cave canibus

атсуши уверен, что что-то здесь не так еще с момента, как хидэ, вооруженный своим рюкзаком, заходит в квартиру. в носу уже тогда как-то странно заныло, засвербило, но альфа всеми силами постарался не прижаться к мелкому, вдыхая запах его волос. такое очень некультурно, особенно, когда один альфа решается проделать что-то столь интимное со вторым. да и вообще, хидэо его в дурку сдаст сразу же. скажет, что это была его последняя капля в чаше ангельского терпения, и съездит по ебалу с размаха. еще и бате нажалуется — тот хоть и привык к замашкам старшего, но тоже пальцем у виска покрутит. с генами годжо сатору и не такое могло произойти. курьер с роллами, пиццей и какой-то горой пирожных приперся примерно через минут двадцать с приезда мелкого. атсуши выгреб из кармана всю наличку, которая вообще имелась в его штанах — "мажор", хмыкнул пацан, когда альфа пояснил о полезности банковских карт, — и, довольный собой, захлопнул дверь. плейстейшн уже давно грузила какие-то гонки, геймпады, теплые, чуть вибрировали, а хидэ давно открыл банки с газировкой. атсуши скинул еду на кофейный столик, сразу же хватаясь за свой тирамису. у них это уже традиция — сначала отожраться всякой дрянью, а потом наперегонки рубиться в игрушки. атсу запоздало подумал, что надо было мелкого попросить пива захватить, а потом вспомнил, что, во-первых, отец, если узнает, что покупал младший сын, такое пиво красноглазому покажет, что тот навек прекратит употреблять алкоголь, а, во-вторых, никто этому школяру и не продаст ниче сильнее молока. хидэо же похож на кого-то младшеклассника, его в магазинах все еще иногда спрашивают, не потерял ли тот родителей, не заблудился ли. итадори довольно простонал, смакуя во рту любимый десерт. хидэ же потянулся палочками к роллу с тунцом. — так ты это, — сглотнул сладость атсуши, зачерпывая ложкой еще приличную горку, — так и не рассказал, что случилось. мелкий вопросительно прожевал и потянулся за еще одним квадратиком из рыбы и риса. — ну про это... почему ты вдруг решил пожить у меня недолго, — вспомнил белобрысый, вытягивая свои нереально длинные ноги под кофейный столик. смешные тапки с зайчиками согнули свои пушистые уши. хидэ сглотнул, притягивая к себе банку колы, ловя языком трубочку. атсуши сглотнул. запах все еще не пропал. — у папули началась течка, — кратко сказал младшенький, и атсу понимающе хмыкнул. этих слов ему было достаточно, — поэтому отец пару сотен раз за час намекнул, не хочу ли я пожить у тебя денька четыре. — а ты? — а мне было так впадлу, честно говоря, что было плевать, чего они там у себя делают. пусть хоть бдсм-кружок откроют, только не в моей комнате, — честно сказал мальчик. — я примерно так отцу и ответил. добавил, что посижу в своей комнате в наушниках, намажу под носом, чтобы папулин запах не забивался. атсуши внимательно склонил голову, мол, продолжай, и соскреб ложечкой остатки тирамису с пластиковой упаковки. кинул быстрый взгляд на столик, отмечая еще несколько разномастных пирожных, и потянулся к ягодному парфе. — ну а отец сказал, что я неблагодарный засранец, не могу дать им уединиться, и вышвырнул меня за шкирку на улицу. сказал, чтоб не смел ни звонить, ни писать. атсуши даже ложку до рта не донес. кремовый кусок коржа покачнулся, намереваясь упасть и заляпать шорты, и альфа, не моргая, уставился на младшего. отец сказал что?! хидэ откусил треугольник пиццы и потянул от себя, растягивая горячий сыр. — шучу, — промямлил он. — сказал, что очень надо, и дал денег. я, как только увидел, что он в портмоне полез, уже стал мысленно шмотки к тебе собирать. атсуши неприлично громко заржал. вот он, герой нашего времени — не дал родителям поебаться, пока ему не заплатили. какой же хидэ хитрый кусок говна. удивительно, как сукуна его правда за шкирку не выкинул нахуй из дома. атсу вспомнил, как он стал уже половозрелой особью, второй на тот момент в их доме. кагу был бетой, а младший уже намного позже проявился, как альфа. и взгляд ремена, чувствующий подступающую течку супруга, красноглазый знал, как все свои пальцы. да и течку папочки отследить можно было по его поведению — юджи становился сразу вяленьким, много пил воды, и вообще казалось, что он уснет прямо за ужином. красноглазый сразу же отводил глаза и спешил в комнату намазать нос специальной ядреной мазью. омега в теле итадори текла обильно и так терпко, что атсуши приходилось чаще дышать. стояк он скрыть не мог, сначала ему было даже стыдно за такое, но против природы юный альфа пойти не мог — юджи ему биологической матерью не был, и организм реагировал вполне естественно на текущую омегу. терпеть это было невыносимо, как и слышать рычание отца, втискивающего папочку в постель, поэтому в такие дни дети кочевали к семье фушигуро. альфа рассмеялся, отправляя парфе в рот. сейчас мысль о запахе юджи вновь возникла в его голове назойливой мухой, потому что парень вдруг резко осознал, что именно так и пахло от младшего брата. атсу кашлянул, отгоняя мысли прочь — нет, такого быть не может, пацан альфа, а запах, скорее всего, подцепил от течки итадори. да. точно. красноглазый доел ягодный десерт, довольно хлопая себя по животу. приоткрыл один глаз и с любопытством уставился на запеченные роллы младшего. хидэ его взгляд сразу же раскусил. — даже не думай. — эй, — оскорбился атсуши и улыбнулся, когда пацан, конечно же, протянул ему вторую пару палочек, мол, присоединяйся, — я даю тебе крышу над головой, тепло и свою любовь, а ты зажал мне какую-то еду? хидэо кивнул, передавая контейнер с роллами. — а у тебя что, насколько черствое сердце, что ты бы позволил мне спать в картонной коробке под дождем? атсуши рассмеялся, выбирая себе что-то повкуснее. ну правда, гаденыш. маленький наглый гаденыш. закинуть бы его ноги к себе на плечи, вдохнуть горячую терпкость прямо там и мокро провести яз... парень пошатнулся, рука его дрогнула и ролл соскользнул обратно в контейнер. щеки полоснуло алым, атсу почувствовал, как собственный член с интересом дернулся в штанах. несильно, но ощутимо. запах назойливо пополз в нос. что не так... что, блять, не так. он никогда не реагировал так на мать. никогда в своей жизни. да, у него стояло на его запах, но чтобы дрочить и представлять юджи на месте пассива — да никогда! никогда, черт бы его побрал! хидэ хмыкнул, перехватывая упавший ролл и отправляя к себе в рот, пережевывая. что упало, то пропало, как говорится, но вот нездоровый вид лица старшего заставил напрячься. — они-сан, ты чего-то покраснел, — кивнул на алую физиономия мальчик. — все в порядке? "нет!", хочется закричать атсуши и схватить себя за волосы. возможно, даже приложиться пару раз башкой об стеклянный столик, но он берет себя в руки и улыбается. — да устал на работе немного, — он хмыкает. стояк медленно опадает, но в носу все еще вертится течный запах. альфа откладывает палочки в сторону, так ничего и не съев, и берется за геймпад. — давай сыграем? хидэ почти подскакивает, ставит суши на стол и подхватывает второй геймпад от плейстейшн. глаза его горят, запах сгущается вокруг, и итадори-старший сглатывает. — еще спрашиваешь! я тебя размажу! атсуши улыбается, сухо сглатывая. ками-сама, дай пережить эту ночь и не сделать ничего непоправимого. просто умоляю.

***

проснувшись, атсуши понял — это пиздец. такой тотальный и полный, что хочется выть. омежий запах больше не витал легкой стрункой в носу, совсем нет. теперь альфа окутался этим им настолько, что показалось, будто его прямо носом ткнули в терпкую просящую задницу. итадори утробно зарычал, мазнув горячим языком по проступившим клыкам. в пижамных штанах стало липко и мокро, предсемя смочило гладкую головку, где-то у основания болезненно набухал узел. хотелось повалить источник этого запаха на стол, выебать, чтобы настойчивое желание оклеймить пропало в тот же момент. атсуши заскулил и встал с кровати, чуть покачнувшись. тело покрыло тонкой испариной. парень бросил взгляд на тумбочку — бутылка воды пустовала. черт. юноша не потрудился даже всунуть ноги в тапки, вышел из своей комнаты босиком. на кухне что-то тихонько шуршало, и атсуши хмыкнул про себя — если это хидэ решил на ночь доесть его шоколадный чизкейк, который итадори-старший оставил себе на завтрак, он сломает ему ногу. маленький чертенок. хидэ действительно копошился на кухне, включив маленькую лампочку над столешницей. вот только искал он не что-то съестное, а, видимо, лекарства — иначе объяснить, что мальчик забыл в аптечке, мужчина не мог. атсуши аккуратно прислонился плечом к арке, которая вела на кухню, и замолчал, смотря на пацана. хотелось хрипло рассмеяться и напугать мелочь резким вопросом, что он забыл в такой час на кухне — на духовке горело полтретьего ночи, — но зрачки беловолосого сузились, когда он поймал взглядом трясущиеся руки брата. алые глаза скользнули взглядом по спине: жадно обласкали шею, плечи и кусочек поясницы, который торчал из-под футболки. атсу в удовольствии себе, конечно же, не отказал — голодно обвел округлые ягодицы требующими глазами и чуть не подавился, когда заметил на светлой ткани мокрое пятно. крылья носа затрепыхали, поглощая терпкий запах. это хидэ. это, блять, хидэо, и он течет. атсуши сглотнул, дернув кадыком. кулаки сжались против воли, член уперся в резинку штанов. — да где же... — засипел некогда бывший альфой мальчик. — черт... где... — хидэ, — хрипло позвал брата юноша, требуя себя остаться на месте, а не завалить ребенка на стол, — что ты делаешь? кареглазый замер. копошение кончилось, и атсу, словно дикое животное, напрягся — перед ним кусок его добычи, не меньше. и упустить ее красноглазый не может. тишина нагнетала, а дымка похоти уже почти сожрала весь зрачок. атсуши сглотнул и повторил, делая шаг вперед. — хидэ, — обратился к мальчику атсу, когда между ними было буквально три шага, — ты не хочешь... не хочешь ничего объяснить своему они-сану? альфа поднял ладони на уровень ягодиц ребенка, не прикасаясь, будто бы примеряясь. блять, они идеально лягут в ладони. атсуши оставит на его подрагивающих бедрах такие отметины их страсти, что потом никто не сведет. ребенка буквально затрясло. атсу терпеливо повторил, подходя еще на шаг ближе, ставя руки по обе стороны от младшего брата. костяшки побелели, когда он сжал столешницу. — хидэ, почему ты испускаешься влагой, м? — хрипло шепнул итадори на алеющее ухо. запах сгустился и терпко осел в слизистой. — хидэо, — зарычал атсуши, — я жду. мальчик задрожал, когда старший брат невесомо придвинулся и скользнул стояком по заднице, скрытой тканью. стенки ануса трепетно сжались в ожидании толстого члена, и из мальчика вытекла новая порция смазки, стекая по бедрам. — я... я... — в уголках глаз проступили слезы. — н-не знаю... б-болит живот... и-и... о-они-сан... — тшшш, — убаюкал ребенка атсуши, снимая с него шорты. упругие ягодицы буквально горели от желания, расселина мокро блестела. благоухало мускусом. альфа полез под футболку кончиками пальцев, зацепив впадину пупка. пересчитал ребра и ласкающе прикоснулся к налившимся соскам. те разбухли, требуя внимания. атсуши ухмыльнулся — такое происходит только с мокрыми омегами. у альф не особо чувствительная грудь. — чувствуешь? — мурлыкнул альфа на ухо. хидэ уже потерялся в ощущениях. — они у тебя опухли. такое у альф не бывает, — атсу мокро лизнул ребенка в тонкую шейку. — когда ты забеременеешь, у тебя пойдет молоко. чувствительность увеличится в разы, — он ухмыльнулся. — будешь кончать только от стимуляции груди. как тебе? мальчик, еще не совсем потерявший остатки разума из-за похоти, испуганно пискнул. мысль о том, что он всю жизнь прожил, как представитель сильнейшего пола, а теперь его участь — это вынашивание детей, ударила по мозгу. слезы потекли из глаз, ребенок скульнул. — н-не хочу... не хочу! атсуши ухмыльнулся. отлично, он внемлет всему, что говорит альфа. пальцы скользнули в ароматную задницу, мягко поглаживая припухший вход. конечно, у хидэ не будет детей. по крайней мере, родных. потому что теперь он всю жизнь проведет со старшим братом. возможно, через пару лет, когда мальчик достаточно окрепнет, они подумают о детском доме. — ох, маленький мой, думаешь, альфа тебя спросит, если захочет детей? — хмыкнул красноглазый. мысль о том, что какой-нибудь паршивый кобель действительно может так поступить с этой булочкой, вспышкой ярости отдалась в мозгу. — ты маленькая шлюха, хидэ, не обольщайся, — он шлепнул ребенка по расселине. мокрые брызги капнули на пол кухни. атсуши почти присвистнул. — однако я могу помочь... альфа замер, чувствуя, как вздрогнул мальчик рядом с ним. попался. хидэо хрипло кашлянул, приоткрыв тонкие губки. на темно-розовых ресничках замерли соленые капли слез, грудь его буквально горела от сладких прикосновений. — к-как? атсуши улыбнулся. птичка в клетке. под действием течки сделать все намного легче. да, итадори немного моральный урод. но что не сделаешь ради любимого брата. атсу его отдавать не хотел, когда тот позиционировался альфой, а теперь, когда младший потек, хотелось так вообще запереть. — сделаю тебя мужчиной, хорошо? — лизнул ушную раковину атсу. собственный пижамные штаны он уже давно снял, они грузно опустились к лодыжкам. — поставлю на тебя запах. и никто не подойдет, — горячее "ты будешь принадлежать мне" так и потонуло невысказанным предложением. — хорошо? хидэ замычал, кивая. ками-сама, да! если только атсу поможет избавиться от этого зуда и от гадкого ощущения, что его когда-нибудь повяжут, то хидэо готов на все! абсолютно на все! — д-да! да, они-сан, да, хорошо! атсуши клыкасто улыбнулся. зверь в нем довольно заурчал покорной суке. просто умница. альфа развернул ребенка личиком к себе, впиваясь в мягкие губы. язык скользнул внутрь, смакуя чужой привкус — кола и лимонное желе, которым атсуши поделился с братом. просто супер, как же иначе. пальцы скользнули по груди, выкручивая чувствительные бусины. хидэ громко застонал в рот старшего, нетерпеливо прижимаясь. атсу на секунду поймал себя на мысли, что если бы из сосков прямо сейчас брызнуло молоко, альфа без раздумий слизал бы каждую каплю. каждую чертову каплю. футболка, кажется, треснула где-то по шву, когда атсу потянул ее вверх, стаскивая с невинного тела. атсуши нетерпеливо прижался к мелкому кожа к кожу, ловя мокрые стоны, и поднял на руки, сжимая ягодицы. мальчик прильнул к альфе, обвивая талию ногами, и юноша прошел к обеденному столу, опуская омегу прямо на гладкую поверхность. кажется, только недавно они ужинали тут всей семьей, а сейчас атсу через пару минут выебет любимого младшего брата. соски болезненно проехались по гладкой поверхности, бедра громко хлопнулись об бедра атсу, когда член без лишней растяжки на всю длину вошел в подрагивающее текущее колечко мышц. хидэо громко вскрикнул, подаваясь бедрами вперед, стараясь уйти от жжения внутри, но атсу лишь сильнее впился в его бедра пальцами, чуть вышел и опять вошел, начиная со сбивчивого темпа, буквально трахая котенка без передышки. хидэ плакал, извивался, но где-то на пятом толчке его кольнуло возбуждения, и он закатил свои похотливые глазки. бедра в конвульсиях затрепетали, анус сладко сжал набухающий член, слюна потекла на стол. — о-о-они-сан! — зарыдал мальчик, подаваясь бедрами. — они-сан, я согласен на детей! — в бреду зашипел он, и атсу на секунду даже остановился, но потом опять толкнулся внутрь этой конченной шлюхи. — н-на твоих... д-да, ах! а-атсу-нии, с-сюда... нгх! — он заплакал. — ты п-повяжешь меня, а-атсу-нии?.. п-прошу... — что, — ухмыльнулся альфа, делая последний толчок и выходя. член мокро упал на изгиб спины, и итадори сжал его у основания, начиная работать рукой, — хочешь выносить моих щенков? — д-да! — рано, котенок, — застонал атсу, выплескивая семя на подставленную горячую спинку. ребенок громко застонал, изливаясь сам. — очень рано. ты еще сам ребенок, сладкий, какой тебе малыш? мальчик тихо заскулил, засопев. устал. оно и понятно — пережить столько за эту ночь. отдышавшись, атсу чмокнул задремавшего ребенка в лоб, аккуратно вытирая скинутой футболкой. завтра малыш и не вспомнит, что говорил, а вот атсуши припомнит. через пару годков. когда мальчишка пересдаст тест на определение своего вторичного пола. альфа улыбается. вот тогда они сладко повеселятся.