_________
Лань Сичэнь смотрит на Шоюэ. Лань Сичэнь никогда раньше не задумывался об остроте собственного лезвия. Но все, о чем он теперь может думать — то, как легко оно проткнуло сердце его названного брата. Лань Сичэнь смотрит на Шоюэ, что забрал последний вдох Цзинь Гуанъяо. Он смотрит и видит кровь, выступающую из раны. Он поднимает глаза только тогда, когда слышит бульканье крови во рту Цзинь Гуанъяо. — Эр-гэ… Лань Сичэнь смотрит в глаза человеку, убившему собственного ребенка, убившему Да-гэ, причастному к боли Ванцзи и человеку, что использовал сотни людей для достижения своих целей. Человеку, которому Лань Сичэнь помогал и поддерживал многие годы. Лань Сичэнь снова смотрит на Шоюэ. Он не знал, что его руки могут так сильно дрожать. Лань Сичэнь снова смотрит в глаза Цзинь Гуанъяо. И прокручивает лезвие._________
Лань Сичэню семь лет, когда он впервые видит Пристань Лотоса. В тот день он прибыл вместе со своим шуфу на очередное собрание заклинателей. Шуфу не просил его идти с ним, просто Лань Сичэнь очень хотел увидеть причалы, о которых читал лишь в своих учебниках по истории. Однако, прибыв, он понял: ни одна книга не смогла описать реальность. Сотни, тысячи цветков лотоса распустились над озерами, пока ветер доносил издалека звуки колокольчиков и шумных рынков. Воздух здесь теплее, по сравнению с прохладной атмосферой Гусу. Лань Сичэнь любил свой дом. Он любил мир и покой, который был в Гусу. Но он бы солгал, если бы сказал, что не хотел хоть иногда менять обстановку. Пока его шуфу и другие главы орденов были заняты собранием — Лань Сичэнь бродил по причалам. И во время своего небольшого путешествия, Лань Сичэнь видит маленький клубочек в пурпурных одеждах, что опасно наклонился с края причала. Лань Сичэнь нарушает одно из правил ордена: он бежит к малышу. Он упадёт. Лань Сичэнь хватает ребёнка своими маленькими руками и, повернув его лицом к себе, встречается с яркими голубыми глазами, в аккомпанемент перезвона детского смеха. Лань Сичэнь даже не вздрагивает, когда малыш заинтересовано воззрился на его лобную ленту, а после — пытался ее схватить. Лань Сичэнь слишком привык к тому, что его диди все время играет с ней, поэтому никто не мог винить Лань Сичэня в том, что он на секунду забыл о правилах. И только когда малыш кладет его ленту в рот, Лань Сичэнь понимает: О, он определенно не должен этого делать. Лань Сичэню удается забрать ленту из запачканных детских ручек, когда слышит позади себя шаги, отбивающиеся по причалу. — А-Чэн! Лань Сичэнь смотрит туда и видит девочку примерно своего возраста, которая бежит к ним. Он выставляет руки с маленьким негодяем перед собой, чтобы передать его ей. Она выхватывает малыша и тут же начинает взволнованно поглаживать ребенка. — А-Чэн, ты не можешь заставлять свою А-цзе так сильно волноваться. Не убегай больше, прошу тебя. Лань Сичэнь чувствует, что девочку нужно успокоить, потому нежно улыбается: — Всё в порядке, молодая госпожа. Он просто пытался поиграть с лотосами. Она поворачивается к Лань Сичэню и ласково улыбается ему в ответ. — Спасибо, что позаботились о нём. Я отвернулась всего на секунду, а он нашел способ сбежать. Девочка поворачивается к малышу в своих руках и продолжает: — Кто-то просто слишком любит причалы, не так ли? Малыш заливисто хихикает. А Лань Сичэнь не мог не улыбнуться ему в ответ. — Ничего страшного не произошло, правда. Ему повезло, что у него такая заботливая цзецзе. Девочка кланяется так глубоко, как только может сделать это с ребёнком на руках. И прежде, чем уйти, она снова улыбается ему и машет на прощание. А когда её спина исчезает из виду — Лань Сичэнь поворачивается лицом к озёрам и смотрит на цветы, плывущие по поверхности. Они и вправду прекрасны.__________
Когда Лань Сичэнь объявил о своем решении уйти в уединение — он думал, что ему придется отстаивать своё решение. Вот только… Вот только его шуфу посмотрел на него с грустной улыбкой и поклонился, отвечая: — Если ты чувствуешь, что так будет лучше, Сичэнь, я займусь Облачными Глубинами до твоего возвращения. Лань Сичэнь смотрит на человека, который фактически вырастил его. Он знал, что его шуфу не идеален. Он просто человек, что вечно прятался за баррикадами книг и сводами правил. Однако он никогда не просил о том, чтобы на него свалилось воспитание двух племянников. Никогда не просил об обязанностях главы ордена. Не просил и о потере своего брата. Его шуфу хоть и совершал ошибки, но он старался изо всех сил. А Лань Сичэнь же — никогда не чувствовал себя нелюбимым. — Я думаю, так будет лучше для всех, шуфу. Лань Сичэнь не мог доверять себе сейчас. Что, если он причинит боль большему количеству людей? Что, если он снова поверит не тому человеку? Что, если… Он поворачивается к своему диди: Ванцзи просто грустно смотрит на него. Лань Сичэнь же — грустно улыбается в ответ. — Ты уверен в этом, сюнчжан? — Ванцзи шепчет. Лань Сичэнь коротко кивает: — Я уверен. Ложь. Он не уверен. Еще одно правило нарушено. Сколько ещё он собирается нарушить? Лань Сичэнь смотрит, как его шуфу подходит к нему и кладёт руку на его плечо, заставляя взглянуть на него. — Мы будем здесь, когда ты вернёшься, Сичэнь. Возьми столько времени, сколь посчитаешь нужным. «Когда ты вернёшься». Не «если». «Когда». Если бы только Лань Сичэнь был так же уверен, как его шуфу. Лань Сичэнь может лишь снова улыбнуться своему шуфу и в последний раз повернуться к Ванцзи. — Будь счастлив с Вэй Усянем, Ванцзи. Не позволяй шуфу доставить тебе неприятности. Лань Сичэнь видит легкий намёк улыбки на лице своего диди и также видит хмурое выражение на лице шуфу. Лань Сичэнь с лукавым смешком отворачивается от своей семьи и входит в Ханьши._________
Первое, что Лань Сичэнь заметил в Цзян Ваньине — было его хмурое лицо. Ванцзи пришёл к Лань Сичэню и рассказал о том, как делегация Юньмэна потеряла приглашение и осталась за воротами. Лань Сичэнь как раз направлялся, чтобы сгладить ситуацию, когда услышал грубый голос: — Почему этот идиот ещё не вернулся? Такими темпами он не успеет до комендантского часа. Лань Сичэнь был почти уверен, что не должен был это слышать, но он мягко улыбнулся и все равно ответил. — Ах, вы говорите о старшем ученике Юньмэн Цзян, верно? Молодой человек резко вскинул голову, чтобы своими широко раскрытыми глазами встретиться с Лань Сичэнем, а после — глубоко поклониться. — Прошу прощения, я не хотел быть грубым. Мой шисюн должен вернуться в любой момент с приглашением. Когда юноша выпрямляется и смотрит Лань Сичэню в глаза — единственное, о чем он может думать, это… Его глаза и вправду голубые. Отмахнувшись, Лань Сичэнь нежно улыбается. — Вы, должно быть, Цзян Ваньинь. Я Лань Сичэнь. Для меня большая честь познакомиться с вами. Пойдёмте, давайте обустроим вас и вашу цзецзе на ночлег. Лань Сичэнь с улыбкой наблюдает за бормотанием юноши. — Но мой шисюн… Лань Сичэнь считает, что здесь можно нарушить одно правило, чтобы успокоить Цзян Ваньиня. — Я попрошу Ванцзи подождать его, Цзян Ваньинь. Уже поздно и, похоже, что вы и Цзян Яньли преодолели долгий путь без должного отдыха. Лань Сичэнь наблюдает, как Цзян Ваньинь подносит руки к волосам, приглаживая выбившиеся из пучка пряди. Он смотрит, как щеки Цзян Ваньиня краснеют и притворяется, будто ничего не заметил, когда юноша снова встречается с ним глазами. Всё ещё сохраняя нежную улыбку на лице, Лань Сичэнь отворачивается, чтобы проводить делегацию Юньмэна в их комнаты. Эти глаза и вправду прекрасны._________
Первые пару ночей в уединении Лань Сичэнь не мог уснуть. Он лежал без сна на своей кровати и смотрел в потолок. Как я этого не заметил? Как я мог ничего не заметить? Как я мог быть таким глупым? Что еще я пропустил? Лань Сичэнь не понимает, как это получалось у его A-Ди. Как получалось так долго оставаться наедине со своими мыслями? Лань Сичэнь думал, что уединение станет бальзамом для его души. Однако оказалось, что это больше похоже на наказание. Он не уверен, что это незаслуженно. Когда сон избегает его уже слишком много ночей — Лань Сичэнь нарушает другое правило и покидает Ханьши посреди ночи. Он обходит его и садится у пруда, который виден из окна спальни. Он окунает руки в воду и смотрит, как рябь бежит по поверхности пруда. Он смотрит на луну и закрывает глаза. Когда же должно стать легче?_________
Когда А-Нян умерла, он был, по крайней мере, достаточно взрослым, чтобы понимать, что она не вернется. А вот Ванцзи часами стоял на коленях в снегу, ожидая, пока их А-Нян откроет ему дверь. Когда умер A-Ди — это не было ударом и не было событием, которое остановило бы мир. Это не разбило ему сердце. Потому что их A-Ди покинул их много лет назад. Его смерть означала лишь то, что теперь он покинул этот мир._________
Через две недели после начала уединения Лань Сичэнь получает письмо. Он не должен получать никаких писем. Весть о его уединении должна была уже распространиться. Он обнаруживает, что оно с печатью Юньмэн Цзян. В недоумении он открывает его. Это простое письмо. Вежливое приветствие, текст, состоящий из обычных тем, связанных с орденом, а в конце — знакомая подпись Цзян Ваньиня. Это письмо ничем не отличается от тех, что он получал от Юньмэна раньше. Сбитый с толку, Лань Сичэнь закрывает письмо, но не раньше, чем делает несколько заметок для шуфу по темам письма. Он передаёт ему сообщение и достает лист бумаги, чтобы написать ответ в Юньмэн. Глава Ордена Цзян, Я уверен, что вы слышали о моем решении уединиться. Если вы хотите получить лучший совет по вопросам ордена, о которых вы писали — вам следует перенаправить свои письма на моего шуфу. С уважением, Лань Сичэнь. Довольный своим ответом, он запечатывает письмо и отправляет его._________
Лань Сичэнь бежит. Он несёт свитки, содержащие историю и секреты его ордена. Его одежды обожжены на концах. Его шуфу сказал ему, что он защищает будущее Гусу Лань. А на деле — Лань Сичэнь просто чувствует себя трусом. Лань Сичэнь встречает человека с мягким характером, что помогает ему скрываться от ордена Вэнь. Возможно, первая ошибка Лань Сичэня с Цзинь Гуанъяо заключалась в том, что он не задал ему больше вопросов._________
Через несколько дней после того, как Лань Сичэнь отправил свой ответ Юньмэну — он получает ещё одно письмо. Оно снова с печатью Юньмэн Цзян. Нахмурившись, Лань Сичэнь открывает письмо. Глава Ордена Лань, Я слышал о вашем решении уйти в уединение. Чего я не слышал, так это вашего решения уйти с поста Главы Ордена. Боюсь, что до тех пор, пока это объявление не будет сделано — мои письма по-прежнему будут адресованы вам. Меня не особо интересуют советы вашего шуфу. Меня больше интересуют советы Главы Ордена Лань. Однако, если вы хотите, чтобы эти письма прекратились, я буду уважать ваши пожелания. С уважением, Глава Ордена Цзян. Лань Сичэнь действительно не знает, как на это ответить. Никто другой не спрашивал Лань Сичэня, хочет ли он оставаться в контакте с внешним миром. Лань Сичэнь на самом деле никого не винит, ведь его A-Ди отказался от любых контактов во время своего уединения. Было разумно предположить, что он сделает то же самое. Лань Сичэнь вспоминает, как видел своего шуфу, что стоял часами перед дверью его A-Ди. Он видел, как так и не получив ответа, его шуфу хмурился сильнее и уходил с опущенными плечами и непролитыми слезами, застилающими его глаза. Лань Сичэнь постучал каллиграфической кистью по столу. Возможно… возможно, это сможет помочь. Он вытаскивает лист бумаги и начинает писать свой ответ. Глава Ордена Цзян, Вы правы, я не ушел с поста Главы Ордена. Однако я должен сообщить вам, что большинство дел ордена в настоящее время решаются моим шуфу. Но если вам нужен именно мой совет, я с радостью его дам. Не могу обещать, что он будет наиболее подходящим, но постараюсь изо всех сил. Для меня было бы хорошо, если бы я чем-то занялся во время моего уединения. С уважением, Глава Ордена Лань. Лань Сичэнь запечатывает письмо и отправляет его. Он переводит взгляд в окно и смотрит на подснежники, усеивающие территорию Облачных Глубин. Он возвращает взгляд в комнату и обнаруживает, что смотрит в зеркало. Именно так Лань Сичэнь заметил, что начинает улыбаться._________
Во время Аннигиляции Солнца Лань Сичэнь проводит бессонные ночи со своими названными братьями, обсуждая отчеты и идеи всю ночь напролёт. Да-гэ чаще всего склонялся к грубой силе, в то время как А-Яо — к шпионажу и более тонким подходам. Лань Сичэнь проводит большую часть таких ночей, будучи посредником между ними. Во время собраний, кажется, появляется стена между Почитаемой Триадой и Юньмэн Цзян. Лань Сичэнь наблюдает за тем, как Цзян Ваньинь защищает Вэй Усяня, но не может не заметить беспокойство в глазах молодого человека. Он замечает, как Цзян Ваньинь крутит Цзыдянь на пальце каждый раз, когда Вэй Усянь в очередной раз выходит из себя. Он замечает, что даже Цзян Ваньинь не понимает поведения Вэй Усяня. Однако, Цзян Ваньинь всё равно всегда защищал своего шисюна. Лань Сичэнь слышал о том, что случилось с Пристанью Лотоса. Слышал и о том, как Цзян Ваньинь восстанавливал её собственными руками. Лань Сичэнь всегда думал, что Цзян Ваньинь выглядел таким сильным. Лань Сичэнь не знает, смог бы он сделать то же самое, что и Цзян Ваньинь, если бы был на его месте. Когда Облачные Глубины сгорели — у Лань Сичэня были хотя бы шуфу и диди, чтобы помочь ему их восстановить. У Цзян Ваньиня же — никого не было. Цзян Яньли была в Ланьлине и ждала ребенка со дня на день, а с некоторых пор не было и Вэй Усяня. И по тому, как ведёт себя Вэй Усянь — Лань Сичэнь даже не уверен, действительно ли того человека тогда привёл с собой Цзян Ваньинь._________
Лань Сичэнь получает письма от Юньмэна каждые несколько дней во время своего уединения. Письма начали уходить от дел ордена к более личным. «Глава Ордена Лань» превратилось в «Сичэнь», а «Глава Ордена Цзян» — в «Ваньинь». Лань Сичэнь обнаруживает, что разговаривает с Ваньинем о вещах, о которых он никогда никому раньше не говорил. Он рассказал о своей A-Нян. Он рассказал об уединении Ванцзи. Рассказал о своём A-Ди. И рассказал о Да-гэ. А еще… рассказал о Цзинь Гуанъяо. Вот только сам Ваньинь не так много рассказывает о себе, как Лань Сичэнь. Но Ваньинь всегда отвечает с такой вдумчивостью и задаёт нежные вопросы. Лань Сичэнь не знает, когда он начал измерять время письмами. Но он точно знает, что не может перестать улыбаться. Он даже снова начал брать в руки Лебин. Вот только… Вот только что-то изменилось с письмами Ваньиня. Лань Сичэнь не совсем уверен, когда это началось, но каждое письмо стало звучать так, словно оно — последнее. Он пытался выразить своё беспокойство, вот только… Вот только Лань Сичэнь не мог подобрать слов. Он не мог найти конкретных причин для своего беспокойства. У Лань Сичэня просто было плохое предчувствие._________
Лань Сичэнь наблюдает за тем, как окровавленного Ванцзи хлыстают из-за Вэй Усяня. Лань Сичэнь закрывает глаза. Лань Сичэнь наблюдает, как Цзян Ваньинь уносит окровавленное тело Цзян Яньли с поля битвы — тоже из-за Вэй Усяня._________
Лань Сичэнь смотрит в окно и наблюдает, как дождь поливает цветы перед Ханьши. И тогда Лань Сичэнь понимает… Он уже несколько недель хорошо спит. Он больше не чувствует себя пойманным в ловушку собственного разума. И сейчас… И сейчас… Лань Сичэнь хочет выйти на улицу. Он хочет увидеть Ваньиня. Он хочет посмотреть в эти прекрасные голубые глаза и увидеть Цзыдянь с его фиолетовыми искрами. Он хочет заключить Ваньиня в объятия и поблагодарить его. Он хочет снова возглавить свой орден. Он хочет собственными глазами увидеть счастье Ванцзи с Вэй Усянем. Он хочет снова увидеть своих учеников. Хочет видеть, как его шуфу хмуро смотрит на их выходки. Он хочет выйти из уединения. Лань Сичэнь впервые за несколько недель поднимает Шоюэ. И выходит за дверь._________
Лань Сичэнь всё ещё разговаривал со своим шуфу, когда слышит шаги, несущиеся в сторону его кабинета. И после этого — Вэй Усянь распахивает двери, а вслед за ним заходит Ванцзи. — Сичэнь-гэ! Ты вышел из уединения! Я скучал по тебе! Лань Сичэнь нежно улыбается и идет к своему диди и его возлюбленному, но… — В Облачных Глубинах бегать - запрещено! Все в комнате молча поворачиваются к шуфу. Лань Сичэнь раздумывает, как вена на лбу его шуфу еще не лопнула. И ему требуется всего секунда, чтобы рассмеяться. Когда Лань Сичэнь, наконец, берёт себя в руки, он встречается с ошеломленным выражением лица шуфу, яркой улыбкой Вэй Усяня и мягкими глазами Ванцзи. Его улыбка становится еще шире. — Я скучал по вам. Лань Сичэнь видит, как лицо его диди на мгновение смягчается. — Мы тоже скучали по тебе, сюнчжан._________
Собрания совершенствующихся после окончания Аннигиляции Солнца — интересное дело. Воздух между Да-гэ и А-Яо становился все более холодным. Даже Лань Сичэню сложно быть посредником между ними. Он также замечает, что Цзян Ваньинь заработал себе внушительную репутацию. Что бы вы ни делали — не идите против Юньмэн Цзян. Не думайте о том, чтобы навредить Пристани Лотоса. И, самое главное — не вздумайте злить Саньду Шэншоу. В ином случае — не останешься невредимым. Но Лань Сичэнь также замечает, что Цзян Ваньинь приходит на собрания один, присутствует один и уходит — тоже один. Цзян Ваньинь всегда был один._________
Вернуться к роли Главы Ордена было намного проще, чем думал Лань Сичэнь. Он работает над отчетами, когда письмо от Ланьлин Цзинь заставляет его остановиться. Глава Ордена Лань, Я слышал, что вы закончили свое уединение. Миру совершенствования не хватало вашего присутствия. Пишу вам, чтобы попросить об одолжении. Я слышал, что Гусу известен своими медицинскими текстами об эмоциональных и психических состояниях. Если бы вы могли прислать какие-либо рукописи, которые покажутся вам подходящими — я был бы очень признателен. Увидимся на следующем собрании заклинателей. С уважением, Глава Ордена Цзинь. Лань Сичэнь не мог не заметить дрожащий почерк. Однако он никогда не был достаточно близок с Цзинь Жуланем, чтобы прокомментировать это. Он отправляет письмо в лечебницу с просьбой решить, какие свитки и книги лучше всего отправить. Лань Сичэнь больше не думает об этом и продолжает работать._________
Лань Сичэнь надевает свои официальные одежды. Это первое собрание с тех пор, как он покинул уединение, и теперь оно будет проводиться в Гусу. Сегодня он увидит Ваньиня. Лань Сичэнь делает вид, что не тратит лишнее время на причёску. Делает вид, что не придаёт особого внимания лобной ленте и заколкам для волос. В последнем письме, которое Лань Сичэнь получил от Юньмэна — Ваньинь сказал ему, что хотел бы поговорить с ним после собрания. И именно с тех пор Лань Сичэнь отсчитывал дни. Однако… последнее его письмо заставило Лань Сичэня нервничать. Что-то было не так с его тоном, почерк дрожал и, казалось, что вода накапала на письмо в паре мест. Но Лань Сичэнь скоро увидится с ним, так что сможет просто спросить его лично. Лань Сичэнь бросает последний взгляд в зеркало и поворачивается, чтобы выйти из Ханьши. Возможно, он нервничает просто по поводу своего первого публичного выступления после того, как покинул уединение. Ваньинь ведь знает, что может сказать Лань Сичэню всё, что угодно. Правда ведь?_________
Цзян Ваньинь на собрании объявляет о своем преемнике. Лань Сичэнь не мог удержаться от того, чтобы уставиться на Ваньиня через всё помещение. Лань Сичэнь не помнит, чтобы глаза Ваньиня были такими тусклыми раньше. Что-то не так. Даже когда Лань Сичэнь уединился — он не назначал преемника. Лань Сичэнь оглядывает комнату, чтобы увидеть, заметил ли кто-нибудь ещё, насколько неправильная эта ситуация и да, он видит. Видит ужас, наполняющий глаза Цзинь Жуланя и то, как тревога накрывает Вэй Усяня. Что-то не так. Это ненормально. Что ты делаешь, Ваньинь? Лань Сичэнь прикусывает язык и пытается встретиться взглядом с Ваньинем. В этих голубых глазах есть жуткое спокойствие и Лань Сичэнь… ненавидит это. Собрание продолжается, но Лань Сичэнь чувствует, что мир остановился на этом моменте. Что-то не так._________
— Хорошо выглядишь, Сичэнь. Лань Сичэнь резко оборачивается. Перед ним: фиолетовые одежды и очень тусклые голубые глаза, смотрящие на него. Они никогда раньше не были такими тусклыми. Что-то не так. Что-то не так. Что-то не так. Лань Сичэнь не может даже покраснеть от комплимента, потому что он слишком занят, борясь с ужасом, охватывающим его душу. — Спасибо, Ваньинь. И, пожалуйста, зови меня Лань Хуань. Мы уже некоторое время общаемся как друзья, поэтому мы можем уже избавиться от некоторых формальностей. Лань Сичэнь хватается за появившееся в глазах Ваньиня удивление. Потому что удивление в его глазах — гораздо лучше, чем пустота, которая, кажется, переполняет их. Однако это ненадолго — пустота быстро поглотила любую реакцию на слова Лань Сичэня. Лань Сичэнь чувствует, как знакомая безнадёжность окутывает его. Он не чувствовал себя так с тех пор, как уединился. Что-то не так. Что-то не так. — Ах, Лань Хуань, я хотел дать тебе кое-что, прежде чем мне придётся уйти. Лань Сичэнь хмурится. — Ты не сможешь остаться на чашку чая, Ваньинь? Уже поздно, ты можешь переночевать в Облачных Глубинах. Что-то в Лань Сичэне говорит ему: не выпускать Ваньиня из поля зрения. Но Ваньинь только качает головой и грустно улыбается. Почему он такой спокойный? Почему его глаза такие тусклые? Что-то не так. Что-то не так. — Мне нужно уладить кое-какое дело на Пристани Лотоса. Боюсь, я не смогу остаться здесь надолго. Я и так достаточно уже откладывал это. Лань Сичэнь может только беспомощно наблюдать, как Ваньинь пытается снять свой колокольчик ясности с пурпурных одежд. Он может только тупо смотреть на вручаемый ему колокольчик. Он даже не пошевелил руками, чтобы взять его. Когда он не шевелился уже некоторое время — Ваньинь просто вздыхает и сам суёт колокольчик в руки Лань Сичэня. Лань Сичэнь не может даже насладиться теплом рук Ваньиня, потому что всё, что он может чувствовать — это холод, поглощающий его сердце. Это неправильно. Что-то не так. Ваньинь, что ты… — Я хотел, чтобы это было у тебя. Мы не можем снова допустить твой уход в уединение. Это поможет тебе успокоиться, когда мыслей станет слишком много. Он помогал мне в сложные времена. Лань Сичэнь хочет вернуть колокольчик в руки Ваньиня. Что-то не так. Он должен что-то сказать. Что-нибудь. Всё это очень-очень неправильно. Но когда Лань Сичэнь пытается отказаться от подарка, Ваньинь только кладет руки за спину и так несчастно улыбается ему. — Разве одно из ваших правил не гласит: «не грубить гостям»? Возвращать подарки — очень грубо. Лань Сичэню хочется кричать. — Спасибо, — он тупо произносит. Он пытается ещё раз заставить Ваньиня переночевать, но тот просто улыбается своей грустной улыбкой и смотрит на него своими холодными пустыми голубыми глазами. — Спокойной ночи, Ваньинь, — говорит он после. — Прощай, Лань Хуань. Лань Сичэнь может только беспомощно наблюдать, как Ваньинь поворачивается спиной и выходит из Облачных Глубин в одиночку. Лань Сичэнь чувствует, как в его груди открывается дыра. Ваньинь всегда был один. Почему он всегда был один?_________
Лань Сичэнь работает ещё над несколькими документами в Ханьши, когда останавливается и вытаскивает колокольчик ясности. Он водит пальцами по узорам и чувствует частички ци Ваньиня, кружащиеся вокруг колокольчика. Ваньинь, что ты имел под этим ввиду? Лань Сичэнь обратил на это внимание во время своих уроков, посвящённых другим орденам. Он знал, насколько важны колокольчики ясности для Юньмэн Цзян. Он также знал, что означало — дать его кому-то. Лань Сичэнь всё ещё пытается разобраться в своих мыслях, когда слышит стремительные шаги, а после — дверь в его Ханьши кто-то практически выбивает. Лань Сичэнь в шоке смотрит и видит, как Вэй Усянь врывается в комнату, а за ним следуют Цзинь Жулань и два человека из Юньмэн Цзян. По лицу Цзинь Жуланя текут слезы, а все остальные выглядят так, словно собираются присоединиться к нему. Когда Вэй Усянь открывает рот — Лань Сичэня охватывает ужас. — Цзян Чэн пропал. Колокольчик ясности начинает звенеть и Лань Сичэнь наблюдает, как Вэй Усянь опускает на него взгляд. — Где ты это взял? А Лань Сичэнь просто чувствует себя беспомощным. — Ваньинь отдал мне его после собрания. Цзинь Жулань уже рыдает и отворачивается, чтобы попытаться скрыть это. Вэй Усянь внезапно бледнеет. Лань Сичэнь замечает, что двое из Юньмэн Цзян всё же начинают плакать. Лань Сичэнь чувствует, что тонет. Лань Сичэнь наблюдает за тем, как Вэй Усянь собирается с силами и произносит: — Я думаю, что Цзян Чэну нужна помощь._________
Лань Сичэнь всегда знал, что его семья проклята, когда дело касается любви. Он по глупости надеялся, что его пощадят.