О бедном шисюне замолвите слово!

      Мин Фань что-то говорил о терпении Шень Цинцю? — Ме-е-едленнее! Ах! — Прекрати делать вид, — Цинцю тихо простонал на выдохе. — что тебе не нравится это. — Головка члена болезненно точно прошлась по простате; Мин Фань вскрикнул, прижатый за шею к подушке. Предвидя чужое недовольство, Цинцю переплел их пальцы свободной рукой и продолжил вбиваться на полной скорости. Сопротивление ожидаемо ослабло от признака ласки. — Хорошо…       Он ошибался, веря, что шицзунь будет оттягивать до последнего.       Ци под действием возбуждения вибрировало, концентрируясь в месте, где должно будет появиться ядро. Мин Фань старался это контролировать, не пуская энергию в прижимающееся к нему тело, однако планы пошли прахом. Ощущая предоргазменную дрожь, Шень Цинцю быстро перевернул его лицом к себе. Мин Фань вцепился в обманчиво хрупкие плечи, почти теряя контроль над собой. Слезящиеся глаза накрыла пелена возбуждения, и он не сразу сообразил, что его пытаются отвлечь. Шень Цинцю склонился для поцелуя, больно кусая губы и врываясь языком внутрь, не терпя какого-либо сопротивления. Чужая ци бодрящим током прошлась по меридианам. — С-стой! — Быстрее! — Цинцю рыкнул. Его навыков было достаточно для того, чтобы попытаться ввести чужую энергию в себя, но Мин Фань не позволил, почти взвыв от болезненной хватки на тазу: пальцы впивались настолько сильно, что ногти скоро могли прорвать кожу. — Ну же! — Не сегодня!       Накрыло их одновременно и из-за перепалки неожиданно. Слыша полный разочарования стон, Мин Фань поморщился. Это его тело нагло разграбливают, так почему именно шицзунь позволяет себе проявлять столько недовольства?!       Не собираясь как-либо еще напрягаться, Шень Цинцю просто окончательно рухнул вниз, придавливая Мин Фаня к кровати своим весом. Это было ни черта не романтично: тело болело, дышать выходило с трудом, а еще на ухо шумно выдыхали, ни капли не заботясь о чужом самочувствии.       Еще раз: Мин Фань говорил, что ему приятно, что шицзунь ему полностью доверяет и показывает настоящего себя? Ни капли!       Через примерно палочку благовоний, преодолевая невероятное сопротивление из чужого тела и собственной усталости, Мин Фань поплелся разогревать воду. На третий день тактика была отлажена: вымыть учителя, уложить его, вымыться самому, приготовить еду, чтобы просто разогреть ее после, и уже потом лечь спать самому.       Лучше всех себя чувствовал Шень Цинцю, если исключить его ворчание о том, что Мин Фань не спешит исполнять свою обязанность и все медлит с помощью образования ядра. Для него происходящее вылилось в приятный в целом отпуск. Утро он счастливо просыпал, вылезая из постели после полудня, обедал, после обеда до ужина развлекал себя книгами или игрой на гуцине, легкий ужин, после которого следовали разминка и вечерняя медитация в качестве подготовки к формированию ядра. Вечернее купание с массажем приводили его в благодушное настроение, а вот ночью…       Мин Фань с ощутимой грустью смотрел на свое отражение в большом бронзовом зеркале. Шень Цинцю был девственником до недавнего времени, но это не было так важно как то, что он очень любил оставлять следы. Точнее, Мин Фань обзывал это так, но, по факту, шицзуню было все равно, залечивал он после синяки и укусы или нет. Просто в процессе для него, казалось, было жизненно важно вцепиться в Мин Фаня посильнее, будто он может сбежать куда-то или исчезнуть. Или это так выражался тактильный голод? Мин Фань не знал, но это было больно, от чего дико раздражало. Еще больше его раздражала нетерпеливость шицзуня, просыпающаяся к середине процесса. Стоило немного расслабиться и попривыкнуть к темпу, как Шень Цинцю начинало чего-то не хватать, и от этого страдало тело Мин Фаня. Потом он начинал пытаться начать парное совершенствование ближе к концу, хотя это было абсолютно неправильно. Чтобы все было правильно, нужно было изначально начинать вместе с взаимодействием энергии, к тому же более плавно, чем они начинали близость. Это будто бы вылетало из головы шицзуня, что уже начинало злить.       После выматывающих и тяжелых ночей, во время которых они «познавали друг друга», приходил наполненный бытовыми делами день. Готовка, уборка, стирка — все это упало именно на Мин Фаня, а ведь шицзунь иногда требовал компании, когда становилось скучно. Они находились в особняке всего неделю, но Мин Фань уже устал, мечтая о том, когда же это окончится.       С другой стороны, Мин Фань на время перерыва мог счастливо забыть про документацию, собрания пиковых лордов и ответственность за адептов Цинцзин. А еще он переспал со своим богоподобным шицзунем, и это будет продолжаться еще месяц, а то и дольше, если шицзунь не возьмет себя в руки. Если исключить болезненные хватки и укусы во время секса, то все было не так уж и плохо. Те самые оглушающие оргазмы, от которых Мин Фань ржал в прошлом мире при прочтении, сейчас казались благословением, скрашивающим печальное бытие. При использовании ци во время секса все становилось еще более насыщенно, но голова при этом просто улетала, что на данный момент из-за плохого самоконтроля шицзуня было для Мин Фаня непозволительной роскошью. Парное совершенствование было довольно продолжительным процессом, им нужно было искать подходящие позы, приятные места на телах, приготавливаться к слиянию ци, а в итоге все сводилось на данный момент к одновременным оргазмам и слезам Мин Фаня после при взгляде на себя в зеркало. Было бы грустно, если не было бы так смешно.       Собственно, как он и предсказывал сам для себя, их первое парное совершенствование состоялось недели через три после первой близости. Шицзунь этому был несколько разочарован, но отнесся с пониманием, кисло принимая то, что сам был причиной долгого процесса. — Медленнее… — Мин Фань зло выдохнул, прижимая Шень Цинцю за плечи к постели и не давая подняться. В ответ шицзунь вообще перестал двигаться, лишь вновь до боли сжав пальцы на тазовых косточках. — Ш-ш-ш, хватит… — Двигайся.       Шень Цинцю смотрел на него томными полуприкрытыми глазами и продолжал методично вытягивать ци, что постепенно замедлялось без физического взаимодействия. В позе наездника Мин Фань оказался во второй раз, и это было довольно чувственно, если бы контроль энергии не отвлекал. Было бы легче передавать энергию, если бы они прижимались сильнее, но Мин Фань так и не дал ему подняться, переживая, что в порыве чувств шицзунь просто прокусит ему шею. Смотреть на него сверху вниз было… Волнующе. Разметавшиеся волосы вызывали желание к ним прикоснуться, а налитые кровью губы были приоткрыты. Мин Фань даже жалел, что шицзунь не был любителем медленного секса — он мог бы долго просто любоваться им в возбужденном состоянии, запечатлевая в памяти его разомлевший вид.       После того, как с помощью опустошенного практически на максимум Мин Фаня Шень Цинцю сформировал золотое ядро, совместные ночи было решено прекратить. Мин Фань был счастлив.       В полусотне чжаней от особняка находилось небольшое озеро. Глубина в нем была небольшая, однако количество рыбы в нем поражало: можно было невооруженным взглядом наблюдать, как небольшие косяки рыб переплывали с места на место практически около поверхности, отражая солнечный свет своими серебристыми спинками. Больше всего Мин Фаню нравилось сидеть на небольшом скалистом обрыве с закинутой удочкой и наблюдать или за рыбками, или за облаками на синем небе. Хвойные деревья навевали воспоминания о прошлом мире, где на даче было похожее место около озера. Не хватало привычной музыки, отчего Мин Фань напевал себе под нос особо запомнившиеся мотивы, чтобы разбавить тишину чем-то кроме криков чаек и шелеста травы и листьев. — Ты так просто принял происходящее, — шицзунь приблизился практически бесшумно и, после недолгих раздумий, сел рядом, скрещивая ноги. — Ага, — флегматично раздалось в ответ. — Я тебя не люблю, — Шень Цинцю, прищурившись, повернулся к Мин Фаню. — Я знаю. — И все? — Мин Фань повернулся и взглядом выразил вопрос. — Ты просто… Ты просто примешь это? — Ага, — он отвернулся и поднял удочку, проворно вытаскивая рыбу. — Просто так сложились обстоятельства: вам нужно было парное совершенствование, а мне… Просто этого хотелось. Не более того. — Если ты думаешь, что я просто отпущу тебя после этого, то ты ошибаешься. — Да я вроде и не собирался никуда уходить, — Мин Фань пожал плечами.       На душе было на удивление спокойно.