***
Ацуши всегда был тихим ребёнком. Тихим, незаметным, робким. Он не любил привлекать к себе внимание, прекрасно зная, как часто это чревато. Даже прожив достаточно времени с Чуей, он старался придерживаться тишины и царящего в квартире покоя, растворяясь в них и тепле, которым его окружал Чуя. Он не капризничал, никогда ничего не просил и в целом был просто идеальным. Но всё это не помешало ему закатить истерику, когда Акутагава привёз его к дому Чуи и потребовал, чтобы он шёл в квартиру и сидел там на попе ровно, ожидая новостей. Истерика эта была по большей части молчаливой, разбавленной лишь короткими «пожалуйста, возьмите меня с собой» и неконтролируемыми грудными рыками, но в запястье Акутагавы Ацуши вцепился с такой силой, что в какой-то момент послышался хруст костей. - Прекрати, - шикнул на него Акутагава, сверкая глазами, будто готовый броситься кот. - Тебе нельзя показываться в штабе. Накахара-доно и так рискует своей головой, укрывая тебя, а ты хочешь ещё проблем создать? О тебе никто не знает, и так должно оставаться. Я справлюсь сам. - Вы бы не узнали, что он пропал, если бы я не написал вам, - в тон отозвался перепуганный перспективой отправиться домой Ацуши, сверкая глазами не менее впечатляюще. - А если бы и узнали, то не откуда именно его забрали. И не было бы у вас тогда никакой информации, не было бы записей с камер! Я могу помочь! Чуя-сан хорошо натренировал меня. Я могу быть полезным, могу помочь выследить его! - Это опасно, - припечатал Акутагава и силком вытащил его из машины, удерживая за ворот толстовки. - Тебе там не место. Накахара-доно хотел бы, чтобы ты был в безопасности. Немедленно отправляйся домой или я и в квартиру тебя силком затащу! Уже собираясь в очередной раз огрызнуться, Ацуши резко обмяк, поникая плечами; посмотрел из-под нахмуренных бровей на напрягшегося Акутагаву, а после стряхнул его руку, схватил с сиденья свой ободок с ушами из парка и направился к подъезду, заходя внутрь и громко хлопая дверью. А после, увидев через окно первого этажа, как машина желающего поскорее оказаться в штабе Акутагавы отъехала в сторону, бросил ободок на подоконник вместе со снятой мешающейся маской, спешно вышел обратно на улицу, глубоко вдохнул, чтобы собраться, и сорвался с места. «Нужно будет потом обязательно поблагодарить Чую-сана за то, что часами гонял меня в темноте вокруг территории склада», - думал он, мчась стрелой по пустынным ночным улицам. В этом районе он хорошо ориентировался, потому что Чуя иногда гулял с ним вокруг дома после тренировок, рассказывая и показывая, где находятся торговые магазины, где - небольшой рынок, а где - хорошие кафе и забегаловки. Помимо этого, Ацуши не бежал бесцельно. Настроившись на рёв двигателя машины Акутагавы, которая явно неслась по дорогам на скорости, превышающей допустимую, Ацуши преследовал её будто хищник добычу, где-то пробегая по тротуарам, где-то - прямо по проезжей части, а где-то срезая путь через дворы домов. Конечно, не привыкший к таким длительным забегам организм вскоре начал уставать, но к тому времени Ацуши уже почти достиг своей цели. Он потерял машину Акутагавы, но зато увидел вдалеке сверкающие высотки, на одной из которых красовалась подсвеченная белым надпись «Mori Corporation».- А где вы работаете, Чуя-сан? - «Mori Corporation». Финансовая сфера, большие деньги, скучные люди, много работы с ценными бумагами.
Приближаться к высотке Ацуши не стал, понимая, что вокруг наверняка много камер, на которых он может засветиться. Вместо этого он забился в самый тёмный угол парковой аллеи напротив здания и принялся выжидать, когда покажется Акутагава - его машина оказалась припаркована сбоку от здания, значит, он точно был внутри. Ацуши понимал, что ждать придётся долго, что он может не дождаться или упустить Акутагаву из виду, ведь в бизнес-районе много людей и машин даже посреди ночи, но сидеть на улице и сверлить взглядом главный вход высотки было куда лучше, чем если бы он метался по квартире, не находя себе места из-за бездействия. Акутагава показался в дверях, когда Ацуши уже начал задрёмывать, пристроившись на скамье. Бросив взгляд на высящиеся посреди площади справа от здания часы, Ацуши ужаснулся. Половина пятого утра. За прошедшее время с Чуей могли сделать всё, что угодно. Его могли увезти туда, где никто никогда его не найдёт. Ацуши мог бы попробовать, но один он не справится, а если попросит о помощи, его точно упекут под замок, потому что взрослые всегда считают, что знают и понимают всё лучше всех. Но Ацуши может помочь! Действительно может! Ему нужно только узнать, что произошло, и куда Чую могли увезти, откуда следует начать поиски. - ... чёртовы лизозады! - услышал он шипение Акутагавы, подобравшись ближе и притаившись за углом здания. - Разглашение конфиденциальной информации? Чёрта с два! Они не шевельнут и пальцем, потому что в этом деле замешан Порт! - Возможно, в единичном случае нам стоит попросить помощи у агентства? - предложила светловолосая девушка в чёрном брючном костюме, вышедшая вместе с Акутагавой. - Я собирала информацию о них для Накахары-доно. Дазай-сан действительно теперь работает на них. - Я не доверю ему спасение жизни Накахары-доно, - почти прорычал Акутагава и резко направился к машине. - Он уже предал нас однажды. Мы не можем доверять ему. Раз помощи ждать неоткуда, я справлюсь сам. - Акутагава-сэмпай, я поеду с вами! - бросилась вслед за ним девушка. - Вам может понадобиться помощь. Неважно, какая! Даже если просто отвлечь смотрителей! Акутагава так зыркнул на неё, что Ацуши испугался, что он её ударит. Но спустя пару шумных вдохов и выдохов Акутагава немного успокоился, кивнул, и его коллега - помощница? - ринулась за ним к машине. Подобравшись, Ацуши перекатился с пятки на носок и обратно, разминая ноги, и приготовился снова бежать. Пока Акутагава вёз его из Токио в Йокогаму, то разговаривал с этой девушкой по телефону, Ацуши узнал её голос. Кажется, её зовут Хигучи? Как бы там ни было, она сказала, что отследила телефон Чуи, и тот находится на территории порта в доках. Она же упомянула что-то о кораблях из Америки, которые могут иметь отношение к делу. Значит, эти двое, скорее всего, поедут туда. Но Ацуши никогда не был так далеко от дома и понятия не имел, куда именно ему нужно добраться. Поэтому, стоило только сорваться с места вслед за машиной, он обратился к внутреннему зверю, умоляя того помочь, поддержать. И вот уж чудо! Его руки и ноги вдруг сменились тигриными лапами, а скорость возросла в несколько раз! Изначально Ацуши сомневался в успехе своей задумки, но он справился. Может, повезло, что Чуя жил не так далеко от места своей работы, из-за чего Ацуши не очень сильно вымотался во время первого забега. Может, всё дело в том, что высотка «Mori Corporation» оказалась совсем близко к тому месту, куда умчались Акутагава и Хигучи. А может, всё дело в тигриных конечностях, благодаря которым Ацуши не упустил их, пусть ему и пришлось бежать тёмными подворотнями и окольными путями, ориентируясь на слух, чтобы не попасться никому на глаза. В любом случае, прямо сейчас он пробирается между контейнерами по одному из складов, бесшумно следуя за парочкой, и старается не думать о том, что увидел несколько минут назад: как Хигучи достала спрятанный под строгим пиджаком пистолет. Ацуши уже видел оружие - когда бродил по улицам после побега из приюта. Однажды он стал свидетелем разборки, в которой неприятной наружности мужчины устроили потасовку, закончившуюся выстрелами. Он и не помнит, как удрал оттуда в ужасе. Впрочем, Ацуши и до этого видел пистолеты. Они были у полицейских, которые остановили его в парке во время первого побега и после отвезли на служебной машине обратно в приют. А ещё Ацуши нашёл пистолет в квартире Чуи. Тот был закреплён в держателе под диваном, куда Ацуши полез, когда по неаккуратности опрокинул тарелку с сухими колечками для завтрака на пол. Трогать его он не стал, как и рассказывать Чуе о том, что знает о нём; побоялся, что его отругают за то, что суёт нос, куда не надо, а ведь он не специально! И вот он снова видит пистолет, но впервые тот действительно его пугает. Потому что Хигучи вместе с Акутагавой идёт спасать Чую, и раз у неё в руках оружие, то Чуе где-то там наверняка грозит серьёзная опасность. «Всё будет хорошо», - убеждает себя Ацуши. - «Акутагава-сан пообещал причинить боль людям, которые причинили боль Чуе-сану, а моя задача - отыскать Чую-сана и вытащить его наружу». Корабль, к которому его выводят Акутагава и Хигучи, сначала кажется настолько огромным, что накатывает отчаяние. Как на такой махине, полной коридоров, этажей и помещений, быстро отыскать Чую? А если это не тот корабль? А если он вместе с Ацуши выплывет в залив, что тогда? Но запаниковать Ацуши не успевает, потому что Хигучи бросает уверенное «это он, сигнал идёт оттуда», и они с Акутагавой одновременно срываются вперёд. Ацуши же отделяется от них, не желая быть замеченным, и решает пробраться на борт через неприметные нижние двери, к которым перекинут трап. Правда, перед ним топчется несколько человек, но Ацуши отвлекает их, подхватив с земли один из высящихся вокруг ящиков и швырнув его в сторону. Как только вытащившие оружие - всё больше оружия начинает всё больше нервировать - мужчины с громкими переговорами между собой скрываются за поворотом, Ацуши со всей своей скоростью влетает внутрь корабля и ныряет в ближайшую нишу, переводя дыхание. «Я справлюсь», - твердит он себе, начиная пробираться вперёд. - «Я обязательно справлюсь. Чуя-сан спас меня. Он так много раз помогал мне. Он взялся за моё обучение. Он первый человек, отнёсшийся ко мне не как к чудовищу, зверю. Я хочу отплатить ему. Я должен найти его, должен спасти его!». Говорят, дуракам везёт. Что ж, Ацуши определённо не дурак, потому что очень долго слоняется по коридорам, узким переходам и лестницам. Он понятия не имеет, где находится; понятия не имеет, где могут держать Чую. Только когда перед глазами показывается карта корабля с отметкой «вы - здесь», Ацуши понимает, где находится. У него два пути - по лестнице наверх, на этаж выше, откуда есть выход на палубу, или дальше по коридору и по лестнице вниз, где находится внутреннее хранилище. Ацуши успел увидеть забитую яркими контейнерами палубу корабля со стороны, и вряд ли Чую стоит искать там. К тому же, оттуда решили зайти Акутагава и Хигучи. Но и спускаться вниз как-то глупо. Какой смысл держать человека в хранилище корабля? Почему Чую вообще после похищения привезли сюда, а не на какой-нибудь склад или где ещё обычно держат похищенных людей? Подвал? Бункер? Именно об этом Ацуши размышляет, когда пробирается к ведущей вниз лестнице и вдруг чувствует знакомый запах. К сожалению, это не запах Чуи. Это тот неприятный запах болезни из парка. Тяжёлый, кислый, терпкий, он забивает обоняние, и Ацуши тихо фыркает и встряхивает головой, пытаясь абстрагироваться. Вот только не получается, потому что чем ближе он подходит к нужной лестнице, тем насыщеннее становится этот запах. И он разнится, будто внизу находится много, очень много болеющих людей. Этот запах и в самом деле отвратителен. По крайней мере, до тех пор, пока Ацуши не улавливается сквозь него знакомый острый запах опасности, способный принадлежать только одному человеку; запах, от одного вдоха которого у Ацуши щиплет кончик языка, а тигр внутри него начинает недовольно ворочаться. «Чуя-сан!» - понимает он и срывается вперёд. Промчавшись по лестнице, Ацуши выбегает на узкую железную площадку, вниз от которой ведёт широкая покатая лестница. Высота такая, что дух захватывает, но зато Ацуши хорошо видит и погрузочную технику, и несколько стоящих в отдалении тележек для транспортировки ящиков внутри корабля, и высокие башни, построенные из этих самых продольных ящиков, удерживаемых широкими ремнями креплений. Вот только людей, несмотря на острый запах их присутствия, в этом месте нет. А потом чувствительный слух перестраивается, и Ацуши слышит это. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук. Где-то быстрее, где-то медленнее. Где-то совсем неровно, а где-то настолько ритмично, будто тикают часы. Сердца. Человеческие сердца бьются вокруг него, и тогда Ацуши запоздало, но понимает - люди находится внутри этих ящиков. «И Чуя-сан тоже где-то там», - с ужасом осознаёт он и почти кубарем скатывается вниз по лестнице. Пока был наверху, Ацуши не увидел никого из охраны или сторожей, поэтому не пытается прятаться, что только отняло бы время. Перемещаясь от одной ящичной башни к другой, он водит носом по воздуху, пытаясь вновь почувствовать запах Чуи; и вскоре находит. Вот только предпринять ничего не успевает, потому что за его спиной как будто из ниоткуда появляется девушка в белом платье. Она выглядит ужасно усталой и измождённой, такая хрупкая и слабая на вид, но во взгляде мутно-зелёных глаз горит серьёзность и холод, из-за которых тигр внутри замершего Ацуши мгновенно подбирается; и вырывается наружу, стоит только этой девушке выхватить из кармана платья дротик с длинной тонкой иглой. Тишину разрывает громкий женский крик. Он тонет в эхом отскочившем от стен зверином рычании Ацуши, с дикими пожелтевшими глазами бросившегося вперёд.***
- Здравствуй, Анго! Давненько мы не виделись! Охрана у Анго что надо. Всего два человека, но какая реакция - что пистолет, что катана тут же обращаются против Дазая. Вот только никто на пристани так и не делает лишних телодвижений, потому что когда в лоб твоего Босса нацелен ствол пистолета, лучше не совершать необдуманных поступков. К тому же, все присутствующие прекрасно осознают, что находятся там, где не должны находиться. Дазай - потому что это не дело агентства. Анго - потому что происходящие на территории Портовой мафии дела не касаются крыс из Министерства. Впрочем, как успел узнать Дазай благодаря своим связям из прошлого, здесь не должно быть и Акутагавы с Хигучи, устроивших резню на палубе грузового судна, откуда в настоящем слышатся выстрелы, крики, вопли боли и прочие прелестные звуки, сопутствующие жаркому бою. Потому что тот, кто стоит за прибывшими из Америки грузовыми судами, приплатил людям в японском правительстве, чтобы имеющие отношение к происходящему чиновники закрыли на некоторые вещи глаза. И приплатил очень, очень щедро, потому что, как нашептал Дазаю его человек из Министерства - всегда везде нужно иметь своих людей! - даже когда к ним обратились из Порта по поводу пропажи эсперов и найденных буквально считанные часы назад доказательств того, что этих людей удерживают на борту американского грузового судна, никакой реакции не последовало. Стоило узнать всё это, как Дазай тут же поехал в нужную точку, спасибо всё тому же министерскому информатору, услужливо слившему координаты. Он сразу сопоставил все факты и понял, где именно находится в плену Чуя; сразу понял, что за ним придут и не кто-то, а Акутагава в первую очередь. Знал Дазай и о том, что Анго тоже сунет свой нос в это дело. И работа такая, и подгадить Порту - святая обязанность. Люди на этом судне неприкосновенны. Анго мог бы взять на месте и Акутагаву, и Хигучи, и пленённого Чую, пока тот не может оказать сопротивление, вывернуть всё как незаконное проникновение с последующей жестокой резнёй, и тогда всем участникам конфликта со стороны Порта не поздоровилось бы. Конечно, Мори из кожи вон вылез бы, чтобы заполучить своих людей обратно, но тогда он остался бы в долгу у Специального отдела, и кто знает, какие плоды это дало бы в будущем. Недопустимо. - Я этого не позволю, - и в продолжение своих мыслей, и о происходящем вокруг в целом говорит Дазай, для демонстрации серьёзности своих намерений постукивая пальцем по снятому предохранителю. - Ты не пойдёшь туда, Анго, и твои люди тоже туда не сунутся. Люди Порта убьют всех, кто встанет у них на пути, и вытащат пленённых эсперов. Ты им не помешаешь, и мне наплевать, насколько всё это незаконно и как аукнется лично тебе. - Тебе бы о себе подумать, Дазай-кун, - холодно бросает Анго, поправляя очки. - Ты предал Портовую мафию и перешёл на службу в Вооружённое Детективное Агентство, но прямо сейчас мешаешь мне взять преступников на месте их преступления. Не думаю, что твоё начальство будет радо узнать о том, что здесь произошло. - Брось, Анго, - усмехается Дазай, бросая мимолётный взгляд на борт судна, где перестрелка явно перешла на новый уровень. С громким воплем и последующим плеском воды по ту сторону кто-то вывалился за борт. Или был выброшен туда «Расёмоном». - Я прекрасно знаю, что и тебя здесь быть не должно. Правительству заплатили, чтобы оно не лезло в это дело. Ты хочешь забрать людей Порта, а на происходящее просто закроешь глаза. Как лицемерно. Ангел-хранитель, пытающийся, пусть и тщетно, но тащить меня к свету, не одобрит, если я позволю тебе совершить нечто подобное. - У таких, как ты, не бывает хранителей, - бросает Анго, вскидывая подбородок. - О, поверь. Он и тебе хорошо знаком, - холодно улыбается Дазай. - Этакий тихий голос совести в глубине сознания, который мы оба предпочитаем игнорировать, потому что слышать его слишком больно. Его зовут Ода Сакуноске. Подобно мне, ты когда-то звал его «Одасаку». Замерев, Анго бросает на него полный ненависти взгляд и отворачивается, поджимая губы в тонкую нить. О, Дазай знает этот взгляд. Ненависть в нём направлена не столько на него, сколько на самого её владельца. Столько времени прошло, а Анго всё ещё мучает совесть за то, что подставил Оду, бросил его умирать; за то, что после в нужный момент не протянул руку помощи, не поделился информацией о «Мимик», что могло разрушить игру Мори и спасти Оде жизнь. Но Анго выбрал службу, верность Министерству и холодные недостижимые идеалы. Он предал не столько Порт, не столько Дазая, сколько Оду, с которым они дружили намного дольше. Дазай не знает, где и как они познакомились, своё прошлое оба его приятеля хранили в тайне, но не заметить их обоюдную привязанность было невозможно. Только закончилась их история на печальной ноте: подлое предательство, пролитая кровь невинных и отнятая жизнь. - Ты отвратительный человек, - бросает Анго, сжимая пальцы в кулаки. - Не хуже тебя, а где-то даже лучше, - парирует Дазай и покачивает пистолетом. - Давай же, Анго. Думаю, у тебе подобных всегда есть срочные дела, требующие личного присутствия. Этой ночью тебе ловить здесь нечего. Но можешь прислать своих людей утром, чтобы они разобрались с трупами. А то когда работают команды зачистки Порта, трупов обычно становится только больше. От Анго во все стороны растекается ощутимая аура неприязни, но возразить ему нечего. К тому же, со стороны западного въезда в зону доков уже слышатся звуки подъезжающих машин - наверняка Акутагава вызвал «Чёрных ящериц», как только окончательно удостоверился, что действительно напал на след. Верный цепной пёс Порта, никогда не дёргающий людей зазря. Всем бы такую исполнительность. Махнув своим людям, Анго решительным шагом направляется к министерской машине и забирается внутрь. Девчонка с катаной садится на переднее пассажирское, а парень с пистолетом - за руль. Громко рычит заведённый двигатель. Проводив сорвавшуюся с места машину взглядом до самого выезда, Дазай направляется к нижнему проходу на судно, охрану возле которого за несколько секунд до его появления убрала подручная Анго. В голове начинают крутиться обрывки полученной от Чуи информации. Когда тот только взял трубку, Дазай поначалу решил, что Чуя заболел и мечется в температурной горячке или напился и поэтому столь непривычно открыт, болтая обо всём, что приходит в голову, но всё оказалось гораздо хуже. Поняв, что Чуя действительно в плену, Дазай тут же сорвался с места под несущиеся в спину проклятия Куникиды, попутно пытаясь выбить из Чуи хоть какую-то информацию, но тот в итоге просто отключился. Как бы ни хотелось контролировать через не оборвавшуюся связь хотя бы его прерывистое дыхание, пришлось сбросить звонок, чтобы дозвониться до своих информаторов и узнать, какого чёрта происходит. И вот Дазай здесь. И надо бы поторопиться. «Что он там говорил?» - крутится в голове, пока ноги сами несут по коридорам и сквозным помещениям. Дазай подробно вспоминает весь разговор. Чуе явно было очень плохо. Он не чувствовал своего тела и не мог использовать способность. Её заблокировали или состояние тела не позволило? Кровь носом - перегрузка организма. Значит, не было сил на активацию, поэтому и оказался в западне. Было что-то о девушке с дротиком - эспер. Отключила Чую, использовав способность на себе, если верить его словам. Что ж, против Дазая не сработает. Чуя сказал, что лежал, и что было холодно. Вряд ли похищенных эсперов смогли бы провезти в Америку легально. Значит, они где-то во внутреннем хранилище судна; возможно, заперты в грузовых контейнерах или что-то подобное. Завернув в очередной коридор и без сожаления выпустив пулю в лоб попавшегося на пути амбала, Дазай перешагивает упавшее тело и подходит к схеме на стене. Нужная ему лестница находится совсем рядом. К ней он и направляется, когда слышит громкий женский крик. Ну, разумеется. Как же без этого? Сорвавшись на бег, Дазай быстро проскальзывает вниз по лестнице и осторожно выглядывает на открытую площадку. Там пусто, и он бесшумно проходит вперёд, становясь свидетелем тому, как внизу по продольным деревянным ящикам стекает брызнувшая на них совсем свежая кровь, а от тела девушки с разодранным горлом, лежащей в луже этой самой крови, пятится явно приложивший руку к её смерти ребёнок. Он неприметный сам по себе, и лицо скрыто глубоким капюшоном, но вот смешно: Дазай узнаёт его ботинки на толстой платформе с ужасным широким голенищем - он их уже видел. Что ж, такие действительно мог выбрать только воспитанник Чуи. Видимо, дурной вкус заразителен.***
Ацуши немигающим взглядом сверлит лежащую на полу девушку. Она уже не дышит. Широко распахнутые тёмно-зелёные глаза стали ещё мутнее, чем были раньше. Их взгляд устремлён куда-то сквозь стены, пустой и бессмысленный. Обострившееся до боли зрение отмечает всё: каждую линию упавшего изломанной куклой тела; каждую складку окрасившегося багрянцем платья; каждый завиток кажущихся очень тяжёлыми пышных кудрей. Видит Ацуши, и как толчками выливается на бетонный пол кровь из ужасной рваной раны на шее девушки. Её так много, этой крови. Она заливает всё вокруг. Зверь внутри тихо рычит. Опустив взгляд на свои руки, Ацуши смотрит на чёрные когти вместо коротко обрезанных ногтей и липкие багровые разводы. В нос бьёт острый солёно-сладкий запах. Тигр внутри рычит громче, подбирается, дёргает хвостом. Ацуши подносит ладони к лицу и глубоко вдыхает; невольно отшатывается, понимая, откуда ему знаком этот запах. Похоже пахла прогретая солнцем железная запасная лестница в приюте, где он прятался от людей вокруг. Именно с её запахом Ацуши когда-то сравнил аромат, пропитавший Чую насквозь: такой притягательный, так сильно - приятно - волнующий тигра внутри него. Сейчас Ацуши понимает: так пахнет кровь. От Чуи всё это время помимо естественного запаха тела и примеси любимых им вещей, примеси запаха его способности, пахло кровью. Стойко. Ощутимо. Постоянно. Не кровью самого Чуи, а просто кровью. Как будто та - чужая - пропитала его насквозь. - Чуя-сан... - растерянно выдыхает Ацуши; и резко приходит в себя, встряхивается всем телом. Его взгляд вновь прикипает к девушке на полу. Она мертва. Мертва, потому что Ацуши испугался, и тигр в нём почти вырвался наружу. Сдавивший горло во время спонтанной трансформации чокер Чуи отрезвил, но лишь немного. Ацуши смог подавить её, опасаясь провалиться в беспамятство и упустить драгоценное время, но не полностью. Человеческое сознание в нём на мгновение слилось со звериным, и он почувствовал своего тигра, как если бы прочитал его мысли. Девушка была опасна. Она хотела навредить им. Она была там, откуда забрали Чую, значит, она в этом замешана. Она оказалась и в этом жутком месте. Она была эпицентром противного запаха царящей в этом месте болезни. Слабая на вид, она была опасна, опасна, опасна. Её нужно было остановить. От неё нужно было избавиться. Ацуши должен был сделать хоть что-то. Она не должна была поймать его, потому что ему нужно было спасти Чую, который находился где-то здесь, в одном из этих ящиков, ослабленный и явно нуждающийся в помощи. И Ацуши прыгнул. Сорвался с такой скоростью, что она не успела воспользоваться своим дротиком. Показавшиеся на руке когти полоснули по её горлу. Кровь хлынула из раны, заливая всё вокруг под предсмертный, перешедший в булькающий хрип крик; заливая руки Ацуши, его одежду, его лицо и чёлку. А теперь эта девушка лежит у его ног, и она мертва. Выпавший из её прозрачных пальцев дротик больше не светится зелёным. Она мертва и поэтому не смогла причинить вред Ацуши. Она мертва и больше не сможет причинить вред Чуе. Она вообще больше никому и никогда не сможет причинить вреда. - Я убил её... - заторможено шепчет Ацуши и снова смотрит на свои испачканные в крови руки. Из груди рвётся победный рык гордого своим хозяином зверя. Светящиеся янтарные глаза вновь впиваются в перекошенное страхом лицо мёртвой девушки; скользят по безобразной ране на её шее и по залившей всё вокруг крови. Хриплый шёпот сам бессознательно рвётся с губ: - Ты это заслужила... - Не могу не согласиться. Голос за спиной заставляет резко обернуться. Подобравшись, Ацуши впивается пристальным взглядом в неторопливо спускающегося по лестнице человека. Он знает его. Дазай Осаму. Человек из квартиры Чуи. Человек, предавший Чую. Перебежчик. Из груди рвётся угрожающее рычание, но Дазай Осаму не останавливается; только со смешком убирает пистолет за пояс брюк и подходит ближе, не реагируя ни на то, что Ацуши пригнулся для атакующего прыжка, ни на вновь раздавшееся угрожающее рычание. - Впервые вижу, чтобы кто-то так хладнокровно реагировал на совершённое своими руками убийство в столь юном возрасте, - продолжает Дазай, склоняясь к Ацуши и сверля его пристальным изучающим взглядом, а после театрально всплёскивает руками. - Ах, нет. Ошибся. Акутагава был ещё младше тебя, когда я увидел, как жесток он может быть со своими врагами. - Акутагава-сан - хороший человек, - рычит Ацуши, подбираясь ещё сильнее. - Очень мило, что ты так считаешь, - усмехается Дазай и склоняет голову к плечу. - Эй, ты можешь перестать рычать и сверкать глазами? Это невежливо. Рука с бинтами на запястье взлетает в воздухе. Холодные пальцы молниеносно прижимаются ко лбу. Глаза слепит вспыхнувшим прозрачно-голубым свечением, но Ацуши пугается и отшатывается не из-за него, а из-за того, что ему видится в этом холодном сиянии. Пустота. Скалящая острые клыки пустота бросается на него, бросается на его зверя. Она огромная, бездонная, всепожирающая. Ледяная. Ацуши заметил её ещё в первую встречу с этим человеком; почувствовал, как она пожирает Дазая изнутри, заполняет его, опустошает краски его мира. А сейчас она бросается на его тигра. Её клыки смыкаются на холке зверя и тащат его прочь от Ацуши, отчего он приходит в ужас. «Зверь был с тобой с рождения», - со скоростью света проносятся в памяти сказанные ему Чуей меньше суток назад слова. - «Он защищал и оберегал тебя. Он согревал тебя и впитывал своим мехом твои слёзы. Ты пообещал ему, что ты и он - вы вместе - будете жить. Он часть тебя, а ты - часть своего зверя. Вы одно целое. Если бы ему грозила опасность, неважно, от чьих рук, разве ты не защитил бы его? Будь благодарен своему тигру, Ацуши, потому что он спасает тебя от опасностей, которых ты в упор не видишь или на которые предпочитаешь закрывать глаза». Да, тигр всегда защищал Ацуши. Тигр защитил его и от мёртвой девушки, отреагировав на появившуюся угрозу намного быстрее своего носителя. Если бы не зверь внутри, что бы сделал Ацуши? Смог бы он сам справиться с угрозой или стал бы содержимым одного из ящиков вокруг? А теперь этот человек, Дазай Осаму, натравил на тигра свою пустоту, и Ацуши теряет его, теряет, теряет. Нет! Он никому не отдаст своего зверя! Он никому не позволит разделить их! - Нет! - кричит Ацуши, мысленно бросаясь вслед за тигром, цепляясь за его массивную шею. И в то же мгновение бесконечно удивлённый Дазай отшатывается, потому что тело Ацуши заливает яркое свечение, а секунду спустя на него бросается огромный светящийся зверь, которого он уже видел однажды: на плёнке кассеты из тайной лаборатории Шибусавы. Впервые «Исповедь» не заглушила, не вытянула чужую способность, гася вспышку проявления дара в зародыше. Увернувшись от острых когтей, Дазай ловко уходит в сторону, чувствуя настоящее ошеломление. Это и есть подопечный Чуи? Что ж, тогда Чуя не обманул. Этот ребёнок и в самом деле особенный.***
Акутагава приближается к ведущему во внутреннее хранилище корабля коридору, когда пол под его ногами содрогается. Замерев на мгновение, он тут же срывается на бег, испытывая мимолётное облегчение из-за того, что оставил Хигучи встречать Хироцу и его людей. Не нужно ей быть рядом, если впереди что-то серьёзное. Простым людям не место в устроенном эсперами пекле. Добравшись до нужной лестницы, он спускается на нижнюю платформу и выбегает на открытую площадку, надеясь, что никакой идиот не активировал заложенные бомбы или что похуже - и не такое случалось - и резко приседает, из-за чего летящий в его голову ящик проносится мимо и разбивается о стену за спиной. - Акутагава-кун, ты вовремя! Не хочешь немного помочь? Услышав голос человека, которого уж точно не должно быть в этом месте, Акутагава резко выпрямляется и свешивается с обзорной площадки. Внизу царит погром. Всё, что можно было перевернуть, перевёрнуто. Половина собранных стеллажами ящиков разворошена, разнесена в клочья. Какие-то оказались пусты. В каких-то были уложены вазы или нечто подобное, если судить по ярким черепкам тут и там. Контрабанда? Или положили первое, что попалось под руку? Впрочем, не играет роли. Акутагава быстро отвлекается от этого хлама, когда замечает под одним из образовавшихся завалов лежащее тело, принадлежащее мужчине; правда, рассмотреть его получше не успевает - отвлекает громкий звериный рык. Вскинув взгляд, Акутагава видит мечущегося внизу чуть в стороне от лестницы Дазая, уворачивающегося от огромного светящегося тигра. Это без сомнения чья-то способность, вот только у Дазая с ней явные проблемы. Во-первых, тигра не берут пули. Дазай выпускает несколько по его лапам - бережёт? - но те просто отскакивают в стороны. Во-вторых, удачно извернувшись, Дазай касается пальцами белоснежной густой шерсти, вспыхивает прозрачно-голубое свечение «Исповеди», но обнуление не срабатывает. Тигр только атакует ещё яростнее, ещё быстрее. - Что вы здесь делаете? - спрашивает Акутагава, спрыгивая вниз и отвлекая внимание зверя на себя. - Да вот позвонил Чуе узнать, как он поживает, а он мне давай интригующие истории про плен рассказывать. Так интересно рассказывал, что я решил поучаствовать, - легкомысленно улыбается Дазай, отшатываясь от очередного пролетевшего в воздухе ящика. - Вас это не касается, - фыркает Акутагава, недовольный тем, что дозвониться до Чуи повезло именно Дазаю - вот уж самый неподходящий человек, и выпускает на свободу «Расёмон». Но и его способность не помогает, никак не сдерживает зверя. Тот просто рвёт, раздирает чёрные ленты когтями, вызывая у Дазая смешок, из-за которого Акутагава мгновенно звереет. Больное желание вновь оказаться рядом с Дазаем и показать ему свою истинную силу благодаря Чуе давно осталось в прошлом, но и насмехаться над собой он больше не позволит. - Ваша «Исповедь» тоже не очень-то помогла, - ядовито замечает он, уворачиваясь от прыгнувшего зверя. - Мы можем заманить его наверх и вышвырнуть в залив. - Не думаю, что мы должны действовать так грубо, - отзывается Дазай. И что это, он запыхался? - Под шкурой зверя прячется бесценный подопечный Чуи. Вряд ли он обрадуется, если узнает, что ты пытался притопить мальчишку. Акутагава от неожиданности чуть не пропускает очередной прыжок зверя, уворачиваясь лишь в последнюю секунду и уходя вверх, зависая с помощью «Расёмона» под высоким потолком. Это тот ребёнок? Мальчишка, который так испуганно жался к Чуе после встречи с эспером из шайки Комато? Мальчишка, который жалобно всхлипывал в телефонную трубку, дрожащим голосом рассказывая ему о том, как и когда исчез Чуя? Хлипкий на вид, выглядящий слабым мальчишка, который, Акутагава был уверен, послушно остался сидеть дома и ждать новостей, перед этим захлопнув дверь подъезда перед его лицом? «Это и в самом деле он», - ошарашенно понимает Акутагава, когда зверь внизу отвлекается от Дазая на несущийся к нему «Расёмон», уворачивается от атаки и запрокидывает морду к потолку, недобро щуря хищные янтарные глаза. Эти глаза смотрели на него со скрытого дурацкой маской с кошачьими усами лица мальчишки считанные часы назад, когда они ещё были в Токио. Невольно вспоминает Акутагава и о том, что именно этот мальчишка силой своей способности, её светом, чуть не выжег эсперу из шайки Комато глаза.- О том, что здесь произошло, не должны узнать. - Это он? Эспер, которого ищет Гильдия? - Это эспер, которого по приказу Мори-доно должен заполучить Порт. Но ещё слишком рано, поэтому Босс не должен о нём узнать. - При всём уважении, Накахара-доно, почему? - Потому что приказы Босса абсолютны и подлежат немедленному исполнению, но в этом случае стоит действовать деликатнее. Нам не нужен ещё один Дазай и не нужна ещё одна Кёка. Понимаешь, о чём я?
Эспер, который может побороть «Исповедь». Эспер, который может разорвать, уничтожить своими когтями эфемерную материю чужих способностей. Маленький беззащитный мальчишка, таящий в себе огромную опасность. Мальчишка, представляющий угрозу даже для Чуи. Теперь Акутагава в полной мере понимает, что скрывалось меж строк объяснений. Тут приручать нужно не человека. Тут нужно приручать зверя, иначе ничего не выйдет, ничего не получится. Чуя привязал к себе этого ребёнка, но зверь внутри него силён, умён, подозрителен и обладает каким-никаким сознанием. С ним не договориться. Его не подкупить. Либо зверь добровольно позволит надеть на себя ошейник, либо всё обречено на провал. - Чёрт, Акутагава! Отомри! Яростный крик врезается в уши, и Акутагава встряхивает головой и судорожно осматривает помещение. Дазай оказывается загнан в угол, но так переполошился он не за себя. Акутагава видит как в замедленной съёмке, как рушится очередная башня из ящиков после того, как отскочивший на неё тигр рассёк когтями крепления; как из этих ящиков - из тех, что ломаются при падении - вываливаются люди. Мужчины и женщины, взрослые и несколько подростков - все они без сознания и выглядят жертвами жуткой эпидемии. Их руки скованы. Тела некоторых выкручены судорогой в немыслимые позы. По некоторым Акутагава сразу понимает: им уже не помочь. Но всё увиденное меркнет и бледнеет, когда он понимает, отчего так переполошился Дазай. Из одного из ящиков на бетон выкатился Чуя. Он выглядит прозрачным, хрупким и болезненным. Его волосы в полнейшем беспорядке, лицо перепачкано в крови, а тело сотрясает дрожь. В повседневной одежде он не похож на грозного мафиози. Он выглядит подростком, которому нужна защита. И всё это пугает Акутагаву, потому что Накахара Чуя - громкий, дерзкий, любящий нарываться - не должен выглядеть так. Это почти противоестественно. А ещё всё это пугает, потому что некоторые пленные эсперы уже мертвы, и кто знает, сколько времени осталось у Чуи. Что натворивший всё это эспер сам уже мёртв, Акутагава понял, как только увидел выглядящую жертвой эпидемической заразы девушку с разодранным горлом - это она была на записи камер видеонаблюдения из парка. Но даже если способность отменяется после смерти эспера или по его желанию, это не значит, что для организма, на который было оказано воздействие, не остаётся никаких последствий. Чуя может умирать прямо сейчас, у них на глазах. Он может не дожить до больницы. - Акутагава! Чёрт! Чуя! Дазай срывается вперёд, но что он может сделать? Акутагава прыгает вниз наперерез зверю, но тот уклоняется, даже не думая отвлекаться, наносить удар. Промчавшись мимо, он подлетает к Чуе, и Акутагава почти слышит хруст чужой шеи в острых клыках, как... Тигр мягко притормаживает в последнем прыжке. Оббежав тело Чуи по кругу мелкой трусцой, он громко рычит и пихает его лапой в колени, тычется мордой в мокрый от пота затылок. Вставший рядом с переставшим дышать Акутагавой Дазай издаёт нервный, почти истеричный смешок. Он непривычно бледен, глаза потемнели до черноты, зрачки огромные и руки мелко трясутся. Позлорадствовать бы, сказать что-то ядовитое, воспользовавшись первым и наверняка последним шансом - когда ещё такой подвернётся? - но Акутагава уверен, что и сам выглядит не лучше. А ещё у него ощутимо подкашиваются колени, когда Чуя издаёт тихий стон в ответ на очередной тычок морды тигра в его плечо и открывает мутные глаза. Его сознание явно заторможено, как и мыслительные процессы, потому что он смотрит на замерших в нескольких метрах от него Дазая и Акутагаву так, будто едва ли узнаёт их. Зато когда его лица касается влажный тигриный язык, Чуя выдавливает из себя слабую кривую улыбку. - Хор...оши...й... Маль...чик... - хрипло выдыхает он, с явным трудом, но поднимая скованные руки и забрасывая их на шею льнущего к нему порыкивающего зверя. Ещё мгновение, и тело тигра вспыхивает ярким светом. Зашипев, Чуя жмурится и, судя по всему, тут же снова теряет сознание. Секунду спустя ему на грудь падает хлипкий тонкий мальчишка, похожий на тростину. Он без сознания, но интуитивно жмётся к чужому боку даже в отключке. Слетевший капюшон толстовки больше не скрывает белоснежную шевелюру с чёрной прядью в чёлке и залитое кровью миловидное лицо. Последнее выглядит нервирующе. Осторожно подобравшись вплотную, Акутагава садится на корточки и касается пальцами черепа мальчишки, ощупывая его на предмет ран. - Это не его кровь, - садится рядом с ним Дазай, осматривая залитое кровью лицо Чуи. - Он убил эспера, с помощью которого похитили всех этих людей. Из разодранного горла хлынуло во все стороны, вот ему и досталось. - Нужно доставить их в больницу, - решает Акутагава. - Не стоит, - бросает Дазай, когда замечает заклубившийся за его спиной «Расёмон», и подхватывает бессознательного Чую на руки. - Я сам понесу его, а ты возьми мальчишку. Нам нужно убраться отсюда до того, как прибудет Хироцу-сан и его люди. - Не думаю, что вы должны быть здесь, - бросает Акутагава, но подхватывает, как оказалось, перевёртыша на руки. - Это дело Порта, а вы... - Предатель? - холодно улыбается Дазай и поднимается с корточек, крепко прижимая тело Чуи к своей груди. - Может, ты и прав. Но я знаю, Чуя хотел бы, чтобы я был здесь, рядом с ним. Ещё я знаю, что этого ребёнка никто не должен увидеть. Надеюсь, мне не нужно объяснять тебе, Акутагава-кун, что произойдёт, если ты кому-то разболтаешь о том, чему стал свидетелем здесь? Акутагава невольно подбирается, заслышав зазвеневший в голосе Дазая металл, а после вскидывает подбородок и без всякого страха заглядывает в коньячно-карие глаза, без искр веселья в глубине так похожие цветом на запёкшуюся кровь. - Это я должен задавать вам подобные вопросы, Дазай-сан. В конце концов, экстренным контактом у подопечного Чуи-сана записан мой номер, а не ваш. Поудобнее перехватив мальчишку в своих руках, Акутагава разворачивается на каблуках и направляется к лестнице. Краем глаза он успевает заметить кривую улыбку на лице Дазая, и тяжесть, что долгое время терзала его душу, немного ослабевает. Стоило влипнуть во все эти неприятности, чтобы увидеть такой взгляд у бывшего наставника - будто тот с трудом сдержался, чтобы не выхватить пистолет и не разрядить всю обойму в его голову. Потому что Дазай больше не часть Порта. Дазай больше не часть жизни Чуи. И будь Акутагава проклят, если не заметил на его лице отголоски тоски и совсем не затаённой ревности. - Акутагава-сэмпай! - почти врезается в него Хигучи, когда до выхода с нижнего уровня остаются считанные шаги. - Всё закончилось, - бросает Акутагава, ловко прикрывая лицо мальчишки на своих руках при помощи взметнувшейся полосы «Расёмона» и ворота собственного плаща. - Там внизу много пленённых эсперов и одарённая, которая стояла за похищениями. Некоторые люди мертвы, другим нужна медицинская помощь. Мы с Дазаем-саном едем в больницу. Накахаре-доно требуется срочный медицинский осмотр. - И не нужно тянуться к пистолету, - усмехается где-то за его спиной Дазай и обгоняет, выходя вперёд него из этого проклятого корабля. - Я всё-таки здорово вам помог, когда не пустил сюда крыс из Специального отдела. Ах да, вы же об этом не знали! Что ж, теперь знаете. И не стоит беспокоиться о последствиях - я сам наберу Мори-сана и объясню ему ситуацию. - Выполняй, Хигучи. Разберись здесь со всем, - не желая терять драгоценное время, коротко бросает Акутагава, покидая неприятно узкий коридор корабля вслед за ним. Лаконичное «конечно, Акутагава-сэмпай!» доносится ему вслед.|...|