурак. В жизни всё по-другому. Арсений изгибает бровь. Антон лежит под ним весь такой горячий и дрожащий, но мыслит вполне ясно. Интересно. — А ты эксперт по порно? Шастун закатывает глаза. — Нет, но да. Я же не практиковался ещё. Поэтому профессионал только по просмотрам. — Тогда надо устроить тебе практику, верно? Антон цокает и тут же ойкает, когда Арсений щипает его за задницу. — Да заталкивай уже свои пальцы, я заебался лежать. Мышцы затекают в таком положении. Попов коротко смеётся и резко опускается, кусая за ключицу. Становится не до смеха. Антон утопает в своём же стоне. Ноги у него длинные и они оказываются почти на плечах мужчины, когда тот наклоняется. Ближе некуда. Арсений ухмыляется. — Утром будет ещё хуже. — Спасибо, Арсений Сергеевич, успокоили, блять! — Кусать буду за каждую нецензурщину, вылетающую из твоих уст. — Тогда вы меня просто сожрёте. Они смотрят в глаза друг друга. Не моргая. Арсений взгляда не отрывает. Смотрит, не отпуская, и аккуратно проталкивает палец внутрь. На одну фалангу. Антон шумно выдыхает. — Блять. Неприятно. Укус в плечо. — Я могу остановиться. — Нихуя. Арсений, я не дурак, я знаю, что сначала больно. Потом приятно. На утро стыдно и вся эта хуета. Попов цокает, понимая, что Антон действительно готов. Парень опускает взгляд, рассматривая мужское достоинство Попова, делает какие-то свои выводы и снова смотрит на замершего Арсения. — Насмотрелся? — Я не разбираюсь в красоте мужских членов, но твой мне кажется красивым. Мужчина утыкается лбом в шастуновское плечо и хрипло смеётся. Нет, Антон невероятный. Такого нигде больше на свете не найти. Рядом с ним никакой сейчас серьёзности, но в этом своя прелесть. Сам Антон понимает, что не чувствует никакого стеснения. Да, голые, да, у Антона в заднице палец Арсения, да, всё охуенно. Но стеснения нет. Есть желание продолжить дальше. Если уж начали, то до конца. Антон не привык бросать всё в начале пути. Они же не просто перепихнуться решили. Они не просто преподаватель и студент, которые спят. Они — преподаватель и студент, которые спят по любви. Мужчина осторожно двигается дальше. Антон матерится от неприятных ощущений каждую пятую секунду, за что получает смачные укусы по всему телу, но уже после десятого раза понимает: ему слишком нравится. Но об этом он подумает потом. — Антон, всё в порядке? Шастун сглатывает, кивает, просит продолжить. Знает, что нужно немного потерпеть. Мягкие касания губ успокаивают. Мышцы напрягаются до предела, когда два пальца входят на полную длину, но не успевает Антон смачно заматериться, как стонет. Громко. Протяжно. Тело пробивает до самых костей. Юноша смотрит на Арсения, замечая его пристальный взгляд. Зачем там смотреть? Антон начинает краснеть под таким взглядом. Попов снова не отрывается. Не отводит. Двигает пальцами под таким же углом и снова наблюдает. — У тебя кинк, блять? Арс, я сейчас сдохну, перестань меня смущать, зараза! — Мне нравится на тебя смотреть. Ты себя не видишь, а я тебя вижу. Это слишком красиво. Хрипло. Антон притягивает за шею к себе, вгрызаясь. Никто и никогда не делал для Антона того, что делает Арсений. Мужчина даёт ему почувствовать себя красивым. Почувствовать себя нужным. И это настолько по-ебучему бьёт по осознанию, что чувства к этому человеку выше некуда. Арсений мучает его ещё пару минут и вытаскивает пальцы, снова хватая смазку. Антон дальше не смотрит. Он терпеливо ждёт, пока Арсений разберётся с презервативом, попутно думая о том, что он всегда проверял слово президент словом «презик». Именно сейчас об этом и надо было подумать. Почему бы и да? Арсений прижимается ближе. Антон обхватывает руками, чувствует, как подушку под поясницу подкладывают и пытается расслабиться. Шастун знает, что долго не продержится. Возбуждение сейчас польётся из всех щелей. Медленно, постепенно, не спеша. Антон морщится, цепляется руками за арсовы плечи, а потом стонет, когда до конца. До упора толкается. Попов целует лоб, глаза, щёки, скулы, подбородок, губы. Мягко утягивает в поцелуй, толчок делает, вырывает ещё один стон. Становится охуенно, когда совсем немного меняется угол. Шастун сам тянет мужчину ближе к себе, чтобы расстояния совсем не осталось. На затёкшие мышцы уже похуй. Антону по сути на всё похуй, кроме Арсения, которому вот-вот сорвёт все тормоза. Антон чувствует, как Арсений пытается не стать грубее. А хочется резче. Поэтому сквозь стоны Попов слышит отчетливое: — Резче, Арс. Пожалуйста. — Уверен? — Пиздец... как уверен, Арс. Мужчина вжимается в него сильнее, проталкивает язык в рот и резкость движений повышается. Антона хватило на пару минут, после чего он излился прямо в руку Арсения, которая в процессе успела обхватить его член. Стыдно? Нихуя. Антон практически скулит, когда Попов кусает в область чуть выше ключицы. Но мужчина снова целует, не давая опомниться. Он целует и целует. А затем отрывается от юношеских зацелованных губ и делает несколько последних толчков. Пиздец. Антон прижимает мужчину к себе, гладит по спине, касается губами виска. Шторм закончился. Снова штиль. Арсений смотрит прямо в глаза, ложится рядом и перетягивает Антона на своё тело. Отлипать друг от друга не хочется. Совсем. Рядом с Арсением так хорошо. Рядом с ним всё становится в миллион раз ярче. Да, они перепачканные, да, они потные, да, в душ надо, но так похуй, вы бы знали. Теперь знаете. Мужчина пальцами по позвоночнику проводит, дышит уже более спокойно, расслабляется. — Сейчас будет до глупости банальный вопрос. Тебе понравилось? Антон сглатывает. Сил нет. Как сказать, что это было охуеннее, чем охуенно? Охуенически по-охуенному охуенно? Шастун хмыкает. — Сначала пиздец, а потом пиздецкий пиздец. Объяснил, как долбоёб. Арсений хрипло смеётся, Антон немного приподнимается на руках, тратя последние силы, и утягивает в поцелуй. Отстраняется. Видит столько всего в байкальских, что внутри всё сжимается. Слова сами вырываются наружу. Не спрашивая. — Я люблю тебя. По-моему. Очень сильно. Вот. Веришь? Прям сердце ебашит. Попов губы облизывает, улыбается, вздыхает. В глазах появляется что-то ещё. Появляется то, чего Антон разобрать не может. Но не успевает подумать, потому что слышит: — Верю. Только не переставай любить, хорошо? — Арс, ты чего? Антон пытается понять, разглядеть, но не выходит. Арсений вдруг меняется в лице, будто отмирая, и улыбается. — Потому что я не перестану. Шастун сглатывает, но улыбается в ответ. Обнимает, кладёт голову на грудь и закрывает глаза. Двое не спят. А на столе так и остались стоять две одинокие чашки остывшего чая.