«Если Вы не дадите ответ в течение двух суток, моя клиентка будет вынуждена принять меры. Вас ждут большие неприятности, ведь тогда мы обратимся к нужному человеку и…»
По ногам замельтешили колючие мурашки. Дверь за спиной скрипнула, и я невольно вздрогнула, за что меня наградил суровым взглядом только что вошедший доктор. Жестом он сказал мне выйти, и я, потерявшись в рое собственных мыслей, бросила телефон в сумку и удовлетворила просьбу. Только когда большие железные двери огромного неприветливого здания центральной городской больницы с грохотом захлопнулись за моей спиной, я почувствовала на себе огромную тяжесть. На меня давили неизвестность и слепое непонимание. Предчувствие огромной бездны нещадно терзало сердце.***
— Хэй, Петра! — я повернула голову на зовущий меня голос и невольно скривилась. Там стоял Флок. Его глаза сверкали каким-то запредельным самодовольством. Мне не хотелось с ним здороваться, — скучала по мне? А я вот очень скучал, — он сдвинулся с места и начал двигаться ко мне. Сердце трепетно застучало в очень даже разумном беспокойстве. Это не выглядело, как что-то хорошее. Не став дожидаться, пока однокурсник подступит — а он был уже близок — я пошла вперёд семимильными шагами. Видимо, это позабавило всех, кто стоял в стороне и наблюдал: до моего слуха стали доноситься приглушённые смешки. Только вот мне совсем не хотелось смеяться. Коридор был наполовину пуст, и я не знала никого из находившихся в нём студентов. — Ты что, не хочешь со мной поздороваться? — его голос звучал совсем близко. Он отзывался во мне болезненными уколами в сердце. Я просто хотела дойти до чёртовой библиотеки, — как невежливо, Петра Рал! Я почти перешла на бег, вмиг забыв о том, что могу показаться кому-то нелепой и глупой. Может, я преувеличиваю? Но почему тогда так сильно дрожат коленки? Мне по-настоящему стра… — Ну вот, ты всё испортил, болван! — воскликнул одногруппник, когда я врезалась в чью-то фигуру. В голове протяжный писк, а лоб вдруг стал гореть так сильно, что я готова была взвыть. Из-за пелены слёз, проступивших от боли, перед собой я почти ничего не видела. Какие-то силуэты, двигающиеся из стороны в сторону, обходили меня, расстелившуюся на полу. Копчик неприятно саднило, ладони гудели и пульсировали в такт опалённому болью лбу. Кафельная плитка обеспечила не самое мягкое приземление. — Не впутывай меня в свои идиотские забавы, — чужие руки нагло обхватили мои и потянули наверх, заставляя стоять на ногах, но пол куда-то выскользнул, и я снова почувствовала, что падаю. Держащий меня Флок встретиться с кафелем во второй раз не дал и прижал спиной к своей груди, видимо поняв, что я ударилась головой как минимум два раза за эту минуту и не могла стоять. Я была бы спокойна, будь это действительно жест заботы, а не его непонятные и пугающие шутки, — и что ты привязался к ней? Хочешь, чтобы Хитч увидела? Надеюсь, она вырвет тебе кучу волос, — усмехнулся Порко, виновник моего падения. Неужели он заступился за меня? — Ой, да ладно тебе. Хитч здесь нет, — почему-то от его слов стало противно именно мне. Девушки нет, и поэтому можно позволять себе делать всё, что угодно? — или ты просто боишься собственных желаний, я ведь прав? — Флок подтолкнул меня к старосте. Благо, на ногах устоять получилось, а вот Порко явно не хотел и не собирался меня ловить. — Придурок, — староста цыкнул и обошёл нас, скрывшись на лестнице под громкий смех своего друга. Я не стала никого и ничего ждать и поспешила как можно быстрее уйти отсюда. Я была зла и расстроена: почему кто-то думает, что может так просто швырять человека туда-сюда, словно какую-то игрушку? И почему этой игрушкой была именно я? Чем я заслужила столько внимания к себе, и кто дал ему право насмехаться? Неужели Флок до сих пор злится за то, что пролетел мимо последнего бюджетного места? Я не виновата, что училась в школе чуть лучше. Будь во мне чуть больше силы воли, я бы непременно задала ему каждый из этих вопросов. — Разве я отпускал тебя? — мне оставалась буквально пара шагов до лестницы, но цепкая рука Флока поймала мою ладонь и дёрнула на себя. — Ну что еще? Я правда очень спешу… — Что-что? Бормочи чуть громче, если хочешь, чтобы тебя услышали, — насмешливо протянул он, всё ещё не отпуская меня. — Я сказала, что… — Прекрати это. Мы с Флоком одновременно повернули головы на чужой, третий голос. По лестнице спускался Ривай, мой вчерашний спаситель. Он выглядел мрачно и неприветливо, однако мой одногруппник игнорировал и его режущий взгляд, и устрашающий тон голоса. Я хотела провалиться под землю от осознания того, что это всё происходит исключительно из-за меня. — Всё в порядке, — я попыталась улыбнуться, посмотрев куда-то сквозь пришедшего. Его глаза заставляли меня неприятно ёжится, я не рискнула на прямой контакт. — Вот именно. Приятель, тебе не стоит лезть не в своё дело, — Флок сделал шаг вперёд, но тут же отступил, схватившись за живот. Я даже не заметила того чёткого удара, который одну секунду назад нанёс Ривай. Он ведь не замахнулся, не дёрнулся… Но ударил так резко и сильно, что одногруппник не сразу смог восстановить дыхание или хотя бы распрямиться. — Я тебе не приятель, — отчеканил Ривай, искоса взглянув на меня, — долго будешь тут стоять? — я не сразу поняла, что этот вопрос был задан мне, зато моё тело адаптировалось к ситуации быстрее, и я успела только коротко кивнуть, прежде чем ноги унесли меня на третий этаж.***
Лаборатория Ханджи встретила меня жуткой вонью. Зеленоватый дым, заметив щель в приоткрытой мной двери, подался к выходу и просочился в коридор, унося с собой противный кислый запах из разноцветных пробирок. Смердящее облако пролетело через моё лицо, и я несколько раз чихнула, однако женщина, очень увлечённая своим занятием, никак не отреагировала на моё появление. Я не стала ничего говорить и зашла в помещение, присматриваясь, куда бы сесть. На лбу пульсировала красное, которое как будто бы разрасталось и краснело с каждой минутой всё неистовей. — Что с твоим лицом? — смешные очки с толстой линзой коротко блеснули, когда Ханджи бросила на меня быстрый взгляд, а потом снова уставилась в микроскоп. Её голос звучал заинтересованно, несмотря на то, что мысли женщины были, очевидно, направлены на происходящее в окуляре. — Я… ударилась. — Как? — Как обычно, — её вопрос заставил меня замешкаться. Не думаю, что ей обязательно знать все детали. Хотя скорее, дело было в том, что мне самой пока что просто противно говорить обо всём, что происходит в моей группе. Не знаю, насколько удовлетворённой моим ответом осталась Зое, только вот от работы она почти сразу же отвлеклась. Оттолкнувшись от края стола несильным движением, Ханджи отъехала от него на стуле, весело шуршащем своими маленькими колёсиками, и приблизилась ко мне. Через большие очки, прижимающиеся к её желтоватому лицу благодаря тугим резинкам, два круглых карих глаза внимательно разглядывали мой лоб. — Не хочешь — не говори, но лёд подай, иначе твой лоб скоро заменит красный сигнал светофора, будешь смущать водителей на каждом повороте, — это прозвучало довольно весело, и я наконец-то расслабилась. Я заглянула в ящик, на который показала Ханджи, и достала от туда контейнер со льдом. Было очень мило с её стороны пожертвовать полотенцем, в которое я завернула пару ледяных кубиков. Действительно, холод — идеальное средство от ушибов. Во всяком случае, жгучая боль стала постепенно отступать. Меня обрадовало, что Ханджи не стала выпытывать из меня настоящего, нормального ответа. Не важно, чем это вызвано: равнодушием или же пониманием. Надеюсь, что вторым. — Я тебя отвлекла от чего-то? Что ты делаешь? — спросила я, чтобы перевести тему. На самом деле, мне правда было интересно. Каждый предмет, захламлявший её рабочий стол, выглядел одновременно любопытно и пугающе. Из всех я могла назвать микроскоп, лупу, пробирку, какую-то пипетку и, в общем-то, на этом мои познания таинств химии заканчивались. — Вчера я вдруг подумала о том, как можно быстро обнаружить в теле человека яд. Понимаешь, иногда очень важно быстро изучить место преступления, а ты тратишь время на ожидание экспертов, которые делают все очень медленно. Проще самой взять анализ крови и проделать все необходимые махинации, а формальности можно соблюсти и потом, — она тараторила так быстро, что я теряла половину слов, — у меня много таких «удобных» способов: и для снятия отпечатков, и для выявления химических веществ, и для анализа почвы, но ты только представь, сколько времени я сэкономлю. Итак, здесь у меня фталевый ангидрид… За окном потемнело прежде, чем Ханджи закончила свой рассказ. Я чувствовала, что все мои силы покинули меня ещё пару часов назад и искренне не понимала, почему эта женщина всё ещё скакала из стороны в сторону и что-то делала, чем-то шуршала и что-то записывала. Её нескончаемый поток энергии на самом деле пугал. В какой-то момент мне показалось, что она успокоилась, но в дверь постучали. — О, ты ведь ещё не знакома с моим новым ассистентом? — сначала мне захотелось спросить, что же сделали со старым, но когда в дверь зашел этот человек, я вдруг понадеялась, что на меня сей же час свалится кусок потолка, — знакомься, это Ривай. Он хмурый, но забавный, — она так довольно улыбалась, что я уже почти забыла о его страшном ледяном взгляде, которым он провожал меня последние два дня. И о том, что из-за меня он связался с этим кретином Флоком… — Мы знакомы, — Ривай нёс какие-то бумаги. Он проговорил это, даже не посмотрев на меня, и прошёл мимо, к большому столу, заваленному макулатурой. Мне показалось, что во время моего прошлого визита сюда, куча на нём была гораздо больше и массивней. Да и вообще, барахла в лаборатории стало заметно меньше, — я же разложил всё по местам, какого чёрта ты снова всё перевернула? — он наконец оторвался от чтения и уставился на Ханджи. Она добродушно улыбнулась. — Я искала кое-что. Перестань ворчать, лучше расскажи, когда это вы успели познакомиться, ещё и за моей спиной! — меня поражала её способность не замечать этого колющего напряжения, которое застряло в моменте и в воздухе прямо над нашими головами. Очарование Ханджи топило любые ледники. — Нет, пока ты не приведёшь документы в порядок, — отчеканил новый ассистент Зое, всё быстрее перелистывая страницы в своей стопке бумаг. — Ты невозможен! — Ханджи ещё много и долго вопила, но всё-таки начала что-то убирать. Я даже не заметила, как она потихоньку утихла. Меня терзали странные чувства. Я не понимала, почему они не ругались и продолжали общаться, если их слова были буквально заряжены раздражением. Напротив, Ханджи любезно подала ассистенту чашку чая — именно чашку, чистую и аккуратную, а не те мутные и потемневшие местами гранёные стаканы в заржавевших подстаканниках, — а он помогал ей раскладывать всевозможные приборы по полкам. В конце концов, силы у Зое всё же кончились. Она запнулась о собственную ногу, но Ривай ловко подхватил её, не дав рухнуть на стол с реактивами, и посадил в кресло. Ей хватило пары минут, чтобы провалиться в глубокий сон. У меня было нехорошее предположение, что она работала с того момента, как к ней пришла идея провести свой сложный опыт, то есть уже около суток. Я не могла не думать о том, что случилось возле лестницы. Я не понимала, зачем Ривай вмешался во всё это, но спросить всё никак не решалась. Мне просто не хотелось, чтобы у кого-то из-за меня появились проблемы. Серьёзно, разве стоила я вместе со своими неприятностями чужого вмешательства? Если хорошо подумать, у меня и друзей нет особо, чтобы кто-то лез, и я была спокойна. Теперь — нет. В маленькой комнате, находящейся за дверью лаборатории, которую Ханджи забавно называла «каморкой», я нашла плед, чтобы укрыть её. Ривай успел куда-то выйти, пока меня не было в лаборатории. Наверное, мне тоже стоило уйти. Сегодня я была спокойна за то, что вернусь домой слишком поздно, отец ведь… И точно. Мне было так комфортно находиться здесь, что я совсем забыла обо всём, что происходит в моей жизни за пределами университета. Медсестра не звонила, и я вела себя весь день так, будто всё совершенно нормально. Так, как и должно быть. Стоило только наткнуться на эту мысль, как в груди образовался какой-то ком из тревоги и тоски. Стало стыдно за то, что я не думала сегодня об отце. На самом деле, я так устала после практически бессонной ночи, что всё произошедшее видится мне гадким кошмаром, не более. Заправляя края пледа под ноги Ханджи, я заметила на краю стола стопку с бумагами. Видимо, именно её Ривай принёс и так тщательно рассматривал. Она лежала, как какой-нибудь лишний предмет, не вписываясь в общий порядок. Наверное, он собирался забрать их. Под столом тоже валялся какой-то лист, очевидно, из этой же стопки. Я наклонилась, чтобы поднять его и вернуть на место. Глаза невольно выцепили из большого текста, закрывающего всю страницу, какое-то знакомое имя. Элен.С Рядом пугающее слово — заказчик. Остальные буквы упрямо не читались. Я застыла, вглядываясь в имя, просто не в силах оторваться от него. — Я оставил свои бумаги. Ты не видела…? — дверь в лабораторию резко распахнулась. Ривай смотрел прямо на меня. Я медленно, как-то механически и неестественно подняв на него глаза, начала поворачиваться к стопке. Меня било мелкой дрожью. Взгляд был прикован к его глазам, странно смотрящим прямо мне в лицо. Кажется, он холодел каждую секунду, а время двигалось так медленно, что я ощущала малейшее изменение в этом человеке. Наконец, когда упрямые листы подчинились мне и собрались в ровную стопку, я подошла к нему и протянула их. — На что ты так смотришь? — он вгляделся в лист, который я подняла с пола. Потом посмотрел на меня, едва заметно нахмурившись. — А… это… я хотела извиниться, — бормотала я тихо, — за то что доставила проблемы. — Глупость. Это было моим решением. — Всё равно это из-за меня, так что… — Из-за тебя? — Ривай сказал это так, что я невольно посмотрела ему в глаза, — едва ли. Это было личное. Какое мне до тебя должно быть дело? Он ждал моего ответа ровно секунду, а затем вышел.