О бедном шисюне замолвите слово!

      Тьма визжит разными голосами. Крики боли, злости, радости — все это просто разрывает голову. Пульс бьет в затылок, придавая ритм царящей вакханалии звуков и образов. Из липкой грязной тьмы к нему тянутся руки отчаявшихся, стремясь захватиться за одежду; безглазые изуродованные лица распахивают пасти, полные острых клыков, и они лезут по головам других, бесчисленным потоком забираясь все выше и выше. Их глазные провалы из глубин черепа горят неугасимым пламенем, таким же, как и светящаяся плазма, водопадами падающая со склонов черных скал.       Меч в руке тоже визжит, кричит о своем голоде и беспричинной ярости. В этом месте без прошлого и будущего у всего нет смысла. Есть только агония, шум и пламя, текущее прямо в венах.       Девчонка, которую он тащит за шкирку, бьется, пытаясь не то вырваться, не то отбиться от тянущихся рук. Ее белая кожа изорвана, а на остатках одежды остаются черные отпечатки пальцев, не сумевших удержать свою добычу. Она воет от боли, обессиленная и беспомощная. Слабая. Обуза. И зачем сюда только сунулась?       Каньон Страждущих никогда не замолкает, полный криков, всхлипов и шепота.       Пламенный змей выползает из озера лавы, резким движением стряхивая с хвоста горячие капли. Отчаявшиеся с визгами расползаются в стороны, освобождая монстру дорогу. Его огромная треугольная голова покрыта острыми черными шипами, как гривой, а хвост оканчивается пиковидным жалом с ядом, растворяющим даже местные камни. Один взмах хвостом: волна разрезает целую толпу отчаянных на множество кусков. Групповой вой усиливается после разметавшихся в стороны крови и внутренностей, а обожженные ядом тела разъедает с громким шипением, создавая вокруг них облачка пара, еще более горячего, чем раскаленный воздух.       Треск разрываемого пространства звучит настолько инородно, что к нему поворачиваются все, но путники исчезают в проломе раньше, чем пасть змея накрывает небольшой скалистый выступ.       Ло Бинхэ отбрасывает в сторону покалеченную тушку и падает на колени, упираясь руками в колючий белый снег. От его тела идет настолько плотный пар, что он скрывает его фигуру белым облаком, растапливая снег и лед под ним. Когда волны жара наконец затихают, то юноша оказывается в льдистом кратере, и даже вода из растаявшего снега испарилась с шипением, едва коснувшись его горячего тела. Регенерирующие конечности болят, и девушка с криками вертится, чтобы в итоге свалиться в этот кратер, врезаясь в чужую ладонь. Они сидят так, пока девица наконец не замолкает и не окидывает округу более осмысленным взглядом. — Ледяные… Пустоши… — она едва ворочит языком, выпуская изо рта маленькие облачка пара. Ее вскоре начинает трясти уже не от боли, а от холода, и она без стеснения жмется своим обнаженным телом к Ло Бинхэ. — Я знаю, где мы! — Да? — его голос охрип, а безразличный взгляд обжигает не меньше мороза. — Я покажу дорогу до Ледяного Дворца, — спешно тараторит Ша Хуалин. — Господин победит Мобей Цзюня и станет его господином, как стал моим. Ледяные демоны чтят традиции, он согласится! — Веди, — коротко бросает Ло Бинхэ, толкая ее от себя.       Короткого времени затишья хватает, чтобы она по звездам нашла направление, а после высокое черное небо затягивают тучи. Начавшаяся вьюга перекрывает им обзор, но они все идут, не смея остановиться. Барьерная печать, наспех вырезанная на ладони, помогает защититься от вездесущего снега и ветра до тех пор, пока царапина не заживает, и Бинхэ вынужден выцарапывать символы снова, пуская самому себе кровь. Неизвестно, сколько занимает их путь, когда они наконец добираются до теряющихся из виду черных скал, покрытых снежными шапками. Бинхэ едва успевает схватить рухнувшую было в ловушку Ша Хуалин и запрыгивает на меч, недовольно звенящий от такого обращения. Бинхэ устал и лишь поэтому не одергивает разумный клинок, и Синьмо звенит, заглушенный воем вьюги. Девушка в его объятиях дрожит и теряет сознание, но Ло Бинхэ ни капли за нее не волнуется, ведь нужно что-то посильнее, чтобы убить эту демоницу.       Они залетают в каменные залы, и вьюга мгновенно затихает. Снежные барханы ослепляют, отражая свет звезд, и ни единый ветерок не тревожит легкие снежинки.       Ло Бинхэ сбрасывает демоницу с рук и выступает вперед, отражая атаку каменных големов. Их ледяные мечи восстанавливаются тут же, и Ло Бинхэ жалеет, что нельзя использовать порталы Синьмо для боя: они слишком медленные и массивные, а эти големы несмотря ни на что довольно проворны. Бинхэ грубой мощью демонической энергии заставляет рассыпаться их в пыль и тяжело выдыхает. — Полукровка слишком нагл, чтобы врываться в чужие владения.       Алые глаза встречаются с синими, словно лед. Он быстро понимает, что это и есть Мобей Цзюнь, повелитель Ледяной Пустоши. Бинхэ слышал об их роде от Менмо, и, зная, что наверняка уже перенявший силу предков демон будет могущественен, Бинхэ предвкушает хороший и изматывающий бой. Кончик Синьмо указывает в направлении повелителя льдов, и он скалится. — Этот полукровка вызывает тебя на бой, — оба игнорируют то, как Ша Хуалин отползает к стене. — И если он победит, то Мобей Цзюнь поклянется служить ему. — Если полукровка проиграет, я скормлю его своей своре.       Мобей Цзюнь высокомерен и холоден, и на мгновение его взгляд напоминает Бинхэ его самого ненавистного человека. Да, он всего лишь полукровка, но он заставит этого демона преклонить колени перед ним! Синьмо радостно звенит, сплетая свою ярость со злостью хозяина, и от удара разумного меча расходятся волны разрушительной темной ци. Ледяные пики подкидывают Ло Бинхэ вверх, но не могут порвать напитанную ци плоть, а Бинхэ отталкивается от них и летит на застывшего на месте Мобей Цзюня. Стена льда возносится вперед, но Синьмо разрезает его, словно масло, прорубая путь к ледяному демону.       Ша Хуалин находит самый дальний закуток и прячется там, убивая свою гордость. От силы двух демонов каменные своды дрожат и трескаются, угрожая обрушить на сражающихся потолок. От давления перехватывает дыхание и сердце бьется где-то в глотке. Она так слаба, хотя привыкла считать себя сильной. Ее господин и спаситель кружится вокруг в основном стоящего демона. Мобей Цзюнь выпускает все больше ледяной магии, его черный плащ, подбитый мехом черногрива, покрывается инеем, то и дело расплавляясь от волн жара и пламени. Потоки раскаленного воздуха окружают его со всех сторон, и это приносит ему сильный урон, подпаливая то и дело появляющимися искрами плащ и распущенные черные волосы. Лоснящиеся кудри отражают свет появляющегося огня, и в какой-то момент пламя затопляет залу. Ша Хуалин сжимается, прячась за обломками, а когда вылезает, то видит лежащего на полу израненного Мобей Цзюня с приставленным Синьмо к горлу. Ло Бинхэ возвышается над повелителем Ледяной Пустоши, и его голос в резко появившейся тишине звучит утробным рыком. — Я победил.       И все. И нет лишних слов или действий. Ша Хуалин хочется посмеяться с ошарашенного лица ледяного демона, но она сама помнит, как точно так же лежала на земле, придавленная к почве ногой на горле, и снизу вверх смотрела в эти горящие восхитительным алым цветом глаза. Чужая аура подавляет, не оставляя иного выбора, кроме безоговорочного подчинения. Покрытый ожогами демон встает на одно колено и приносит клятву верности. Это до первого бунта, что знают все, как только Мобей Цзюнь восстановится, то снова попытается отстоять честь и свободу. Полукровка усмехается, но уходит вслед за слугами в покои для отдыха, а мрачный Мобей Цзюнь подзывает ошарашенного и дрожащего Шан Цинхуа. — Ты его знаешь, — констатирует факт, с неудовольствием глядя на смотрящего вслед Ло Бинхэ слугу. Тот нервно кивает. — Кто это? — Бывший адепт Цанцюн, — Цинхуа кашляет из-за подхваченной в Ледяных Пустошах простуды. — ученик с Цинцзин. Его зовут Ло Бинхэ, и все думали, что он умер во время последнего Собрания Союзов Бессмертных. — Найди про него все, что можно, и про его пик, — бросает Мобей Цзюнь и выбрасывает телепортацией слугу в его кабинет на пике Аньдин, а после скрывается в темных коридорах Ледяного Дворца.