О бедном шисюне замолвите слово!

— Где так умный, а где дурак дураком, — одними губами произнес Шень Цзю.       Скрючившийся на боку из-за отсутствия возможности лежать на спине или животе, Мин Фань спал, утомленный тренировкой. Руки были покрыты новыми готовыми лопнуть мозолями, по всему телу выделялись синяки от пропущенных ударов, а ушибленная из-за неудачного падения нога была перемотана. Он вырубается таким образом уже не в первый раз за этот месяц, и то, что его не будит присутствие Шень Цзю, неимоверно подкупает.       Только при демонстрации новых возможностей восхищенный взгляд задерживается на нем, и Шень Цзю постепенно теряется, не зная, чем еще может его удивить.       Развитые мышцы бугрятся под загорелой кожей, пусть и не делают из Мин Фаня бугая — он совсем не производит впечатление ученика Цинцзин и от того люди так удивляются, слыша его игру на гуцине или отмечая скромное на людях поведение. Хорошие математические навыки, особый стиль речи и подход к жизни: столько всего теряется за игривой улыбкой и прищуренными холодными глазами на беду остальным.       Мальчику куда больше подошел бы Байчжань — ему говорили все, но Шень Цинцю не собирался отпускать его от себя, даже если это значило угробить его потенциал. Да что они знают? Конечно, с мечом мальчишка выглядел неплохо, но он был одним из немногих, кто действительно разделял страсть Шень Цинцю к заклинательству, и остальные были сущими слепцами, если не видели этот горящий восторгом взгляд! Находясь рядом с этим ребенком почти круглые сутки, разве мог Шень Цинцю не отметить чужого восхищения? Однажды сделанное вложение окупилось многократно, и теперь он не собирался упускать выгоду из рук.       Шень Цинцю тихо покинул чужую комнату. Смысла более вымещать на нем гнев не было, он сам пустил все на самотек и теперь пожинал плоды; с проблемными детьми стоило разобраться как можно скорее. С кем-то выйдет уже сейчас. — Шифу звал этого Лу? — Проходи.       Шень Цинцю не предлагает чаю. Ночная жемчужина, подвешенная под потолком, ярко освещает кабинет, заставляя гостя чуть морщиться. Мимические морщинки возле глаз и уголков рта от частых улыбок, низкий хвост, слегка прищуренные глаза — он довольно хорошо пародировал Мин Фаня в его спокойном состоянии, пусть характером походил больше на самого Шень Цинцю, просто родившегося в более удачной семье. Проскальзывающие мысли, что он будто их ребенок, заставляют иронично улыбнуться: Лу Вейшенг и впрямь виснет на «Фань-гэ», как на мамочке, словно избалованный ребенок. Недолюбленный отброс из богатой семьи рядом с ним расслаблялся, позволяя с Мин Фанем такие вольности, от которых хотелось его минимум выпороть. Это неимоверно раздражало, как и его попытки быть на него похожим. — Догадывается ли этот Лу о причине, по которой его позвали да еще и в столь поздний час? — Нисколько! — улыбается ребенок, заметно нервничая. Обычно при их встречах присутствовал Мин Фань, поэтому, не заметив его, Лу Вейшенг закономерно заволновался. — Шифу просветит этого недостойного? — Недостойного… Именно, недостойного, — атмосфера в кабинете падает. Мальчишка дергается, а его улыбка заметно гаснет. Шень Цинцю сохраняет спокойствие, из-за стола глядя на него. — Лу Вейшенг… Недостоин. — Недостоин чего? — осторожно, но с заметной агрессией спрашивает ребенок, на что он улыбается. — Этого пика. Этого окружения. Этого статуса? — Шень Цинцю пожимает плечами. — Всего выше перечисленного. — Не мог бы шифу быть конкретнее? — темнеет лицом Лу Вейшенг. — Наследник Лу, видимо, искренне верит в свою состоятельность, — тянет Шень Цинцю, раскрывая и обмахиваясь веером с надписью «Красота и достоинство». — Вот только таланта в заклинательстве недостаточно, чтобы здесь находиться. — Что именно? — как часто он слышал это от своих наставников в клане? Огненная натура не дает воспринимать критику спокойно, а Цзю только дай раздуть пламя. — Манеры, — щелчок веера. — поступки, — хлопок по столу. — намерения, — острый взгляд прямо в глаза. — Лу Вейшенг может стать великим заклинателем, но долго не проживет просто потому, что он — полное ничтожество.       Ломать таких молодых выскочек — как отдельный вид искусства, и невольно ему в этом помогает Мин Фань. Даже Лю Цингэ затих, обходя пик Цинцзин десятой дорогой, а куда этому ребенку до него? Шень Цинцю не говорит ничего нового, даже большей частью оборачивает слова ребенка против него самого, а он много чего наговорил прочим людям, что довелось услышать Шень Цинцю. Тихим и доверительным тоном рассказать, какое он слабое безвольное ничтожество, поведать о многих и самых ярких «достижениях», упоминая так же проделку с духовным фруктом — он всерьез верил, что это пройдет мимо Шень Цинцю? На слова о доказательствах размеренно бросить несколько вещей и пару мешочков с деньгами.       Шень Цинцю чувствует себя прекрасно, когда заставляет Лу Вейшенга рассыпаться от ненависти к нему и ощущения собственного бессилия. Он может хоть сколько кичиться кланом. Шень Цинцю выше. Просто выше. И еще не скоро этот ребенок сможет ему хоть что-то вякнуть, хотя ненависть затаит, определенно затаит. Все же они очень похожи, считает Шень Цинцю, мысленно пополняя список своих недругов.       Лу Вейшенг по собственному желанию покидает секту Цанцюн на следующий день, и все вздыхают с облегчением. Шень Цинцю улавливает довольство звереныша и усмехается: он следующий.       Подготовка к Собранию Союза Бессмертных проходит чинно, и лорд Цинцзин ни о чем не переживает, сидя в седле. По правую руку чуть позади скачет Мин Фань, восхищенный видом принарядившегося по случаю шицзуня, спереди на него оборачивается Юэ Цинъюань. Шень Цинцю приманивает ученика ближе и заводит бессмысленный в сущности разговор, лишь бы убить время. Ехать долго, скучно, и, право слово, лучше бы он взял повозку, а не стал показывать всем свое великолепие. Он знает, что хорош в седле, и все и так это знают. Встречающая делегация Хуаньхуа немного смягчает начавшееся раздражение. А с ними старый глава дворца со своими шавками, взаимные поклоны и льстивые слова — все как обычно.       Ничего интересного вплоть до начавшихся беспорядков. Шень Цинцю бросается с остальными внутрь, говоря что-то пафосное — его предчувствия просто вопят о представившейся возможности. Скооперировавшихся с адептами Хуаньхуа — Мин Фань вновь нашел какого-то «друга» — учеников он отправляет ближе к выходу, беря с собой вызвавшегося звереныша. Отвести подальше и… — Это Бесконечная Бездна.       Огромный пролом в сами глубины земли, наполненный различными тварями всех возможных мастей и видов. Исследователь в его душе захлебывается восторгом. У Цанцюн будет возможность выловить несколько интересных тварей и забрать на изучение, как к примеру несущегося к ним Черный Лунный Носорог — Питон. Шень Цинцю знал о них лишь из добытых древних свитков и записей своего учителя, но вживую встречал впервые. Азарт притупляется от чего-то странного с зверенышем. Шень Цинцю спокойно бросил его сражаться против твари Бездны, но вместо того, чтобы подохнуть в первые мгновения, малец дрался, заманивая тварь к пролому. Шень Цинцю огорченно смотрит на это, жалея, что руки из стен портала не затянули с собой Ло Бинхэ.       Однако мальчишка, довольно сильно вымотавшийся в битве, ведет себя нетипично. Из его тела вырывается темная энергия, словно совершая превращение во что-то. Шень Цинцю оценивает время, с которым сюда могут придти другие заклинатели, и все же решает посмотреть. И не жалеет.       На лбу звереныша ярким алым цветом горит демоническая метка — Шень Цинцю заливается смехом, вспоминая оговорку Мин Фаня о том, что ему на священных демонов «везет». — Этот лорд ожидал многого, — он вытирает выступившие от смеха слезы. Сюя не дает Ло Бинхэ взять Чженъян, оброненный в пылу битвы, а его собственные духовные силы вытеснены демонической энергией, чтобы приманить меч. Звереныш выглядит огорченно, понимая, к чему все идет. — но не этого. Интересно, как Мин Фань отреагирует, когда узнает?       Мальчишка дергается, затравленно смотря на него. — Чего вы хотите? — А что я получу от тебя за молчание? — посмеиваясь, Шень Цинцю подходит ближе. — Я прыгну, — траурным тоном говорит звереныш. Шень Цинцю останавливается. — Прыгнешь? — он задумчиво смотрит на пролом в Бесконечную Бездну. — Это угроза или предложение? — Предложение, — слабо ухмыляется Ло Бинхэ. — Шицзуню не придется марать руки об этого недостойного демона. — Хорошо, что хоть сейчас ты осознаешь свое место, — он улыбается. — Прыгай.       Один шаг назад.       И падение.