Затерянное на болотах

— Тетя Агнес, умоляю, не надо! — уже в который раз простонала девушка сквозь слезы, пока добрая родственница вместе с подручными из деревни привязывала ее к невысокому кряжистому дереву в чаще леса, — я не хочу… — Ох ты ж, несчастная, думаешь, что я хочу? — озабоченно причитая, воскликнула женщина, всплеснув руками, — и мне тебя, болезную, жалко… Всем жалко! Да кто ж знал, что ведьма окаянная спустя двадцать лет возьмет, да вернется! Эй, Джонни, вон там слева покрепче привязывай, и не халтурь, а то сбежит еще… — Я вам этого никогда не прощу, — судорожно всхлипывая, добавила племянница, — и мои родители тоже, вот увидите! — Ну и много они мне сделают из могилы то? — фыркнула тетя Агнес, — да и ты, родная моя, уже скоро на тот свет отойдешь. Чего уж бояться покойников… Зато деревня наша снова будет с урожаем и болячка эта проклятая отступит! Сколько бедолаг в этом году из-за нее схоронили — это ж кошмар! Вот и мамка твоя с моим братом все ерепенились, не верили, что ведьма на болота вернулась! И что теперь? Оба в гробу лежат. — Долго нам тут еще возиться? — жалобно заныл тощий паренек, проверяя надежность узлов, — вот же гиблое место… Никогда больше не потащусь сюда! — Собирайте уже барахло и поехали, — согласно кивнула женщина, придерживая на весу тяжелый фонарь, в свете которого было видно оставленную неподалеку повозку, — коль все получится, старуха явится уже в полночь… Эх, все ж повезло, что я эту дармоедку замуж выдать не успела, а то кого б мы ведьме тогда сбагрили? Других девок-то жалко, красивые вымахали… — Да будьте вы прокляты всей вашей деревней! — сорвавшись на отчаянный крик, разлетевшийся по густому лесу, проорала девушка, из последних сил дергаясь в своих путах и со всхлипом обвисая в них, захлебываясь слезами. — Ну, с богом! — спокойно забираясь в повозку на подстилку из сена, подытожила тетя Агнес, даже не оглянувшись на свою племянницу в последний раз, — давай, Карл, поехали уже! Стегнув запряженную лошадь кнутом, кучер погнал повозку по узкой тропе, пока связанная, оставленная на съедение ведьме девушка глядела, как огонек фонаря медленно исчезает в сгущающейся тьме и тумане. Ужасная участь до сих пор с трудом укладывалась в голове несчастной: прожив на этой земле всего семнадцать лет, успев хлебнуть горя, потеряв обоих родителей, теперь девушка, не имея ни права, ни голоса, оказалась обречена на казнь с легкой руки своей же родственницы. Никто не заступился, никто не захотел прийти на помощь… Изголодавшийся за год народ был готов отчаяться на любые меры и подлости, только бы вернуть себе богатый урожай, да избавиться от чахотки. А уж чем и кем придется пожертвовать — не все ли равно? Жертвовать чужими всегда проще. Стоя в холодной мгле чащи, где то и дело слышались пугающие шорохи и уханье сов, прячущихся в листве деревьев, девушка никак не могла унять слез, оплакивая собственную жизнь, ведь кроме нее самой этого больше некому было сделать. Тетя Агнес, быть может, разве что поставит в церкви свечку за ее упокой, а дальше девчонку позабудут, словно той никогда и не было на свете. Горько, несправедливо, бесчеловечно — но таковым был народ, испуганный потусторонней напастью. Сколько десятилетий и веков пройдет, а люди, готовые убить другого ради собственного благополучия, так никогда и не изменятся. Медленно замерзая в тонком льняном платье (действительно, и к чему оставлять жертве теплый плащ — какое глупое расточительство!), девушка невольно прислушалась к шороху, идущему из густого колючего подлеска. Кажется, что сюда уже что-то приближалось… Судорожно втянув носом холодный воздух, бедняжка отчаянно вжалась спиной в дерево, увидев, как перед ней в темноте блеснули жуткие волчьи глаза. Так вот значит, какая ее ждала смерть: не от рук ведьмы, так от волчьих зубов. Что из двух этих зол было хуже, девушка не могла определиться, разве что гибель от встречи с хищником вызывала в глубине ее души мрачное злорадство — не видать ее палачам ни урожая, никаких иных благ, коль ведьма не дождется своей жертвы. Почти не дыша, несчастная боялась и шевельнуться, пока волк, не торопясь бросаться на добычу и скалить клыки, медленно приблизился к ней, с любопытством обнюхивая ноги. Странно, отчего-то этот лесной зверь с ободранным ухом не выглядел таким злобным и опасным, какими обычно описывали волков незадачливые путники, которым посчастливилось вернуться из чащи живыми. Больше похожий на домашнего сторожевого пса, хищник как будто и не собирался нападать, чтобы полакомиться свежей человеческой плотью, а может просто чего-то выжидал… — Генри, ко мне! — от хриплого жесткого голоса, неожиданно раздавшегося со стороны болот, девушка едва не потеряла сознание от страха. — Прошу, помогите мне! — не узнавая собственный голос, пропищала бедняжка, — умоляю вас!.. Она понятия не имела, кем был этот неизвестный: быть может простым лесником, быть может опасным типом, скрывающимся от правосудия в лесах — не важно. По крайней мере его присутствие вновь подарило девушке надежду на шанс пережить сегодняшнюю ночь. Не без труда различив за деревьями высокую фигуру, к которой уже молча и послушно отбежал волк, заслышав приказ, девушка снова взмолилась: — Люди из деревни хотят скормить меня болотной колдунье в обмен на урожай! Пожалуйста, не бросайте меня здесь! — Какой еще к дьяволу ведьме? — с раздражением прошипел незнакомец, нехотя приблизившись к связанной, на ходу вытаскивая нож из-под плаща, — господи, да когда ж у этих кретинов сельских-то мозги появятся? Не успела девушка испугаться вида блеснувшего в темноте лезвия, как веревки, удерживающие ее на месте, упали на землю. — Иди домой, — хмуро добавил мужчина, пряча нож обратно за пояс, — чего вылупилась? Топай, говорю, живо! Будешь дальше тут торчать, еще больше зверья к себе приманишь! — Я не могу, — сипло пробормотала девушка, потирая озябшие руки, — они меня сюда обратно притащат, как увидят… И ведьма же… — Да сдохла ваша ведьма еще двадцать лет назад! — прорычал в ответ незнакомец, чье лицо до сих пор не удавалось разглядеть в темноте, — дом только от нее и остался, теперь здесь живу я! Думаешь, мне делать больше нечего, как тлю на ваши чертовы огороды насылать? Растерянно захлопав глазами, девушка невольно вжала голову в плечи, как будто в чем-то провинилась перед своим освободителем. Выходит, сплетни крестьян ошибались: те огни в глубине чащи, которые так растревожили местных, действительно горели в окошках ведьминского дома, да только вот самой старухи, выходит, уже давно нет в живых. Не самая плохая новость… Вот только изгнанная из деревни по прежнему не имела понятия, куда ей теперь податься. — Умоляю, не прогоняйте меня, — молитвенно сложив руки, пролепетала девушка, — разрешите хотя бы переночевать, раз вы тут живете… Обещаю, я ничего у вас не украду и не испорчу! Прошу, сэр, у вас же доброе сердце!.. — Не мои проблемы, что тебе некуда идти. Проваливай отсюда, пока живая, — сухо высказался в ответ мужчина, уже собираясь развернуться и уйти, но уже через секунду тонкие холодные пальцы вцепились в его плащ. — Пожалуйста, — вновь срываясь на слезы и все больше выбиваясь из сил, прошептала девушка, падая перед незнакомцем на колени прямо на укрытую росой траву, — если вы сейчас уйдете, я здесь и умру. Да, она умрет. В этом мужчина почти не сомневался, уж больно дремучим и опасным был этот старый лес. Не попадет в лапы к хищникам, так угодит в лагерь к местным бандитам, которые быстро найдут ей применение, а после перережут горло… И еще неизвестно, какой расклад мог оказаться хуже. И все же, это еще не повод, чтобы превращать свое жилище в гостевую ночлежку для заблудившихся крестьян! Один раз протяни им руку помощи, так потом проблем не оберешься! И все же отчего-то мужчина мешкал, не решаясь рявкнуть свое окончательно и бесповоротное «Нет!». — Ладно, пошли, — зная о том, что несколько раз успеет пожалеть о своем решении, наконец обреченно выдохнул мужчина, — да встань ты уже! Не желая лишний раз злить своего угрюмого спасителя, девушка резво вскочила с земли, насколько ей это позволяли замерзшие в легких туфельках ноги. — Спокойно, он не укусит, — тихо добавил незнакомец заметив, как девчонка боязливо оглянулась на идущего следом волка, — по крайней мере сейчас, пока еще сытый… Неизвестно, искренне ли говорил мужчина, или же просто хотел припугнуть, но напросившейся в его дом гостье от таких предостережений сразу стало как-то не по себе. Впрочем, иного выбора, куда податься в лесу среди ночи, у нее все равно не предвиделось. — А почему вы живете здесь? — не сдержав любопытства, осторожно спросила девушка, шагая за спасителем на таком коротком расстоянии, что ее дыхание почти касалось его спины, — разве после ведьмы это место не проклято? — Тебя это не касается, — кратко и довольно грубо отозвался мужчина, выводя гостью к невысокому, но все же внушительному на вид дому с чуть покосившейся крышей, — и на твоем месте я бы лучше помалкивал, иначе спать сегодня будешь на улице! Мигом прикусив язык, опасаясь случайно ляпнуть лишнего, девушка робко заглянула за порог скромного жилища, куда уже успел шагнуть незнакомец. Уже издалека можно было услышать, как где-то в глубине дома уютно горел и трещал камин, отбрасывая на стены рыжие всполохи, а кроме того, чувствовался запах чего-то съестного, оставленного на огне. Вероятно мужчине пришлось прервать свои планы на ужин, как только он услышал подозрительные голоса и вопли, идущие с болот. Кто ж знал, что сегодняшний вечер преподнесет ему столь нежданный и непрошеный подарок в виде голодной крестьянки без гроша за душой. — Сядь куда-нибудь, — с прежним раздражением шикнул мужчина, отходя ближе к камину, благодаря чему гостья наконец-то смогла получше его разглядеть. Первое, что несомненно бросалось в глаза — длинная, доходящая до самой груди, косматая борода, смешивающаяся с такими же длинными, нечесаными и грязноватыми волосами. Высокий, сутулый, всклокоченный, в обветшалой от времени одежде, мужчина напоминал не то беглого узника, не то угрюмого старика, уже много лет коротавшего жизнь вдали от мирской суеты. Как бы то ни было, незнакомец явно относился к той части людей, которых слишком сильно тяготила необходимость терпеть рядом с собой доставучих соседей с их сплетнями и дрязгами. Тяготила настолько, что они предпочитали совсем отрезать себя от внешнего мира, чем идти поперек собственных убеждений. Устроившись на краешке деревянной скамьи, придвинутой к столу, за которым, судя по всему, здесь положено было трапезничать, девушка испуганно вздрогнула, вдруг ощутив на своей ладони чье-то частое горячее дыхание. Волк, успев войти в дом за хозяином, снова приблизился к гостье, тыкаясь носом в ее руку. Все еще помня предупреждение мужчины, девушка с опаской отодвинулась в сторону, однако уже в следующее мгновение произошло неожиданное: жалобно заскулив, зверь подался вперед, опуская морду гостье на колени, словно выпрашивая у той хоть немного внимания и ласки. Рассеянно задержав дыхание, девушка аккуратно провела ладонью по густой лохматой шерсти, замечая, как волк сразу же радостно завилял хвостом. Что ж, похоже, что этот суровый хищник был отнюдь не так страшен, как ей показалось в начале. — Это все, что есть, — со стуком опуская перед гостьей тарелку с неприглядного вида горячей похлебкой, проворчал мужчина, — доедай и ложись спать. Кровати у меня тут свободной нет, так что ляжешь у камина вместе с Генри. Взглянув на девчонку исподлобья, хозяин дома как будто надеялся, что его слова если не отпугнут, то по крайней мере смутят ее, однако ожидаемой им реакции так и не последовало. Продолжая ласково трепать волка за ухом, гостья с бесхитростной улыбкой отозвалась: — Вы очень добры, господин… Спасибо. Не знаю, что я бы делала без вас. Молча закатив глаза, при этом с раздражением что-то цыкнув себе под нос, мужчина снова отдалился к камину. Это она пока говорит «спасибо» да соглашается на жалкие крошки, а стоит дать слабину, как живо поспешит усесться на шею! От деревенских простачков иного ждать и не стоило. — Ну и чего ж отправить в лес решили именно тебя? — без особого любопытства, просто, чтоб разбавить тишину, буркнул хозяин, пока девушка бодро стучала ложкой, опустошая тарелку с ужином. — Говорили, ведьме годится кровь только девственниц, — рассеянно пробормотала она с набитым ртом, — у нас их не то чтобы много… А не жалко отдать было только меня. — А родители ж твои чего? — невольно переспросил мужчина, мельком пробежав взглядом по тощим рукам и бледному лицу совсем еще молодой девчушки. — Их чахотка сгубила еще этой весной, — понуро ответила гостья. — И что, из родственников никого не осталось? — Осталась. Тетя. Она меня сегодня сюда и привезла, — немного краснея, как будто девушке самой было стыдно за подлый поступок своей родственницы, добавила она. Нахмурившись еще сильней, мужчина с тяжелым вздохом отвернулся к огню. Сложно было сказать, что удручало хозяина дома сейчас больше всего: превратность судьбы, забросившая девчонку под порог его дома, или же то, что рассказанная ею жуткая история совершенно его не удивляла. Уже порядка пяти лет он по собственному выбору жил вдали от людей, однако те нисколько не изменяли своим привычкам и нравам. Все же не зря мужчина однажды решил окончательно сложить с себя полномочия и оставить престижную службу во дворце короля: из года в год наблюдать за чужим скотством, жадностью и враньем у него больше не осталось никакого желания и сил. — Не хочешь возвращаться к своим, значит утром пойдешь отсюда в город, — подпирая плечом каминную кладку, произнес хозяин, — здесь по восточному тракту не так уж далеко. — Но я никого там не знаю, — с тревогой заметила девушка, ссутулив плечи, — может вы… — Это уже не мои проблемы, — упрямо отрезал мужчина, — как рассветет, покажу дорогу и чтоб больше тебя здесь не было. Мне в доме приживалки не нужны. Не рискнув сейчас затевать с хозяином споров, гостья лишь скромно отвела взгляд к пыльным доскам, устилающим пол. Пожалуй, этому старому запущенному жилищу явно не помешали бы заботливые женские руки… В конце концов, прибираться, да помогать по хозяйству девушку приучали еще с самых малых лет — так почему бы не предложить этому хмурому, но наверняка мягкому сердцем старику свою посильную помощь в обмен всего лишь на крышу над головой? Не зря же покойная матушка всегда повторяла, что любой мужчина будет рад в своем доме хорошей хозяйке, сколько бы ни заявлял обратного. Как ни крути, а уходить незнамо куда в поисках лучшей участи — пугало девушку просто до дрожи. Крупные города никогда не отличались своим дружелюбием к чужакам, и в особенности к юным девушкам, не имеющим при себе ни покровителя, ни денег. Уж лучше остаться рядом с не самым дружелюбным, ворчащим, но зато мудрым и понимающим старцем, напросившись к тому в прислугу, чем войдя через городские ворота, вскоре угодить от безысходности в бордель. — Спасибо, — еще раз шепотом повторила девушка, поднимаясь из-за стола и торопливо относя грязную посуду к наполненной водою кадке, промывая ту после себя. Впрочем, судя по количеству заляпанных мисок и склянок, на завтрашнее утро ей вполне хватит работы. Как говорится, лучше показать хозяину дома свою полезность и пригодность делом, нежели пустыми обещаниями. С сомнением и недовольством поглядев на девчонку, пока та без спроса натирала полотенцем плошку из-под супа, мужчина успел наведаться в соседнюю комнату, что служила ему спальней, вынося оттуда старое, изрядно поеденное молью одеяло и лишнюю подушку, швыряя их у камина на ветхий дырявый настил. — Хватит там уже возиться! — сердито пробурчал он, отрывая гостью от хлопот с посудой, — тебе что, кто-то разрешал? Спать сюда пришла, так спи! Проводив хозяина неловким взглядом, пока его ссутуленная спина и свалявшиеся длинные космы не скрылись из виду за соседней дверью, девушка неуверенно подступила к своей наскоро сооруженной «постели». По правде говоря, даже находясь в доме у тети Агнес, ей еще ни разу не приходилось спать на полу по соседству с собаками… Точнее, в этом доме на болотах ютился настоящий волк, но в сущности это не сильно меняло дело. Впрочем, а какая ей разница? Главное, что этой ночью она останется в тепле и безопасности. По счастливому стечению обстоятельств можно было не бояться даже за сохранность своей чести и невинности: похоже, хозяин дома уже давно перешагнул тот возраст, когда подобные вещи еще вызывали бы в нем желание и интерес. Осторожно свернувшись калачиком на подстилке, набрасывая сверху тонкое одеяло, девушка устало улыбнулась, глядя на улегшегося рядом Генри. Рядом с трещащим, пышущим жаром камином, да лохматым зверем под боком, она теперь уж точно не замерзнет до утра.