Возможность

На следующий день Акутагава проснулся, как обычно, и взял телефон, чтобы проверить, не ответил ли Ацуши. К своему ужасу, подросток увидел только сообщение от Босса, отправленное ещё вчера вечером, но оставшееся незамеченным. Он прочитал написанное несколько раз, глянул на часы и вскочил с постели. «Чёрт!» — юноша быстро надел первое, что попалось под руку, и вылетел из квартиры уже через пару минут. В сообщении говорилось, что у него тренировка сегодня в шесть часов утра с Дазаем. Часы показывали половину седьмого. Через десять минут он уже забегал в здание Портовой Мафии, хотя обычно дорога занимала не меньше двадцати. Сбежав вниз по лестнице в подвал, Акутагава открыл дверь в тренировочный зал и остановился, чтобы отдышаться. — Дазай-сан, — Дазай сидел на одном из деревянных ящиков, скрестив ноги, и был занят своим телефоном. Он даже не поднял глаза, когда подросток зашёл в комнату, тяжело дыша, — простите. — Привет, Акутагава-кун. Я уже заждался, — он спрыгнул на пол и убрал телефон в карман пальто. — Ты считаешь нормальным заставлять своего учителя ждать… — Дазай глянул на часы на стене, — сорок минут? Дазай не показывал, что злится: на его лице, как и в голосе, не было никаких эмоций, но Акутагава понимал, что он в ярости. По спине пробежал холодок. — Н-нет, простите, просто… — Акутагава запнулся, не уверенный, стоит ли начинать оправдываться. Это всегда только злило Дазая ещё больше. — Ну? Что «просто»? — Я увидел сообщение Босса только сегодня утром… — он не решался посмотреть на своего наставника. — Хочешь сказать, Мори-сан виноват в том, что ты опоздал? — Н-нет, конечно нет! Я приношу свои извинения, Дазай-сан, этого больше не повторится, — парень низко поклонился. Дазай помолчал пару секунд, как будто размышляя. — Конечно, не повторится. Но мне не нужны твои извинения, Акутагава-кун, — краем глаза Акутагава заметил, что Дазай потянулся к внутреннему карману пальто. — Ты заставил меня потратить моё время впустую, а ты знаешь, как я это ненавижу. Не думаешь, что ты заслужил наказание? — он достал пистолет и с напускной задумчивостью крутил его в руках. Парень не решался подать голос, но почувствовал, что его ноги задрожали. — Ответь на вопрос, Акутагава-кун. — Д-да, — его челюсти были крепко сжаты, он приготовился использовать способность для защиты. — Я рад, что ты это понимаешь, — Дазай зарядил пистолет и направил его подростку в ногу. Парню удалось отпрыгнуть, прежде чем прозвучал первый выстрел, так что пуля его не задела, но в следующую секунду Дазай поднял пистолет выше и выстрелил ему в плечо. Сначала Акутагава даже не осознал, что произошло, но когда боль пронзила всю его руку, подросток схватился за рану и упал на колени. Пуля прошла навылет, оставив сквозную рану в руке, но хотя бы не задела кость. — Почему же ты не использовал свою способность? Ты ведь так любишь это делать, что даже пресса уже в курсе, что ты эспер, — Дазай не обращал никакого внимания на взгляд младшего мафиози, полный ненависти. Ему было всё равно. — Ты подвергаешь Портовую Мафию угрозе, Акутагава-кун. Он подошёл к парню, опустился перед ним на колено и схватил за подбородок, ногтями впиваясь в бледную кожу. Глаза Акутагавы были крепко зажмурены, и он скалился, как загнанный в угол зверь. Парня распирало от ненависти и боли, но он только ждал, что наставник сделает дальше. Дазай приставил пистолет к его виску. — Как же мне хочется тебя пристрелить, ты не представляешь, — его голос был едва громче шёпота, Дазай с огромным трудом подавил желание нажать на спусковой крючок и только наотмашь ударил подростка пистолетом по лицу. — Ты просто жалок. Если бы не Мори, я бы давно тебя убил. Он поднялся и отошёл назад, когда Акутагава упал на четвереньки и зашёлся кашлем. Кровь насквозь пропитала его рубашку и пальто и уже капала на пол, формируя целую лужу. Он был ещё бледнее, чем обычно, и всё его тело дрожало. Парень попытался подняться на ноги и призвал способность, отправив к Дазаю чёрные тканые лезвия, чтобы хоть как-то защититься. Конечно, это не сработало, старший сразу же обнулил Расёмон и пнул Акутагаву в живот. Парень снова упал и начал кашлять кровью, когда Дазай выстрелил в него ещё раз, попав чуть ниже рёбер. Юноша скрутился на полу, едва слышно подвывая: на то, чтобы кричать, не было сил. Он прижал рану с помощью способности, но кровотечение не останавливалось. Чёрные пряди липли к лицу, мокрому от слёз и пота, пока парень пытался подняться, но его руки дрожали слишком сильно, и он падал раз за разом. — Долго ты собираешься тут валяться? — Дазай наблюдал за попытками Акутагавы подняться пару минут, вернувшись на своё место на ящике в углу помещения. — Прямо как мусор, чем ты и являешься. Когда парень собирался ответить, дверь открылась. — Дазай, ты здесь? — в комнату зашёл рыжеволосый мафиози в шляпе. Увидев на полу подростка, истекающего кровью, он замер и широко раскрыл глаза. — Какого хрена? — он быстро подошёл к Акутагаве и опустился на одно колено, осматривая его раны. — У нас тренировка, Чуя, не мешай, — Дазай подошёл ближе и попытался оттолкнуть его. — Какая нахрен тренировка, ублюдок?! Ты же просто издеваешься над ним! — Чуя отмахнулся от Дазая, оторвал от своей рубашки полоску ткани и начал перевязывать Акутагаве плечо, чтобы остановить кровь. — Не тебе решать, как мне тренировать его. — Да ты посмотри на него, он едва в сознании! Он же ещё ребёнок, Дазай! — Чуя посмотрел на старшего мафиози широко раскрытыми глазами. — Ты правда думаешь, что так можешь чему-то его научить? — Мы в мафии, Чуя, если ты забыл. Я просто готовлю его к реальной жизни, — Дазай с отвращением смотрел на то, как Чуя перевязывал плечо подростку, пока тот тяжело дышал и продолжал извиваться на полу, не оставляя попыток подняться на ноги. — Да ты… просто больной, господи, — Чуя вытер выступивший на лбу пот. — Босс хочет тебя видеть, прямо сейчас. Дазай хмыкнул и направился к выходу, убрав пистолет обратно во внутренний карман. — Не жалей его, он это заслужил. — Заткнись! — когда Чуя ответил, Дазай уже вышел из зала, хлопнув дверью. Он осмотрел подростка, всё ещё лежащего на полу: его трясло; из уголка рта стекала кровь, оставляя дорожку до подбородка; импровизированный жгут на руке совсем не помогал. Лицо мальчика было белым, как снег, а глаза едва открыты. — Эй, эй, не отключайся, — Чуя пощёлкал пальцами у него перед лицом. — Ты можешь идти? Акутагава слабо помотал головой. Он уже перестал пытаться встать на ноги, тело становилось только слабее. Он изо всех сил старался остаться в сознании, но не знал, насколько ещё его хватит. Чуя активировал собственную способность, чтобы сделать подростка легче, и помог ему подняться на ноги. Это было странно: Акутагава почувствовал, как его тело внезапно потеряло вес, и только благодаря этому смог устоять на ногах. — Тебе нужно в медпункт, и лучше не сопротивляйся, — Чуя положил его нетронутую руку себе на плечи и аккуратно поддерживал за талию. Акутагава, на самом деле, и не думал сопротивляться — это был один из тех редких случаев, когда он понимал, что ему нужна помощь, и был готов её принять. — Сколько раз он в тебя стрелял? Парень попытался ответить, но закашлялся, согнувшись пополам. Чуя дождался, пока он снова сможет идти, и продолжил путь, парень закрыл лицо и показал два пальца дрожащей рукой. — Два раза? И оба в руку? Подросток снова помотал головой, слегка приоткрыв своё пальто, чтобы показать рану в боку. Чуя только щёлкнул языком и поморщился, представив, насколько это, должно быть, больно. — Этот ублюдок совсем с катушек слетел… Благодаря тому, что Чуя уменьшил действие гравитации на тело Акутагавы, кровотечение замедлилось, но не прекратилось. Через несколько минут они добрались до медицинского крыла, к этому времени подросток был практически без сознания. Чуя положил парня на каталку и быстро объяснил подошедшим врачам, что он потерял много крови после пулевых ранений, после чего его сразу увезли в операционную. Чуя остался в зале ожидания: раны не были слишком серьёзными — на то, чтобы их зашить, не должно было потребоваться много времени, а Исполнитель хотел лично убедиться в том, что с Акутагавой всё будет в порядке. Он как никто другой знал, каким невыносимым и жестоким бывает Дазай, так что ему было даже жалко подростка, он на самом деле за него волновался, как и за любого другого сотрудника Портовой Мафии. Он не ошибся: через полтора часа, или около того, Чуя увидел, как юношу везли в палату. Когда врачи удалились, он прошёл внутрь. Акутагава был в сознании, его левая рука выше локтя была перебинтована, из запястья торчал катетер, тянувшийся к капельнице на стойке, а к его груди было присоединено несколько датчиков. Он был укрыт покрывалом по пояс, из-под больничного халата было видно бинты, которыми был туго обмотан его живот. — Ты как? — Чуя подвинул стул из угла комнаты к изголовью кровати и сел рядом с бледным подростком. — Я в порядке, — Акутагава смотрел в окно и здоровой рукой теребил покрывало у себя на коленях. Чуя усмехнулся. — Конечно. Не знаю, чего я ожидал. Ты ведь всегда в порядке, а? — Чуя улыбнулся и потрепал подростка по волосам, но быстро убрал руку, когда Акутагава резко втянул воздух сквозь зубы и закрыл глаза. — Больно? Извини. Акутагава посмотрел на рыжего мафиози и нахмурился, опустив взгляд. — Спасибо, Чуя-сан, — ему всегда было непросто принимать помощь, а выражать благодарность за неё ещё сложнее, но он не мог этого не сделать. Парень даже думать не хотел о том, что бы с ним было, если бы Чуя не пришёл за Дазаем или задержался хотя бы на десять минут. — Без проблем, — он вздохнул и оглядел подростка. — Скажи, Акутагава, он часто… так с тобой обходится? — Чуя почувствовал себя немного неловко, когда юноша посмотрел на него: для Акутагавы в принципе было нетипично выражать какие-либо эмоции, но сейчас… у него было так много боли в глазах. — Нет, просто… я опоздал на нашу тренировку сегодня. Дазай-сан прав, я это заслужил, — он сухо сглотнул и сжал руку в кулак так сильно, что костяшки побелели. — Конечно, нет! — у Чуи сердце сжалось от осознания того, что парень действительно считал, что заслужил все эти издевательства только потому, что так сказал Дазай. Их отношения совсем не были похожи на отношения учителя и ученика: Акутагава не просто восхищался Дазаем, он его боготворил. Парень готов был поверить в каждое слово, сказанное наставником, в то время как Дазай хоть и видел в нём человека, способного в ближайшее время стать сильнейшим мафиози, сейчас попросту мучил его. Чуя не знал, действительно ли он считал это тренировкой или просто прикрывал этим свой садизм, но он не хотел оставлять всё таким образом. — Хочешь, я поговорю с Боссом, чтобы тебя передали кому-то другому? Меня в своё время тренировала сестрица Коё, она была строгой, но такого себе никогда не позволяла. — Нет! — юноша широко раскрыл глаза и нахмурил брови. В его глазах ясно читался страх и отчаяние. — Не надо, пожалуйста. Я… я должен заслужить его признание. Я должен. Чуя удивлённо осмотрел его с ног до головы. Неужели он готов был терпеть всё это ради пары слов? Что только этот ублюдок сделал с ним? Исполнитель покачал головой, не найдя, что ответить. Всё равно он не смог бы переубедить его: по крайней мере, не сейчас. — Ладно, тебе нужен отдых, я пойду, — Чуя тяжело вздохнул и поднялся с места. — А, принести тебе что-нибудь? — Нет, спасибо. Хотя… может, что-нибудь почитать? — он звучал нерешительно, как будто стеснялся, но перспектива пялиться в потолок до самой выписки совсем не привлекала, парень хотел хоть чем-то себя отвлечь. Чуя по-доброму улыбнулся и кивнул. — Конечно. У тебя в офисе есть? — Он надел пальто и шляпу, оставленные на вешалке у двери. Акутагава кивнул и проследил за Чуей взглядом. Он остановился в дверях. — Я скажу твоей сестре, чтобы принесла чистую одежду. Твоя вся в крови. — Не надо! — Акутагава подался вперёд, но зажмурился, зашипел от боли и вернулся на место. — Не говорите Гин, пожалуйста. — Л-ладно, как скажешь… — Чуя поднял одну бровь и недоверчиво посмотрел на подростка. Он настолько не хотел беспокоить сестру? Даже в его нынешнем состоянии? — Но Боссу я точно должен сообщить. Акутагава вдохнул, как будто собираясь что-то ответить, но осёкся и только опустил голову, поникнув. — Я не скажу ему ничего лишнего, не волнуйся. Только о том, где ты. В этом нет ничего постыдного, — Чуя нахмурился, выходя из палаты. — Отдыхай. С этим Исполнитель закрыл за собой дверь, оставив подростка наедине с его собственными мыслями. Только вот сил у него совсем не осталось. Юноша опустился в кровати, ложась удобнее, и закрыл глаза. Всё это время оставаться в сознании было трудно, но сейчас он, наконец, перестал бороться с усталостью и задремал. Через какое-то время он услышал, как тихо открывается дверь, и попытался проснуться, протирая глаза. Это был Чуя. — Спи, спи, всё нормально, — он оставил на прикроватной тумбочке стопку книг и ещё немного повозился, прежде чем уйти. Акутагава слышал это всё сквозь дрёму, но через пару минут снова погрузился в глубокий сон, не в силах бороться с усталостью. Вечером, через несколько часов, его разбудила медсестра, чтобы сменить повязки и проверить его состояние. Оно было лучше, чем ожидалось: намеренно или нет, но Дазай не задел жизненно важных органов, когда стрелял. Девушка пообещала ему, что через пару дней он сможет вернуться к работе, если воздержится от изматывающих в физическом плане заданий и перенапряжения в нерабочее время. Когда она ушла, юноша вздохнул и потянулся к тумбочке, чтобы попытаться убить время за книгой. Он был немного расстроен, что ему придётся провести по крайней мере два дня в постели, но выбора не было. Он только сейчас заметил, что поверх стопки книг лежал телефон — Чуя даже поставил его на зарядку. На экране было непрочитанное сообщение от Босса: «Надеюсь, ты скоро поправишься, Акутагава-кун. Как только сможешь продолжить работу — свяжись со мной, для тебя есть важное дело.» Акутагава сухо сглотнул: какое дело может быть у Мори для него? Он надеялся, что Босс говорил об очередной миссии, но верилось в это слабо. Было страшно: парень совершил слишком много промахов в последнее время, так что это «важное дело» не предвещало ничего хорошего. Сейчас, в любом случае, он ничего не мог предпринять, так что Акутагава взял первую попавшуюся книгу и попытался отвлечься от своих мыслей. Получалось плохо: к подавленному ещё со вчерашнего дня и усугубившемуся после тренировки состоянию, усталости и чувству вины перед Чуей (парень ненавидел зависеть от кого-то и получать помощь — в такие моменты он чувствовал себя до ужаса слабым и уязвимым, что было для него хуже всего) теперь добавилось и беспокойство, кружащее в голове и не позволяющее сосредоточиться на чём-то другом. Сегодняшний «инцидент» вернул Акутагаву на землю и напомнил о том, где он работает. Тренировка быстро дала парню понять, что как бы он ни хотел побыть обычным подростком хотя бы изредка, большее, на что он может рассчитывать — минутная иллюзия, после погружения в которую будет ещё больнее возвращаться в привычную тьму. Он проверил телефон, на всякий случай — Ацуши даже не прочитал сообщения, что он отправил ещё вчера. Акутагава почти услышал, как его надежды разбиваются. Не то, чтобы он не был готов к такому исходу, но… это всё равно расстраивало. Хотя, «расстраивало» — мягко сказано, парень впервые за долгое время чувствовал такую сильную печаль. Не обиду, не злобу, не ненависть и даже не боль — именно печаль. Ему было горько и одиноко, снова, как только он познал чувство того, что он кому-то нужен и интересен. Акутагава даже захотел написать сестре о том, что находится в госпитале, чтобы она пришла, но быстро передумал: парень привык всегда со всем справляться в одиночку, и лишний раз беспокоить сестру он не собирался, как бы сильно ему этого ни хотелось. В конце концов, через пару дней он вернётся на работу, и всё снова будет как раньше. Наверное, даже хорошо, если их с Ацуши пути разошлись так быстро: он не успел привыкнуть к нему и этому спокойствию — определённо, было бы намного больнее терять его через долгое время. Теперь же ему оставалось только принять решение Ацуши и отпустить его. Оставить в прошлом. Смириться с тем, что он так и будет жить в тени, потому что для такого человека, как он, просто нет места под солнцем — даже если это солнце на секунду оказалось так близко.