О бедном шисюне замолвите слово!

      Как удобно дружить с главным учеником Дворца Хуаньхуа. Достаточно всего лишь переписываться с ним время от времени, чтобы в нужное время он согласился провести по территории своей секты. Да и не лезет Мин Фань куда-то в особые места. Отыскать в архивах с его уровнем допуска примерное расположение запечатанного Тяньлан Цзюня просто, а вот определить примерное расположения цветка росы Луны и Солнца уже сложнее. Мин Фань помнил, что это растение находилось в пещере, а внутри нее располагалось какое-то озеро, где в центре был островок с цветком, на который сверху из пролома постоянно падал свет.       Гора Байлу встречала непогодой и возбужденным Гуньи Сяо. — Я так рад видеть тебя спустя столько времени! — Взаимно, друг мой.       Мин Фань даже почти не лгал. Гуньи Сяо, обладавший практически таким же положением, что и Мин Фань, был для него подарком с небес. С ним было легко найти общий язык, особенно после открытия настоящих личностей — два главных ученика могли бесконечно плакаться друг другу об обязанностях и учениках. К тому же, Гуньи Сяо не требовал от Мин Фаня много усилий для сохранения отношений, так как оба были регулярно заняты, а самым главным плюсом, из-за которого Мин Фань готов был цепляться за него — гора Байлу и доступ к ней. Официальным поводом посещение этого места было изучение энергетики горы после запечатывания в ней самого Цзюнь-шана, священного демона, покорившего Царство Демонов впервые за почти тысячелетие. Гуньи Сяо легко поверил после слов Мин Фаня о том, что ему интересно изучить место, где сражался его глава секты, сыгравший в запечатывании важнейшую роль. Именно он нанес решающий удар своим мечом, Сюаньсу, нанеся демону смертельную рану, поэтому Гуньи Сяо с легкостью принял на веру чужое восхищение, и даже согласился не рассказывать о его появлении старому главе Дворца. С некоторым сомнением Гуньи Сяо поделился, что глава Дворца словно хотел вычеркнуть это место из памяти, и тема двадцатичетырехлетней давности была под негласным табу.       Природная ци в этом месте действительно была особенной. Здесь словно был энергетический источник светлой ци — Мин Фань быстро предположил, что он питал сдерживающую печать — а так же имелась демоническая ци, словно застывшая в стазисе. Подобно крохотной пыли в толще воды, она плавала в воздухе, совершенно никак не влияя на окружающий мир. Первым местом в списке их посещения оказалось место самой бойни. Широкая площадка на триста чжаней в квадрате не имела какой-либо растительности, лишь редкие прорастания травы на бугристой почве. Это место было испещрено неглубокими оврагами и казалось визуально довольно странным, а концентрация демонической ци в стазисе была просто запредельной. Нечто похожее Мин Фань ощущал только на Собрании Союза Бессмертных со стороны пролома в Бесконечную Бездну. Потенциальная мощь отца главного героя поражала сознание. — Как думаешь, — Мин Фань пожевал губы. — остались ли еще монстры подобной силы? — столь же ошарашенный Гуньи Сяо кивнул. — Вполне возможно, к примеру, в той же Бесконечной Бездне. Или же боги на небесах. Я слышал, что бывший настоятель Храма Чжаохуа остановил войну, разделив спорящие страны целым горным хребтом где-то на юге, когда был в паломничестве. Возможно, и в этом поколении появится кто-то невероятный, как ваш глава секты, Юэ Цинъюань. — Согласен, — мысль о Ло Бинхэ сама всплыла, но Мин Фань выбросил ее из головы.       Подозрительную трещину в скале, в итоге оказавшуюся проходом в искомое место, они обнаружили вечером, когда гадали, где поставить лагерь. Неспешный путь занял где-то пол шиченя, когда они наконец вышли к озеру, наполненному словно полевой высокой травой. В центре небольшого озера действительно был островок, освещенный закатным светом Солнца, а в центре было словно маленькое деревце с небольшими веточками — побегами. У Мин Фаня загорелись глаза. — Тут просто обязано быть какое-то животное или даже монстр, — тихо пробормотал Мин Фань, на что получил согласие Гуньи Сяо. — Смотри в оба.       В чистейшую наполненную светлой ци воду они не полезли, обходя беззвучным шагом по периметру. Вода была абсолютно гладкой, но Мин Фань совсем не сразу заметил легкое покачивание травы в воде, а когда заметил, замер. Нечто медленно двигалось, поджидая, когда солнечный свет исчезнет, чтобы в сумерках двинуться на огромной скорости к островку. Мин Фань, почти не осознавая, достал из мешочка цянькунь лук и первую попавшуюся стрелу, быстро натягивая тетиву. Едва существо показалось из воды — он выстрелил, безошибочно попадая в самую голову, пробивая через затылок насквозь. Липкая тишина окутала грот.       Донесшийся прямо из глубин земли крик заставил обоих заклинателей содрогнуться от неосознанного ужаса.       Подрагивающими руками Мин Фань опустил, а после вовсе убрал лук и поплыл к островку. Гуньи Сяо, не слишком понимая произошедшее, последовал туда же, и они встретились возле трупа.       Изо лба человекоподобной, будто сильно опухшей, морды торчал наконечник стрелы. Черные волосы разметались по сторонам, а белое змеиное тело с деформированными крохотными лапками, похожими на детские ручонки, едва подрагивало в посмертных судорогах.       Мин Фаню в его прошлой жизни нравился Чжучжи Лан, но отрицать то, что его истинный облик был отвратительным, было нельзя. И как только Шень Юань смог скрыть брезгливость? Он-то явно был изнеженнее Мин Фаня, но даже последнего передергивало от тела полукровки — демона. И что за извращенка решила родить детеныша от настоящего демонического змея, более того: как им это вообще удалось? Чжучжи Лан представлял из себя реалистичный плод «любви» двух разных рас, даже удивительно, что он вообще живым родился. И становилась понятна его верность отцу Ло Бинхэ, который подарил ему развитие и более приятный облик: такого уродца не то что любить, даже терпеть выходило с трудом. Хотя характер у него был приятным, да. С поправкой на демонический менталитет. — Знаешь, меня тут посетила мысль, — Гуньи Сяо, чем больше разглядывал труп, тем более возбужденным и испуганным выглядел. — Возможно, ты посчитаешь меня идиотом, но… Стой, я сформулирую, — пока он ходил туда — сюда и кружил возле трупа, Мин Фань проворно срезал три побега и убрал в выделенную для них коробочку, сверху полив водой из озера. Слушал Гунъи Сяо он, набирая во фляжку озерную воду. — Это… существо явно демонического происхождения. Даже похоже, что его постигла небесная кара — так отвратительно выглядеть просто невозможно по естественным причинам. Но все животные избегают этих мест, значит он не мог появиться здесь, в месте, где запечатан предыдущий повелитель демонов, просто так, верно? Когда армия заклинателей сражалась с ним, помимо Тяньлан Цзюня в битве участвовал так же его генерал — Великий Змей Чжучжи Лан. Какова вероятность, что сейчас ты убил самого генерала Тяньлан Цзюня?! — Эта вероятность велика, на самом деле. И это бы объяснило тот крик, — оба поежились. — Предлагаю забрать труп, сжечь его на поверхности и никому об этом не рассказывать. Ни к чему лишнее внимание к этому месту.       В «Системе» Тяньлан Цзюнь выбрался из-за того, что жалостливый и глупый Шень Юань, словно диснеевская принцесса, решил помочь убогому и несчастному, а потом он был вынужден пожинать плоды своего поступка. Даже в гниющем из-за несовместимости светлой и темной ци теле отец Ло Бинхэ превосходил его на две головы, и Мин Фань был уверен, что, задайся он такой целью, Цзюнь-шан нашел бы себе более подходящее вместилище. Ло Бинхэ был монстром, но монстром своим и понятным, а его отец в качестве мести нес смерть Мин Фаню и его секте, так что приоритеты были очевидны. В то, что Ло Бинхэ удастся склонить на свою сторону, верилось как-то больше, чем в то, что удастся как-то разжалобить Тяньлан Цзюня. Мин Фань — не Шень Юань с его аурой главной героини, он всего лишь бывшее пушечное мясо, ступенька для главного героя. Как бы ему ни было жаль Чжучжи Лана, выбор был сделан.       Ложился спать Мин Фань с более спокойной душой, зная, что Тяньлан Цзюня он уж точно вряд ли теперь встретит.       Первая щепотка едва ли наполняет чашечку, зато вторая, после придавливания маленьким пестиком, заполняет почти наполовину всю емкость. Подсушенная и размятая махорка уже дает легкий дразнящий обоняние аромат слабой сладости. Третья щепотка почти полностью забивает золотую чашу, совсем небольшую в мозолистых пальцах. Контраст изящности изделия и грубых натренированных рук, работающих с осторожностью, но без промедления, захватывает дух. Он не в силах отвести жадный взгляд от чужих рук, определенно знающих, что делать.       Пламя спички на длинной ножке шипящей вспышкой освещает наполненную сумраком комнату, заставляя тени трепетать и подрагивать. Отражающийся в полуприкрытых темных глазах огонек кружит над чашечкой. Позолоченный кончик трубки прижат к губам, через себя пуская в рот первый дым. Медленно, неспешно и до тяжести в груди протяжно. Махорка загорается, заставляя пугаться в неопытности, однако небольшой пестик вовремя придавливает табак, оставляя лишь небольшое тление, передающееся ниже. Затяжка выходит плавной и томной.       Густой дым водопадом выплывает из приоткрывшегося рта. Дразнящий аромат становится ярче, он вдыхает в себя дымные завитки, побывавшие в чужих легких. Вторая затяжка заставляет угли вспыхнуть немного ярче. — Не глотай дым, — негромкий голос гипнотизирует, заполняя собой опустевшую голову. — Просто слегка вдохни и выдохни, постепенно раскачаешься.       Чашечка едва теплая, а от прикосновения к золотистой насадке на кончике губы горят. Непрямой поцелуй отзывается дымной сладостью на языке и в сердце. — Повелитель?..       Ло Бинхэ медленно выдыхает дым и только после этого покидает приятные грезы, разделенные на двоих. Трубка приятно греет рот, а вино во второй руке — внутренности. Разлегшийся поперек трона, он лежит, опираясь лопатками и локтем на один подлокотник, а скрещенными ногами на другой. Легкий сквозняк приятно шевелит распущенные тяжелые волосы. Приоткрыв один глаз, он слегка поворачивается к коленопреклонённой демонице. — Что?       В зале почти темно, и лишь факелы на стенах освещают помещение. Тронный зал, закрытый для большинства подчиненных, за это время стал любимым местом Ло Бинхэ, посещать который могли лишь обслуга и самые верные подчиненные. Редкие гости — по настроению, но чаще всего их здесь ждала незавидная участь. — Восток наш, — Ша Хуалин смотрит на него горящими глазами, и Ло Бинхэ отворачивается от нее. — Говорят, Генерал пал. — Вот как, — он снова прикладывается к трубке. Дым слегка обжигает небо, и он катает его на языке. — Хорошо.       Вино слегка кружит голову. Все хорошо, но все еще недостаточно. Что толку от Царства Демонов, какие бы богатства он здесь ни получил, если цель находится выше. Гораздо выше. — Скажи, я красив? Без прикрас — это приказ мой. — Да, — Ша Хуалин задыхается. Красив ли ее господин? Да как он может в этом сомневаться, когда ради него готовы начинаться войны среди самых отпетых и опасных красавиц Царства Демонов?! — Вы очень красивы. — Хорошо, — недовольно тянет Ло Бинхэ, выдыхая дым через нос. — А силен? — Разумеется! — За человеческий год он покорил Север и Запад Царства Демонов, а сейчас еще и Восток! Что могло заставить его сомневаться в себе, чтобы спрашивать очевидные вещи? — Господин, есть проблемы? — Богатств, вроде, уже достаточно, но… — Глупый юнец, твоя страсть тебя погубит, — ворчание Менмо Бинхэ давно привык игнорировать. — Прекрати поддаваться влиянию проклятого меча: вряд ли все это действительно заботит твоего дорогого Мин Фаня. — Ты хочешь сказать, что Лу Вейшенг не был прав? — Бинхэ нахмурился, отчего Ша Хуалин побледнела. — Шисюн в первый раз был очень добр, а во второй выбрал меня из-за лица и возраста. И в последствии у меня бы не было его внимания, если бы не это лицо. — Даже оно не помешало ему отмахиваться от тебя ради вашего учителя. Смирись: все держалось лишь на твоей навязчивости и детской миловидности, которой теперь вовсе нет. — Господин?.. — Нужны титул, статус и власть, но уже не здесь, — Ло Бинхэ раздраженно выдохнул и встал. — И больше золота. Да, еще больше… — он отвлекся от своих мыслей и посмотрел на подобравшуюся Ша Хуалин. — Собирай войска и передай Мобею, что он остается контролировать тыл. За два месяца мы должны добиться признания Священного Мавзолея. — А дальше? К чему такая спешность?! — А дальше я вернусь в мир людей.