it's not your fault

Влюбиться… Я просто чувствую. Пожалуйста, останься со мной, Идя в ногу с тобой, Я спою эту песню. Пожалуйста, оставайся в моем сердце надолго

Когда сил кричать и плакать совершенно не осталось, я решил, что пора смыть с себя все страдания сегодняшнего дня и, взяв чистое полотенце из шкафа, пошёл в душ. «Глупый», — произнес неизвестный до этого момента голос, — «Ты действительно думаешь, что сможешь смыть с себя всю ту вину от боли, которую причинил Тэхёну? Идиот!» — Да замолчи ты! — крикнул я, хлопнув дверью, выходя из комнаты. Мама, испугавшаяся резкого крика и звука захлопывающейся двери, выскочила из кухни, спрашивая: — Что такое? Что-то случилось, Чонгук? — Всё в порядке, — ответил я и зашел в ванную комнату. Движение мои были рваными, неровными и нервными. Мне кажется, что я всё ещё был под действием крепкого алкоголя и эмоций, которые до сих пор не отпустили меня. Мгновение — и одежда оказалась на полу. Я думал, что еще чуть-чуть, и только она будет напоминать о событиях минувшего вечера; ещё чуть-чуть и я смою с себя всю ту вину, которую испытываю сейчас. Зайдя в душевую кабину, я открыл кран, позволив горячей воде обжигать моё тело словно в наказание. Я не двигался, стоял, словно привязанный, приклеенный к одному месту. Абсолютно не шевелился, пока вода стекала каплями по волосам, а уже с них подала на тело, оставляя на нём множество мокрых дорожек. Вскоре дрожь от резкого перепада температуры сменилась приятным теплом от горячей воды. Я стоял так какое-то время, может быть, минут 20, но потом всё-таки начал понемногу двигаться, будто думая, что срок наказания уже истёк. (Хотя это совсем не так, это лишь начало пути). — Ха-ха-ха, Тэ такой смешной, — словно истерика завладела мной, и в голове начали всплывать разные совершенно несвязные воспоминания. — Помню, как недавно учил его кататься на роликах! Он был таким забавным, дурачок мой! Да-а! — прокричал я, хлопая в ладоши, как рёбенок. — Вот посплю немного и обязательно схожу к нему! Нет… Сегодня же отправлюсь к Тэхёну, только выйду из душа! На миг в душе моей стало так тепло и по-домашнему уютно, что я перестал плакать. Но радость длилась не долго.Иногда мне казалось, что чем счастливее я становлюсь, тем больше будет удар судьбы в будущем… Но никто не запретит мне наслаждаться своим счастьем, пусть и в тишине… Я снова захотел плакать, нет, истошно кричать от неумолимой боли. В воздухе витало что-то, что мне абсолютно не нравилось. Это было что-то неприятное, до жути холодное и колючее словно кто-то впустил в ванну зимний морозный холод. На душе было нехорошо (словно кошки скребли, как говорила бабушка Тэхёна). Предчувствие чего-то плохого не оставляло меня ни на секунду, но я всё ещё пытался его отбросить, ссылаясь на то, что это лишь алкоголь, я всего-лишь накручиваю себя (но кто знает, может быть, я оказался бы прав…). В конце когда, я, скажем так, смыл с себя остатки сегодняшнего вечера и переключил воду на ледяную, чтобы бы привести кожу в тонус, ведь, как говорила моя мама: «Контраст температур хорошо сохраняет её в форме и позволяет всегда быть упругой!» Я запомнил это надолго, думаю, навсегда. И вот, не спеша поворачивая кран в сторону ледяной воды, я затаил дыхание и уже был готов ощутить тот холод, от которого захватывает дух, когда в комнату постучали. — Чонгук, это я. — Мам, ты что-то хотела?! — крикнул я, не выключая воду. — Тебе звонит мама Тэхена. Сердце пропустило удар. Оно словно упало в пятки и разбилось там на сотни мелких кусочков. Вот тут моё дыхание действительно затихло я перестал дышать абсолютно полностью. Я лишь изредка моргал. Наконец, я сказал: — Да, конечно, заходи, — максимально скрывая свое волнение, я вытянул руку за шторку и схватил её телефон. Как только я прислонил его к своему уху, в трубке послышалось тяжелое, неровное и до жути пугающие дыхание мамы Тэхёна. — Чонгук, солнышко, — сказала она, а дальше последовали всхлипы такие, что моё сердце сжималось да размеры спичечной головки, а в груди неумолимо пекло. — Солнышко, прости меня, пожалуйста… — Что случилось?! Что случилось, тетушка Ким? Она заплакала, нет, это был не плачь. То были дикие вопли человека, который, как мне казалось, только что потерял что-то очень ценное. Я затаил дыхание, боясь услышать ответ на свой вопрос, но всё-таки спросил: — Что-то случилось с Тэхёном? Долгая минута молчания, невероятно долгая. Мне казалось, это длилось вечность, но вскоре она ответила: — Чонгук, Тэхён… Он… Понимаешь… — она никак не могла договорить чем заставляла мое сердце биться ужасно сильно, — его больше нет! Мгновение — я уронил телефон на кафельный пол, и тот с громким звуком разбился на кусочки. Мама вбежала в комнату с криками: «Что-нибудь случилось? Что произошло? Почему она звонила?» Я, максимально укротив свои эмоции, ответил спокойным голосом: — Выйди, пожалуйста, мам. Я всё расскажу позже, но не сейчас, пожалуйста… Она понимающе кивнула и вышла из ванной комнаты, закрывая за собой дверь. Всё это время я не замечал, как ужасно ледяная вода обжигала мою кожу, заставляя её покрываться мурашками. Ибо внутри меня всё горело. Казалось, что это чей-то ужасный юмор, чья-то очень плохая шутка, ведь такого в жизни не бывает! Не может быть так, что ты разговариваешь с человеком, а через несколько часов тебе говорят, что его больше нет… — Так не бывает! — крикнул я, ударяя больной рукой, которой недавно испачкал стену на балконе, о бежевый кафель в ванной комнате. — Сука! — я упал на пол, пока кровавые струйки стекали по стене, смешиваясь на полу с чистой водой, словно пытаясь замаскироваться или, может быть, раствориться в них также, как я сейчас… Мне никогда не описать словами, насколько это больно. Знаете, первые минут 20 я не чувствовал ничего. Я просто не понимал всего ужаса ситуации до тех пор, пока не начал чувствовать холод от ледяной воды, что всё ещё бежала из крана прямо на мое тело. Я думал, что это сон… Я кричал, бился руками об стену, пачкая всё вокруг кровью, разбил зеркало, испачкал любимый мамин ковёр на полу в ванной комнате, но мне было наплевать. — Ненавижу! — крикну я ударяя ладонями о пол, где до сих пор сидел так, что вода, смешанная с кровью разбрызгалась по всей кабине. Я поджал под себя колени, истошно крича. Мне казалось, чем громче я крикну, тем быстрее мне скажут, что всё это шутка, неудачный социальный эксперимент, но так никто и не пришёл… — Нет! Нет! Так не может быть! Скажите, что вы ошиблись, тетушка Ким! Пожалуйста! — я ревел так сильно, как никогда раньше. — Вы просто вы вы перепутали имя, адрес, год, время; всё, что угодно, но вы не должны были говорить это сегодня! Не в этой жизни! Зачем вы так со мной?.. Неужели я заслужил всего этого… Ведь просто хотел любить, искренне, по-настоящему. Я даже не успел сказать ему об этом, не успел обнять его так крепко, как он любил это делать. Я просто не успел. Последнее, что я услышал от него: «С Днём Рождения, Чонгук! Будь счастлив, мой друг!» И что мне сейчас делать? Я не понимаю! Я запутался, мне легче умереть, чем чувствовать всё это! — кричал я, сидя под ледяными струями холодной воды. С каждой секундой меня начинало трясти от холода все сильнее. Но я всё ещё не встал с пола, не сдвинулся ни на миллиметр. Как вдруг в дверь снова постучали. — Чонгук, ты сидишь в ванной уже полтора часа. Что случилось? Расскажи мне! — Мам, — крикнул я, не открывая дверь, — ты понимаешь, что я любил его больше всех на свете, а сейчас… сейчас, когда я осознал, что… Когда, наконец, понял, что я люблю по-настоящему, мне сказали, что его больше нет! Понимаешь меня? Хотя, кого я спрашиваю… Да и зачем?! Словно все еще находясь в прострации, я вышел из душа, и сразу же прошёл в свою комнату. Мне хотелось как можно скорее позвонить Тэхёну и услышать от НЕГО, что все это бред, что он жив и здоров… Надежда, нет, её малая часть, все еще теплилась в уголке моей души, но с каждой секундой она умирала. И я искал любой способ придать ей жизненных сил. Как только дверь захлопнулась, я судорожно начал искать свой телефон. В конце концов, я нашел его в кармане джинсовки, но… Он был абсолютно разряжен. — Твою мать! — громко выругался я и поспешил поставить его на зарядку. Спустя какое-то время он, наконец, включился, а на экране высветилось одно непрочитанное сообщение. [03:29] Тэхён: В том, что я сейчас сделаю нет твоей вины. — Два часа назад, — скуля и сдерживая свои слезы, прошептал я, — два гребанных часа назад! Неужели я бухал, когда ему нужна была помощь?! Мне было ужасно стыдно, хотелось избить себя до полусмерти, ударить так, чтобы я больше не проснулся. «Прости, Тэхён, я, видимо, твой худший друг…» Я снова взял телефон в руку и набрал тётушку Ким, но голос предательски дрожал. Чувство вины убивало меня со скоростью света, но сообщение Тэхёна едва сглаживали его. В трубке послышались гудки, что с каждым последующим становились тяжелее, а слушать их все болезненнее и ужаснее. — Тётушка Ким, когда… когда будут… они…когда…— захлебываясь слезами, не успел я договорить, когда она, наконец, ответила: — Похороны будут завтра, в 18:00… — Я приду, — сказал я, поспешно сбрасывая звонок. «Я приду на похороны своего друга». — Пиздец, до чего я докатился, — отчаянно произнёс я и упал лицом на кровать, чтобы никто не слышал моего плача и криков душевной боли…