***
Яркие солнечные лучи обрамляли сухие серые асфальты и фасады зданий со стороны улицы. Воздух, ещё не разбавленный выхлопными газами, был свеж и чист. Несмотря на холодное время года по обеим сторонам улицы круглосуточно были открыты цветочные магазины, флористика, овощные и фруктовые лавки под открытым небом. Утром, в выходной день улицы Нью-Йорка были по своему прекрасны. Нет того бешеного наплыва встречного потока, который только и успевай обходить и нет вечно гудящих такси, традиционно стоящих в пробке. Я шла по третьей авеню, вертя головой во все стороны, пытаясь найти пункт назначения. Дело в том, что назначив Крид место поближе, мне бы не пришлось переться через весь Центральный Парк с местными собачатинами и проходить все сорок восточных улиц. Пусть только попробует заикнуться о моём опоздании. Его приглашение безусловно повергло меня в глубокое недоумение. Крид никогда не назначал мне встречи: в этом нет необходимости, когда я живу в его квартире и уж тем более в каких-то семейных кафешках, где не сыщешь уединенного места и не избавишься от пары десятков глаз. Он либо замышлял, что-то, что обычному человеку может показаться безумным, либо… люди меняются. В случае с Виктором второй вариант определённо отпадает. От этого разные не самые приятные мысли бешено метались в моей голове, а сердце билось, как мошпит. Я, как и любой другой убийца, ненавижу сюрпризы, тем более от другого убийцы и тем более больного на всю голову. Но я уверенно вышагивала вдоль дороги, зная, что предвкушение всё равно возьмёт верх над страхом. Всё тело мгновенно покрылось холодящими кожу мурашками, когда мой взгляд остановился на кричащей розовой надписи: BarkingDog. Я сглотнула пробирающийся ком страха и распахнула красные стеклянные двери с золотыми ручками. Напротив входа традиционно стояла довольно приличная барная стойка с холодными коктейлями, фруктовыми смузи и соками. Никакой выпивки до полудня. Отстой. Я повернула голову вправо. За одним из выстроенных вдоль окон рядами деревянных столов с пурпурными пуфиками спиной ко мне сидела тёмная сгорбившаяся фигура с поднятым воротником. Внезапно меня посетила забавная мысль. Мне стало интересно увидеть его лицо среди всего этого очарования. Я решительно двинулась к третьему столику. Обернувшись, я увидела усталое лицо прожившего не одно столетие мутанта. Его сдвинутые брови говорили о глубоком погружении в мысли и… в прошлое, которое по взгляду было не самым светлым. Не снимая пальто, я приземлилась на диван так, чтобы чётко видеть перед собой собеседника. Он даже не взглянул. Уставился на свои скрещенные в замок руки и не двигался. — Если ты знаешь, что было, ты будешь знать, что будет? — попыталась я начать разговор. — Верно. — Он наконец поднял пустые глаза. — Ты знаешь, где твои корни, волчонок? — Кэмпбелл? — Ты всерьез думаешь, что он или Лиззи и Марк Уинстон были твоими создателями? Наивный ребёнок. Он повернулся к успевший подойти официантке. — Добрый день. Чего-нибудь желаете? — произнесла та с натянутой улыбкой. — Воды для юной леди. Она ей понадобится. — Вам что-нибудь, сэр? — Ступай, дорогуша. — Улыбнулся ей Виктор. — Ты о чём? — недоумевала я, провожая взглядом розовую клетчатую юбку. — Я работаю с Миллером уже без малого двадцать три года. И я не всегда был для него источником транжа и типом, на которого можно тихо сбросить лишнего конкурента. В момент нашего знакомства он работал над проектом «Оружие Икс». Пенсильвания, Три-Майл-Айленд. Ни о чём не говорит? — Там появился Логан. — Я отвела задумчивый взгляд. — И не только. До десяти же ещё есть цифры? Меня он нанял для подбора стоящих кадров, мутантов с нужными ему способностями. Над нами стоял Сам Преподобнейший Страйкер со своими антимутантскими Чистильщиками. Генной инженерией заведовала жена Итана, Софи Миллер. Эта фанатичная парочка не ведала жизни без работы и искренне верила в детище своего босса. — А ты верил? — вопрошала я, всё также не понимая смысл этого диалога. — Деточка, я был лишь тем, кто ловил угодное им пушечное мясо. Мне это нравилось и мне платили большие деньги. Плюс, в то время я имел неограниченную свободу. — В его глазах мелькнула ностальгическая искра. — Все попытки воссоздать оружие из уже имевшихся мутантов были неудачными. Страйкер, вечно стоящий над душой, был в ярости. Миллер чувствовал себя виновным за все неудачи. Софи выполняла роль утешителя и вешала на него всё новые надежды. Уверен, без неё он бы совершил глупость либо по отношению к себе, либо по отношению к проекту. Не знаю, когда у Миллеров находилось время на себя среди их наполеоновских целей, но вскоре Софи забеременела и была отстранена от службы. Несмотря на её рвение, Страйкер запрещал ей даже мужу помогать. Но потом его осенило. Миллеры ещё раньше были проверены на ген Икс и были ''стерильны''. Ещё до рождения было ясно, что родится человек. Полковник решился на новый эксперимент. Чистокровный хомо сапиенс на ранних стадиях развития. Из этого могло, что-то выйти. Миллеры не долго думая, согласились. Настолько тогда я был удивлён, что поставил под сомнение их здравомыслие. На седьмой день после зачатия вторым блюдом Софи была моя кровь. ДНК моего братца у Страйкера к сожалению не было, в замен вкалывали мою. В вену, в плод, в еду, добавляли во всё и вкалывали везде. — С каких это пор Соблезубый стал донором? — С каких пор Альфа задаёт ненужные вопросы? Слушай и помалкивай. Я тебе одолжение делаю. Его рассказ перебила жизнерадостная официантка, аккуратно нагнувшаяся перед самым носом мужчины, вынудив его глаза опуститься чуть ниже ключицы. Девушка поставила мне налитый доверху стакан и начала медленно отстраняться, нарочно доставляя гостю удовольствие. Виктор хищно дёрнул верхней губой и перевёл шаловливый взгляд на меня. — Супруги, как учёные, были готовы на всё, чтобы достигнуть цели. Поэтому когда для Софи пришёл срок, её схватки задерживали, полный курс инъекций был не завершён. И когда через неделю была введена последняя доза моей плазмы, роды вызвали искусственно. Она мучилась. Её организм был истощения плодом, а иммунитет понижен из-за чужеродного гена в крови. Она бы их не пережила, если бы её не ввели в искусственную кому. Родилась девочка. И задумка Страйкера на удивление осуществилась. Горе отец даже не взял её в руки. Но я видел, как горели глаза, как он подсознательно тянулся к ней. Тошнотворное было зрелище. Кого по-настоящему любил этот психопат, так это жену. После работы он приходил к ней в обсерватор и сидел там целыми ночами. Что касается объекта, Страйкер назвал её Милисой. — В переводе — солдат. — Я сдвинула брови. — Знаешь латынь? — Так она была человеком? — Особенность её организма была в том, что мутация проявилась при рождении. Ребёнок не был ни человеком, ни животным. Вместо волос по всему телу росла шерсть. Вместо ногтей — когти, вместо зубов — клыки. Зрачки были настолько широкими, что белки практически не были видны. Единственное, что отличало его от полтергейста, был оранжевый ободок. Весь его вид вызывал отвращение. Я ничего не видел общего с собой. Но полковнику его творение понравилось. Следующие месяцы врачи тщательно следили за его развитием. Софи, которая была выведена из комы так и не взяла дочь на руки. Не потому что это было омерзительно, а потому, что она знала протокол работы с Икс оружием. Что если привяжешься к объекту, при виде ''исследований'' над ним больнее будет ей, а не ему. Не знаю в чём дело; в эмоциональном стержне или в больной голове, но садистские эксперименты проводили сами родители. Её буквально разбирали и собирали по частям. Продолжалось это до тех пор, пока мутация не начала меняться. Объект приобрёл более человеческий вид. Началось развитие обычного ребёнка. Страйкер даже поставил под сомнение, что она ещё мутант. А дело было в том, что её прирожденный ген Икс поглотил мой и заглушил все искусственные видоизменения в организме. Начали развиваться её собственные способности. — Значит она была мутантом. Но ты говорил, что Миллер был ''стерилен''. — Ген безусловно был в его роду. Он есть и в нём, просто он не проявился в своё время. Итан от осознания, что он потенциальный мутант готов был сам лечь под нож. Эти новости всех безусловно ошарашили. Кроме меня. Я изначально не доверял этим их научным гипотезам. Миллеры пытались сделать всё, чтобы восстановить в ней мой ген. Ставились опыты, проверялись способности в экстремальных условиях — кислотные ванны, герметичный контейнер с углекислым газом, разряды электричества. И это всё на втором году жизни. И вот в один прекрасный день в Софи наконец проявился материнский инстинкт. О своём мнении над методами полковника она врала. Мужу тоже. Всё время она разрабатывала план освобождения дочери. Однажды ночью она пробралась в спальное отделение и выкрала Милису. Страйкер сразу узнал и послал меня её остановить. Она пыталась вырваться из лаборатории, когда я её настиг, держащую на руках замотанного в тёмную ткань ребёнка. На шум явились полковник и Миллер. Страйкер решает выявить сообщников и предлагает Итану выбор. Он вручает ему заряженный адамантием пистолет и предлагает убить жену в знак преданности проекту. Или же выстрелить в меня и сбежать с семьёй. Но Страйкер не гарантировал ему успешный побег. Он ни на кого не наводил ствол. Миллер пытался понять предательство супруги, пытался понять чего хочет, кому предан. Впервые я видел, как его эмоции зашкаливали. Я смотрел на полковника, и под каменной маской безразличия видел его упоение сложившейся ситуацией. Он долго стоял в раздумьях, жена держала ребёнка и понимающе смотрела на отца, а у меня жопа горела от бездействия. Вскоре раздался выстрел и довольный Страйкер приказал отнести тело жены в морг. Это было верное решение, ведь за пулю в лоб я бы ему бошку оторвал. Не знаю, что он чувствовал в тот момент, но точно не отпущение. Спустя какое-то время объявился Логан и о дальнейших событиях тебе известно. До того как приехала техника Миллер откопал дочь в груде обломков и сбежал с острова. Проект был закрыт, а от трехгодовалой улики нужно было избавиться. Видимо свежая рана жены не позволила ему утопить дочь. Поэтому он отдал мутанта её брату, на тот момент одинокому начинающему бизнесмену. Мои зрачки расширились, брови приподнялись. Я ловила каждую его фразу. — Сказал, что сестра погибла в авто аварии, а сам не может обеспечивать дочь. В глазах побелело, а сердце замедлило свой ритм до одного удара в минуту. Я открыла рот, а губы искривились в ужасной дрожи. Кое-как я пыталась связать слова. — Бизнесмена звали… Дениэл Кэмпбелл. А дочь… — голос сорвался и я не могла выдавить ни звука из-за нахлынувшей паники. — Ей дали новое имя… Джед Уинстон. Сердце остановилось, а белизна окончательно поглотила моё зрение. Глаза намокли и налились кровью. Всё тело одолевала дрожь, которую я не могла унять. Виктор подвинул ко мне заказ. Я опустила взгляд, медленно взяла стакан так, что вода в нём пошла рябью и поднесла к губам, пытаясь сделать глоток. Вода в рот не попала и я безнадежно поставила сосуд обратно. Сглотнула подступающий к горлу ком и подняла на мутанта глаза, полные негодования, обиды и ярости. — С чего, черт возьми, мне тебе верить? — У тебя на правом бедре круглая вмятина, шрам от регулярных инъекций. — Он чуть наклонил голову, наблюдая за моей реакцией. — И если мы с тобой не трахались, с чего мне это знать? Чёрт! Последняя надежда, что всё это дерьмо как-нибудь обойдет меня стороной, угасла. Опустила голову снова пытаясь поверить в его околесицу. — Миллер тоже ничего о тебе не знал до того, как… — он намеренно сделал паузу, чтобы я продолжила. — До того, как… схватил нас с Логаном и… осуществил кровосмешение… Тогда Дэн в нём… кого-то узнал. Я выдавливала из себя слова, пытаясь сложить все пазлы. — И Итан тоже… Кровь медленно закипала в организме. Я чувствовала нарастающее движение в ногтях. Десна щекотала от возбуждающихся клыков. Он знал, кто я и всё равно продолжал держать в клетке, как какое-то грязное животное! Он смотрел на меня уже не на как потенциальный мешок с органами, который должен принести ему мировое господство, а как на свою дочь! И всё равно продолжил эксперимент!!! Осознание этого длилось слишком долго, слишком долго, чтобы успеть отреагировать. Мой просветитель не стал ждать ответа. — Мне конечно хочется посмотреть, как это откровение нисходит на тебя, но меня клиент заждался... Не скучай. Я взглянула в это насмешливое лицо и представила, что бы я с ним сделала: выколола бы эти мерзкие глазенки и опустила бы в свой стакан! Заставила бы его это выпить, а потом расквасила бы его надменную рожу о пурпурный пуфик! Он поднял свою самоуверенную физиономию, оставил на столе тридцатник и подняв ворот направился к выходу, оставляя моё жалкое существо самостоятельно справляться с нахлынувшими эмоциями. Я сопроводила его слезливым недоумевающим взглядом. Попыталась повернуть голову, но мышцы были настолько напряжены, что я даже не смогла вернуться в изначальное положение. Мой взгляд ни на чём не мог остановиться. Я поднесла дрожащую руку ко рту, пытаясь остановить дрожание губ. Моё полуобморочное состояние не могло остаться без внимания. — Простите, Мисс. — Нагнулась ко мне какая-то белокурая официантка. — У вас всё в порядке? Я медленно подняла на неё опухшие от подступающих слёз глаза и прохрипела нечеловеческим голосом: «Во-о-он!» Она настолько смутилась, что посчитала лучшим последовать моему требованию, чем вызывать скорую психически неуравновешенному подростку, одним только взглядом грозящего нанести кафе её боссу невообразимые убытки, которые будут вычтены из её зарплаты. Я попыталась кое-как унять свои порывы и встать на дрожащие колени. Снова свалилась на диван. Ещё попытка. Я уперлась руками в стол и в спинку мебели, шатаясь и переваливаясь смогла выйти из злополучного стола. Направилась к выходу на ватных ногах, не переставая опираться на столики посетителей. Моё лицо, помимо насыщенного микса не самых приятных эмоций, выражало абсолютную безысходность. Такая ирония… ещё пару минут назад я очень хотела знать правду, а сейчас готова многое отдать, лишь бы её забыть.***
На самом деле я и не такой уж и кровожадный убийца. Мои действия не беспочвенны. И чаще всего главным удобрением был гнев. Я правда пыталась справиться с ним обычными людскими способами. Принимала ванну, заедала стресс, пила. Разве только не курила и не кололась. Моё состояние не улучшалось. Вот и сейчас я стояла с ножом в руке на кридовской кухне и пыталась нормально приготовить курицу. Хоть я и смотрела на сырое филе, но взгляд мой проходил куда-то сквозь. Под холодной водой я сдирала лишний жир. Из головы, да и из сердца не мог выйти тот диалог. Перед глазами пробегали последние встречи с Миллером. Теперь я пыталась пересмотреть эти моменты под другим углом, глазами, как бы мерзко это не звучало, биологического отца. И мне многое открылось. Например, его мотивы и возможные дальнейшие планы. Следующим кадром было его лицо. Худая, вытянутая, мерзкая рожа. Кожа под действием лезвия резко соскочила. Я вспомнила его лицо в лаборатории, когда он понял кем я прихожу ему, и когда он с этим знанием продолжал меня истязать. От того как сильно я пыталась содрать приросшую кожу на руках взбучились вены. Я бросила очередную грудку на сковороду. Он готов был убить Дэна! Он приставил к нему пистолет! Чертову пушку! Бешено трясущаяся курица разорвалась на две части. Мой взгляд наконец приобрёл эмоции. Я импульсивно сжала нож мёртвой хваткой. Он уничтожил меня! Он уничтожил нас! В следующую секунду всё, что находилось на столешнице, полетело вниз. Я повернулась, опрокинула стул. Смела всё со стола, включая «Brugal». Бутылка вдребезги разбилась, а ром вытек на пол. Без крови! Никакой крови! По моим венам текла одна лишь лава, а остальные эмоции кроме ярости были стерты из моего существа. Я со всей силы вонзила лезвие в доску, сопровождая звериной истерикой. Потом ещё и ещё, пока не раскололась надвое. Развернувшись, я было хотела подойти к окну, чтобы вырвать эти давно раздражающие решетки, но вдруг почувствовала пустое пространство под линолеумом. Я опустилась и вонзила в пол нож. Лезвие свободно прошло сквозь ПВХ. Я отбросила его в сторону и беспощадно начала рвать тонкий материал. Я вжилась в роль и мне было плевать, что там, я наслаждалась самим процессом. Спустя пару секунд я остановилась, выплеснул уже весь свой гнев. Взгляд зацепился за глянцевый и матовый металл. Я просунула руку в образовавшееся отверстие и достала две винтовки М16 пятого калибра, три пистолета FNP-45, два доисторических Wildey Moore двадцать второго калибра и новейший Remington RP сорок пятого калибра. Последний мне приглянулся больше всего. Заглянув в тайник, я взяла первый попавшийся магазин и уверенно покрутила его между пальцев.***
В то время как повернулась дверная ручка и раздался привычный скрип двери с несмазанными петелями, я сидела по-турецки на полу, облокотившись рукой на часть того самого офисного дивана. Я уставила полный пустоты взгляд в одну точку и, просунув указательный палец в спусковую скобу, крутила тот новенький ремингтон, а магазин лежал на полу прямо передо мной. Дверь закрылась, а замок щелкнул с внутренней стороны. Виктор развернулся и дальше не двинулся с места. Его губы искривились в чёрной ярости. Всё его внимание приковала перевёрнутая вверх дном студия. Медленно перевёл взгляд на мою сгорбленную спину и только подумал о том, чтобы сказать, что его совершенно не волнует причина этого беспорядка, как увидел дыру в своём полу и хаотично разбросанные стволы с патронами. Он, осторожно переступая с ноги на ногу, двинулся на меня. «Ты знала, что приклад можно превратить в деревянную кобуру пистолета Стечкина, чтобы стрелять короткими очередями?» — сказал было он так безмятежно, но каждая мышца его тела была напряжена. Виктор, заметив пропажу, не отрывал глаз от пола, надеясь найти оружие где угодно, только не в моих руках. Я сомкнула челюсти, а на скулах появились желваки. Лучше бы он молчал, а не обращался со мной, как с бомбой замедленного действия. «Джед, где пистолет?» — выпалил он, поняв, что он у меня в руках. И что значит эта его «Джед»? Он в жизни не называл меня по имени. Грязный лицемер! Всё, что я несколько часов пыталась заглушить, снова закипело и было готово вырваться наружу в любой момент. Я всё слушала скрипучий линолеум под его ботинками и считала, сколько ему до меня осталось шагов. Вдруг он остановился, нагнулся через столик и заглянул в моё бесчувственное лицо. Это было последней каплей. «Джед … » — я мгновенно обернулась и всадила три пули прямо ему в грудь. Выстрелы оказались оглушительными. Качнулось его тело, и мужчина с громким хлопком рухнул на пол. Я нависла над ним. Пробежалась по лицу изучающим взглядом. Присела и вложила ему в руку успевший мне полюбиться сорок пятый калибр. Вытащила из его кармана сто баксов. Войдя в коридор, взяла строительную изоленту и катушку с металлической проволокой. Обернувшись, я кинула быстрый взгляд на тело хозяина квартиры, взяла с вешалки его пальто и вышла, оставив дверь открытой. Всё, что терпеть не может Виктор — последствия урагана в его холостятском логове, украденные деньги и одежда и наконец распахнутая дверь, которая так и кричала — заходи, кто хочешь, бери, что хочешь! А быть обкраденным для Виктора было всё равно, что удар под дых. Моя политика — херово мне, херово всем. В этот раз я решила более радикально избавиться от эмоций и направилась туда, где всё началось.