Обречённые любить

Разгневанный Яхья-эфенди отправился в Топкапы, но Султан отказался его принимать. Стража со скандалом выставила шейха-уль-ислама за ворота дворца. — Правильно ли я поступил, что не поговорил с ним, Силахтар? — А о чем вам говорить? В том, что случилось с Азизе вина только её отца. — А что мне делать с девушкой? Она вчера пыталась вены резать. — ситуация все больше и больше нервировала Падишаха. — Отошлите обратно отцу как бракованную. — Как это? — Пусть лекарь напишет, что она не была невинна, когда попала во дворец и потому не может быть вашей женой. — Может мне лучше все-таки на ней жениться? — Повелитель, ради Аллаха, если вы будете жениться на каждой красивой девушке в угоду каждому улему, что тогда будет? Вечером Яхья-эфенди нашел дочь на пороге своего дома. Напуганная до смерти, бледная как мел девочка держала в трясущихся руках небольшой свиток. «Уважаемый Яхья-эфенди, возвращаю тебе дочь. К сожалению, я забираю свое обещание жениться на ней. Лекари не смогли засвидетельствовать её чистоту — одно из обязательных условий для никяха. Султан Ибрагим Хан». Глаза всегда спокойного и смиренного шейха налились кровью от нанесенного оскорбления. — Отец! Это все не правда. Не верьте! Повелитель две ночи подряд звал меня в свои покои. Я не хотела этого! Пыталась бежать, сопротивляться, но не вышло. — девушка протянула к родителю свои забинтованные руки. — Ты что, хотела себя убить? — она кивнула. — А что мне теперь делать, опозоренной? — Не смей, Азизе! Все пройдет! Позже я выдам тебя за достойного человека, который никогда и не вспомнит о твоей беде. А этот шайтан заплатит за всё, клянусь Аллахом! — Что происходит, Юсуф? Во дворце все шепчутся, что дни Ибрагима на троне сочтены. — Это так. Он обесчестил дочь шейха-уль-ислама. Яхья-эфенди завтра рано утром собирает в Айя-Софии улемов, глав янычар и сипах. Члены Совета Дивана тоже приглашены. — Надо что-то делать! Если Ибрагима свергнут, посадят на трон Османа! — Турхан запаниковала. — Да, боюсь, что так и будет. И тогда к власти придет Силахтар, который постарается уничтожить в первую очередь Мехмеда и нас с тобой. — Атике! Нужно все ей рассказать! Пусть заберет своего сына! — А если она не поверит или примет сторону Силахтара? Тогда у нас останется только один выход. — Видит Аллах, я этого не хочу! — Иногда, чтобы спастись самому, нужно принести в жертву других, сестренка. Гевхерхан и Хасан сидели обнявшись у окна и смотрели на полную луну, не подозревая о тех событиях, которые разворачивались в Стамбуле. — Если бы можно было провести так всю жизнь, я бы не задумываясь, согласилась. Вот только очень по детям скучаю. Что они скажут, когда узнают, что я вышла замуж за другого мужчину? И Баязид, и Сафие очень привязаны к своему отцу. — Возможно, сначала нам придется несладко. Но потом все наладится, они свыкнутся с этой мыслью и примут меня, я уверен. Гораздо больше я боюсь реакции Кесем Султан. Отец так любит её, что ему сложно будет принять нашу сторону. — Валиде тоже очень любит Кеманкеша. Надеюсь, они снова не разругаются из-за нас. — Их ссоры не длятся долго, какими бы сильными не были. Но если что, у нас есть секретное средство примирения — Ягмур и Нефес. — оба рассмеялись. — Как думаешь, мы сможем помочь нашей маленькой сестре? — Не знаю, но нужно хотя бы попытаться. Послезавтра я поеду в Соанлы, а ты будешь ждать меня здесь. Если все хорошо, через три дня я вернусь. — Ну уж нет, я с тобой! — Гевхерхан, ты слышала, что там могут быть разбойники? Дорога тяжелая, может придется ночевать под открытым небом. Я не могу так тобой рисковать! — Ты помнишь, чья я дочь? Упрямства мне не занимать. Я решила, что поеду. И поеду! Рано утром Юсуф прискакал к дому Атике Султан. Дождавшись, когда Силахтар уедет, он попросил охранников передать записку для Султанши, а сам поспешил в Айя-Софию, где должна была решиться судьба Империи. Улемы, военные и государственные мужи стягивались в огромному зданию ранней византийской базилики, позже превращенной в мечеть. До строительства Ватикана в Риме Храм Святой Софии был самым крупным в христианском мире, поэтому Мехмед Фаттих чувствовал особую гордость и торжество, пристраивая к нему минареты. Золотая византийская мозаика с образами святых и Христа-Пантократора времен императора Юстиниана была нещадно погребена под толстым слоем штукатурки, а место алтарей заняли михраб и минбар. Среди собравшихся были многие Визири и Паши, в том числе Силахтар, Халиль и Юсуф. Первым слово взял Яхья-эфенди. — Наш Повелитель, Султан Ибргагим Хан потерял рассудок, стал жертвой шайтана, иначе как объяснить, что он отрекся от всех наших законов, закрепленных священных Кораном? Он похищает, насилует и убивает девушек, среди которых есть и свободные мусульманки. По сему я утверждаю, что он неверный и не может управлять Империей! — мужчины одобрительно загудели. — Давайте спросим у него и за пустую казну! Как всего за несколько месяцев процветающее государство растеряло всё, что имело! — громко крикнул Силахтар, еще сильнее распаляя собравшихся. Давайте издадим фетву и заставим его отчитаться за каждую золотую монету, что он потратил на то, чтобы усыпать ими путь очередной своей Хасеки! — Нам не нужен такой Падишах! Если он не в состоянии управлять Империей, пусть складывает с себя полномочия! — кто-то закричал. — Шехзаде Османа на трон! — Прочь безумца! Крики и споры продолжались довольно долго, но все были единодушны во мнении, что Падишах должен дать ответ за свои действия и бездействия. В итоге Яхья подписал фетву, обязывающую Падишаха выйти к своим подданным в субботу в главном дворе Топкапы. — А кто вручит её Султану? — раздался разумный вопрос. — Давайте изберем своего Великого Визиря и направим его в султанские покои! — Верно, давайте! — Пусть Силахтар Паша идет! — Силахтар Паша — Великий Визирь! — скандировали. — Решено! Закрепим это решение документально. Когда все случилось, Силахтар был как во сне. Наконец-то он получил то, чего больше всего желал всю свою жизнь — неограниченную власть. Настал его час! А дальше он только укрепит свое положение, посадив Османа на трон. Халиль рассказал Кеманкешу о происходящем вокруг Султана. — Мне кажется, это конец. — Бедная Султанша, если Повелителя убьют, это будет огромным ударом для неё. — Сделать уже ничего нельзя, все в руках Аллаха. Послушай, в субботу все силы будут стянуты в Топкапы, это самое лучшее время, чтобы осуществить наш план и вытащить Кесем Султан из крепости, воспользовавшись смутой. Человек, которого мы нашли, поможет нам, нужно только договориться. — Значит в субботу. Атике приехала в Старый дворец, прочитав странную записку Турхан. — Что это значит? Что такого срочного ты должна мне рассказать о моей дочери? — раздраженно спросила, увидев бывшую Хасеки своего брата. — Султанша, вы можете мне не поверить, ваше право. Но подозреваю, что ваша дочь Айлин вам вовсе не дочь. — Что ты такое мелешь? Совсем с ума сошла? Как тебе такое в голову взбрело? — Вы и Айше ведь родили детей в один день, так? — Верно. Но это не повод выдумывать всякие небылицы. — Вы помните тот момент, когда Айлин родилась? Сразу увидели её? — Нет, я почувствовала себя неважно и ненадолго отключилась. Да и повитухи мыли ребенка в этот момент. — Осман болен астмой, как и Силахтар Паша. Это врожденное наследственное заболевание, которое скорее всего привело к смерти во младенчестве всех ваших детей. Они задохнулись, как и братья вашего мужа. Ему просто повезло немного больше. — Откуда ты это знаешь? — закричала Атике, сердце бешено застучало от страшной правды, которую она не хотела осознавать. — Он сам мне рассказывал, когда я жила в вашем доме. А потом я узнала диагноз шехзаде Османа, сопоставила факты и все поняла. Ребенок ведь даже похож на своего отца! — Нет, этого не может быть! Я не верю! — Тогда спросите у Айше! — Спрошу! И если ты врешь, сама лично задушу тебя! Не зря мой брат запер тебя здесь! Ты лгунья, изменщица! — Мне нечего стыдиться в отличие от вашего мужа, который изнасиловал меня прямо во дворце, ничего не боясь!