Белые ночи

      – Всё ещё стесняешься? – невольно Момо посмеялась над тем, как уже некоторое время после возвращения из оранжереи Шото лежал на кровати рядом с ней и старался спрятаться куда-то в подушки. Стражники и поздней ночью находятся на своих постах, но благодаря темноте ночи красные глаза вампира удалось скрыть. А сейчас было забавно наблюдать, как он смущался собственной невесты. – Я тоже часто плакала раньше.       Тодороки выглянул с говорящим взглядом, словно сейчас что-то поменялось.       – Знаю, что ты думаешь, такой меня сделало время. Но сейчас я решила, что более не буду вот так показывать свою слабость кому-то. Всё же дальше моё место рядом с тобой, – после сказанного сердце затрепетало. Момо замолчала в надежде, что последние слова прозвучали уверенно. – Тебе можно… видеть меня такой… – пробубнила она и отвернулась, но чёрные локоны не смогли скрыть румяна.       – Можно, значит, – прошептал Шото, протягивая руку к Момо и натянув пряди к себе. – Тогда и тебе, – губы нежно коснулись волос.       – А я вот в детстве хотела целую библиотеку!.. – резко заявила Момо, чтобы успокоить неугомонное сердцебиение. – Настоящую коллекцию… а в монастыре разрешались одни церковные книжки. И знаешь что? – она посмотрела на него игривым взглядом. – Ну же! Спроси, о чём я!       – О чём ты? – пусть Шото и вымолвил это, но по лицу было и так понятно, что он совершенно не понял, что и зачем.       – Я как-то украла роман в городской библиотеке… – наступила тишина. – Я не хотела красть! Но сам понимаешь или же нет, что время мне дали до ужаса мало на целые четыреста страниц, а единственное, чем я располагалась, это тридцать минут после молитв. И то не каждый день. А в итоге я так и не отдала эту книгу… До сих пор кошмарно стыдно, – Момо провела ладонью по лицу, убирая выступающие локоны. – Теперь и ты знаешь историю, которой я стыжусь. Так вот…       – Момо, – перебил Тодороки. Что он позволял себе в редчайших случаях.       – Что такое? Время позднее… а я заболталась.       – А какими были твои родители?       – Родители? – она опустила глаза в затишье. Тут Шото очухался, поняв, какую глупость задал. Разговоры о матери были для него колом в самое сердце, а задать такой вопрос человеку, пережившему то же самое – непростительная грубость. Он сам знал, как такие вопросы достают наружу то, что не хочешь видеть даже в кошмарах.       – Момо, можешь не говорить. Прости...       – Да нет, просто погрузилась в воспоминания. Сам забыл, что уже поведал мне про своих? – улыбка смягчилась, а голос затих. – Даже обидно стало, что вот так всё получилось. Помню, что они души во мне не чаяли и вокруг не было ничего, что бы их занимало более, чем я. Дочь для них была всем. Когда болела, то мама и шагу не делала от моей кровати, а папа навещал, даже будучи полностью погруженным в работу. Ох, я ведь после их смерти до конца так и не поняла, что больше не увижу. Думала, уехали куда-то. Будь они живы, то наверняка жила бы я обычной жизнью избалованной дочурки, – её грудь поднялась от тяжёлого вздоха. – Но ведь я бы встретила тебя с шансами один к тысяче или меньше.       – Нашла бы себе обычного человека. Не такая уж и плохая перспектива, – спокойно объявил Шото, но почему-то Момо показалось, что он отшутился.       – Ну тебя. Ещё вспомни бывший уговор, где ты хотел меня бросить через какое-то время.       – Сказал же, что больше не отпущу, – Тодороки нахмурил брови. – Я твой, – уверенно сказал он, не вдаваясь в подробности этого выражения.       – Ты вампир или оборотень?..       Словно волчок.       – Вампир, конечно.       – Ха-ха, какой ещё ответ я ждала?       Тодороки промолчал и через миг прижал Момо к себе.       – Шото, что-то не так? У тебя руки холодные.       – Через день приезжает отец.       Новость, как гром в день, совершенно спокойный и тихий. Разгромила покой и заполнила собой всё.       – Так скоро… – Момо прикрыла глаза и попыталась представить, как может выглядеть этот вампир. Она пыталась сделать это и ранее, но скорая встреча возобновляла мысли. Старший господин Тодороки не Шото. А настоящих вампиров Момо видела однажды на балу, которых её ещё кавалер пытался отгородить. Но самым сложным была желаемая вежливость с тем, кто разрушил несколько жизней своей жестокостью. – Ты не боишься?       – Боюсь? – Шото взглотнул. – Да. Но сейчас у меня есть друзья. Я не один.       – Верно, – душа радовалось от того, что он всё же смог осознать важность близких людей, которые находились рядом долгое время. Дольше неё.       – И ты, – Тодороки сильнее вжался в бледное тело Момо.       – Пора спать, – улыбнулась она, протягиваясь к светильнику. Всё же Шото нужен был большой отдых, раз он отрубился тут же, только сказав одну фразу. Момо развернулась к нему и прильнула в объятия. – Спокойной ночи.       Я рядом.

***

      Ранним утром, прогуливаясь по холлу, Момо обнаружила настоящие хаос и гомон. Служанки перебегали из одной комнаты в другую, что-то переставляли или убирали с глаз долой. По всей видимости, это были именно те, кто застал старшего господина Тодороки, как предполагала Момо.       – Кендо, а костюмы из ателье уже доставили? – Момо взглянула за спину, где и находилась её помощница.       – Да. Посыльный дожидался ответа довольно долго из-за всей этой шумихи, но наряды уже унесли в гардероб для завтрашнего дня.       – Вот оно как, – вздохнув, Момо уселась на ближайшее сиденье. Взгляд занял появившийся сэр Бакуго, который не первый день следил за подготовкой к приезду отца нынешнего господина.       – Доброе утро, монашка, – резко сказал он и тут же отвернулся к горничным, что-то бубня.       – Я тоже рада вас видеть, сэр Бакуго.       – Кислая клякса какая-то, а не хозяйка поместья, – фыркнул Кацуки.       – Барон… Сейчас же извинитесь перед госпожой! Пусть господин и позволил вам обращаться к госпоже Момо без особых формальностей, но грубость тут явно лишняя! Вы слишком фривольны для своего места.       – Слушай, летающая корова. Я тебя терплю только из-за монашки, – он вцепился в шейный платок Кендо. – Хоть видеть стал реже с тех пор, как ты в горничные рядиться начала. Зануды мне здесь не…       Чья-то рука оттолкнула оборотня в сторону с такой силой, что кожа покраснела.       – Прекратить! – воскликнула Момо. Все тут же умолкли в помещении и уставились на разборку. – Идёт подготовка к такому трепетному событию, все работают до ночи, волнуются, а что вы здесь устроили? Я вас спрашиваю, месье Бакуго. Вы совершенно не осознаёте, что делаете этим бунтом? И то ваше поведение я могу простить, но не смейте переходить дорогу своим же людям, – Момо взмахнула локтем, перекрывая Кендо рукавом.       – Пф, красноречиво. Только дело в том, что ты даже пальцем не повела ради этого "трепетного события", а вместо этого отвлекаешь Тодороки от работы. Вот чьё поведение можно назвать гнилым.       – Сэр Бакуго!       Кендо почти рычала на него и была лишь в двух шагах, чтобы подойти к нему вплотную, как Момо воскликнула без капельки страха или растерянности:       – Вы правы. Тут я соглашусь, – спокойно произнесла она. Кацуки остолбенел, но всё же почувствовал величие над ситуацией. – Всё дело в том, что я не взялась за работу.       От этих слов уверенность барона рухнула стеной.       – Кендо, сейчас же напиши в дом семьи Бакуго с просьбой о выезде мистера Киришимы и ещё хотя бы одного человека от лица сэра Бакуго. А всем присутствующим за работу!       – Да, госпожа! – радостно приняла приказ Кендо и, посмотрев с презрением на Кацуки, покинула комнату. Остальные продолжили заниматься делами, а Момо собралась уходить.       – Думаешь, Тодороки тебе это так просто оставит?       – Сэр Бакуго, – она остановилась, – но ведь я тоже Моё Превосходительство. Не забывайте об этом.       – Войну в этот раз начал не я, – с зажатыми зубами проскрипел Кацуки.       – Я не желаю войн. Что такого в том, что хозяйка взялась за работу?       – В том, что эта хозяйка ты!       – А-ха-ха, полно вам, сэр Бакуго! Перестаньте! Вы же знаете, что мистера Киришиму я вызываю не из вредности, а чтобы помочь вам и вашей семье. А наши перепалки как-нибудь подождут, – Момо невинно улыбнулась и протянула руку.       – Ха-ха, так и быть, тут я соглашусь. Но после отъезда старшего господина, чтобы ноги его в доме не было. Всё равно не признаю, – Кацуки пожал протянутую руку.       – Что с вас взять. Разве что бубнёж и говорные фразочки.       – Да я прекрасен. Что бы ты ещё понимала, монашка, – обидчиво отшутился он, и они мирно закончили диалог.       В вечернее время пришло срочное письмо прямо из дома Бакуго. Момо сидела в комнате за прочтением документов, чтобы хоть как-то сбавить нагрузку на Шото.       – Госпожа, уже пришёл ответ! – в спальню влетела Кендо и тут же превратилась в человека. Но на ней не было обычной для Момо служебной одежды. Упругие прочные штаны, состоящие из несколько слоёв, и чёрная рубашка с изящным воротником с печатью в форме драгоценного камня.       – Спасибо, – Момо быстро развернула конверт и вздохнула с облегчением. В нём говорилось:       "

Эйджиро Киришима, декабрь.

      Здравствуйте, миссис Тодороки! Служу верой в то, что вас можно именовать именно таким образом, а никак иначе. Рад вас обрадовать по поводу вашей удивительной для меня просьбы. У меня нет представлений, каким же образом вы сумели уговорить своего жениха, но имею к вам искреннее уважение и признательность! Господин и госпожа уже наилучшего о вас мнения, поэтому мы были бы очень счастливы, прибудь вы вместе с Его Превосходительство в наше имение в летнее время года. Именно тогда сад госпожи прекрасен, как никогда! К слову о прибытии: вы требовали о том, чтобы я приехал как можно раньше. Это я смогу исполнить! Я с моим дражайшим другом будем у вас ещё до восхода солнца. Его я представлю вам позднее, будьте так любезны подождать. Надеюсь, на данный момент вы прибываете в добром здравии, и желаю всего самого наилучшего.

Ваш т.д. и т.п."

      – Что же там госпожа? – Кендо уставилась в письмо, но так и не осмелилась его прочесть.       – Хорошие новости, – вздохнула Момо. – Честно, и не думала, что они явятся так скоро. Верно мистер Киришима ждал этого, как рокового часа.       – Но когда же они приедут? Хоть я и подготовила комнату для гостей, но пока что господин ещё не осведомлён об этом.       – Это обязательно. А наши помощники будут завтра до рассвета, – она отложила бумагу на столик и взяла чашку с чаем, который не так давно пил сэр Бакуго. На самом же деле Момо волновалась сильнее всех от того, что скрывает всё это от него.       – До рассвета?! Да... Да! Поняла вас! Помощь нужна совсем в кратчайшие сроки, ведь старый господин приедет после обеда.       – Неужели Берри Хит находится так близко от Вустера?       – Около часа на лошади и полутора в карете, госпожа. Правда зимой это время может довольно сильно увеличиться. Зависит от погоды.       – Ой, Кендо, хочется кое-что тебе сказать, – Момо услышала дальние шаги в коридоре. Это мог быть лишь один обитатель этого места.       – Да, госпожа?       – Твоя одежда очень красивая, – после этих слов появился Шото, полностью выжатый из-за работы.       – Г-госп... Спа... – её лицо раскраснелось, и она эмоционально начала смотреть по сторонам, поглядывая на Шото, то на Момо. – Приветствую вас, господин! И огромное спасибо за комплимент! Я вовек не забуду такой доброты.       – Кендо, не нужно так... – но след девушки уже простыл.       – Ты сегодня не перенапрягалась? – Тодороки тяжело сел на кровать.       – Это я должна спрашивать у тебя, – Момо села рядышком, и Шото тут же положил голову на колени. – Даже волосы перемешались между собой. Наверное, твои слуги каждое утро начинают с успокоительным.       – В детстве они были ещё пышнее, – он зевнул и слегла приобнял Момо за талию.       – Хотела бы я увидеть тебя в том возрасте, – она провела рукой по его волосам, аккуратно приглаживая.       – Они есть в семейном архиве. Нужно лишь поискать. Есть ещё портреты, но их убрали на чердак, а некоторые просто сожгли.       – Эм, Шото... – неловко начала Момо. – Знаю, что сейчас от меня дождёшься малой помощи, но разреши мне найти её тебе. Я...       Тодороки замер на долю секунды. Но тело тут же дёрнулось и подскочило. Он схватил Момо за руку и повалил на простыни, всё ещё придерживая за запястье.       – Не смей даже проговорить о том поганце.       – Отпусти, – твёрдо сказала Момо в его ледяные глаза, но те даже не шевельнулись. – Что ты собираешься сделать? Запретить мне? Выпить столько крови, чтобы я потеряла сознания на дня два?       – Момо... Я не хочу об этом говорить, но его в доме не будет.       – Что случится? – она стояла на своём.       – Что угодно! Возможно, ты привыкла, что здесь к тебе все ласковы, но остальные не такие. "Тёмный свет" тебе не бальная площадка, где ты будешь вечно под моей защи...       Раздался глухой звук. На щеке вампира выступил след от ладони.       – Всё сказал? – Момо потрясла руку. – Всё-таки я всё та же в твоих глазах, да? Слабая, немощная монашка. – грудь тяжко наполнилось воздухом, и из рта выдался вздох. – Я не хрустальная ваза, Шото. – но Тодороки молчал. Момо не могла даже разглядеть эмоций, которые скрывала чёлка. – Прости. Я завишу от тебя, но позволь и мне побыть опорой, – она прижала Шото к себе.       – Я нашёл тебя хрустальной... – раздался хриплый голос. – Как мне так быстро принять всё?..       – Не нужно больше оберегать меня.       – Как? Что тогда я буду делать для тебя?! Что я ещё могу для тебя значить?! – он вырвался из объятий, панически перебирая руки. Пальцы вцепились в волосы, и Тодороки утих.       – Когда я говорю, чтобы ты был рядом, это означает, чтобы мы были вместе, а вовсе не охранять меня. Ты значишь для меня многое. Сам ведь это знал.       – И как я упустил всё это? – Шото протянул руку к Момо и провёл по лицу. – Как сложно понимать кого-то.       – Не тебе одному, – посмеялась она, – так что давай пытаться вместе. Рядом.       – Порой... – начал он. – Порой хочется спрятать тебя куда-нибудь, откуда тебе не удастся сбежать. Но потом я вспоминаю, что это невозможно. Ты уже не та девушка, молящая меня о смерти.       – Разочарован?       – Восхищён. Но мы никогда не были рядом. А когда ты начала обучаться, я всерьёз ощутил это. Настолько ты далеко сбежала от меня. И даже если спрячу, ты сбежишь.       – Шото, когда это ты начал говорить такими домыслами?       – Сбегай... – в этот момент тело вампира вздрогнуло, но затем выпрямилось. Шото посмотрел на Момо совершенно спокойно. – Я последую за тобой.       – Лучше бы чертей встретила, чем тебя! – Момо кинулась в его объятия и вжалась в плечо. – Твердолобый.       – Черти или я? – запнулся он.       – Пустошный ты!       Время никогда не останавливается. Ты можешь сделать видимость, но после этого сердцу будет ещё больнее от осознания, насколько далеко оно ушло в этот раз. Что бы ни происходило – вода утекает сквозь пальцы, оставляя после себя упоминания в виде маленьких капель, которые теряются через года. А иногда остаются с нами вечно. Шото не мог уловить ничего, но время всегда оставляло шрамы. Прорезало руки ребёнка, со всей силой пытавшегося удержать то, что имел. Он никогда не понимал время. Всегда страшно получать что-то, что будет больнее всего не успеть поймать и упрятать. У него никогда этого не получалось. Возможно, сейчас пришёл час, следовать за ним, а не пытаться поймать. Его не догнать, но противостоять ему ещё глупее. Рука уже тянет куда-то вперёд. У неё есть цель, смелость идти. Почему она не старается поймать волны? Просто бежит в бесконечно пожирающие толщи солёной ледяной воды.       Странная девушка... но становится как-то легче. Всегда ли здесь было так тихо?

***

      – Эйджиро, ты собрался? Слуги доложили, что карета собрана.       – Естественно! Это письмо было для меня всем! Весь мир померк от того, что я никак не мог присмотреть за юным господином! Но теперь-то! Миссис Тодороки - удивительная и великодушная женщина, поэтому только посмей сделать что-то не так! Вся наша семья должна выплатить ей необъятный долг.       – Ты такой эмоциональный.       – Как может быть иначе? И советую тебе вести себя подобающе. Пусть тебе никогда и не приходилось встречать юного господина, но он всё же также часть этого дома и твой начальник!       – Хорошо бы встретить того, кто покинул это место много лет тому назад...       – Не дай Бог, тебя ещё услышат горничные! – Киришима пригрозил тому пальцем. – Тут же вылетишь.       – Хорошо-хорошо. Но нас там уже кучер заждался.       – Верно! Готов к новой работёнке, ТецуТецу?       – Уже давненько! – развеселился парень.