Я чувствую, что ты дрейфуешь, а потом исчезаешь, Каждый раз, когда я спрашиваю о твоих страхах, И мне нужно знать, как долго это продлится? Я провел слишком много ночей в прошлом, Трудно смотреть, как ты исчезаешь, Ты живешь как призрак, но ты все еще здесь.
Амбрэла заходит в просторную комнату, оглядываясь по сторонам. Она впервые дома у Чонгука, потому некое волнение пробирается под кожу, оставляя за собой табун мурашек. Изначально девушка думала, что тут — бардак, привычные носки, которые разбросаны по всему периметру комнаты, но нет — идеальная чистота и порядок. Даже пыли нет. — У тебя уютно, — Ким поворачивает голову в его сторону и слабо улыбается. — А еще комната такая большая и просторная. Даже балкон есть, везет! — Нужно же куда-то выходить курить, — подмечает брюнет, плюхаясь на мягкую кровать. Он внимательно смотрит, как Амбрэла разглядывает каждую деталь, присматривается, аккуратно берет определенные предметы в руки и восхищенно осматривает. На душе становится тепло. — Ну ты как обычно, — она ставит обратно на полку трофей за выигрышный турнир по баскетболу. — Никогда не видела, чтобы ты играл. — Я занимался баскетболом в другой школе, но после мне стало это не интересно, и я забросил, — брюнет пожимает плечами и расставляет руки в разные стороны. — Ты чем-нибудь занимаешься? — Танцевала. Раньше тоже очень любила, даже в кружки ходила по танцам, но потом учеба слишком сильно начала давить. Отцу не очень нравилось, что я выбрала танцы. Он всегда хотел, чтобы я стала певицей и хорошо училась, но видимо, ни тому, ни другому не суждено сбыться. Чонгук слушал внимательно, понимал суть диалога, хотя сам был где-то в себе. Что будет, если мама захочет вернуться к Чонгуку? Он будет жить с ней? С отцом? Или совсем один? Конечно, о таком думать даже страшно, но такой вариант имеет место быть. Гук не осуждает, однако с осторожностью относится ко всему, что связано с Чон Чонгуком. Правильно ли он сделал, что позволил ему забрать маму, чтобы поговорить? Где она сейчас? Так и не приехала ночью… Отец весь на иголках, даже на работу уехал раньше. Миран ему отписалась в смс — Чонгук видел, как он откинул телефон на стол, где на дисплее было написано «я задержусь до утра». Подозревает в чем-то? Возможно. Чонгук сам уже не знает, что происходит у этих двоих. — Кстати, как дела с Чон Чонгуком? — девушка садится рядом и кладет ладонь поверх плеча. — Твоя мама в порядке? — На самом деле, я понятия не имею, что у них происходит, — парень поджимает губы и опускает карие глаза в пол.***
Миран открыла глаза посреди пустой комнаты. Одежда чуть помята, волосы растрепаны, но макияж все еще держится. Женщина осмотрелась; рядом лежала сменная одежда в виде ее старых вещей. В ванной было слышно, как льется душ. Со протерла сонные глаза и быстро переоделась в данную одежду. — Проснулась? — голос Чонгука вывел женщину из транса. Он стоял в широких шортах и черной свободной футболке, а с блондинистых волос капала вода, создавая под его ногами небольшую лужу. — Уже час дня. — Я не заметила, как заснула вчера, — Со потерла руками виски, прикрыв глаза. Из-за неудобного положения головы во сне, та слишком сильно болела и давила на виски. — Наверное, мне нужно уйти. Не буду задерживать тебя. — Вовсе не задерживаешь, — Чонгук делает шаг вперед, но Миран моментально берет себя в руки и пятится назад, пока не врезается в стенку. Чон смотрит испытуемо, прямо в душу, не пытаясь даже скрыть своего похотливого взгляда. Но в нем также просвечивается сожаление. Становится вовсе не понятно, что у этого мужчины в голове. Чего он хочет? Какие цели преследует? — Ты подумала над тем, что я сказал тебе вчера? — Мне кажется, что я уже ответила на твой вопрос, — Миран задирает голову вверх, не поддаваясь манипуляциям мужчины. Чонгук же, напротив, наклоняется ближе и приподнимает двумя пальцами острый подбородок, притягивая ближе к себе. Останавливается в сантиметре от своих губ, но не целует, внимательно смотрит в темные карие глаза, которые полны неожиданной уверенностью. — И мне правда больше нечего сказать. — Ты уверена? — Мне плевать, что ты можешь убить за меня, что можешь подарить мне все, о чем я желаю. Сделаешь все, что я захочу? Поставишь всех у моих ног? — в голосе прослеживается едва заметный смешок, который не остается незамеченным. — Где ты был, когда я страдала? Прятался? Ты совершил главную ошибку в наших отношениях — оставил меня в неведомости. Хотел защитить? Чонгук, поверь, единственный от кого меня нужно защищать и прятать — это ты. Блондин хмурит брови и сильнее сжимает пальцы, перемещая их на впалые щеки. Глаза моментально становятся темнее, а взгляд тяжелеет. Он наклоняется в правую сторону и останавливается около уха. Шепчет, едва слышно: — Шрамы на сердце — это очень больная рана. Она сильнее, чем физическая боль. Подобна моральной, но значительно отличается. Влюбить тебя в себя было легко, но тебе также было тяжело избавиться от этой любви. Не думаю, что все что ты мне сейчас говоришь — это искренне и от сердца. Понимаю, тебе нужно время, я готов его тебе дать, но сколько? Мне не восемнадцать лет. У меня есть свои дела, свои заботы и бизнес. Миран, выбор прост: либо со мной, либо без меня. Или ты моя — или я уничтожу то, что дорого тебе. Женщина приоткрывает глаза от таких заявлений. Нужно было выкинуть мысль о том, что Чон Чонгук поменялся, потому что нет. Такие люди никогда не изменят себе. Останутся гнить, пытаясь замаскироваться, лишь бы не сдать себя с потрохами. Сейчас мысль о том, чтобы Чон лежал в гробу — самая адекватная. В жизни Миран и так полно проблем, половина из которых была связана именно с ним. Зачем она старалась схватиться за ниточку и хоть что-то разузнать? Рылась в грязном белье, пыталась понять мотивы его поступков в прошлом, но для чего? Чтобы еще раз убедиться в том, что Чон Чонгук — это монстр, жизнь которого — это сплошной ад? По-другому и не скажешь. Эгоист он всегда эгоист. Этого не отнять у человека с таким высоким собственным «я». Миран обхватывает его запястье руками и скидывает с лица. Отталкивает мужчину от себя и смотрит так, как не смотрела никогда: с отвращением и безразличием во взгляде. Для чего все это? Чонгук только что потушил все, что разжег. Погубил все чувства, которые были. — Мне противно. — Повтори еще раз? Ты хочешь мне сказать, что я тебе противен? — Все это время я жила с тем бременем, что ты оставил в моем сердце. Столько раз я ненавидела себя за то, что позволила тебе умереть, но что в итоге? Что с тобой стало? — из глаз начинают течь слезы. — Ты умер для меня тогда в больнице, оставил после себя хоть какие-то теплые воспоминания. Я знала, что ты не самый лучший человек на земле, но думала, что со временем все стало лучше. Ты стал лучше. Но то, что я вижу и слышу сейчас — это точно ты? — женщина глубоко вздыхает и обнимает себя руками, лишь бы быстрее избавиться от этого чувства пустоты внутри. — Прекрасно понимала, что ничего не выйдет, даже когда увидела тебя в больнице. Я понятия не имею, зачем осталась тут. Ты делаешь мне только хуже. — Хочешь сказать, что больше не любишь меня? — Я не могу ответить на этот вопрос сейчас, — женщина поджимает губы и опускает глаза в пол, не в силах посмотреть на Чонгука сейчас. Его взгляд пугает, заставляет сбежать или выпрыгнуть в окно. — Мне страшно находится с тобой в одной квартире. Хочу уйти. Прямо сейчас.***
Чонгук стоит около огромного дома, принадлежащего семье одного очень избалованного ребенка, который последнее время участил со своими «пакостями». Внутри все сжимается из-за агрессии, которая скопилась за последние дни. Сначала Миран, потом Юнги, который надоедал со своими вопросами. Чону пришлось сбросить его на Чимина, который начал возмущаться пуще прежнего. Это бесило еще больше, потому Чонгук пожалел, что поступил так. Дверь открывается и из нее выходит на первый взгляд вполне безобидный мальчик. На нем фирменные вещи, идеально уложенные волосы, а лицо сияет даже в темное время суток. Основательно подготовился. — Минсок? — Чонгук облокачивается боком на столб фонаря, подсвечивающий дом. В таком свете он выглядит мрачнее обычного. Руки убраны в карманы брюк, голова чуть наклонена в бок, из-за чего блондинистые прядки спадают на темные глаза. — Куда идешь? — Извините, но мы знакомы? — парень удивленно вскидывает брови и останавливается напротив. — Лично, к счастью, нет, но я наслышан о твоих делах. Осуждаю. Не думаю, что следует так поступать с девушками, а тем более такими молодыми. Я, конечно, тоже не ангел, но такое мало кому сойдет с рук, — Чонгук подходит ближе, а бедный Минсок плетется назад, пока не врезается в закрытую калитку. — Что, страшно? Интересно, такой же страх испытывали девушки, когда ты убивал их? Не думаешь, что слишком юн для таких делишек? — Извините, но кто вы… Откуда вы знаете? Что вам нужно от меня? — Минсок растерянно бегает взглядом по незнакомому лицу. Ноги начинают дрожать, а Чонгук начинает громко смеяться. — Мой отец! Он влиятельный человек! Если попробуете меня тронуть, то вам конец! Он самолично убьет вас! — начинает глаголить малец. Чона такая реакция еще больше забавляет. — Да? — он саркастически удивляется. — Интересно, его денег хватит, чтобы посадить меня в тюрьму? Думаю, что нет. Вот думаю… — мужчина оттопыривает губу и прищуривается. — Засадить тебя в тюрьму за убийства более двадцати пяти девушек и за изнасилование или убить прямо около твоего дома? Какой вариант нравится больше? Парень смотрит на блондина непонимающе; и в смысле непонимающе не из-за того, что именно он делает, а из-за того, кем является этот мужчина. Лицо у него максимально знакомое, будто Минсок видел его ранее, но где? Может, он какой-то конгрессмен или депутат? Возможно, огромная шишка в Сеуле… Мин не понимает. — Сэр, простите, — это единственное, что лезет на ум. Парень опускает глаза вниз, уже готовясь встретиться со смертью. Сжимается весь, прижимает руки к животу, но все, что он получает — легкий смешок, а затем пустоту. Мужчины нет на месте, он словно испарился. Лоб Минсока покрывается испариной; он дрожит, словно осенний лист, оглядываясь еще раз. Парень понимает, что вокруг никого нет, потому глубоко выдыхает и откидывается спиной на забор, медленно съезжая по нему вниз. В этот раз пронесло. Чонгук тормозит у машины. Он внимательно смотрит на удивленного Чимина, потому без вопросов отвечает: — Он умрет так и так. Решил растянуть этот процесс. Интересно, после моих угроз он перестанет лезть к девушкам и затихнет, или же продолжит свои «нападения»? — Чон облокачивается на дверцу и закуривает, приподнимая голову на звездное небо. Пак же молчит, но также закуривает, изредка посматривая на друга.***
Школа встречает в тусклых красках. Все готовятся к экзаменам, потому в коридоре тишина, нет привычного ора и криков, лишь пустота. Амбрэла стоит около двери в свой класс больше минуты. Она внимательно сверлит взглядом ручку, пытаясь наконец дотронуться до нее и открыть. Но ей это не удается: сзади кто-то дергает и открывает дверь за нее. — А? — Ким поворачивает голову и встречается взглядом с карими глазами. — Минсок? Не заметила, как ты пришел, — девушка неловко улыбается и проходит вперед, сразу же ловя на себе странные взгляды одноклассников. Они ничего не говорят, но смотрят так, словно что-то случилось. Что-то серьезное. Миса подбегает к подруге и обхватывает за плечи, крепко обнимая. — Наконец-то пришла! Каникулы так долго шли, что мне казалось, будто ты пропала! Ни одного звонка, подруга! Где ты пропадала? — девушка возмущенно посмотрела на Ким, оттопырив губу. — Парня себе нашла? Признавайся! — Что? — Амбрэла прокашлялась, встречаясь с усмехающимся Чонгуком, который сидел неподалеку. — Нет, что ты… Просто были трудные времена в семье. Поссорилась с отцом, всего-то. Пустяки, — Ким отмахнулась рукой и прошла на свое место, испытуемо посматривая на Чонгука, который не сводил с нее глаз. Смотрел словно дикий хитрый лис, чуть приподняв уголки губ. Смешно ему? Вот Амбрэле не особо. — Дорогие ученики, — учитель осмотрел весь класс, когда все уселись по своим местам. — Как вы знаете, совсем скоро у вас начнутся экзамены, которые определят вашу дальнейшую судьбу. Многие из вас пойдут другой дорогой, а некоторые продолжат обучение на последнем году выпуска. Мне бы хотелось, чтобы вы готовились серьезно и усердно, но по просьбам многих я хочу объявить о летней дискотеке, которая пройдет на заднем дворе школы. Туда мы пригласили диджея, который будет ставить для вас вашу любимую музыку, некоторых учителей. Они внимательно проследят за тем, чтобы вы оставались в безопасности в связи с последними событиями в Сеуле. Дискотека пройдет двадцать пятого мая в семь часов вечера. Ребята начали сразу же обсуждать данное мероприятие, совсем позабыв об экзаменах. Конечно, это очень круто, что школа проводит такие вечеринки, но кто-нибудь подумал о безопасности? Последнее время пропадают девушки. Ни одну из них еще не удалось найти. Все это очень настораживает. Вдруг что-то подобное произойдет и здесь? Подготовка шла полным ходом. Многих освобождали от занятий, чтобы украсит задний двор школы. Парни таскали столы и стулья, колонки и аппаратуру, а девушки украшали стены школы снаружи и сад. Все конкретно запарились над данным мероприятием, потому что для многих — это последняя школьная тусовка. Многие не сдадут экзамены, некоторые поступят в колледжи. А такие как Амбрэла пойдут на дополнительный год, чтобы поступить в институт. Отец заставил. Тут не было другого выбора. — Минсок, подай пожалуйста, — Дженни тянет руку, и парень аккуратно передает ей набор красных ленточек. Девушка осторожно и сосредоточено обвивает ими карниз и формирует бантики. — Амбрэла! — Миса в прямом смысле слова налетает на подругу, почти сбивая ее с ног. — Это наше последнее мероприятие… Даже грустно. — Не нужно так говорить, — девушка хмурится. — Мы все еще подруги и будем ими, даже когда закончим школу. Я никогда не брошу тебя, — Ким бережно обхватывает ее ладони и тянет на себя, ярко улыбнувшись. На душе Мисы становится тепло и уютно. Она крепко обнимает голубоглазую, утыкаясь носом в плечо.***
Миран зашла в ближайшую кофейню после работы. Издательство полностью промыло мозг, поэтому сил на то, чтобы думать и что-то готовить дома не было. Женщина заказа блины с сыром и ветчиной и крепкий кофе. Казалось, что настроение не может быть хуже, но оно определенно упало еще ниже, куда-то в ад, когда на пороге показался Пак Чимин. Он вальяжно прошел к барной стойке, сделал какой-то заказ и осмотрел зал. Встретившись со злым взглядом Миран, мужчина слабо улыбнулся и присел рядом, когда подали поднос с его едой. — Не ожидал тебя тут увидеть, — кареглазый отпил кофе и облизал губы, смакуя вкус. — По работе или просто так? — А как я не ожидала, — брюнетка закатила глаза и отрезала кусочек блина. — Я просто зашла после работы поужинать. — Блинами? — Мне нравится. — Хотел бы извиниться перед тобой, — Чимин поставил кружку на стол, внимательно посмотрев на Со. — Пойми, что мне нельзя было говорить про Чонгука. — Поэтому ты водил меня за нос все время? Очень по-мужски, понимаю, — женщина усмехнулась. — Чимин, сейчас нам незачем это обсуждать. Между мной и Чонгуком ничего нет и быть не может. — Красиво врешь, — Пак откинулся спиной на спинку стула и расставил пошире ноги. — Долго практиковалась? Мне, конечно, нет дела до вашей драмы, но мне явно не нравится то, что с ним происходит. Ты его там что, заколдовала? Выглядит как бес. — Он всегда таким был, если ты еще не понял, — Миран отодвинула пустую тарелку в сторону. — Не буду тебя задерживать. Мне пора, — она поклонилась и слабо улыбнувшись, вышла из кафе, оставляя Пака с легкой усмешкой на лице. Миран преследовали странные ощущения. Женщина, выйдя из кафе, плотнее прижала к себе руки, и осмотревшись, опустила голову вниз. Встреча с Чимином — это большое напоминание о том, что Чонгук жив, что он в полном порядке и сейчас занимается своими делами. Хуже стало, когда черная машина подъехала к кафе. Оттуда вышел Чонгук. На нем была легкая белая рубашка и черные обтягивающие джинсы, а на глазах черные очки с едва просвечивающими стеклами. Мужчина приспустил их на переносицу, когда заметил знакомую фигуру. — Интересно, это совпадение или судьба? — он слабо улыбнулся и подошел поближе, похлопав рукой по женскому плечу. — Не буду мешать, — после этих слов блондин прошел вовнутрь и сел рядом с Чимином. Миран стояла в полном непонимании; ощущение пустоты подкралось не заметно, а сердце сжалось и забилось в несколько раз сильнее. Со всегда пугало, какое влияние имеет Чон над ее чувствами. Оно начинает громко колотится, а в животе словно бабочки запорхали. Последний раз такое было только в начальной и средней школе, когда Миран кто-то очень сильно нравился. Проблема в том, что сейчас она не в школе и даже не помнит имен тех парней, и в том, что Миран взрослая женщина с семьей, а Чон оказывает на нее такое странное влияние, из-за которого становится не по себе. Брюнетка не знает, сколько простояла так у входа, но точно поняла, что достаточно долго, потому что Чимин и Чонгук уже успели выйти из кафе. Если первый подошел и попрощался, то Чон даже не посмотрел. Обиделся? Задели слова? Это Миран должна злиться на него, проклинать и плакать, сильно стуча кулаками в мужскую грудь. Почему он так себя ведет? — Если ты и дальше продолжишь делать вид, что меня тут нет, — эти слова заставили Чона повернуться, а Чимин, поняв, окинул друга взглядом и сел в машину, прикрыв тонированное окно. — То я могу подумать, что ты злишься или обижен на меня. — Имеет ли это значение? — мужчина снял с себя очки и сложил их, повесив на карман рубашки. — Мне кажется, что мы закрыли диалог еще в доме. Тогда чего еще ты хочешь? — Чонгук подошел чуть ближе. — Извинений? Сожалений? Слез? — он грубо схватил Миран за плечо, потянув на себя. Мужчина всем видом источал агрессию. — Не дождешься. Никогда в жизни. — Отпусти меня немедленно, — она нахмурила брови, сведя их к переносице. — Тут люди, Чонгук. Они могут вызвать полицию за грубое обращение. — Плевать я хотел, — блондин отдернул руку и сделал шаг назад. — Хватит мозолить мне глаза, — после этих слов Чон обошел машину и сел на переднее сиденье. Машина стояла на месте около минуты, и лишь после тронулась.***
Вечеринка началась в семь часов. Все ребята были одеты по-своему. Некоторые в платьях, некоторые в толстовках и джинсах. Чонгук решил не запариваться; надел на себя черную толстовку и такого же цвета джинсы. Он вообще не хотел приходить, но как оказалось, присутствие обязательно для каждого ученика. Музыка резала уши. Парень просто не слушает такое. Ему по душе тяжелый металл или рок, а тут играет очередная попса, которую крутят по телевизору и радио каждые два часа. Но как оказалось, многим это нравится, потому большинство класса танцует. Многие ребята уже успели выпить. Это видно по их красным щекам и расплывчатому взгляду. — Ты не видела Амбрэлу? — Со наклонил голову в сторону Мисы, которая танцевала со всеми. Она не расслышала с первого раза, потому Гук повторил; — Амбрэлу, говорю, не видела? — Она была с Минсоком. Они что-то обсуждали, а затем куда-то ушли, точно не знаю. — Чего? С Минсоком? — Гук удивленно приподнял брови. Он почувствовал, как кровь в жилах закипает, а ранее неизведанное чувство ревности берет вверх над здравым смыслом. Парень моментально рванул с места в поисках Ким. Он осмотрел каждый угол, заглянул в сад, где сидело несколько парочек, но даже там не оказалось Амбрэлы. Минсок всегда был парнем загадочным. Им интересовалось множество девушек, но он был в тени и никому не открывался. Последние два дня Мин был максимально странным. Даже перестал разговаривать с друзьями и учителями, хотя обычного его было не заткнуть. Чонгук забежал в спортивный зал, осмотрел его, но тут тоже никого не оказалось. Тишина и пустота. — Зачем ты позвал меня сюда? — Амбрэла осмотрелась по сторонам и сложила руки на груди. — Мы не могли поговорить при всех? — девушка наклонила голову набок, не спуская с парня глаз. — Хотел побыть с тобой наедине, — Минсок сделал шаг вперед, а затем наклонился и провел рукой по впалой щеке. Тело покрылось мурашками, но не от приятных прикосновений, а скорее из-за страха. — Ты мне очень понравилась. Сожалею, что раньше не обращал на тебя внимания. — Думаю, что на этом мы можем закрыть диалог, — девушка одернула его руку и отошла в сторону, на что получила смешок. — Ты мне не интересен. — Разве? — он наигранно округлил глаза. — Мне казалось, что напротив, достаточно. Что, хочешь сказать, что Со Чонгук привлекает тебя куда больше? — Минсок, мы не в дораме и не в сериале про любовный треугольник. Мне порядком надоело слушать твой бред, потому я предпочитаю вернуться обратно на вечеринку, — Амбрэла кивнула ему и собиралась уйти, как резко оказалась прижатой к стенке. — Какого черта? — в ее глазах блеснул испуг. — Убери руки. Немедленно. — Думаешь, что так легко можешь нагрубить мне и уйти? — парень провел свободной рукой вдоль открытой ноги, поднимаясь выше. Он остановился у бедра, и крепко сжав его, облизнул языком мочку уха. — Ты прекрасно пахнешь. Скажешь позже, что это за духи. Куплю своей маме такие же. Амбрэла дернулась, пытаясь оттолкнуть парня вновь, но выходило это, мягко говоря, не очень. Минсок выше нее на несколько голов, да и тело у него достаточно массивное. Его не каждый парень столкнет, что уж говорить о девушках. — Убери свои грязные руки! — Амбрэла схватилась за его запястье, пытаясь отдернуть, а затем громко крикнула, чтобы хоть как-то привлечь внимание других. Вот только толка нет, потому что музыка орет слишком сильно, и вряд ли кто-то зайдет в темный угол, чтобы проверить. — Ты слишком груба… — Руки убрал от нее, — грубый голос. Минсок поворачивает голову и замирает, когда видит знакомую фигуру. Мужчина в темном костюме, который приходил к нему ранее. Сердце начинает бешено биться.