cave canibus

начал все, конечно же, атсуши, как по-другому? он единственный в их семье отвечал за «гениальные» идеи, и никто — даже отец — не мог его остановить. в белобрысой голове могла вспыхнуть мысль о том, что неплохо было бы поплавать в бассейне на заднем дворе в три ночи, и его, мокрого, но довольного, доставал проснувшийся ремен. потом давал красочных пиздюлей, но почему это все еще не останавливало красноглазого от совершения всякой хуиты — загадка века. так и сейчас. кагу недовольно покосился на атсуши, который никак не мог усидеть на месте: то вскакивал в туалет, то к себе в комнату, то к ним с хидэ приставал. казалось бы, что тут интересного — пока ребенок читал, кагуцучи пытался соорудить им всем троим что-нибудь поесть. если нарезку бутеров с ветчиной и сыром можно было бы вообще назвать нормальным обедом. в один момент, когда атсуши снова выглянул в окно, будто бы он кого-то караулил, кагу не выдержал и рявкнул: — тебя в жопу ужалили?! — зло сверкнул он ножом. хидэо испуганно икнул. — что ты тут вообще носишься?! атсуши брата, как всегда, проигнорировал, внимательно вглядываясь в кованные ворота, а через них — в проезжую часть. изредка проносились какие-нибудь машины, но нужной, отцовской, не было. хидэ, ведомый детским любопытством, отодвинулся от обеденного стола, отложив книжку, и пошел к брату. кагу вздохнул — ну все, понеслась душа в рай, он уже и мелкого подбивает на какие-то странные поступки. если сейчас и хидэо начнет вместе с атсуши по дому носиться ужаленной под хвост белкой, кагу сбросится с крыши. — они-сан, — позвал кареглазый старшего, протискиваясь между братом и подоконником. он смешно насупился, вставая на мысочки, стараясь дотянуться до окна. — они-сан, я тоже хочу посмотреть. — тише ты, мелкий... мальчик надул щеки от обиды, готовый вот-вот расплакаться. он подпрыгнул, стараясь зацепиться за подоконник и влезть на него, но гены его обманули — в кого ребенок рос маленьким, было неизвестно. атсуши, например, уже в свои тринадцать был самым высоким в классе, а кагу его почти догнал. об младшего же братья могли просто споткнуться. выдохнув и поняв, что таким образом атсу рушит свой образ "идеального брата" — "никогда ты таким не был", подсказал кагуцучи в голове, — он поднял ребенка под мышки и, натужно крякнув, усадил себе на плечи. хидэ засмеялся, вцепившись в белые волосы старшего, и довольно уставился в окно. если у кагу и отпала челюсть от ахуя, он честно постарался этого не показать. но теперь любопытство взыграло и в нем. — земля вызывает атсуши итадори, алле! — он вновь попытался докричаться до старшего, но все было тщетно — теперь к окну прилипли две пары глаз. — хидэ! — кагу отложил нож, прекращая кромсать ветчину. — на что вы там смотрите? итадори-младший все так и улыбался. — не знаю, — честно выдал он, болтая ногами. — мне просто нравится сидеть у они-сана на плечах. кагуцучи вздохнул, вновь беря нож в руки. ладно, мелкий не плачет, и слава ками. а то этот белобрысый придурок его только до слез и умеет доводить. или до истерики. помнится, атсуши его как-то напугал байкой, что маленьких ростом детишек каждое десятое мая забирает подкроватный монстр, так хидэ к кагу в кровать напросился в тот же вечер. а что средний мог сделать, когда пацан чуть ли не плачет? не выгонять же его в самом деле. мальчик вновь отвернулся, возвращаясь к недоделанным бутерам. неужели бате было так сложно им пиццу заказать? сам сидит, сто процентов, на работе и суши хомячит. падла. розововолосый встал на носочки, дотягиваясь до тостера. плиту включать при атсуши опасно, черт знает, что взбредет в голову этой дылде. он ведь может предложить хидэ глянуть, как горят волосы, и мелкий не откажется. у того вообще, честно говоря, были проблемы с инстинктом самосохранения. к слову, о дебиле... — эй, кагу, — позвал атсуши младшего брата. хидэ оглянулся, наблюдая, как средний засовывает хлеб в тостер, — а у нас есть зеленка? кагуцучи остановился, не доставив таймер до нужного времени, и обернулся. это еще что за вопросы такие? — что? зеленка? хидэ посмотрел на свои ладошки, словно боясь, что зеленка вновь нужна ему. в доме, честно говоря, только из-за него и держали три аптечки. ни родителям, ни братьям не нужно было столько лекарств, болели они крайне редко. атсуши как-то пошутил, что их семью боятся даже вирусы, а хидэ просто та самая белая ворона. мальчик, к слову, тогда разрыдался, поверив всему, что наплел старший брат. — ага, — кивнул атсуши, отворачиваясь от окна вместе с хидэо на плечах, — зеленка. они встретились глазами. вспыхнула молния — кагу пытался понять, на какой хер брату сей предмет, а атсуши, судя по всему, казаться беспечным идиотом. взвесив все "за" и все "против", кагуцучи кивнул. ладно, ну атсуши же не настолько уникум, чтобы что-то с зеленкой творить. парень развернулся обратно к тостеру, запуская прибор, и пожал плечами. — должна быть. атсуши сам себе кивнул и молча потянул младшего под мышки с себя вниз. хидэ взбрыкнулся ногами, явно не намереваясь слезать с высокого брата. итадори приструнил его, потянув за нос, и хидэ, показав язык, сел за стол, вновь берясь читать. ладно хоть не плакать начал, как обычно любит делать. у кагу потом голова раскалывается от его воплей. с любопытством оглядевшись, атсу взял стул из-за стола и подставил к кухонному шкафчику, взбираясь наверх. кагу краем глаза стал наблюдать, что же задумал этот белобрысый придурок. или сейчас, или потом это делать — но тогда уже будет поздно. итадори-старший молча открыл верхние дверцы, за которыми находились аптечки, и вытащил одну, начиная в ней копошиться. удача, видимо, была на его стороне, потому что буквально через минуту в его руке блеснул темно-зеленый бутылек. хидэ поежился и решился уточнить. — а зачем он тебе, они-сан? атсуши вздрогнул, смотря на хидэ, что-то обдумывая. кагу запоздало понял, что же именно. — да так, мелкий, — кашлянул атсуши, убирая все по своим местам. бутылечек же он сунул в карман шорт. — вспомнил один случай и подумал, что у тебя тоже может бы... — довольно, — скомандовал кагуцучи, беря в руки ножи. хидэ уже выглядел напуганно. — хоть слово скажешь, и я... атсуши фыркнул, возвращая стул на место. скука. как они еще не заплесневели — кагуцучи стойчески строит из себя женушку-домохозяйку, а хидэо — умного. ну что за цирк. оглядев мальчиков, которым, как считал атсуши, просто волей судьбы повезло стать его братьями, парень вышел в гостиную и больше не появлялся. кагуцучи выдохнул. хоть бы спать пошел, или, неровен час, кареглазый его правда прирежет. звенькнул тостер. хлеб поджарился.

***

хидэ упрямо делал вид, что не голоден, когда входная дверь захлопнулась и раздалось усталое "дети, я дома!" от сукуны. кагу, пытавшийся запихнуть в младшего еще кусочек тоста с сыром, зло прищурился и вышел из кухни. — с возвращением, пап, — поприветствовал кагуцучи отца. ремен устало улыбнулся и потрепал среднего по голове, проходя в гостиную. — хочешь есть? сукуна размял плечи, расстегивая пиджак. — твои фирменные бутерброды с сыром и ветчиной? — ухмыльнулся он. — нет, спасибо, котенок, я не голоден. кагуцучи вздохнул. а на кой черт он столько наготовил? ну да, пожарил хлеб да нарезал ветчину с сыром, и что? это тоже труд! — если бы оставил денег на пиццу, мы бы не давились стряпней кагу, — пожаловался атсуши, лежа на диване в гостиной и играя в телефон. — мелочь почти уже плачет. ремен хмыкнул, скидывая на белобрысую голову старшего отпрыска свой пиджак. атсу заартачился, скидывая с себя пропахшую пылью и потом одежду и застонал. отец только что помешал ему выиграть в гонках. — скажи кагу спасибо, что он на тебя приготовил. — спасибо, кагу, было вкусно, как в лучших ресторанах токио. — заткнись, — огрызнулся кагуцучи, обернувшись к проему кухни. хидэо, шедший по стеночке к лестнице, испуганно замер с книжкой в руках. — хидэ! быстро на кухню доедать! мальчик прижал к себе книжку, словно щит. будто бы она могла защитить его от злого кагуцучи. — я наелся. — знаю я, как ты наелся! — начал ругаться кагу, уходя на кухню. сукуна молча прошел в их с юджи комнату, захлопнув дверь. — и половины не съел! ради всех святых, имей совесть! и повел его обратно на кухню. атсуши гаденько улыбнулся, заслышав, как в ванной родителей полилась вода — ремен, не спавший двое суток и только что вернувшийся с работы, решил расслабиться под душем. беловолосый зашел на кухню, все также придурковато улыбаясь. кагу, старающийся впихнуть в младшего кусок бутерброда, недобро на него уставился. раздражать начало абсолютно все. кроме мамы. ну просто потому — как матушка может раздражать? — чего ты лыбишься? — грубо поинтересовался кагу. — механизм заело? так давай подправлю. — о нет, — ухмыльнулся атсуши, высовывая голову в проем и смотря на дверь родительской спальни. кагу проследил за взглядом старшего. — сейчас будет шоу. кагуцучи замер и даже опустил хлеб. в голове его бурно заработали шестеренки. ну нет... ну вот просто нет и дня, чтобы в атсуши не проснулся авантюрист. в кого он такой тупой? кагу сразу вспомнил про зеленку. про то, как атсу молча вышел из кухни. про то, как он даже не стал огрызаться с уставшим сукуной, стоило тому показаться дома. эти все три звена были как-то явно связаны, но парень из-за своей усталости никак не мог понять, а в чем, собственно, прикол. итадори немигающе уставился на атсу. — что ты сделал? — холодно поинтересовался он, прожигая хихикающего атсу взглядом. — атсуши. что ты опять натворил? — ничего, — постарался прокашляться парень, но смех вновь брал свое. — просто... щас папаша сменит имидж. как думаешь, матери понравится его лягушачий прикид? и тут шестеренки встали на место: вот для чего нужна была зеленка и вот почему атсуши так старательно высматривал отца в окно. прикидывал, хватит ли ему времени беспалевно натворить дел. у кагу пересохло в горле. он едва двинул языком, надеясь, что брат не настолько самоубийца. да их же... отец их всех на бекон пустит. даже хидэ. даже, блять, хидэ! — ты... ты сделал что? атсуши фыркнул, явно недовольный, что надо повторять. — я ему зеленку в шампунь налил. весь флакон, — он глупо улыбнулся. — круто, правда? у кагу дернулся глаз. потом вся левая половина лица. потом желание въебать старшему брату по лицу возросло в геометрической прогрессии, и кагуцучи почти занес кулак, но его остановили испуганные глаза пацана. — ты сделал что?.. мальчика затрясло. атсуши фыркнул. — ну подумаешь, — он потрепал мальца по голове, но кагу скинул его руку, прижимая младшего к себе. хидэ спрятал лицо ему в грудь. — да это же прикол, ну вы че... — атсуши, — буквально зарычал кагу, гладя ребенка по спинке, — давай я тебе напомню, что отец двое суток не вылезал с офиса. он не видел ни нас, ни мать, ни нормальный душ, ни нормальный сон. одному богу известно, как он вообще доехал до дома на своей машине и не собрал по пути все столбы, — кагу перевел дыхание. — и сейчас ты мне хочешь сказать, что налил зеленку в шампунь нашему уставшему отцу — уставшему, атсуши, — а теперь говоришь, что это все прикол? атсу икнул. видимо, он только сейчас догнал, что натворил. — эээ... — нам пизда, атсуши, — красноречиво выдал кагу. — нам такая пизда, ты просто не представляешь. он даже хидэ накажет! подумает, что мы тебя не остановили, а мы даже не знали, что ты опять херню затеял! опять ты всем нам поднасрал, да господи ты боже! кагу громко выдохнул, видимо, не желая больше материться. куда деваться с тонущего корабля? особенно с грузом в виде хидэо, который свернулся калачиком у брата на коленках. атсуши быстро поднялся, хватая среднего за руку. хидэ перекочевал с его рук в руки беловолосого, и кагу удивленно уставился на брата, послушно вставая. — давай за мной, — он подтолкнул его к лестнице. — у меня есть план.

***

— ахуеть план, — многозначно выдал кагу, боясь даже дышать. да и было бы чем... — просто ахуеть, а не план. ты в ученые не хотел податься, атсуши? страна пропадет без такого таланта. атсуши прижал к себе хидэ еще крепче. воздуха и так было мало, так они еще втроем чуть ли не в три погибели свернулись в шкафу. — придумал бы что получше, самый умный, что ли? — я бы не придумал! — на ультразвуке прошипел кагуцучи. — знаешь, почему? я бы такой хуйней не занимался бы и..! — тихо! в комнату, судя по хлопку двери, ворвался пышущий злобой сукуна и огляделся в поисках сыновей. его желание убивать всех и вся чувствовалось за версту. атсуши сглотнул. хидэ не сдержался и чихнул, выдавая их с потрохами. кагу буквально себе под нос прошипел "твою мать", как двери шкафа резко распахнулись. ремен с подтеками зеленки на некогда роскошных розовых волосах смотрелся одновременно и комично, и устрашающе. кагу уже понял, что их троих розгами будут пытать. атсуши икнул. — кто?! — рявкнул отец. хидэо испуганно запищал. красноглазый сглотнул, собираясь сделать шаг вперед, чтобы не подставить братьев. все же он не настолько неблагодарный дебил. парень чуть пошатнулся, но хидэ резко вжался обратно, и атсуши потерял равновесия. за ним же, к слову, полетел и кагуцучи, которого внаглую схватили за рукав футболки. послышался глухой удар, хидэ неловко покраснел, когда осознал, что братья стукнулись друг с дружкой зубами. уу, сколько компромата можно наделать, а в обмен получить много-много конфет. кагу чуть пошатнулся, открыв глаза. лицо атсуши, оказавшееся непозволительно близко, буквально светилось красным. кагуцучи сглотнул, облизывая губы, но зацепился кончиком, проехав по чужой кромке и шершавой коже. теперь красным залило и лицо среднего. он отпрянул, буквально отплевываясь. — фуууу! — зло прогундосил атсуши, с яростью очищая зубы рукавом. — да я... господи боже! за какие грехи!? кагу почти сплюнул на ковер. и только потом вспомнил, что в комнате они не одни. взгляд зацепился за отца в халате. на голове у него кто-то разлил зеленую гуашь, и кагу сглотнул. мда уж. бить их будут больно и по голове.