Тьма не всегда означает зло, а свет не всегда несёт добро.
— И что же тебя привело сюда? — Чонгук наклоняет голову в бок и внимательно смотрит на непоколебимое лицо брата, который застыл в проеме. — Что, мне стоит ждать, что ты вытащишь из-под пиджака пистолет и застрелишь меня снова? — на лице мужчины нескрываемая улыбка, вот только Тэхен молчит и смотрит прямо в глаза, словно ждет какого-то подходящего момента. — Молчать будешь? — Я пришел к тебе. Ты один? — грубый голос. — К большому твоему огорчению, нет. Зато тут есть еще один человек, который терпеть тебя не может, — Чон пропускает брата вовнутрь. Тот осматривается и непонимающе переводит взгляд на блондина. — Годы идут, а ненавистников у тебя все больше и больше. Ты что, решил пойти по моим стопам? — Тебе смешно? — Ким изгибает бровь и проходит в гостиную, но замирает на месте, когда видит Чонгука, сына Миран, который смотрит на него ненавистным взглядом. В его глазах прямо читается: «я тебя ненавижу». — Что он тут делает? Ты снова с Миран? — К сожалению, в этот раз моему, но нет. Он пришел ко мне за советом. — К тебе за советом? — в голосе Тэхена нескрываемая насмешка, которая перетекает в улыбку. — Очень зря. — Зачем вы пришли? Если вы не поняли, то мы разговариваем. В этом диалоге вам не место, господин Ким. — Со встает с места и складывает руки на груди. Со стороны Чона слышится «ооо», но стоит Киму кинуть на него грубый взгляд, как тот улыбается и замолкает. — Вы неприятны мне. И не только на химическом уровне. — Почему этот сопляк у тебя? — Тэхен хмурит брови. — Нам нужно с тобой поговорить, Чонгук. — Я похож на человека, который настроен на разговор с тобой? Ким Тэхен, — Чон делает к нему шаг. — Если ты пришел для того, чтобы передо мной извиниться, то не стоит. Я не обижаюсь на тебя, и поверь, в противном случае, я, скорее всего, поступил также. Если же ты, — он тычет в него пальцем и ведет в сторону парня. — Примешь его как человека и личность, а не как сына Ким Миран, то наш конфликт исчерпан. Мне уже много лет, потому я не хочу вновь провоцировать конфликты. Прошло же столько времени, и видимо ты один не отпустил все это. — Почему для тебя это так важно? — Потому что этот пацан ребенок женщины, которую я люблю. Тут, разве, есть вопросы? — Чонгук делает еще шаг, а затем ведет рукой по широкому мужскому плечу, останавливаясь у груди. — Тэхен, ты же не плохой человек. У тебя есть ребенок, есть семья, работа, жена. Ты достаточно поднялся за это время, но то что у тебя тут, — Чонгук тычет в грудь ладонью, грубо нажимая. — Заставляет других людей страдать. Ты никогда не сможешь быть счастливым, если продолжишь нести всю ненависть, словно груз в своем сердце. Она просто сожрет тебя изнутри, а ты даже не заметишь этого. Если, конечно, этот процесс уже не начался. — Чонгук не отводит от карих глаз взгляда, он словно заглядывает в душу, копошит там все с ног до головы, заставляя тело мужчины вздрогнуть. Чонгук ужасный человек. За всю свою жизнь он сделал столько грешных поступков, которые никогда ему не простятся. Он прекрасно это понимает, знает, что тяжело нести такое бремя в себе. Но Чонгук также понял, что все зло не всегда является злом. Иногда даже добро кажется хуже. В его жизни произошло очень много дерьма, что хорошего даже не видно. Чон Чонгук — все тот же монстр, дьявол, но уже с крыльями. Они белые, совсем не ярко-красные, как у самого настоящего сатаны. Чонгук встал на путь исправления, прекрасно понимая, что никогда не будет прощен. Ему нет оправдания за все свои деяния, он всегда будет таким. — Какое право ты имеешь вообще такое говорить? — Ким скидывает его руку и делает шаг назад. — Какого черта творишь? — Ты пришел извиниться, но все, что я вижу — агрессию. Я прекрасно понимаю состояние того, когда ты оказываешься неправ, но Тэхен. Никто не будет тебя ненавидеть настолько, насколько ты ненавидишь окружающих. Если ты любишь свою дочь, а я думаю, что любишь, — Чон хмурит брови. — То ты предпримешь хоть что-то.***
Амбрэла не задумываясь собирает вещи в институт. Завтра первый день занятий, потому нужно приехать полностью подготовленной. Девушка переживает, ладони потеют, а голова кругом идет, но все это — простые основы волнения. Она понятия не имеет, что ее ждет там, в институте. Какие там люди, как они отнесутся к ней? Будет ли все хорошо или останется как прежде? Ким набирает давно изученный номер подруги — Мисы. Та, скорее всего, тоже собирает вещи, чтобы поехать в Тэгу. Девушка решила поступить в совершенно странное для нее заведение. Все были в шоке, когда узнали, что цель Мисы — стать полицейским. Она всегда была боевой, но говорила, что хочет стать врачом. Когда ее цель так кардинально сменила направление? — Переживаешь? — Амбрэла встает с пола и садится на кровать, рассматривая свой чемодан. — Я почти собрала вещи, но я так переживаю… — Ой, да брось. Ты красотка, так еще и умная. Все получится! — как обычно и случается, слова Мисы придают уверенность. Она оказывает какое-то совершенно другое, ранее неизведанное для Ким влияние. Миса словно стимул для того, чтобы не оглядываться назад, чтобы следовать сердцу. — Я совсем не переживаю. Я уверена в себе, потому и тебе советую! — Мне бы твою уверенность… Сложнее всего будет видится с Чонгуком. К огромному сожалению парень поступил туда же. Это было их общей целью, когда они еще были вместе. Тогда это казалось прекрасной идеей, но сейчас, когда внутри Амбрэлы осталась лишь боль — все стало совсем не радужно. Стук в дверь. Девушка думает, что мама откроет дверь, но когда он повторяется, то прощается с подругой и идет ко входу. На пороге стоит запыхавшийся Чонгук. — Что случилось? — изумленно спрашивает Ким. Она отходит в сторону, чтобы пропустить парня. Он без слов подходит вплотную и хватает девушку за лицо, притягивая к себе. Впивается в губы наглым страстным поцелуем, смакует губы так, словно целует их в первый раз. Брюнетка отталкивает его от себя в сторону и делает шаг назад, широко раскрыв глаза. — Что ты… — Я люблю тебя. Дыхание сбивается от неожиданных слов; Амбрэла, словно вкопанная, стоит напротив парня с непонимающим лицом. Ее щеки горят, а слова и вовсе закончились. Она не знает, что ответить на подобное, молчит. — Ты мне не веришь? — Чонгук делает шаг вперед, но Амбрэла вытягивает руки вперед и жмурит глаза, вертя головой в разные стороны. Она не может принять эти слова, не может поверить в их правдивость. Боится. Боится, что Со снова сделает ей больно, что заставит чувствовать себя паршиво и ненужно. — Это из-за Хичоля? Проблема в нем? Знал бы Чонгук, что проблема далеко не в этом. Девушка схватила его за локоть и потащила на улицу. Они не могут разговаривать о таком дома, а особенно когда отец может вернуться с минуты на минуту обратно, а мама может спуститься со второго этажа и застать всю эту драму. — Ты считаешь, что это нормально? Совсем недавно ты говорил обратное. Чонгук, — Ким вздыхает и обнимает себя руками. — Думаешь, что это так просто? Ты можешь заявиться ко мне домой, поцеловать, ляпнуть «я тебя люблю» и все встанет на свои места? Ты оставил меня в самый трудный период, полностью исчез из моей жизни так и не объяснившись. Я дала тебе второй шанс на той вечеринке, но ты твердо заявил мне, что больше ничего не чувствуешь. — Дело не в чувствах… — Чонгук хмурит брови и кладет руки на хрупкие плечи. Смотрит прямо в голубые глаза, что кажется, вот-вот в них раствориться. — Я не могу рассказать тебе обо всем, что творилось со мной, но знай одно, что я не изменял тебе. У меня никого не было. Я целыми днями сидел дома и думал о том, что так будет лучше. Мне не хотелось втягивать тебя в это, я не хотел конфликтовать с твоим отцом, но Амбрэла… Я правда тебя люблю. Эти слова даются парню с трудом. Он никогда не говорил подобное. Это — новый этап его чувств. Чонгук говорит то, что считает нужным. — И почему же ты решил расстаться в тот день? В чем была причина, черт возьми?! — голубоглазая повышает голос. Старается смахнуть чонгуковы руки с плеч, но тщетно опускает руки вниз и плачет. Слезы текут по ее впалым щекам, из-за чего глаза Ким становятся похожими на переполненное море. Чонгук мнется на месте. Он опускает глаза в землю, старается подобрать слова, но обрывает их. Ему не хочется говорить про Тэхена, про его угрозы. И лишь потому, что сам Чонгук не такой. Он не хочет рассказывать все детально, стараться выставить себя героем-принцем, поэтому молчит. Амбрэла смотрит на него несколько минут с замиранием сердца, ждет ответа, но проблема в том, что его нет. — Ты не скажешь? — девушка делает шаг назад, и Со понимает, что вот-вот все потеряет. — Я не могу. Правда не могу, как бы не хотел. — парень опускает голову вновь, сжимает зажигалку в кармане джинсов и теребит зубами нижнюю губу. — Тогда нам не о чем разговаривать, Чонгук. Пока ты не захочешь рассказать мне, мы точно не будем вместе. Как бы это глупо не звучало, но никто не любит, когда люди молчат и скрывают правду. От тебя я ее не услышала. Я не могу быть уверена в том, что ты снова не сделаешь мне больно. — Это из-за Хичоля, верно? — брюнет поднимает голову и смотрит прямо в голубые глаза. Ким кивает и складывает руки на груди, старается не смотреть в глаза парня. Потому что тяжело, потому что больно до боли в сердце. Она любит Чонгука. Любит очень сильно, но ничего не может поделать в такой ситуации. — Чонгук, пойми, что проблема далеко не в этом. Ты многое от меня скрывал и скрываешь до сих пор. Я люблю тебя, — девушка делает небольшую паузу. — И я ничего не могу с этим поделать, но Чонгук, — Амбрэла кладет руки на широкие мужские плечи. — Пойми, что так мы не уйдем далеко. Пока ты не будешь готов рассказать мне правду, я не смогу быть с тобой. Я не хочу, потому что, помирившись с тобой, я вновь буду думать о том, что ты сделаешь мне больно. — Я понял. — это последнее, что говорит брюнет, прежде чем скинуть руки Ким и уйти в противоположную сторону.***
Стоило Миран посетить работу, как по дороге обратно она успела встретить всех. А именно: Чимина, который второпях куда-то бежал, а еще Ханына, остановившегося, напротив. Женщина долго смотрела на него в ответ, прямо в глаза, которые были полны боли. Со смотрел с огромным сожалением, убрав руки в карманы штанов. — Привет, — сухо говорит Ким, отведя взгляд в сторону. Ей неловко стоять перед бывшим мужем, а особенно, когда у них не задался диалог в загсе при разводе. — Куда идешь? — Просто гуляю. Завтра поеду на работу. — голос Со звучит максимально тихо и обиженно. — Не хочешь выпить кофе? — мужчина переводит взгляд на вывеску кафе сзади. Миран пожалеет тысячу раз, несколько раз ударит себя по лицу, но соглашается. Она молча проходит вовнутрь и садится за свободный столик. Как и говорит Со: заказывает два кофе. Латте и крепкий американо. — Как дела у Чонгука? — мужчина не смотрит в глаза, скорее посмотрит в окно, нежели на Миран. — С ним все в порядке? Стоит ли соврать или сказать правду? Ведь Чонгук далеко не в порядке. И далеко не только ее сын. — Да. Он в порядке. Сейчас ушел куда-то, — врет женщина, держа в руках стакан воды. Она вертит его по столу, пытается отвлечься от надоедливых мыслей, старается держать себя в руках, чтобы не встать и уйти. С Ханыном максимально неловко находится. Он словно давит своим присутствием. — Ты сошлась с тем мужчиной? — настойчиво спрашивает Со, постукивая пальцами по столу. Он точно ждет отрицательный ответ, нервничает, кусает губы. Миран выучила его наизусть. — Или одна? — Нет. Я не встречаюсь с ним. — четко, достаточно громко говорит Ким. Ей не нравятся подобные вопросы, а особенно от бывшего мужа, который вот-вот сорвется с места из-за неловкости. — Мы можем не поднимать эту тему? — Знаешь… — медлит брюнет. — Я долго думал об этом. Ты захотела развестись, когда появился он. Но что было бы, если бы его не было? Ты бы продолжила строить иллюзии и стараться делать вид, что у нас все в порядке? Что мы живем счастливо, любим друг друга. Когда ты предложила имя для нашего сына, то я и подумать не мог, насколько оно важно для тебя. Назвать ребенка от другого мужчины именем своего бывшего… Миран, ты меня разочаровала. — Ханын хмурит брови. Миран, если честно, все равно. Она в порядке. Почти. Ее не задевают слова Со, они вообще не колышут. Женщина сама прекрасно понимает, что поступила максимально хреново. Она врала всей семье столько лет, старалась скрыть свои истинные чувства. Ханын прав: если бы Чонгук вновь не объявился и не оказался жив, то скорее всего, женщина продолжила врать. Пыталась бы полюбить Ханына, постараться сделать всю семью счастливой. Но финал этой истории совсем не такой, да и мы не в кино. Как говорится: сердцу не прикажешь. И как бы разум и здравый смысл не действовали — сердце всегда будет впереди. От него никуда и никогда не сбежишь. — Сейчас это не имеет смысла. Мы развелись, и я думаю, что поднимать все это не стоит нашего времени, — женщина держится стойко, хотя колени ее дрожат. Она хочет уйти отсюда поскорее, испариться в воздухе прямо сейчас, но терпеливо сидит напротив с каменным лицом. — Я люблю Чонгука. И ты ничего с этим не поделаешь. — Ты плевала на меня, на мои чувства. Тебе абсолютно все равно, что Чонгук страдает. Он не видит отца. — А ты проводил с ним так много времени? — вот Миран и поймала его на слове. — Всем воспитанием занималась я, пока ты отсутствовал на работе. Мог уехать на месяц, на полгода. Но тебе никто и слова не сказал. Ты думаешь, что я рассталась с тобой только из-за того, что Чон Чонгук жив? Ошибаешься. Я не чувствовала между нами гармонии. Я же могла переступить через себя, притворяться дальше, но Ханын… Ты отказался от меня сам. Мне надоело то, что ты отсутствуешь, что совсем не уделяешь время семье. Можно даже сказать, что Чонгук рос совсем один. Ты не учил его ходить, не кормил, не одевал. Приезжал, словно крестный отец, давал денег и вновь уезжал на работу. Миран встает с места, снимает со спинки стула сумку и закидывает на плечо. Бросает на мужчину колкий взгляд и выходит из кафе, так и не дав сказать Со и слова.***
Миран была удивлена, когда, подойдя к дому, заметила знакомый силуэт. Она подошла поближе, рассмотрела поникшего Тэхена с ног до головы и достала из сумки нож, который носит с собой с того момента, когда на них напали конгрессмены. — Что ты тут делаешь? — грубо спрашивает брюнетка, выставив острый предмет вперед. Ее руки не дрожат, она уверена в своих действиях, вот только Тэхен смеется и встает, разведя руки в стороны. Такой жест вызывает еще большие подозрения, потому Ким отходит на шаг назад. — Что задумал? — Хотел извиниться. Миран впадает в ступор; она медленно опускает нож вниз, но когда разум ударяет в голову, поднимает его обратно. — Правда. — Почему так внезапно? За все время ты ни разу не хотел этого сделать, а тут решил? Тэхен, повторяю второй раз: что ты задумал? — Миран сводит брови к переносице. Мужчина подходит ближе, аккуратно обхватывает запястье женщины пальцами и тянет нож на себя, из-за чего он врезается в пиджак. Миран не надавливает, испытуемо смотрит в карие глаза напротив и правда не понимает, что творится в голове у мужчины. Тэхен смотрит в ответ, а затем опускает взгляд на нож и говорит: — Если хочешь, то можешь убить меня. Так будет правильно, но прежде я хотел бы сказать: извини меня за всю ту боль, что причинил тебе. Понимаю, что звучит абсурдно. На самом деле, я и сам не верю, что решился на это. Просто… — он облизывает губы. — Я понял, что семья важнее, чем вражда. До меня доходило слишком долго. Я хотел сделать это ранее, но когда Чонгук оказался жив, то месть вновь поглотила меня. Из-за него я прошел через многое, но оказалось, что все было напрасно. Психушка, тюрьма… Я не знал куда мне деться от этого. Я не был ненормальным, скорее просто отчаявшимся. — И что ты хочешь этим сказать? — Я запретил твоему сыну встречаться со своей дочерью. Я совершил много дерьма, Миран. Я каюсь. Не прошу у тебя прощения в полной его мере, но прошу, не держи на меня зла. Мы все глупы и наивны, и это далеко зависит не от возраста. Мне правда жаль. — Тэхен склоняет голову. — Тогда, двадцать лет назад, я понял, что Чонгук вновь забрал у меня самое ценное — тебя. Я не хотел тебя терять, расставаться с тобой, но ты настолько в него влюбилась, что мне больше ничего не оставалось. Я не пытаюсь оправдать тебя, как-то надавить на прошлое или жалость. Просто зла не держи. Женщина кивает. Она опускает нож вниз, и он выпадает из рук. На глазах почему-то наворачиваются слезы. Ким моментально отбрасывает туда, в молодость. Воспоминания сжирают изнутри, женщина теряется и опускается на корточки, закрывая лицо руками. Тэхен смотрит на нее с полминуты, а затем присаживается напротив и аккуратно обнимает руками. — Не стоит плакать. Просто езжай к Чонгуку, хорошо? Поверь мне, ему также грустно и одиноко без тебя. Не думай, что я хороший. Просто я считаю, что так будет лучше всем. — Тэхен хлопает по ее спине ладонью, а затем встает с места и отряхивает брюки. — Я разберусь с детьми. А ты, наконец, забери то, что принадлежит тебе. И Тэхен прав. Ведь Чонгук принадлежит Миран, а Миран Чонгуку. Между ними есть то, что нет у других. Они прошли длинный путь от ненависти до любви, потому стоит наконец признать все свои поражения и сдаться. Окунуться в омут с головой, не пытаясь выбраться оттуда. Утонуть, погрузиться во все это вновь. — Хорошо. — Женщина стряхивает слезы с глаз и слабо улыбается. На улице наконец выглядывает солнце. Миран стучит в дверь уже несколько минут. Она нервно дергает ногой, боится, что что-то произошло. В голове не самые светлые мысли, и скорее, что позитивных там вообще нет, учитывая то, что это Чон Чонгук. Он мог сделать что угодно. Кто знает, вдруг опять решил «побаловаться» запретными вещами. Но дверь открывается. На пороге стоит блондин, волосы которого сырые. Капли капают на плечи, стекают по голому татуированному торсу, который привлекает внимание женщины моментально; Миран теряет все слова, пытается вспомнить все то, что хотела сказать пока ехала сюда. Чонгук смотрит на нее непонимающе, тоже молчит. Они словно играют в молчанку, и каждый желает выиграть, лишь бы слова не сказать. Но Миран сдается первая. — Я люблю тебя. Чонгук слабо улыбается, втягивает женщину в квартиру и прижимает к стенке. Одежда Ким становится мокрой от только что вышедшего из душа тела. Чонгук смакует губы, как дорогое вино. Целует ненапористо, аккуратно, будто боится спугнуть. Брюнетка зарывается руками в влажные волосы, оттягивает их назад, тихонько стонет в поцелуй, когда тело Чонгука прижимается полностью. Миран мало. Хочется забрать Чонгука полностью, без остатка. Пытается насладиться всем тем, чего ей не хватало все это время. Тянет. Тянет безумно. Чонгук без слов обхватывает женщину руками, приподнимает и тянет в комнату. Он кладет Миран на кровать, а затем меняется с ней местами; Ким залезает на его бедра, ногами упираясь в шелковое одеяло. Кровать до сих пор не заправленная, немного мятая. — Я люблю тебя, — Чонгук ведет дорожку поцелуев по шее, шепчет почти на ухо, из-за чего по телу пробегают мурашки. Чонгук оттягивает кожу зубами, смакует каждый участок тела, старается не пропустить и миллиметра. Он ждал. Так сильно этого ждал, что разум туманит, глаза покрываются пеленой возбуждения. Мужчина расстегивает пуговицы на женской рубашке, спускает ее вниз и вновь льнет. Чонгук наклоняется к груди, целует между, а затем снимает через вверх топ. Обхватывает одну грудь руками, сжимает, из-за чего из женских уст слышится громкий стон. Миран не пытается его скрыть, показывает всем видом, что сама давно желала этого. Блондин засасывает ореол соска, втягивает, облизывает вокруг. Мурашки не перестают бегать, приятно безумно. Миран же жарко. Волосы прилипли к телу, к лицу. Ей в буквальном смысле нечем дышать. Задыхается от возбуждения, от собственного желания. Ким отодвигается чуть назад; стаскивает спортивные шорты вниз, обхватывает руками половой орган и медленно сжимает. Чонгук трется на кровати, прикрывает глаза, стонет. Хочет большего, потому резко меняется местами. Миран оказывается под ним. — Я могу продолжить? — рвано спрашивает кареглазый. Взгляд у него вожделенный, совсем не мыслящий, однако он все равно спрашивает. Только для чего? Знает ведь ответ. Брюнетка ничего не отвечает. Снова утягивает мужчину в поцелуй.