***
— О чём вам говорит имя Уильяма Шекспира? — прозвучал на всю аудиторию голос профессора Смита, — все мы знаем его, как великого литератора, но что, если я скажу вам, что под этим именем мог скрываться совсем не тот, кого рисуют в ваших учебниках? Сначала я не хотела идти на занятия. Да, сегодняшний день мало чем отличался от предыдущих, но в основном всё было как обычно. Как будто бы ничего не происходило. Более того, идя к аудитории, я ни разу не слышала имени Дариуса Закклая, словно никто не знал, что его нет. События протекали своим чередом, медленно, игнорируя страшные факты. Может, я действительно сошла с ума? Совсем случайно мой взгляд опустился на внутренний двор. Он был всё так же заполнен плотными рядами автомобилей. Где-то в уголке под скатом крыши курила толпа студентов, что-то бурно обсуждая, но… не было его. Да, сегодня Ривай тоже не пришёл. Я смотрела в то место, на котором он обычно стоял, испепеляя сигарету за сигаретой, но видела только сырой от дождя асфальт и мусорный контейнер. При мысли об этом человеке возникло ощущение, что на меня кто-то смотрит. Я, кажется, совсем зациклилась на своей тревоге… Я закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании. Нельзя терять самообладание. «Перед тем, как отключиться, я успела заглянуть в незнакомое лицо, разглядеть глаза, цвет которых удивительно был похож на цвет неба. Словно две серых тучи». «Глаза невольно выцепили из большого текста, закрывающего всю страницу, какое-то знакомое имя. Элен.С Рядом пугающее слово — заказчик». " — Из-за тебя? — Ривай сказал это так, что я невольно посмотрела ему в глаза, — едва ли. Это было личное. Какое мне до тебя должно быть дело?» «Марго изнывала от наслаждения. Она вздрагивала каждый раз, когда губы Ривая касались её шеи, когда его ловкие пальцы опускались на её грудь и нежную кожу на плоском животе, чуть задрав ткань блузки». «Сверкнула молния. Её свет озарил часть помещения. Я громко закричала: клянусь богом, сейчас я увидела чей-то силуэт, освещённый короткой вспышкой. Прямо напротив меня стоял человек. Он был здесь». — Мисс Рал, вы с нами? Я вздрогнула, резко раскрыв глаза. Возле меня стоял профессор, протягивая мне чистый лист бумаги. Его голубые глаза светились холодом, а на лице застыла мягкая улыбка. Я тупо уставилась на него, чуть приоткрыв рот. Чёрт, надо же что-то сказать. Не могу. Сердце снова тарабанило свой бешеный ритм, отдавая болезненными ощущениями в груди. Эрвин Смит внимательно смотрел на меня, как будто бы отмечая что-то у себя в голове. — Вы хорошо себя чувствуете? — Я… я… — я смотрела перед собой, затем быстро оглядела одногруппников. Все что-то неистово строчили на листах. Кажется, Флока сегодня нет. Флок… он ведь тоже был там с утра. — Вы можете выйти, — профессор улыбнулся чуть шире. Я кивнула. — Да, спасибо, — я покинула своё место, еле передвигая ватными ногами. Почти свалилась, выходя из-за стола, но мистер Смит учтиво подставил мне локоть. Борясь с неловкостью, я осторожно вышла из аудитории, тихо закрыв за собой дверь. Тишина коридора с радостью приняла меня в своё лоно. Я дотронулась кончиками пальцев до головы — всё перед глазами плыло. Сердце замирало в ужасе от догадки, случайно всплывшей в сознании. Нет, это какой-то бред. Смерть — она далека от нас, летает где-то за экраном телевизора и забирает с собой безликих и незнакомых никому людей, рисуя своей костлявой рукой статистику. Но ещё дальше находятся убийцы: их прячут на своих страницах художественная литература, учебники по истории и криминалистике, тюрьмы, в конце концов. Почему все люди считают, что страшные события никогда не коснуться их, потому что они далеки, и им это сходит с рук; почему я стала исключением? Мне ведь так мало лет, так почему мои мысли заняты настоящим кошмаром, и неужели я права в своих догадках? Ерунда. Не сегодня, так завтра, но я определённо встречу Ривая, может быть даже спрошу у него что-нибудь по этому поводу и пойму, что он не причем. Он, наверное, хмуро поглядит на меня и уйдёт заниматься своими делами. Да, это уже похоже на более трезвый взгляд, адекватный. В туалете кто-то плакал. Я зашла, чтобы умыть лицо, но замерла перед подоконником, узнав в сидящей на нём студентке Марго. Её руки стискивали телефон, а плечи дрожали от рыданий. Она даже не заметила, что теперь была здесь не одна. — Что случилось, Марго? — я аккуратно дотронулась до её пальцев, и она вдруг вздрогнула, словно ударенная мощным электрическим разрядом. — Дедушка… он не отвечает на звонки… — я застыла, не в силах оторвать взгляд от экрана её мобильного, на котором светилось имя профессора Закклая. Чёрт, неужели никто не знает? — М-может он потерял телефон? — неуверенно спросила я. Что мне делать? — Нет, его не было дома, — Марго уткнулась лбом в согнутые колени, сотрясаясь от душивших её слёз. — Это ты вызвала полицию? — я старалась говорить тихо, едва-едва справляясь с волнением. Она не должна узнать всё от меня. Я вообще не умею говорить о таких вещах! — может, они что-нибудь узнают? Давай не будем переживать раньше времени. Марго кивнула. Я шумно втянула воздух через стиснутые зубы и села рядом с ней. Кажется, мои слова немного подействовали. «Марго изнывала от наслаждения. Она вздрагивала каждый раз, когда губы Ривая касались её шеи, когда его ловкие пальцы опускались на её грудь и нежную кожу на плоском животе, чуть задрав ткань блузки». Я почувствовала, как щёки начинали гореть. Надо как-то отвлечь её. Всё равно сидеть здесь и плакать — плохая идея. Она должна успеть насладиться прежней, старой реальностью, в которой всё было хорошо, прежде чем ужасная новость нагонит её. Это ведь всё равно произойдёт, только не сейчас, не в это время — Слушай… — я попыталась придать своему голосу более бодрое звучание. Будь что будет, — а что у тебя с Риваем? — выпалила я на одном выдохе, неотрывно глядя ей в глаза. Марго вытерла последнюю слезу рукавом блузки и немного улыбнулась. — Я не знаю, — она пыталась сохранить улыбку, но та таяла с каждым её словом, всё сильнее оттеняя глубокую тоску в глазах, — он выглядел заинтересованным в начале, но потом… — Марго прикусила нижнюю губу, — иногда мне кажется, что со мной общаются из-за деда. — Что? — Ну, он же слушает экзамены, назначает на должности у себя на кафедре. Я только разочек помогла подруге с оценкой, поговорила с ним немного, и понеслось… — она отвернулась к окну, быстро пробежавшись взглядом по людям, заполнявшим внутренний двор, — знаешь, тебе почему-то так легко об этом говорить, — проговорила она, не отрывая взгляда от студентов на улице. Я улыбнулась. Каждый заслуживает время безмятежности и относительной гармонии, и я не вправе отбирать у неё возможность пожить в этом состоянии ещё немного. — А Ривай? — действительно, ну а что может понадобиться ассистенту Ханджи от заведующего кафедры? Разве похож он на человека, который будет добиваться продвижения… сомнительными методами. Хотя обычно мы никогда не знаем, из какого шкафа выпадет неожиданный скелет. — Да ну его, — вдруг выпалила Марго, прислонив спину к холодному стеклу, — очередной козёл. Получил, что хотел, и поминай как звали, — в голосе её смешались смех и гнев. Она про секс или… — у всех этих учёных какой-то нездоровый интерес к деду. Не понимаю… — Марго сдула с лица прядь волос и достала из сумочки сигареты, тут же закурив. Мои брови залезли на самый лоб от удивления, — убийства, преступления, наркота, — она говорила, не выпуская сигарету изо рта, из-за чего её голос забавно искажался, — наверное чистых на совесть людей туда просто так не тянет, а дед — он просто самая важная рыба в этом озере. А я думаю, что они все с ума сошли, — со смехом проговорила она мне прямо в лицо. Я засмеялась в ответ, прикрывая рот ладонью. — А ты разве не на криминалиста учишься? — с недоумением спросила я. — Шутишь? Ни одно преступление в этой жизни меня не должно коснуться, — бодро произнесла она, и я впервые почувствовала острый укол совести. Молчи, Петра, молчи, — не, я педагогом буду в школе, может у малышни, — призналась Марго, и голос её при этом стал таким тёплым, уютным. Хотя, если честно, роль учителя — не первая ассоциация с далеко не первой скромницей Марго. — Ого, а я думала… — Знаю, — почти перебила она, — я как разочарование для семьи, — при этом глаза её хитро блеснули, — они просто не понимают, с кем связались. Извинятся ещё, — она докурила первую сигарету и, отправив её в унитаз — причем с первого раза ведь докинула! — принялась за вторую, — но дедушка хотя бы добрый, не цепляется, — она шумно втянула воздух, — жаль, что ключи его потеряла, ворчать будет, как чёрт, когда узнает, — её тонкие пальцы нервно теребили свисающие волосы. — Что-то важное? — Да, запасной от кабинета. Выговор точно будет… — с досадой проговорила она. Мне на секунду показалось, что ей страшнее поучаствовать в неприятном разговоре, чем любые другие последствия от того, что кто-то зайдёт в кабинет профессора… Стоп. Неужели кто-то уже нашёл ключи? И если мне всё-таки не померещилось тогда, во время грозы, то я видела того, кто их нашел. — Ну вот, а потом он… Почему-то только сейчас, в эту самую секунду я подумала о том, что он знает меня в лицо. Ведь если я смогла увидеть его, хотя он прятался, то он и подавно разглядел меня с ног до головы. Кто бы там тогда не стоял, нужно быть идиоткой, чтобы посчитать, чтобы его присутствие абсолютно не связано с внезапной смертью профессора. Это он убил его, а затем вынес к Темзе. А я была там. — Если честно, вообще не понимаю, зачем это придумали. Так тупо!.. И почему моя мама позвонила мне только сегодня, в день, когда я нашла тело? Если подумать над последними днями и взять их во внимание, я уже ни в коем случае не могу списать эти две ситуации на совпадение. Каков шанс у человека в целом встретить труп в реке? А шанс получить звонок от матери, которая явно не хотела ей быть и исчезла? Ещё и в один день! Нельзя забывать про то, как настойчиво и агрессивно Ханджи хотела узнать что-то, что точно известно моей маме. И тоже сегодня. — …посмотрела бы я ему в глаза тогда, жаль, что струсила… А ещё это странное имя, Элен. Я никогда раньше не сталкивалась ни с кем, кого могли бы так звать. Сначала у отца в телефоне, потом у Ривая в бумагах. Заказчик. Вот это точно уже было несмешно. Я Ривая впервые в жизни увидела на этой неделе, мой отец, наверное, вообще никогда. Разве такое возможно? Тревога, наспех спрятанная под шум лекции и чужих разговоров, намеревалась вырваться наружу. Я сделала глубокий вдох, но мысли, назойливые и неуправляемые, как толпа гадких мух, заполонили мою голову, взбаламучивая создание. Мама, Ривай, Элен, папа, Дариус, Ханджи, мама, Ривай, Элен… — Эй, ты куда пропала? — холодные пальцы Марго коснулись моего плеча, вырывая меня из жуткого транса. Я вздрогнула, почти с ужасом уставившись на неё, — нет, ну не хочешь, можешь не идти, чего так пугаться-то, — она немного нахмурилась, снова отворачиваясь к окну. — Прости, я наверное пойду, — я неловко встала, силой всего своего сознания контролируя равновесие, — что-то мне нехорошо… — Тебя может проводить? — обеспокоенно спросила Марго, но я отрицательно покачала головой. Тошнота подступала к горлу. Я чувствовала опасность, нависшую надо мной. Удивительным образом детали совпали так, что я не только не получала никаких ответов на вопросы, но и не могла объяснить имеющимися фактами ничего из того, что уже произошло. Стоит ли мне обсудить это с Ханджи? Она, кажется, точно что-то знает о моей матери и могла бы помочь мне распутаться, но почему-то я чувствовала, что с ней всё тоже было не так просто. Неужели я должна просто принять всё как есть? Может, это действительно наилучший вариант — больше ничего не произойдёт. Я поселюсь в общежитии при университете, окончу его, построю прекрасную карьеру и уеду жить куда-нибудь, где солнечных дней больше, чем в Лондоне. К старости, быть может, напишу роман про свою юность, приукрасив пару деталей, и выручу неплохие деньги, а на них открою свою книжную лавку… Да, планов можно было понастроить целую гору и при желании даже осуществить их, но всё-таки не может так быстро кончиться то, что так бурно разворачивалось передо мной. Я должна реалистично смотреть на вещи. Возможно, мне всё ещё грозит что-то страшное. — Вот и вы, мисс Рал, — Эрвин Смит уже выходил из кабинета и начал закрывать его ключом, но появилась я, — ваши вещи всё ещё внутри, — сказал он, щёлкая ключом уже в обратную сторону. — Да, благодарю, профессор, — я улыбнулась, подходя ближе, — я могу отработать эту пару? — Нет, вам — не нужно, — вкрадчиво проговорил мистер Смит, улыбаясь в ответ. Он внимательно оглядел меня, прежде чем приоткрыть дверь в аудиторию. Я сделала короткий шаг вперёд, уже готовясь пройти внутрь, но профессор вдруг прямо перед моим носом захлопнул дверь. Его лицо приблизилось к моему, а в глазах загорелся незамечаемый мной прежде никогда обжигающий холод. Он медленно заговорил. — Никому не нужно говорить о том, что вы видели сегодня утром, мисс Рал, — чётко произносил профессор. Его широкая ладонь всё ещё лежала на дверной ручке, сжимая её, — сейчас вам лучше не привлекать к себе лишнего внимания. И никогда, запомните, никогда не стойте столбом, раскрыв рот, как сейчас, когда кто-то заставляет вас говорить на эту тему. Вы не в безопасности, — почти шёпотом закончил Эрвин, открывая дверь и пропуская меня в аудиторию. Я пулей залетела в кабинет. Взбегая по ступенькам наверх, к своему столу, я думала только о том, как бы не запнуться о собственные ноги. Никогда ещё не перемещалась по лекционному залу так быстро. Профессор стоял внизу, у входа. Затем он медленно подошёл к своему столу и заглянул в ящик. Я накинула сумочку на плечо и стала спускаться. Я ждала, что он скажет что-то ещё, но в кабинете было жутко тихо. Откуда, откуда он может знать? Был там с утра? А может, это он и притащил меня обратно в университет, поймав у причала? Я должна спросить. — Профессор, — тихо начала я, встав напротив его стола. Он не отрывал глаз от каких-то бумажек, но я не хотела сдаваться, — профессор Смит, скажите, мы сегодня уже встречались? — ущипнув себя за ногу, я кое-как преодолела волнение и произнесла это. Видящий всё насквозь взгляд голубых глаз столкнулся с моим. Я затаила дыхание, ожидая ответа, вцепившись пальцами в ручку от сумки. Он задумался, выдержав небольшую паузу. — Может быть где-нибудь в коридоре? — с едва заметной улыбкой ответил Эрвин. — Вы же знаете, что я спрашиваю не об этом, — уже настойчивее продолжала я, — если не ответите, я ведь могу всё что угодно подумать, — я сделала шаг вперёд, уперевшись в стол. Профессор удивлённо приподнял брови. — И что же вы можете подумать, мисс Рал? — с насмешкой спросил он. Это что, проверка на прочность? Думает, что я дам заднюю и не стану больше ничего спрашивать? Я не боюсь провокационных вопросов. — Что вы — убийца, — ответила я со всей серьёзностью, не отводя взгляда. Мистер Смит отложил свои бумаги и наклонился вперёд, через стол, упираясь в него двумя руками. Он больше не улыбался.Часть 6
18 января 2023 г. в 18:28
Вибрация телефона въедалась в голову. Я с ужасом смотрела на светящийся экран, на треклятые четыре буквы, вспоминая, как когда-то давно сама заносила их в список контактов. Липкое, тяжёлое чувство, скользкий ком давно наглухо закрытых в глубине подсознания эмоций и переживаний медленно выбирался на свободу. Мой мир трещал по швам. Прямо сейчас.
— Расправь плечи, Петра. У нас гости, и всё должно быть идеально, — статная, красивая женщина в длинном платье аккуратно расправляла складки своей юбки, приглаживая ухоженными руками податливую ткань.
Я смотрела на неё умоляющими глазами. Женщина сдержанно улыбнулась и провела кончиками пальцев по моим лопаткам.
— Петра, что-то случилось? — она сидела на широком диване, элегантно скрестив ноги,
и с неохотой оторвалась от чтения.
— Нет, мама, я просто…
— Ложись спать, дорогая. Ты не отдохнёшь, и будет болеть голова, — её медовый взгляд опустился в книгу. Я стояла в дверном проёме, стискивая рукав ночного платья.
— Мне так холодно, — она не двигалась, не отвечала и даже, кажется, почти не дышала.
— Няня разбудит тебя в шесть утра.
«Я не понимаю людей, вдруг разлюбивших. Я отказываюсь понимать, потому что разлюбить нельзя. Можно притворяться и ждать момента, чтобы открыть глаза на правду, но кому нужно такое издевательство над чужой душой? Наверное, только очень подлому человеку»
Я схватила телефон со стола и со всей силы швырнула его в стену. Пульс зашкаливал. Поверить не могу, что всё это действительно происходит со мной. Навалилась тишина, задавливая собой мебель, оборудование, меня и даже воздух. Дышать было практически невозможно.
Ханджи молча отошла к столу и присела на самый его край. Она вдруг шумно выдохнула и тихо засмеялась.
— Да-а-а… а я тут целый допрос устроила, — в её голосе звучало… разочарование?
Холод скользил по телу, вытягивая из него остатки жизненных сил. Я пыталась согреть окоченевшие руки, спрятав их между бёдрами. Меня пробирала мелкая дрожь, и с каждой секундой тревога только нарастала. Этот номер столетней давности почему-то сегодня вдруг ожил, хотя человек, которому он принадлежал, ни разу не ответил на звонок за столько лет, и я в какой-то момент перестала пытаться дозвониться, списывая всё на то, что люди, которые не хотят возвращаться в своё прошлое, меняют симкарты, а теперь…
Я часто пыталась представить наш возможный разговор. Кто сказал бы первое слово? Каким бы он было — это слово? «Привет», может быть? Воображать на эту тему было гораздо проще, чем сталкиваться с ней в реальности. Какой-то страх сковал меня от макушки до самых пяток и душил, душил…
— Петра, — она тронула моё плечо, и я отскочила от чужой руки в сторону на несколько шагов, — эй, да ты чего? — Ханджи с удивлением покосилась в мою сторону.
— Что тебе от меня нужно? — вырвалось из груди.
Минувшие события столкнулись в моей памяти со злосчастным звонком и подняли тревоги почти до максимума. Ещё и месяца от учебы не прошло, а смерть рядом со мной побывала дважды. Человек, которого я стала считать своим другом, связал меня в чёртовой лаборатории и задавал уму непостижимые вопросы, а потом в мою жизнь ворвалась родная мать, которая последние двадцать лет и знать обо мне наверняка не хотела! Я провела холодными ладонями по лицу, пытаясь успокоиться. Изнутри рвались чувства, и я практически уверена, что сейчас моя голова разлетится на части.
Ханджи смахнула с лица выпавшие из хвоста пряди волос и шагнула ко мне.
— Стой на месте, пожалуйста, — пробормотала я, делая шаг назад.
— Расслабься, расслабься, — почти с лаской уговаривала Зоэ, медленно приближаясь ко мне.
— Ханджи, если ты подойдёшь, я закричу, — предупредила я, уткнувшись лопатками в стену. Сердце сейчас точно вырвется из груди.
— Тише-тише, — у меня кружилась голова, но я четко видела, как она подходила всё ближе, игнорируя все мои предупреждения. Сил говорить что-либо уже не осталось, — тебе нужно сделать глубокий вдох и медленный выдох, — продолжала она успокаивать меня.
Я дышала, честное слово. Но упрямый кислород застревал где-то в горле, собираясь там тяжёлым комом. Я приоткрыла рот, пытаясь протолкнуть его к лёгким, но становилось только хуже. Руки тряслись, и тело опёрлось о стенку, чтобы не рухнуть вниз. Коленки подгибались. Я коснулась макушкой холодной стены, стискивая ткань рубашки пальцами. Ну же, дыши…
— Оп, — в два шага Ханджи преодолела расстояние между нами, когда я уже начала падать, и ловко подхватила меня под руки, — поймала, — её голос звучал бодро, почти весело, но нахмуренные брови выдавали напряжение. Я заглянула в её глаза сквозь толстые линзы очков, и совсем обмякла, — ничего-ничего. Сейчас всё пройдёт.
Ханджи усадила меня на кресло, с которого я совсем недавно сбежала, и подала стакан воды. Картинка перед глазами всё ещё плыла, поэтому я уставилась в пол. Дышать становилось легче.
— Ч-что со мной? — стакан в руках трясся, грозясь расплескать воду в разные стороны.
— У тебя паническая атака, — заключила Ханджи, — отдохни. Сейчас станет легче, и можешь идти.
— Куда? — спросила я, посмотрев ей в глаза.
— Ну, можно и никуда. Но у тебя же лекции?
Ах да, университет. Жизнь ведь продолжалась всё это время. Занятия, моя журналистика, всякие интервью и репортажи. Я посмотрела на приоткрытую дверь, ведущую в коридор.
Мимо, туда-сюда слонялись безликие фигуры. Только сейчас я заметила, что чужие весёлые возгласы витали в помещении всё это время. Я чувствовала себя сумасшедшей, ненадолго выпавшей из мира. И что, теперь нужно просто вернуться обратно? Нет, разве я могу оставить всё как есть?
— Скажи… — я сделала глубокий вдох, — что это было? Ты не могла со мной нормально поговорить? — взгляд Ханджи ненадолго помрачнел, но она быстро вернула своему лицу беззаботную весёлость.
— Да… — она провела рукой по волосам, — некрасиво получилось, — некрасиво. Не то слово. Ханджи неловко улыбнулась, — всему своё время! — она соскочила с места и подошла к своим пробиркам.
— Не убегай от ответа! Скажи хотя бы, ты что, в обморок упала? Ну, до того, как всё кончилось, — я не знаю, как это можно было объяснить, но, если честно, какой-то угрозы от Ханджи я не чувствовала. Да, возможно я так думаю, потому что в целом плохо сейчас соображаю, но ведь… это же Ханджи. Она просто ведёт себя как обычно.
Она молчала, переливая разные жидкости. Я встала и подошла к ней, затем посмотрела на её стол. Там всё так же лежала пачка сигарет.
— Это те, которые оставил твой ассистент? — мои руки потянулись к белой коробочке. Он приходил во внутренний двор каждый день, выкуривая одну за другой…
— Ты ж не куришь, — она с хитрой улыбкой покосилась на меня. Я выпустила пачку из пальцев, и она шлёпнулась на стол. Ханджи громко засмеялась.
— Нет конечно! — я нахмурилась, но в глубине души почему-то чувствовала себя преступником, который попался, — потом даже волосы воняют.
Интересно, его волосы тоже пахнут сигаретным дымом, или его шампунь всё перебивает? А пиджак, который он всё время носит, должно быть, насквозь пропитан запахом табака. Не знаю, ему он, что ли, шёл?
Я внимательно смотрела, как ловкие руки Ханджи что-то смешивают, отмеряют, записывают, живя какой-то своей отдельной и очень бурной жизнью. Она почти не отвлекалась от своего занятия, вдруг поглотившего её всю с головой. Интересно, это её способ избежать неловких вопросов? Даже о своём здоровье поговорить не хочет.
— Вот, вот… — бормотала она себе под нос, — что-то вырисовывается, Петра! — Ханджи вдруг радостно подпрыгнула на месте, схватив меня за руку. Я вскрикнула, отойдя на несколько шагов назад, почти к самому выходу. Сердце больно-больно укололось, напомнив о себе высоким пульсом, — ты чего это? — восторг на её лице переменился на недоумение. Длинная бровь поднялась вверх и застыла.
— Я… я не знаю, — я прижала ладонь к груди, чтобы успокоить дыхание. На запястье ещё виднелся слабый след от нашего недавнего разговора.
Чёрт, вот и зачем надо было всё портить своими выходками? Почти до синяков меня связала. Я, кажется, стала совсем нервной. Глаза Ханджи проследовали за моим взглядом и застыли на красной полоске, обнимающей мою руку. Она глубоко задумалась.
— О некоторых вещах… как бы это сказать, — видно было, что слова давались ей нелегко, — лучше пока что не знать. А еще лучше — даже не узнавать, — пыталась она объяснить мне что-то, только сильнее нагнетая. Ханджи подошла ко мне почти вплотную, пользуясь тем, что отступать было некуда, и взяла меня за руку, аккуратно проводя кончиками пальцев по пятну, — прости, я знаю, что это тяжело. Но ты должна знать, что я на твоей стороне, — вдруг очень серьёзно и проникновенно сказала она. Я изумлённо уставилась ей прямо в глаза. Не шутит, — но если ты всё ещё хочешь что-то обсудить, то заходи позже. Я должна закончить одно дело, — мы вместе перевели взгляд на её захламлённый стол.
— Ладно, — выдохнула я, заставляя себя расслабиться, — я обязательно зайду, — не сейчас, но вечером она точно ответит мне на все вопросы. Что там говорил Дариус про настойчивость? Без неё в этой жизни никуда.